Шипит - значит любит

POV Рейты – Я слышу... – говорит Широяма и замолкает. Как будто вслушивается. И я вслушиваюсь. И мы вместе вникаем, как Така в прихожей полирует мебель. У кого-то медитация, кто-то успокаивается ромашковым чаем, а некоторые до зеркального блеска начищают столешницы. – Свинья...– раздается такое знакомое и почти родное. Это уже как комплимент. Вот так не услышишь на ночь «спокойной ночи, свинья» и не знаешь, как заснуть. Вздыхаем с Широямой. – Да я не о том, – продолжает он, взмахнув рукой с сигаретой, а издалека в ответ на это действие раздается фраза о том, что скоро потолок закоптится. Все-то он видит и слышит. Какой проницательный все-таки Така человек. – А о чем? – перевожу взгляд на Юу, который из категории Черный Сатанист совсем недавно был переведен в разряд просто Черный и допущен в жилье после долгих уговоров и уверений, что пол под его копытами плавиться не станет. – Яйца у тебя звенят, Акира, я почти слышу этот звон, вот честно! – А мне кажется, это у тебя пустота в голове звенит. – Нет, Акира. Когда звенят яйца, у них совершенно особенный, ни с чем не сравнимый звук. – И какой же? Нет, правда, мне даже интересно стало. – Они звучат обреченно. С намеком на длительное воздержание. – Да ты у нас, видимо, сталкивался. – Бывало, но не настолько длительно, – пожимает плечами и хитро выглядывает из-за чашки с кофе, – а теперь я про них вообще забыл, про эти самые воздержания. Я закатываю глаза к потолку. – Тебе должно быть стыдно, ты сбил Кою с пути истинного, тебе это, кстати, Така так и не простил. Будь осторожен. Широяма машет рукой. – Никого я не сбивал, Кою сам…ну, с некоторой помощью. Зато он быстро учится, вот, например, вчера… Я шикаю на него и прикладываю палец к губам. Пусть Така пребывает в сладком неведении, какой разврат и содомия творятся у него за спиной. А судя по тому, что его вера в Кою еще не иссякла, как, впрочем, и доверие, Рыжий не все спешит ему рассказывать. Вот это я понимаю, друг, переживает за ментальное здоровье Таканори. Так и надо, так и правильно. – Так что это у тебя скоро что-нибудь дозвенится и лопнет. С большим бум! – прерывает поток мыслей Широяма, чем страшно меня злит. – Тебе не пора? – Я еще посижу. Подобный разговор повторяется изо дня в день. У нас с Таканори....отношения? Ну, конечно, а как иначе. Десять тараканов на коробку, одна жаба на всю площадь квартиры, и еще он мне разрешил трогать его вещи в холодильнике и иногда садиться на кровать... Кроме этого, когда я успеваю его неожиданно поймать, то даже удается поцеловать. Мы идем на мировые рекорды. Последний раз трепыхаться он начал лишь спустя минуту. А в район почек я получал две недели назад. А раньше регулярно. Идиллия, разве не так? – Не так, – качает головой Широяма, видимо, последнее я произнес вслух. – Ну а как иначе? – Нам с этим надо что-то делать. – Ты не понимаешь. Каждый раз, – я поворачиваюсь, чтобы удостовериться, что полировка заняла все сознание Таканори и он вовсе не вслушивается, и, удовлетворившись, что скоро мы все будем отражаться в старом столике Осимы-сан, обращаю свой взор обратно на Широяму, – каждый раз, как только в мои мысли закрадывается что-то большее, чем просто его поцеловать, мне начинает казаться, что я то ли педофил, то ли зоофил. Широяма давится кофе, смеется и вытирает слезы из глаз в течение пяти минут, я послушно жду окончания истерики. – Ну хорошо, Акира, про педофила я еще пойму, но вот остальное… Поясни, пожалуйста, чего я еще не знаю про Таканори. – Он порой мне напоминает потерявшегося щенка…– начал откровенничать я, а Юу опять фыркнул. – Скорее гиену. Твои познания в собаках не далеки, тебе минус, Акира. Ладно, я тебе помогу. Я же друг как-никак. – Иногда я в этом сомневаюсь. – А вот и зря. Твоя проблема разрешима. Не без моей помощи, без меня ты так и монахом станешь. Он встает, а я следом, решая проводить его до порога. Хоть Така и не пытается убить Юу, но опасаться следует. Таканори следит за нами боковым зрением, – к врагам спиной не поворачивается и полирует мебель по часовой стрелке. – Дак вот, Акира, он очень просил твой номер телефона, говорит, тебя увидел и все, не знает, как жить, что ему сказать? – А..? Это, видимо, часть его хитрого плана, о котором я не совсем в курсе. – Ну, помнишь, тот паренек из универа… – А… Мое «а» звучит уже понимающе, хотя, по-моему, это совершенно не сработает. В Таке не взыграет ревность, в нем это чувство, вероятно, не развилось. Широяма мне подмигивает и кивает в сторону трудящегося, я кошусь и замечаю, что тряпка в руках Таканори замирает, а сам он как будто прислушивается. – В общем…подумай. Он классный, не то что… На последних словах я отчаянно мотаю головой, это перебор и переход на личности, Юу может по старой дружбе огрести. А Така возобновляет движения тряпкой, но уже против часовой стрелки, неужто в голове случился некий диссонанс? У Широямы спасительно звонит телефон, избавляя нас от назревающего скандала. – Да, Кою, я скоро буду. Не скучай, малыш… Я кривлюсь в ужасе, кривится Таканори, а Широяма успевает скрыться за дверью со скоростью ветра, и потому метко брошенная тряпка ударяется об ее обшивку и сползает на пол. – Этот Черный! – шипит Така. – Ужасный, – подхватываю я, чем заслуживаю помилование. *** – Пойдем скорее, у нас мало времени, – Широяма тащит меня в вглубь своей квартиры непонятно зачем. Вероятно, это тот самый план, о котором он мне так и не решился рассказать. Мы останавливаемся около шкафа. – Вот, – говорит и открывает дверцы. – Что? Шкаф новый? Ну, поздравляю с покупкой! – Нет, шкаф не новый, залезай. – У тебя там что, Нарния, и ты меня приглашаешь? – Практически. Лезь давай. Я с сомнением кошусь на Широяму и на шкаф. – Не полезу. – Лезь. – Широяма, это что, твои какие-то странные гейские игры? Не втягивай меня в это, – сомневаясь в адекватности друга, я разворачиваюсь и собираюсь уйти. Мы поговорим позже – когда его обострение пройдет. В прихожей открывается дверь, а Юу с неприсущей ему силой тянет меня назад, швыряет в шкаф, забирается сам и закрывает дверцы. Ситуация напрягает сама по себе. Я на дне шкафа в ворохе каких-то вещей, на мне всем своим весом сидит Широяма и, честно говоря, не знаю, как мне поступить в таком случае. – Тихо ты, сиди и слушай. Он прижимает ладонь к моему рту и замирает. Я тоже замираю, только одновременно в ступоре и в панике. Вероятно, Така таки добился своего, и мой несчастный друг слетел с катушек, а я просто не вовремя шел мимо по коридорам университета. – Зачем мы пришли в этот… рассадник…– слышится знакомый голос, и я судорожно цепляюсь в первую попавшуюся рубашку или футболку, черт их разберешь, в темноте-то. – Нам надо поговорить. – Здесь? – Здесь, Така. Второй не кто иной, как Такашима собственной персоной. - Говори скорее, и давай уйдем отсюда. Тут атмосфера не подходящая. Атмосфера не только там не подходящая, у нас тут тоже не слишком. Широяма тяжелый и затекает правая нога. – Об Акире, Така… – А что о нем говорить? – голос мелкого звучит как-то немного смущенно, что я абстрагируюсь от покалывания в ноге и прислушиваюсь. – Ну, вы же встречаетесь. – Да я ему разрешил. Уткнувшись мне в плечо, Широяма сдерживает смех, а я ободряюще хлопаю его по плечу. Да, я такой единственный и неповторимый и мне разрешили встречаться с самим Таканори. Никому такого счастья прежде иметь не доводилось. – А что у вас было? – А что у нас было? – передразнивает Така тон Такашимы. – Ну, я про что-то большее, кроме как поцелуи, расскажешь мне? Така мнется и что-то бормочет крайне неразборчиво. – Он трогал тебя, там… Голос Кою звучит не так, как прежде. Я таким еще его не слышал, это все происки Юу, научил уже разврату и прочему. – Тогда…было. Один раз… – еле слышно шепчет Така. – Тебе понравилось? Сопение я слышу даже из шкафа. Возмущенное и немного обиженное. – Така…мне ты можешь сказать. – Возможно. – Ну… а поточнее? – Возможно, мне понравилось. – И как это было? Судя по шагам, Таканори разволновался и начал ходить кругами. Так он тоже иногда делает, это я понял, изучив его некоторые повадки. – Мы лежали в кровати и он… Дальше мы не слышали, потому что Така, видимо, посчитал, что в квартире Черного даже у стен есть уши. Но и этого не надо было, и без его слов я вспомнил, как тогда было… – Если ты сейчас возбудишься от его слов, Акира, у меня будет травма на всю жизнь, даже не вздумай, – шепчет мне Широяма на ухо и я на всякий случай киваю, что, мол, не буду. И мы лежим дальше. – Вау, – выдыхает в конце Кою, – ну, значит, все-таки стоит продолжить, раз было неплохо… – Ну…Я не… – Така, я дам тебе журналы, ты можешь просветиться, хочешь? По ответным непонятным бормотаниям я понял, что Така вроде как не сильно за, но не очень-то и против. – Теперь мы можем уйти отсюда? – Думаю да. Пойдем погуляем. С той стороны происходят какие-то действия, похожие на то, словно Кою достает кипу журналов, выбирает и укладывает в некую сумку. Я даже знаю, в чью. – Я тебя жду у подъезда. – Сейчас, я только Юу напишу… – Твою мать, – ругается еле слышно Широяма, а в следующее мгновение на весь шкаф раздается мелодия его мобильника. А еще через пару секунд распахивается дверь шкафа, и мы щуримся от яркого дневного света. Кою стоит, скрестив руки на груди. – Юу? Какого черта? Что это такое? Ты поэтому просил меня поговорить с ним у тебя дома? Широяма как ни в чем не бывало встает и отряхивается, а я некоторое время лежу и вглядываюсь в Юу. Коварный как черт, у него рога нигде не режутся? – А ты поверишь, если я скажу, что мы с Акирой там разговаривали. – Нет! – Хорошо. Придется открыть тебе правду. Акире показалось, что у нас там Нарния, и пришлось проверить. – Юу! Они уходят из комнаты переругиваясь, а я разминаю конечности и не знаю, чего дальше ждать от Таки…