Шипит - значит любит

- Пусти! Я буду кричать! Подтягиваю к себе брыкающееся тело, укладываю на живот и скручиваю руки за спиной. - Кричи, никто тебя не спасет. - Фу! Свинья! Ме-е-р-з-к-и-и-ий! Выпусти! Не трогай меня своими грязными ручищами! - А то что? Склоняюсь к нему, а то слышно совсем плохо, подушка поглощает звуки. - Я тебя убью! Бациллы свои раскидал! – Дергается псих и… Весьма неудачно! Макушкой мне в челюсть. Матерюсь, скриплю зубами, но не выпускаю. - Бациллы, говоришь, гаденыш… - Маньяк! - Я тебе сейчас устрою микробов… Трепыхается активнее, беду чует точно, а в голове зреет гениальный по своей коварности план. - Я тебя сейчас съем, Така, - шепчу на ухо и отодвигаю свободной рукой волосы с шеи, - а то, что не доем, на алтарь пустим… с черным. - Ты… Присасываюсь к шее так, что там остается огромный синячище, так что Таке долго это местечко прятать придется. Подо мной раздается сдавленный писк, и движения и трепыхания прекращаются. Он что, от инфаркта умер? Отстраняюсь, переворачиваю на спину. Глаза зажмурены, руки скорчены, а вместо лица жуткая гримаса. Господи, да что это за фильм ужасов! Что это за мутирующее в гоблина от поцелуя существо? Тычу в него пальцем, надеюсь, он не сдох от переизбытка эмоций. Мне такой груз на душу не нужен… Но так приятно посидеть хотя бы пять минут в тишине, а не слушать истеричные вопли помешанного. -Да ты-ы-ы-ы… - открывает помутневшие глаза и пытается их сфокусировать на мне. -Не смей, - сжимаю его запястье сильнее. Все, хватит, шутки шутками, но порядком поднадоело. – Не смей на меня шипеть. -Ненавижу-у-у, - рывком бросается на меня и валит на кровать. Откуда столько прыти в этом далеко не спортивном теле? Последний пункт сыграл благую роль, когда это недоразумение сжало свою хилую ладошку в кулак и начало без разбора лупить куда придется. – Сатани-и-ист! Удары получались смазанные, и я понял, почему он так зачуханно выглядит. Над такими сопляками обычно и измываются в школе. У малыша комплексы? Ступор от молниеносности его маневра проходит и остается только раздражение. Настырная истеричная букаха. - Ну-ка, - перехватываю его руки и выбираюсь из-под него. – Успокоился, а то… - А то что? – фыркает, пока я заламываю его тощие оглобли, а он усиленно сучит ногами по кровати. Телодвижений много, толка мало – истинный удел неудачника. - Демонов на тебя натравлю, - давлю на его самое больное. Откуда вообще в этой лохматой голове взялись такие безумные идеи? - Не посме-е-ешь! - Жалко тратить силы на такого неудачника, но все-таки соседи. Для тебя не жалко. - Я не неудачник! – предпринимает попытку вскочить, бьется, бьется и рычит. Бедное жалкое задетое эго. - Именно неудачник и есть, - выдыхаю ему на ухо, он замирает не дыша. – Я за демонами. Тянусь к рюкзаку и достаю коробку. Оттуда доноситься тихое недовольное шипение. Естественно, они уже давно спят, а тут такой катаклизм. Но они послужат на благое дело. Глаза лохматого расширяются в ужасе, я и представить не мог, что они могут достигать такого размера. Мне даже его жалко. - Не посмеешь, - хватается за последнюю соломинку, а вот решительности во взгляде поубавилось. То-то же, неповадно будет. - Еще как посмею. Лег под одеяло! – тяну покрывало на себя, показывая, куда конкретно ему нужно лечь. Он было открывает рот для своих стандартных безумных истеричных выкриков, но потом закусывает губу и укладывается. Неужели есть в этой голове доля здравого рассудка?! – Коробка будет стоять тут, - устраиваю по центру кровати. – Двинешься - и они… Что они сделают, я решил не уточнять. У него воображение больнее моего, он придумает что-нибудь достойное сам. Накрываю его одеялом, а он смотрит на меня совиными глазами и боится рукой пошевелить. Посочувствовал бы ему, если бы так не ликовал в душе. - Спокойной ночи, Таканори, - не удерживаюсь от колкости. И правда, у него талант доводить. Мелкий, кажется, и не дышит. Только смотрит своими глазищами, того и гляди дырку прожжет. Ложусь сбоку. Псих обездвижен паникой и будет спокоен до утра, это видно по его лицу. Как бы его инсульт не дернул, откачивать обезумевших от страха сумасшедших мне еще не приходилось. - Спать! А то они… Глаза закрыл! – Испуганно таращится на меня, потом на коробку и снова на меня. - Последний раз предупреждаю! Закрывает глаза и испуганно натягивает одеяло до подбородка. - Молодец, Така… Ну, Широяма, по гроб жизни мне будешь обязан. И мотоциклом тут не отделаешься, но об этом мы поговорим завтра. А сегодня... Смотрю вбок… Подает признаки жизни, сопит. Но не шевелится. Его ужас вызывает улыбку, ну что за глупый ребенок, это надо такое себе в голову вдолбить? Демоны, сатанисты, покушаются на его хлипкое тело. Были бы мы сектантами, нашли бы себе жертву поинтереснее. - Я буду спать, а они…- ворошу коробку, чтобы звуки напугали как следует, - они… не дремлют. Добираюсь до пульта, а затем растягиваюсь на кровати. - Если ты меня тронешь, они тебе отомстят, – сообщаю на всякий случай, а то вдруг удумает меня ночью душить. Молчит. - Ты понял меня? Можешь ответить. - Да… - раздается бормотание, а я усмехаюсь. И как меня только так угораздило поселиться? *** - Вы не тронете меня… уже утро… вам нельзя, - где-то рядом кто-то что-то шепчет. Не понял. Открываю один глаз и еле удерживаюсь, чтобы не заржать. Таканори сползает ужом с кровати и уговаривает коробку его не трогать. Причем серьезно так уговаривает, на месте демонов я бы давно уже сдался. - Вас солнце сожжет… - Не сожжет, - прерываю я его монолог - и весьма удачно. Не ожидая моего скорого пробуждения, псих падает с кровати. - Убьет. - Проверить хочешь? – приподнимаюсь на локтях, наблюдаю сомнение на лице Таканори. - Я опаздываю! Уйми их! Кидаю взгляд на часы. Ну да, до первой пары осталось сорок минут. Таканори успеет, только если полетит. - Забей, ко второй пойдешь,- переворачиваюсь на другой бок в надежде проспать еще час. У меня сегодня пары не значимые, могу себе позволить. - Мне нельзя…- раздается настолько трагично и печально, что я оборачиваюсь. Така сидит на полу и с ужасом смотрит на коробку, еще и пытается отползти в район двери. - Чего? - Надо на учебу. Успеть надо… Вздыхает и, видимо, решив рискнуть жизнью, встает и бодро чешет на выход, то и дело оглядываясь. А глаза красные, даже становится немного стыдно. Он что, всю ночь не спал? - Я тебя подброшу. Иди умывайся, я сделаю завтрак. Заглажу свою вину, хотя, конечно, он сам виноват, но и так жестоко поступать не стоило. - Я сам! - Ты не успеешь. Поднимаюсь, прохожу мимо. По шагам слышу, как сумасшедший семенит за мной. Боится оставаться один в комнате с… чудовищами! Сдерживаю ухмылку. Интересно, голубки еще спят? Заглядываю в комнату. - Ах… ты… - Едва сзади раздается писк, хватаю мелкого в охапку и зажимаю рот ладонью. - Тихо, видишь, люди спят, - шепчу в ухо. А перед нами открывается полная идиллия. На полу бутылки пива, упаковки из-под чипсов, съехавший плед на спинке дивана, а на самом диване спящий Кою обнимает попкорн, мирно посапывая, уткнувшись Широяме в грудь. Случайно, конечно, рыжий уткнулся, ночью поди и не разобрал, подушка перед ним или Юу. - Пойдем, пойдем. Шагай давай. Подталкиваю Таку в спину и притворяю дверь. - Иди умывайся. Полотенца там найдешь. - Твой черный его охмурил! – вскрикивает, а я на него шикаю. - Быстро в ванную! А то демонов… Договорить не успеваю, Така, ахнув, закрывается в ванной. Действенное воспитание, однако. Размешиваю сахар в кофе, жду Таканори, надеюсь, он там не утопился. Тихо открывается дверь, а потом в кухню вползает лохматое нечто. Мокрая челка ему закрывает обзор. Топчется рядом со столом. - Садись, - киваю на стул рядом, и он покорно исполняет требование. - Мне надо идти. Выпусти меня отсюда… сви… - не договаривает и замолкает. Страшно ему со мной сидеть. А мне с ним жить не страшно? Каждый день как последний проживаю. Такой маленький, тщедушный. Аж кожа просвечивает. Бледный, как моя смерть. Только вот… на шее красочный засос расцвел. Погорячился я вчера, но чего-то более гуманного мне и в голову не пришло. - Есть будешь? - Нет. Пожимаю плечами, не грудной ребенок, чтобы насильно ложку в рот засовывать. - А я буду. Жди тогда. - Ты и так… вчера, – бормочет. А я отрываюсь от нарезки бутербродов. -Чего? - Сожрать меня пытался, - вскрикивает, - свинья…- добавляет чуть тише. - Я не…Чай пей! – наливаю ему в кружку воды и кидаю пакетик чая. - А то ветром сдует, пока доедем. Это же надо, как мозг у психов устроен. Другой бы подумал, что на его честь маньяки-насильники покушаются, а этот… Сожрать! Пытался! Свинья! Завтракаем в тишине. Ну как завтракаем, я под гнетущим взглядом поглощаю бутерброды, Така хлебает чай. И то первый глоток сделал лишь после того, как я себе из того же чайника налил. Не доверяет. Конечно, в логове сатанистов надо быть ко всему готовым. - Ладно, поехали. Быстро одеваюсь, пока Таканори скребется в дверь. У Широямы сложные замки, а Така точно уже подумал, что мы, бесы, его замуровали. Подхватываю ключи с тумбочки, а затем открываю дверь, слыша, как псих облегченно вздыхает. Свободу чувствует. На улице нас ждет мотоцикл Юу, судя по глазам Таканори, он его уже не любит. - Я не поеду на этом! - Либо ты едешь на этом, либо идешь пешком и опаздываешь. Усаживаюсь на мотоцикл и завожу мотор, всем видом показывая, что остается ему на размышления не так уж много времени. Сжимает губы в тонкую полоску, смотрит на наручные часы, что-то бормочет и устраивается сзади. - Держись крепче, слетишь, – предупреждаю его. А потом мы резко трогаемся с места, спиной чувствую, как Таканори в меня вжимается и руками своими цепляется так, что вот-вот шкуру с меня спустит. А теперь остается молиться, чтобы из него душа не вылетела, пока мы будем добираться. По пути я с волнением прислушиваюсь к шевелению сзади. Вдруг умрет, отвалится, и отскребай его потом от асфальта. Надо ехать быстрее, чем скорее прибудем, тем скорее от него избавляюсь. Прибавляю газа, а на моем животе сжимается хватка, и псих сзади утыкается лицом мне в спину… - Приехали! – лихо притормаживаю на стоянке около универа и жду, когда мой пассажир от меня отклеится. - Эй! Ты там умер? - Ты, - выдыхает, - убить хотел! - Не хотел, доброе дело сделал, слезай! – передергиваю плечами, намекая, что с коня пора сходить. - Никогда больше…- сопит и сползает. Оглядываю с ног до головы. Еще более лохматый и как-то по-особенному бледный. - Да я и не предложу, иди на свои занятия. Можешь не благодарить. - Еще чего! – вздергивает подбородок и бодро шагает к зданию. *** - Акира! – на плечо ложится рука, похлопывает. - Я кое-что знаю… Ужасаюсь заранее ехидству в голосе. Такой тон Широямы ничего хорошего не сулит. Лишь третья пара, а он уже что-то знает. - И? - Мне тут доложили, что ты какого-то смазливого мальчика с первого курса склеил. - Чего? Притормаживаю и непонимающе на него смотрю. Что еще за слухи? Когда мне успели ориентацию вконец поменять? - А того. Говорят, маленький, смазливый и во-о-о-т такой засос на шее! – показывает руками нечто большое, размером с голову. – Это ты когда успел? Осеняет внезапно, как кирпич среди ясного неба. Что-то я не подумал, когда вчера укрощал. - Это… - Акира! – рыжее чуть не сбивает меня с ног, шарахаюсь в сторону. – Что ты?.. Така же!.. Кою бледнеет, зеленеет и краснеет - и все одновременно. Как радуга, переливается. - Он же!.. А ты… - Да в чем дело? – встревает Широяма. Как бы я хотел, чтобы эти двое сейчас оказались подальше друг от друга. В разных вселенных, например… - У Таки засос на шее! Я никогда не видел такой дебильной улыбки на лице Юу. - Я защищался! - оправдываюсь и отступаю в сторону. Конечно, это правда, но звучит весьма глупо. - Мне пора на пару. - А ну стой! – рыжий перехватывает за рукав. Намертво вцепляется, того и гляди руку с корнем вырвет. - У меня не было выбора. Это не то, что вы подумали. Я не хотел. Это само получилось. Он сам виноват, - перечисляю все, что приходит мне в голову, может, хоть что-то подойдет, и Кою успокоится? - У него шок, Акира! Он даже не вспомнил! - Вот и лучше, меньше информации – спокойнее психи. - Я ему напомнил, - Кою закусывает губу, кажется, понимая, что лучше бы Така пребывал в сладком неведении, а потом я бы ему сказал, что он об косяк ударился или демоны покусали за то, что ночью пошевелился. Ну, молодец, Кою. Удружил. Доброта – хуже воровства, а могли бы спать спокойно. Хотя бы сегодня. - А вот и жертва сатаниста, - кивает куда-то в сторону Широяма, и мы оборачиваемся.