Нулевой пациент

      Конечно же, тебе поставили укол.       Сразу, как только вы вошли в помещение, где вас все дожидались, Крис не своим голосом начал кричать, дергая Хэмиша и пытаясь что-то объяснить.       Наверное, со стороны происходящее выглядело страшно.       Взрослый, здоровый мужик не может совладать с собой и его трясет, рядом плачет мальчишка, весь в пыли и грязи, прижимающий к себе чудом не потрескавшиеся пробирки, а за всем этим со спокойствием удава взираешь ты, прижимая к себе окровавленную руку и улыбаясь чему-то своему.       Все звуки доносились будто бы сквозь слой ваты. Барабанные перепонки болели. Тебе вспомнилось то чувство, которое однажды довелось испытать на отдыхе, когда ты полез в море, и тебя захлестнула волна. Вода залилась в уши. Конечно же, ты выплыл, с этим не возникло проблем, но осталось ощущение, что уши полны воды. Будто она давила на перепонки, и эта неприятная пульсация отдавалось в голове. Вот и сейчас было так же. Ты слышал шум крови и ощущал давление в ушах, видел, будто со стороны, как к тебе подбегает доктор, хватает тебя за больную руку и, наскоро наложив жгут, лишь бы скорее выделились вены, прокалывает кожу иглой.       Боли ты не почувствовал, зато захлестнула дикая ярость.       Почему-то захотелось ударить доктора, оттолкнуть, чтобы не смел тебя трогать, и вообще не подходил больше.       Кажется, ты что-то сказал… или нет?       Оглядевшись, ты увидел, что Ив ревет в голос, не скрываясь, Керли пытается спрятать ребенка за свою спину, а Марк пытается заслонить их обоих, держа наготове нож.       Звуки все так же доносились до тебя будто издалека, и поэтому ты оглянулся, ища взглядом Криса.       Блондин стоял за твоей спиной на расстоянии вытянутой руки и готов был, казалось, и разрыдаться и убить тебя одновременно. Столько боли во взгляде человека тебе не доводилось видеть ни разу. Кажется, даже ты не смотрел такими глазами на свою умирающую невесту.       — Крис, — ты многое хотел сказать, но замер, удивленный звуком собственного голоса. Похожий на хрип, режущий слух, он был будто не твоим. Ты бы так и подумал, если бы не был уверен, что именно в этот момент открывал рот.       — Том, — резко сделав шаг, разделяющий вас, Крис обнял тебя так, что ты судорожно выдохнул, — только попробуй не выбраться, только попробуй, — шептал тебе на ухо мужчина, отходя к стене и тут же сползая по ней вниз, садясь на пол и устраивая тебя между своих ног.       Прислонившись спиной к груди блондина, ты сполз чуть вниз. Теперь твоя голова покачивалась из-за дыхания мужчины, потому что ты умастился на его животе. Сильные руки держали за плечи, сжимая, давая чувствовать, что ты не один.       — Обещай мне, — ты снова захрипел, поднимая глаза и встречаясь с полными паники голубыми глазами, — обещай, что если я обращусь…       — Том, заткнись! — блондин снова закричал, сжав тебя сильнее.       — Крис, — тебе почему-то стало тяжело дышать, а во рту появился привкус железа. Машинально сглотнув, ты понял, что это была кровь.       Откуда у тебя во рту кровь?       — Я не буду тебя слушать, — почти прошипел блондин, все так же смотря тебе в глаза.       Тебя снова захлестнула ярость, ты пытался ее контролировать, но было сложно, хотелось встать и врезать Крису за то, что его так трясет. Хоть тебе и было плохо, ты чувствовал, что каждая мышца на обнимающих тебя руках дрожит от напряжения. За что ты сейчас так ненавидел всех, да и себя самого? Ты не знал и не хотел знать ответ.       Тело становилось совсем ватным, ты обмякал в руках блондина и дышал все чаще. Кровь приходилось сглатывать постоянно, а привкус во рту стал уже тошнотворным.       Почему Хэмиш говорил о сорока часах? Тебя накрывает уже на первом.       Паника начала подниматься из глубины сознания в тот же момент, когда ты понял, что остальные тридцать девять часов могут быть еще хуже.       — Крис, — снова начал ты, чуть потянувшись вверх, пытаясь привлечь внимание мужчины, который явно был в панике и успокаиваться не собирался, — Крис! — это удалось прохрипеть весьма громко, и, наконец, голубые глаза, ставшие какими-то чересчур яркими, встретились с твоими, — если поймешь, что я обратился, сверни мне шею, сразу же, — ты закашлялся от крови, струйка которой все же вытекла из твоего рта и, прочертив дорожку по подбородку, сорвалась с лица и упала куда-то на пол.       Тишина была такая, что, казалось, слышен был звук этой разбивающейся о мраморный пол красной капельки.       — Том, я не…       — Сможешь! — казалось, этот короткий диалог вытянул из тебя последние силы.       Веки словно налились свинцом, шум в ушах стал совсем нестерпимым, а руку обожгло такой болью, что ты дернулся и только руки Криса, сильнее сжавшие тебя, предотвратили лишние травмы. ***       Ты стоял в коридоре. Почему-то было жарко.       Покрутив головой, ты испугался. Где все? Где Крис? Что здесь происходит?       Да и где это… «здесь»?       Ты сделал шаг вперед, но споткнулся обо что-то.       Это что-то с гулким звуком прокатилось немного вперед.       Плюнув на зарождающийся страх, ты нагнулся и, вытянув вперед руки, попытался нащупать то, что задел ногами.       Удалось.       Гладкий и какой-то округлый предмет уже через минуту был у тебя в руках.       Встав на ноги, ты поднес это «что-то» немного ближе к глазам и чуть было не уронил…       …большую стеклянную банку, в которой внезапно вспыхнули тысячи огоньков.       Как завороженный, ты смотрел на странный «танец» плавающих в банке песчинок, переливающихся всеми оттенками золота. В перемещениях этих «светлячков» не было никакой системы. Они то плавно парили, то, собравшись в небольшие кучки, взлетали к самому горлышку и, ударившись о закрытую крышку, медленно планировали обратно ко дну, снова рассыпаясь на сверкающие частицы.       — Нравится? — голос, раздавшийся совсем рядом, заставил вздрогнуть и сильнее сжать банку в руках.       Почему-то очень не хотелось, чтобы со «светлячками» что-то произошло.       Подняв глаза, тебе пришлось собрать в кулак всю выдержку, чтобы не издать никаких звуков.       На тебя смотрела Бекки. Чуть улыбаясь, как умела только она — нежно, любя, обещающе, девушка медленно прикрыла глаза, отводя взгляд от тебя.       Ваши лица подсвечивались от банки, которую ты все еще держал в руках, а больше ничего так и не было видно.       — Нравится, — выдохнул ты, пытаясь посмотреть в глаза невесте.       Но та упорно опускала веки, присматриваясь к огонькам. Подняв тонкую ручку, девушка поднесла ее к банке так, словно чувствовала какое-то тепло, исходящее от стекла.       — И мне нравится, красиво, правда?       Ты лишь кивнул.       Странная ситуация, странное место, странная Бекки…       Странная, черт ее возьми, банка!       — Они красивы. Но заперты в банке. Не могут выбраться. Это хорошо или плохо?       Ты пожал плечами, радуясь тому, что света, исходящего от огоньков хватает, чтобы девушка увидела твои жесты.       — Хорошо… — погладив банку, задумчиво прошептала Бекки, — но им, скорее всего, хочется выбраться. Они думают, что станут ярче, если будут где-то за пределами своего «баночного мира».       — Так может не стоит издеваться над ними? — тебе почему-то стало жалко золотистых «светлячков».       — У них там есть стабильность. И система, видишь? — девушка указала кончиком пальца на очередную собравшуюся кучку огоньков, которые устремились к крышке банки, — что будет, если они окажутся здесь? Вдруг они умрут?       — А вдруг нет?       Почему тебе стало так важно узнать именно сейчас об этих огоньках, ты не мог понять. Ты лишь чувствовал, что банка в твоих руках будто бы стала горячее. Или это просто тебе стало жарко?       — Для того чтобы делать что-то наугад, нужно быть совершенным в своем настоящем обличии. А иначе… Бекки замолчала.       Ты испытующе смотрел на девушку, которая словно забыла о тебе, все так же водя по стеклу банки изящным указательным пальчиком.       «Светлячки», будто чувствуя ее, стайками собирались с внутренней стороны стекла там, где проскальзывал палец Бекки.       — Иначе будут проблемы.       — Все проблемы можно решить, — уверенно тряхнул головой ты.       — Нет, не правда, — Бекки подняла на тебя свои невозможные карие глаза, в которых ты не раз просто тонул, утопая в том обожании, которое в них видел.       — Если нельзя решить — можно убежать.       — Только если проблема не в тебе самом. Ты не сможешь бежать быстрее себя же.       — А при чем тут, — ты хотел спросить многое, но внезапно захлебнулся.       Сплюнув на пол, ты перехватил банку одной рукой, а второй провел по губам.       Поднеся руку к огонькам, ты увидел на ней кровь. В панике еще раз провел по губам и тут же сглотнул, ощущая на языке солено-металлический привкус.       — При том, — раздалось шипение прямо над твоим ухом, — что вы не ценили то, что имели. Не хотели радоваться тому, что дано природой! Нужно было больше? Получите. Никто не может безнаказанно пытаться обмануть то, что заложено в основах. Никто не должен пытаться жить вечно!       Последние слова, сказанные уже не нежным голосом Бекки, почти оглушили тебя.       Обернувшись, ты все-таки закричал и выпустил банку, тут же вытягивая перед собой руки, в попытке защититься от…       …зомби. Которым стала твоя Бекки.       Ты очень хорошо помнил это лицо.       Страшные черты, которые лишь отдаленно напоминали прежнее миловидное выражение. Звериная резкость, четкость в движениях и совершенно не человеческая ухмылка, расплывающаяся, почему-то, только в одном уголке губ, делила лицо девушки на две части, что было еще более жутким.       Банка разбилась, а огоньки, радостно взметнувшись вверх, тут же таяли, ударяясь о землю. Гасли, умирали, так и не изведав той свободы, к которой стремились, находясь внутри замкнутого пространства.       Внутри собственной системы.       Сломав преграду, оказались не готовы к большим последствиям.       Ты упал прямо на стекла от банки, которые впились тебе в спину, заставляя зашипеть сквозь сжатые зубы.       Бекки, казалось, решила тебя задушить. Тянула к тебе руки, которые ты с трудом мог удерживать.       Во рту снова накопилась кровь, и ты изо всех сил пытался не подавиться, сдерживая нападающую на тебя бывшую невесту.       — Том, Том, — шипела она тебе в ухо, сжимая плечи и практически перекрывая доступ к кислороду.       Спину выкручивало от боли. Осколки ранили кожу, а тело девушки, давящее сверху, добавляло адских ощущений.       Ты, кажется, закричал, пытаясь скинуть с себя Бекки.       — Том… — постоянно повторяя твое имя, она не собиралась отступать, и ты понял, что, наверное, проиграешь в этой схватке… ***       —Том! Том!       Знакомый голос буквально тянул, вытаскивал из той темноты со страшной Бекки, которая не приходила к тебе даже в кошмарах, с тех пор, как ты познакомился с Крисом.       Крис!       Мысль ударила током и вытолкнула, выпихнула из черноты, заставляя открыть глаза.       Голубые глаза и страх, застывший глубоко внутри, казались такими родными, но такими далекими.       Ты словно был здесь, но и в то же время там, в том жутком темном кошмаре, с дурацкой банкой в руках.       — Том, ты понимаешь меня, узнаешь? — ладони, казавшиеся холодными, гладили тебя по волосам, кудри скользили сквозь дрожащие пальцы, а ты смотрел в ставшее таким родным лицо, обрамленное светлыми, чуть завивающимися прядями, почему-то думая о том, что ни разу не пробовал завязать блондину хвостик.       Спину скрутило приступом боли и ты, закусив губу, выгнулся, чувствуя, как сильные руки сжимают тебя, возвращая обратно в лежачее положение.       — Том, Томми, — шептал Крис, а тебя дико смешило это непривычное «Томми» из уст такого сильного и волевого человека.       Только засмеяться, равно, как и заплакать, сил не было.       Хотя очень хотелось. Только не ясно, чего больше.       Ты судорожно вдохнул от очередного приступа боли и тут же подавился собственной кровью, начав задыхаться.       Крис быстро перевернул тебя на бок, заставляя сплевывать почему-то черные сгустки на пол и снова повторяя твое имя.       Странно, но именно голос блондина, дурацкое «Томми», и стальная хватка сильных рук давали тебе понять, что ты все еще в этой реальности.       Тебе казалось, это никогда не закончится.       Раз за разом ты падал в пропасть, теряясь сам в себе, иногда оказываясь прижатым к полу в темном пространстве и сражаясь с Бекки, видя умирающих «светлячков» и слыша, как зовет тебя твоя невеста.       Постоянно, раз за разом, тебя спасал голос Криса. Который наравне с Бекки, звал тебя. Только тянул не в темную пустоту, а вверх, где, открывая глаза и, изредка приходя в себя, видел склонившихся над тобой друзей.       Именно тех близких людей, во взгляде которых читалось желание отдать все на свете, лишь бы не видеть, как ты практически встаешь на «мостик», выгибаясь в руках Криса и хрипя, снова и снова захлебываясь собственной кровью.       Казалось, ты начал различать боль. По оттенкам, ощущениям. Будто в твоей голове выстроилась собственная шкала боли, испытывая тебя на прочность.       Глаза заволокло туманной пеленой, а ту руку, через которую произошло заражение, ты не чувствовал вообще. Кажется, в один из приступов, в ней что-то хрустнуло, и Крис кричал Хэмишу о вывихе… А, может, показалось, и громкие звуки были лишь плодом твоего воображения.       Ты вцепился во что-то ногтями, чувствуя мягкость и тепло — а через секунду понял, что это рука блондина, которой он держал тебя поперек груди.       Как завороженный, ты смотрел на тоненькие струйки крови, которые потекли там, где твои ногти слишком сильно вонзились в кожу. Показалось, что даже боль отступила.       Отошла на второй план, уступая лишь одному.       Одному желанию, такому сильному, что рот наполнился слюной наравне с кровью, которую ты уже даже не пытался успевать проглатывать.       Дико, до дрожи в коленях, захотелось самому прокусить эту чуть золотистую кожу, под которой перекатывались мышцы.       Захотелось вгрызаться в мясо зубами, чувствуя, ощущая этот вкус у себя на языке.       — Крис, уже поздно, смотри на него! — резкий звук заставил вздрогнуть, поднимая глаза, — зрачков уже не видно почти! И себя мучаешь и его!       Это был Марк. Мужчина жестикулировал и говорил что-то еще, но твою голову снова затопил сильный гул. Теперь тебе казалось, что ты находишься в скоростном поезде, который резко въехал в узкий тоннель, в котором все звуки просто потерялись, оставляя за собой лишь звенящую тишину, давящую на барабанные перепонки.       —… сожрет! Давай… давай!       — … тоже тяжело, но…       Каждая фраза била, словно заряд электричества. Ты понимал все, видел мечущихся вокруг тебя и Криса людей. Тех, с которыми ты пришел сюда и тех, на которых точно так же, как у них сейчас, не поднималась бы рука.       Ты боролся с желанием укусить держащую тебя руку и с болью, которая становилась просто нестерпимой, поднимаясь от спины к плечам, словно разрезая и выворачивая, проходясь по шее и останавливаясь где-то внутри головы.       Кажется, ты закричал, хоть и пытался молчать изо всех сил.       Когда тебе стало совсем невмоготу, и ты готов был умолять Криса убить тебя, дабы прекратить эту пытку, ты вдруг почувствовал руку.       Раненую руку, самые кончики пальцев. Их словно кололи сотнями маленьких иголочек, от чего по венам разливалось странное тепло, поднимаясь все выше и выше, оставляя за собой чувство расслабленности.       —Крис, Крис, — ты задыхался от той внезапно накатившей неги, которая накрывала твое тело.       Боль уходила так же быстро, как накрывала тебя до этого.       Было ощущение, будто тебе сделали хороший массаж, после которого ты просто обязан отрубиться и проспать минимум сутки.       — Том? — тебя рывком вздернули выше, и горячие руки сжали твои скулы, — ты узнаешь меня? Том!       Ты тяжело дышал и почему-то начал улыбаться.       — А мне так хотелось тебя укусить, — шепчешь, ощущая, как по твоим щекам градом катятся слезы. Не чувствуя, просто зная, что по лицу, которое, наверняка, все в крови, катятся соленые капли, расчерчивая кожу своими узорами, оставляя за собой размазанные следы.       — С*ка…— выдохнул Крис и улыбнулся.       Вышел почти хищный оскал, но ты не был уверен, что твоя улыбка выглядит по-другому.       — Вашу мать… получилось, — раздался выдох Хэмиша за твоей спиной.       За ним последовал нервный смешок, который перерос в смех, подхватываемый всеми без исключения.       Ты смотрел на Криса и смеялся.       Наверное, со стороны вы выглядели, как кучка спятивших придурков.       Грязный, зареванный, весь в крови, с торчащими во все стороны волосами, мужчина, сидит у другого, не менее грязного, на коленях, и смеется.       Они оба смеются.       Так же как и оборванцы, окружившие их, и прячущие подальше ножи, которые уже точно не понадобятся.       По крайней мере, не для тебя.       А точнее — не сегодня.       — Я так хочу спать, — отсмеявшись, ты укладываешь голову Крису на плечо, — пять минут, и идем, куда нужно, — шепчешь ты, внезапно растеряв все силы.       — Никуда уже не нужно, — успеваешь услышать шепот блондина, перед тем, как отключиться от всего, засыпая спокойным сном. ***       Сколько времени нужно человеку, чтобы осознать смысл своего существования?       А сколько нужно, чтобы потерять его и обрести вновь?       Когда тебе кажется, что ты на волосок от гибели и даже больше, когда чувство того, что каждый твой вздох — последний, ты всегда задумываешься о том, что не успел сделать.       Хотел, но не было времени.       Всегда откладывал «на потом» те слова, которые не раз крутились на языке.       Молчал, боясь показаться глупым или спугнуть того, кому предназначаются твои мысли. Кто не выходит у тебя из головы даже ночью.       А когда уже поздно и то самое «потом» не наступает — ничего нельзя изменить.       И мало кому дается второй шанс.       Та возможность, из-за которой получается изменить ход жизни, тот привычный уклад, который возник благодаря долгим годам следования правилам и устоям.       Ты лежал в вашей с Крисом постели и смотрел на свою руку, которая покоилась на мерно вздымающейся груди блондина.       Тогда ты смог заслужить второй шанс.       Но так ли он хорош в мире, полном зомби?       Вы можете спастись, если пострадаете в драке, но цивилизация уничтожена, срезана почти под корень. Вам с большим трудом удалось выбраться из того центра и выйти из Лондона. Канализация не стала менее страшной, и обратный переход дался так же тяжело.       Вы скитались, чуть не лишившись Керли, которая едва не умерла от простуды и жара, долго не спадавшего из-за пониженного иммунитета. Что спасло девушку? Тот самый «ангел-хранитель» или ей, как и тебе, как и всем вам, дали второй шанс?       Шанс попытаться восстановить хотя бы маленькую крупицу того, что осталось от человечества.       Крис повернулся во сне на бок и притянул тебя к себе. Горячая ладонь скользнула вниз по твоей обнаженной спине и замерла на пояснице, приятно согревая и даря ощущение спокойствия.       Вы осели в небольшом лагере, который нашли достаточно далеко от Лондона. Там было всего человек двадцать, но они с радостью приняли вас к себе и уже через пару месяцев Крис вновь был негласным лидером, взяв на себя организационные вопросы и защиту. Авторитета, конечно же, добавило лекарство.       Вы надеялись, что слухи распространятся, ведь некоторые покидали лагерь в надежде найти другой кров. Что-то лучше, чем старые, пропахшие пылью и бензином фургоны, которые дико нагревались, стоя под солнцем.       Вы ждали, что к вам присоединятся новые люди, и жили в надежде, что лагерь разрастется хотя бы до размеров того, который разорили быстрые ходячие.       Угроза мутации все так же висела в воздухе, но вы пытались готовиться заранее, отгоняя запах, постоянно поддерживая небольшие кострища.       — О чем думаешь? — ты слегка вздрогнул от голоса Криса, который, как оказалось, проснулся, и теперь смотрел на тебя, ласково улыбаясь.       Ты отзеркалил улыбку блондина и приподнялся, подпирая голову рукой, согнутой в локте.       — Встаем? — Крис лег так же, как и ты.       Внезапно вспомнилось время вашего общения в самом начале, когда ты смотрел на всегда сжатые губы блондина и хотел, чтобы он улыбнулся именно тебе. Нежно, спокойно и открыто. Именно так, как улыбается сейчас.       Может, ваш шанс и состоит в том, что из миллионов людей выжить повезло именно вам?       Твой самый большой подарок в жизни не хороший универ, престижная работа и шикарная квартира, которые оказались песчинкой в море, когда пришла эпидемия.       Твой подарок — это жизнь, которую, по случайности, или по иронии вертихвостки-судьбы спасла та же, кто начал эпидемию.       Разбившая сердце Крису и спасшая другого, заменившего ее. Позволившая быть вместе, идти рядом и защищать друг друга. Дарить наслаждение ночами, пока все спят, и быть опорой друг для друга днем, когда все надеются на вас и ваших друзей, которые, конечно же, стали самыми близкими людьми для вас обоих.       Те, с кем вы пережили кошмар, хотя, казалось, страшнее того, что уже произошло, быть не может.       Случайность ли?       Быть может вы, как золотистые огоньки в банке, всего лишь части замкнутого пространства с закрытой крышкой?       Проводив взглядом Криса, который, встав с узкой кровати, ворчал, ища штаны, закинутые вчера вами в порыве страсти куда-то под небольшой столик, ты сел и улыбнулся.       Одеваться в тесном фургоне сразу вам двоим было неудобно, и ты просто ждал, пока твой любимый блондин перестанет, наконец, ворчать.       Вы не знали, что ждет вас завтра и, конечно же, лекарство не было панацеей, способной все завершить, но…       Тот самый пресловутый шанс у вас был.       И вы надеялись, что сможете использовать его с умом.       — Там Хэмиш и Дейв хотели с нами поговорить, собирайся, — подмигнув тебе, Крис вышел из фургона.       До твоего слуха донеслись громкие голоса.       Усмехнувшись, ты встал и принялся собирать разбросанную одежду. По спине пробежали мурашки от воспоминаний о прошедшей ночи.       Закусив губу, ты оделся и вышел следом за Крисом.       Пора было начинать новый день и новый виток борьбы с эпидемией.       Ты провел рукой по волосам, откидывая с глаз непослушные кудри.       Которые, кстати сказать, все-таки отрастил, на радость любимому человеку. Конец. ©