Пересечение

Утро профессора Снейпа неожиданно началось с... Гермионы Грейнджер. Без особого аппетита уплетая нелюбимый пирог с патокой, он нашел глазами гриффиндорку, которая, закрыв пальцами уши, читала какую-то небольшую брошюрку, совершенно позабыв о еде. Любопытно, как она дожила до седьмого курса? Наверное, золотой Поттер или этот морковный Уизли кормили её с ложечки. Собственно, Северус бы не уделил своей главной занозе внимания, если бы она не наградила его взглядом, полным упрека, едва он успел сесть за преподавательский стол. Бесстрашно впилась взглядом больших, светло-ореховых глаз прямо в зрачки Северуса, осуждающе покачала головой, словно поняв, что он все-таки отдал заявление директору и громко, демонстративно фыркнув, отвернулась. Казалось, что своим увольнением Снейп наносит девушке какую-то личную обиду. Обычно так вызывающе-обиженно смотрят на друзей, которые, уходя на прогулку, не пригласили тебя с собой. Последнее размышление удивило профессора не меньше, нежели поведение гриффиндорки. Можно подумать, он знает, как нужно смотреть на друзей. У него-то их отродясь не было, если не считать скляночек с зельями, но уж они точно без него никогда никуда не уходили. К счастью, иначе бы профессор поразился бы ещё больше. «Н-да», - подвел довольно емкий итог Снейп, не сводя взгляда с девушки. Та, словно ощутив взгляд его темных очей на себе, вскинула голову и... расхохоталась. Затем, ничуть не смутившись, собралась, и, преисполненная собственного достоинства, удалилась размеренным шагом. Двое друзей ошарашенно смотрели ей вслед с открытыми ртами. Кажется, впервые в жизни Северус Снейп был так же откровенно сбит с толку, тем же, чем и Гарри Поттер. «Наверное, она спятила, - безразлично подумал он, отодвигая пирог с патокой. Профессор налил себе горький кофе с привкусом апельсиновых цукат. «Хорошо, что скоро меня здесь уже не будет» Конечно, не так уж скоро, как он рассчитывал – Минерва попросила подождать до Рождества, не бросать учебу среди семестра (любопытно, с каких это пор у нас пятое сентября считается серединой семестра?) и дать ей время найти замену. Северус любезно согласился. Его дом серьезно пострадал во время войны, и восстановление шло довольно медленно, поэтому у его любезности были довольно-таки эгоистичные основания. Но у этих оснований было одно очень положительное качество. Оно заключалось в том, что пока все были сравнительно друг другом довольны. * * * «Гермиона, ты furiozi, furiozi, furiozi, - ругала себя на все корки девушка, сильно ускорившаяся с минуты, когда вышла из Большого Зала. – Совсем, что ли, ума лишилась? Наверное, во время пыток Беллатриса-таки повредила твой мозг, - непроизвольно девушка вздрогнула, ощутив, как неприятно заныла рука, где сумасшедшая ведьма оставила навсегда ей унизительное «грязнокровка». Но она уже начинала шутить на эту тему, а значит, излечение где-то рядом. - Но, черт побери, как же глупо вышло». Сокрушалась девушка всю дорогу до кабинета по Защите от Темных Сил. Хватило же ей ума посмеяться над Снейпом как раз перед его парой. Давно вы не видели самоубийц? Посмотрите тогда на эту девушку в мантии, развевающуюся во все стороны так же, как и у дорогого сердцу профессора. Сходство с большой летучей мышью ей не удалось единственно из-за красной отделки её мантии. На самом деле, она совершенно не собиралась заливаться смехом, вызывая недоумение у друзей и удивленно вскинутые брови у профессора. На самом деле, девушка ужасно промучилась всю ночь от одной мысли об увольнении Снейпа. Она то впадала в дикую ярость, не понимая, как он может бросать всю школу сейчас; то едва сдерживала слезы, на миг представляя Хогвартс без этой мрачной фигуры, летящей по коридорам в поисках, к кому бы придраться; то кусала уголок подушки, когда сердце, без предупреждения, сбивалось с ритма и начинало болезненно сжиматься, а затем резко разлеталось на тысячи осколков. Гермионе казалось, что она свихнется до рассвета: и этому способствовал мир вокруг: прежде наполненное благородными красками осени утро утратило свой цвет. За окнами шумели серые деревья, серые листья счёсывали свои брюшки о серую траву, серое солнце светило с безоблачного серого неба. Привкус ветра, взъерошившего её кудряшки, когда она открыла окно, тоже был с оттенком этой пресной серости. Казалось, за ночь огромный паук соткал паутину и набросил её на все вокруг... или же кто-то засыпал округу золой. Так странно. Так тоскливо. Так противно. Снейп тоже был серым, как все остальное. Сидел с обычным выражением лица, то есть без всякого выражения вообще и никак не отреагировал, когда она смело бросила ему вызов в глаза. Даже бровью не повел, потому девушка вытащила брошюрку, полученную только вчера, и попыталась углубиться в чтение. Однако мысли разбегались. Буквы плясали дикий танец, а разум отказывался воспринимать хоть какую-то информацию, кроме той, которая повествовала об увольнении Снейпа. «Хоть бы МакГонагалл его не отпустила, хоть бы не отпустила» - словно молитву, шептала про себя девушка. А другие-то думали, что она просто шевелит губами, читая книгу... Знали бы они...А знал бы он... Ах, если бы он только знал!... Он сбежал бы из Хогвартса ещё сегодня вечером. Куда уж девать правду. Нужно её реально воспринимать, пить залпом и не тешиться иллюзиями. Но вдруг... ощутив его взгляд на себе – заинтересованный, без капли раздражения – она повернулась... и наткнулась взглядом на кусочек пирога с патокой, который на блюдце стоял перед профессором. И тут, как назло, в голову полезли всякие глупости, о которых она думала накануне. Не успев даже подумать, она начала смеяться. Смеяться над профессором Снейпом! Какая непоправимая ошибка. Это же вам не профессор Дамблдор, который с радостью похихикал бы в ответ, а человек, снимающий баллы даже за то, что студент делает два шага там, где можно было бы сделать всего один. - Гермиона, ну ты даешь! - воскликнул Рон, едва догнав девушку, - круто, в самом деле, круто! Посмотреть на его кислую мину и расхохотаться... Ты просто прелесть! Золото! - Уизли светился так, словно ему какую-то медаль вручили. - С тобой все в порядке? - Гарри все же был менее восторженно настроен. Он не понимал подругу. Она решила проверить нервы Снейпа на прочность, узнать, какое максимальное количество баллов он может снять или просто проводила эксперимент под названием «Как проиграть кубок, не дождавшись конца сентября?» - Утром ты показалась мне подавленной... Чем Снейп рассмешил тебя? - Ничем. - Смущенно улыбнулась девушка. - Я... глупо вышло. Гарри, все нормально. Я знаю, как ты стараешься наладить с ним отношения... прости, что все порчу... - она виновато посмотрела на друга. - Поверь мне, я не специально, просто в последние дни постоянно попадаю впросак именно со Снейпом. Но я думаю, рано или поздно, невзирая на меня, вы поймете друг друга. В конце концов, у вас есть общий человек, которого вы оба очень любили, - с трудом выговорила девушка. И вмиг её щеки обжег румянец. Мерлин! Не хватало только ревновать маму Гарри к профессору Снейпу. Нет, все-таки при пытках Беллатриса повредила ей мозг, иначе как это возможно вообще? - Все хорошо, Гермиона, просто будь сдержанней, ладно? Ради меня. - Обещаю, Гарри! - горячо закивала девушка, по привычке садясь на первую парту. Едва мальчишки переключились на какие-то свои темы – а их было ужасно много, и они поражали разнообразием: квиддич, квиддич и ещё раз квиддич, - плохое настроение тут же вернулось к ней. Злая искра запылала в глазах, а обещание, данное Гарри, забылось... Хочет уволиться – вперед и с песней. Никто плакать не будет! И уж точно не она, не Гермиона Грейнджер! * * * Северус Снейп, в своем привычном для последнего времени настроении – нечто среднее между абсолютным безразличием к миру и второй стадией раздраженности, – вошел в класс. Позволив сквозняку захлопнуть за собой дверь, он начал читать лекцию, еще идя по проходу. - Итак, Щитовые Чары...Заклинание «Протего». Не вижу ничего смешного, мистер Томас, не думаю, что повторение Вам повредит, иначе посмеюсь я на экзаменах, - Снейп был бы не Снейпом, если бы не сыпал язвительными замечаниями, - защитная магия, отбивающая нападение противника.... Мисс Браун, немедленно прекратите писать любовные записки мистеру Уизли и используйте свое перо по назначению. …создает между нападающим и защищающимся... Мистер Уизли, положите свою волшебную палочку, будьте так добры, мы ещё не дошли до практики, - ещё выколете ею глаз себе. - Снейп горестно вздохнул. Этот парень за 7 лет абсолютно не вырос, - даже палочку не научился держать правильно. - Слабое заклинание может срикошетить обратно в нападающего... Мерлин, мистер Поттер, Вы можете хоть бы на мои пары причесываться? Так сказать, личная просьба, а то за вашей торчащей во все стороны шевелюрой, мне ничего не видно. - Странно, мальчик-со-шрамом-который-больше-не-болел даже улыбнулся. Но откуда Снейпу было знать, что его замечание не уязвило гордость Гарри, а развеяло тягостное воспоминание. Вот он посылает в профессора атакующее заклание. Ярость клокочет в нем со страшной силой. Убийца Дамблдора! Предатель! Трус! А Снейп легко защищается с помощью Протего, отбрасывая его, Гарри, назад. Так что уж он-то знал, как заклинания могут рикошетить. Не утруждая себе чтением мыслей Гарри Поттера, о чем мечтали бы многие, Снейп продолжил, наконец, добравшись до своего стола. - Заклинание считается простым, однако... мисс Грейнджер! - Кажется, студентам сегодня было не суждено узнать, что бывает после «однако», - это ещё что за демонстрация? - Обычно после замечания Северус продолжал монотонно диктовать, но сейчас он замолчал, ожидая ответа от Гермионы. Девушка, скрестив руки на груди, хмуро смотрела впереди себя. Её парта была абсолютно пустой. - Вы забыли книгу? - Нет, сэр, - послушно ответила Гермиона, не подымая глаз. Если вчера вечером в этом крылся страх, то сейчас - лишь безграничное упрямство. - Перо? - Нет, сэр, - все так же спокойно ответила девушка. - Странно, и голова на месте. Тогда позвольте полюбопытствовать – уж очень интересно – отчего Вы не записываете? - Зачем, сэр? - удивилась Гермиона. - Ах, превосходно, - непонятно чему обрадовался Северус, подымаясь. - Вы отлично владеете Щитовыми Чарами. Что ж, прошу, - изящным жестом он пригласил девушку выйти в центр. Класс притих. Даже Уизли втянул голову. Гермиона, отодвинув стул, поднялась. Сделала три шага и разворот на 90 градусов. То есть, теперь она стояла напротив грозного профессора на расстоянии пяти метров. - Продемонстрируйте нам. - Остолбеней! - не прилагая особых усилий, дабы чары вышли не сильными, произнес профессор. Заклинание сорвалось с его палочки и ударило в плечо студентки, которая даже не вздрогнула, - только сделала маленький, едва заметный шаг назад. Снейп, ожидавший, что девушка будет защищаться, ощутил раздражение. Он, конечно, может, и бывший Пожиратель, да и не самый лучший преподаватель, но никогда не пускает заклинания по студентам, заранее подозревая о том, что его отразить не смогут. - Мисс Грейнджер, если Вы забыли, то нужно защищаться. Внезапно девушка разжала пальцы левой руки, в которой у нее была зажата её волшебная палочка. Когда та упала на пол, Гермиона с непередаваемой грацией носочком ноги оттолкнула её в сторону, отчего палочка с тихим шорохом откатилась куда-то под парту. Профессор, наблюдающий за студенткой, ощутил вполне предсказуемое желание хорошенько встряхнуть глупую девчонку за плечо. Какого Мерлина она вытворяет? - Нет, сэр, - упрямо повторила Гермиона, взглянув, наконец, на него. - Я не буду сражаться с Вами. Не буду защищаться от Вас. Не буду писать лекцию. - Три вечера отработок, - кивнул в знак согласия Северус Снейп. - Потому что Вы мне больше не профессор, сэр, - будто не услышав, продолжила волшебница, - Вы бросаете Хогвартс. Как Вы можете? Именно сейчас, в такой час? - её голос становился громче, звонче. - Ещё два вечера отработок, - снова кивнул профессор, наконец, понявший, отчего она с вызовом называла его «сэр», а не привычно «профессор». - Уходите, прекрасно зная, каково нам всем сейчас... Нет половины преподавателей, большая часть студентов не вернулась, первокурсников почти нет, - практически срываясь на крик, говорила Гермиона. Снейп поморщился. И эта вслед за Уизли - не повзрослела. Пускай ее волосы больше не напоминают нечесаную гриву, а обрамляют лицо аккуратными кудряшками, умнее от этого она, определенно, не стала. - И ещё один вечер, - это уже практически нараспев. С язвительной улыбочкой. - Вы не оставили Хогвартс в самый тяжелый для него час! Защищали его от Волан-Де-Морта, а сейчас... да как Вы так можете? Хоть до конца года заставьте меня ходить в Ваши темные подземелья отмывать котлы от грязи – я не буду молчать! Хоть все баллы снимите! А я скажу... скажу, да, - она внезапно понизила голос практически до шепота. - Мы – те, кто ходят на Ваши занятия – решили стать мракоборцами, Вы знаете это... Мы потеряли родных, близких, любимых, друзей... Многих, - и теперь мы хотим защищать этот мир от какой-либо угрозы... Стать между темной магией и светлыми улыбками... Но нам нужно сдать экзамен и только Вы можете научить нас. А вместо этого уходите? Не желаете помочь? Да разве это справедливо? Профессор, слушавший тираду девушке абсолютно без того восхищения, каким светились лица студентов, сел за стол. Что-то отметил в журнале. - Мисс Грейнджер, если Вы хотите сдать экзамен по Защите от Темных Искусств на Превосходно – единственный балл, который позволит Вам поступить учиться на мракоборца, Вы сейчас же прекращаете истерику, подымаете свою волшебную палочку, садитесь за парту и начинаете смиренно, не подымая головы и глаз, писать лекцию без каких-либо комментариев. И тогда может быть, я... - он заметил, сколько надежды зажглось в её ореховых глазах, - ... допущу Вас до экзамена, поскольку на данный момент за свое отвратительное поведение, неуважение к предмету и невыполнение указаний преподавателя Вы отлучены от будущего экзамена. И поверьте, я передам эту информацию тому, кто заменит меня. Лишь в том случае, если Вы до Рождества будете тише воды и ниже травы... я позволю Вам сдавать экзамен и бежать дальше к своей счастливой, детской мечте становиться щитом между улыбками детей и оскалами убийц. Вам все ясно, мисс Грейнджер? - речь Северуса оказалась не менее красноречивой. Красоты ей прибавлял низкий, бархатный голос Снейпа, убедительности – сами слова. Гермиона, поняв, что безнадежно проиграла, села за парту. До конца пары она не осмелилась даже поднять головы.