***
Очнувшись, белокурая почувствовала, что лежит на чём-то мягком. Открыв глаза, огляделась, пытаясь понять, где находится. Рядом с ней сидела какая-то женщина. — С Вами всё в порядке? — поинтересовалась она. В её голосе слышались нотки тревоги. — Не тошнит больше? Головокружения нет? — Всё хорошо, — ответила золотоволосая. — Где мы? Что со мной произошло? — в свою очередь спросила голубоглазая. — Мы в шатре, который разбили для ночлега. А с Вами ничего страшного, в Вашем положении такое бывает, — с улыбкой на устах сказала женщина, которая, как поняла Раф, была лекарем. От услышанного белокурая потеряла дар речи. «Быть не может», — пронеслось у неё в голове. Посидев ещё немного, лекарь вышла, оставив голубоглазую одну. Та сидела не в силах поверить в то, что узнала. «Вдруг это просто сон?» — подумала она и ущипнула себя. Ничего не произошло. Тогда девушка, закрыв лицо руками, откинулась на подушки. Вдруг она услышала, что в шатёр кто-то вошёл. Девушка, посмотрев между пальцами на вошедшего, едва сдержала слёзы радости. Она встала и, поклонившись, подошла к Сульфусу. Тот стоял неподвижно, а глаза его светились от счастья. — Шехзаде, — пролепетала Раф, положив голову на его грудь. От волнения и переполнявших её эмоций у белокурой всё внутри буквально сжалось в комок. — Я… Но девушка не успела договорить. Юноша сжал её в объятиях и поцеловал в макушку. — Я знаю, — тихо промолвил он. — Какое счастье: ты подарила мне любовь, а теперь подаришь и ребёнка.Эпилог
16 июля 2015 г. в 20:21
Раф проснулась рано. Посмотрев в окно, она увидела, что погода пасмурная: свинцовые тучи затянули небо. Немного полежав, она поднялась и начала собираться. Два месяца прошло с того момента, как Кабале, крымская принцесса, покинула дворец и уехала к себе домой, в Крым.
А сегодня Шехзаде, голубоглазая, другие девушки его гарема и слуги с вещами отправятся в путь к санжаку, который выбрал Султан Сулейман для своего сына. Путь им предстоял длинный, поэтому белокурая, умывшись, надела самое удобное платье и начала проверять, все ли вещи были собраны. Хоть к ней, любимой наложнице Шехзаде Сульфуса, была приставленна служанка, девушка нечасто просила её о чём-либо, стараясь делать всё по возможности самой.
Когда белокурая удостоверилась, что всё в порядке, она спустилась в общую комнату и, проглотив завтрак, поспешила зайти к Хюррем Султан. Под недовольные взгляды рабынь, голубоглазая поднялась к покоям супруги Султана. Та уже не спала и встретила золотоволосую с радостью.
— Госпожа, — промолвила Раф, — я пришла попрощаться с Вами и сказать спасибо за то, что осчастливили меня.
Хюррем ослепительно улыбнулась и подозвала девушку сесть рядом с ней.
— Раф, — сказала женщина, — считай, что ты добилась всего сама, ведь именно твоя верность доказала мне, что ты достойна быть рядом с моим сыном. Но сильно нос не задирай, — уже серьёзней проговорила Хасеки, — помни, что вокруг тебя столько умных и красивых девушек, что ты даже можешь не заметить, как перестанешь что-либо значить для Сульфуса.
— Я это прекрасно понимаю, Госпожа, — тихо пролепетала белокурая. Сама мысль об этом доставляла ей мучительную боль. — Я сделаю всё, что в моих силах, даже больше, но никогда не позволю того, что Шехзаде полюбит другую.
Этот ответ удовлетворил Хюррем, она кивнула.
— Что ж, тогда мне больше сказать нечего, — женщина улыбнулась, — могу, разве что, попросить тебя держать меня в курсе всех событий, которые будут происходить во дворце моего сына.
— Конечно, — сказала девушка, улыбнувшись. — Я пойду, — добавила она, — скоро в путь.
— Иди, — ответила Хасеки, — я выйду чуть позже, — с грустью в голосе проговорила она.
Голубоглазая, поклонившись, выпорхнула из покоев. Добравшись до своей комнаты, она зашла, села на кровать и взяла в руки книгу, решив почитать, дожидаясь, пока её позовут. Но ждать ей пришлось недолго. В скором времени кареты были готовы, и евнухи забрали вещи золотоволосой.
Она поднялась, осмотрела комнату в последний раз и покинула её навсегда. Идя по коридорам дворца со своей служанкой, Раф пыталась запомнить всё до мельчайших подробностей, ведь не знала, когда вернётся вновь в этот замок.
Выйдя на улицу, девушка увидела много людей, которые толпились у карет. Посмотрев направо, она заметила несколько рабынь, которых выбрала Хюррем Султан для гарема своего сына. Голубоглазая понимала, что это так надо, что таковы правила, но всё же сердце её будто кровью обливалось при мысли о том, что любая из этих девушек может понравится Шехзаде больше неё. Но, вспомнив улыбку, поцелуи и объятия Сульфуса, белокурая отбросила все ненужные мысли и смело зашагала к невольницам.
Когда всех наконец рассадила по каретам, Раф, отодвинув шторку, выглянула в окно и увидела, как Хюррем Султан прощалась с сыном. По её щекам текли слёзы, но она не выглядела несчастной, наоборот, её переполняла гордость, что самый старший сын вырос, стал мужчиной. Обняв его, она сказала ему что-то на ухо, после чего юноша кивнул. За Хасеки стояли Михримах, Джихангир, Селим и Баязид. Девушка и самый младший из братьев не сдерживали слёз, а последние просто стояли, понурив головы. Сульфус по очереди обнял всех, сказал что-то на прощание и, быстро развернувшись, пошёл к своему коню. Ловко запрыгнув на него, он осмотрелся вокруг и дёрнул поводьями. Белый красавец, на котором сидел Шехзаде, тот час побежал лёгкой рысью. За ним двинулась охрана юноши, а за ними кареты.
Проводив взглядом удаляющийся дворец, Раф поняла, что всё же будет скучать по нему, ведь она, прожив там всего-навсего несколько месяцев, привыкла к устрою и порядкам. Да и к тому же, сколько всего произошло в стенах этого здания, столько было радости и грусти… Так, вспоминая былое, девушка не заметила как задремала.
Проснулась она оттого, что внезапно почувствовала приступ тошноты.
— Остановите карету, — прохрипела девушка и, когда её просьба была исполнена, выбежала. Головокружение и тошнота практически сбили её с ног, голубоглазая, шатаясь, подошла к ближайшему дереву. Опиравшись об него, она пыталась отдышаться. В глазах у неё потемнело, она приглушенно слышала возгласы вокруг, но их смысл не доходил до девушки. Когда сил стоять уже не осталось, Раф почувствовала чьи-то тёплые руки, которые обхватили её, и провалилась в темноту.