Пираты, на абордаж!

Слепая ночь легла у ног И не пускает на порог Брожу по дому как во сне Но мне покоя нет нигде Тупая боль пробьет висок И пальцы лягут на курок А в зеркалах качнется призрак Призрак любви Возьми мое сердце Возьми мою душу Я так одинок в этот час Что хочу умереть Мне некуда деться Свой мир я разрушил По мне плачет только свеча На холодной заре Ты умерла в дождливый день И тени плыли по воде Я смерть увидел в первый раз Ее величие и грязь В твоих глазах застыла боль Я разделю ее с тобой А в зеркалах качнется призрак Призрак любви… Гр. Ария — Призрак любви. Пашка открыл глаза. Взгляд упёрся в потолок. Первый вопрос, возникший у него в голове:«Где я?» Он перевел взгляд вперед. Обыкновенная комнатка, какие бывают в стандартных портовых трактирах. Стол, пара стульев, на стене небольшое зеркало. На столе кобура с пистолетом, оставленным кем-то из пиратов. «Наверное, раз я здесь, значит остальные где-то поблизости». Голова упала на подушку, юноша расслабился. Но отчего-то было чувство, что произошло нечто нехорошее. Будто на душе лежит пятитонная глыба. Переведя взгляд в сторону, он понял, откуда взялось это чувство. На соседней кровати лежала Алиса. Сперва Пашке показалось, что она спит. Но почти сразу он увидел, что ее грудь не движется как при дыхании, лицо покрыла мертвенная бледность. Юноша вскочил и подошел к ней. Он увидел на рубашке небольшое алое пятно. И тут же в голову ударил целый поток воспоминаний: абордаж, светящийся куб, огромная фигура пирата, удар, лезвие, торчащее из груди Алисы, кровь на его пальцах… «А-А-А-А-А-А-А-А!!!» — Пашка рухнул на пол, смачно ударив пол кулаками. Это был не сон. Это правда. Страшная, жуткая, непоправимая правда. Её нет. Она мертва. Он вновь ударил пол. Еще раз. Еще. Его взгляд, тут же опустевший, сверлил пол, даже не видя красных отметин, оставленных его костяшками. На доски упала слеза, смешавшись с кровавым мазком, впиталась в дерево. Почему? Почему это случилось? Почему он это допустил? Зачем этот подонок это сделал?! Что Алиса сделала ему?! Пашка перевел взгляд на мертвую девушку. Говорят, что мертвые некрасивые. Но она… Даже смерть не смогла изуродовать милое личико. В нем по-прежнему оставалась тень доброты, уверенности, ответственности. Но теперь к этому всему примешалась и предсмертная боль. Боль умирающего человека. Пашка поднялся и присел на край кровати. «Все-таки она красивая» Он осторожно провел по ее лицу пальцами и тут же отдернул их. Он раньше никогда не прикасался к мертвецам и не знал, какими холодными бывают их тела. А теперь щека, которая еще вчера горела румянцем, теперь была холодная как лед. И теперь все окончательно встало на свои места. Это конец. Теперь ему нет смысла искать остальных, пытаться выбраться из этого проклятого времени да и вообще нет смысла жить. Зачем? Ведь ее все равно не вернуть. Как теперь смотреть в глаза Игорю Всеволодовичу? Как он будет относиться к человеку, который не уберег его дочь? Её нет. В голове понеслись кадрами воспоминания о детстве, о школе… Вот они погружаются в батискате в глубину лагуны атолла Моруту. Вот купаются в водах озера на Пенелопе. Вот они на мостике лучшего в мира корабля Гай-до. А теперь все это уйдет. Она ушла, а значит и теплые воспоминания тоже… Память о ее счастливом взгляде уйдет, в некогда смеющихся глазах останется только боль… ...Пашка даже не услышал как открылась дверь и кто-то вошел. Он очнулся лишь когда чья-то рука легла ему на плечо. Пашка обернулся — Аркаша. «Я наверное выгляжу не лучше, чем он» И правда. У Аркаши были красные глаза, недавно он плакал. Должно быть, он хотел поддержать друга, успокоить. Но, как сказал Глеб Жиглов, какое тут к черту успокоение. Пашка тоже не мог вымолвить ни слова.  — Аркаш… — наконец выдавил он из себя, — как она… сюда…попала?  — Ее один из матросов принес, — смог выдохнуть Аркаша, — принес и передал вот это. Он положил на стол небольшой кожаный мешочек.  — Сказал, что Кора велела передать, если с ней что-то случится.  — Ах, Кора… Ее же повязали. Аркаша вздохнул.  — Я не знаю, что там, но…  — Это не важно, — Пашка резко оборвал его.  — Пашка, друг, тебе не одному плохо.  — И это тоже не важно, — Павел не смотрел в его сторону, его взгляд зафиксировался на пятнах на полу.  — Я лучше пойду…  — Это действительно лучше. Аркаша вышел. Он был подавлен. Еще бы. Алиса убита, Кора с Романом пропали, Пашка никакой, они одни. Помочь им некому. Что теперь делать? С чего начинать? Мысли путались. С одной стороны нужно скорее розыскать Кору, нужно похоронить Алису, нужно привести в порядок Пашку… Но с чего начать? Парень совсем разбитый, даже не узнал, где они находятся. А находились они в небольшом портовом трактире, там же, откуда они ушли, отправляясь на остров. Он шел по улицам порта, не видя ничего перед собой. Он потерял свою лучшую подругу, и может потерять друга. Вот теперь он задумался, зачем он так вредничал с ним? Зачем не принимал его идей раньше? Ведь, хоть они и были безумными, но порой, верными. И теперь Пашка не прислушается к нему в этой ситуации. А значит они по разные стороны баррикад…

***

Он лежал на полу, головой уткнувшись в руки. Он уже не сдерживал слезы, они текли непрерывным ручьем. Вся боль, скопившаяся в нем, выходила через этот молчаливый плач. И не могла выйти целиком. Казалось, что выйдя, она накапливается снова. Особенно тогда, когда ему стоило взглянуть на нее. Сколько он так лежал он не знал. Час? Два? Сутки? Не важно. Так можно лежать вечно. Все равно ничего никуда не денется. Ее нет. Ее нет. ЕЁ НЕТ!!! «Она умерла из-за тебя!» — орал мозг голосом профессора Селезнева. «Почему ты не защитил ее?!» — вторил ему голос Коры. «Ты виноват!» — хором пискнули сестры Белые. « Моя дочка. это ты виноват!» — подтвердил голос ее мамы. «Тоже мне, кавалер, слабак!» — рявкнула его мать.  — АРРРРРРААААРР! — зарычал он сам. Пашка вскочил, пнул стул, ударил кулаками по столу, ударился спиной о стену. Медленно он сполз спиной по стене, издавая тихий стон. В глубине души он понимал, что на самом деле ничего подобного ему никто не скажет. Что это все говорит его совесть. И его боль. А что если это правда? Что он потерял не только Алису, но и всех близких ему людей? Он вновь взглянул на мертвую девушку.  — Не хочу так жить! Пашка схватил со стола пистолет. Приставляя его к виску, он взглянул на свое отражение в зеркале. Даже на него ему было тошно смотреть. Встрепанные волосы, мокрые красные глаза, вздрагивающая нижняя губа. Ну ничего, сейчас все закончится. Одно нажатие и всё… Он зажмурился.  — Паш, не надо. «ЧТО?» Этот голос! Такой знакомый…  — Алиса? — Пашка открыл глаза. Из зеркала на него смотрела Алиса. Живая и невредимая. Смотрела с жалостью и состраданием.  — Алис, ты жива?  — Нет, Паш, — она сделала шаг вперед, — но ты жив. Не меняй ничего. Она вышла из стекла и приблизилась к нему.  — Алис, я жить без тебя не могу… — всхлипнул Пашка.  — Нет, Павлик, можешь, — мягкий голос лился мелодично, затмевая все вокруг, — ты сильный. Я это знаю.  — Это я виноват.  — Неправда, ты ни в чем не виноват. Все будет хорошо, — призрак улыбнулся, — не рушь еще одну жизнь. Вы вернетесь домой, найдешь себе девушку, все забудешь. А вспоминать все будешь как страшный сон.  — Мне не нужна другая…  — И все же это не значит, что нужно умирать из-за меня. О маме подумай.  — Мама… Да ей плевать на меня! Ей бы только орать и выговаривать…  — Тем не менее, Паша, не надо ломать свою судьбу. Одна жизнь ушла, не дай погаснуть другой. Жить нужно, несмотря ни на что.  — Ты думаешь? — Пашкины пальцы сошли с курка.  — Конечно. Алиса вновь улыбнулась. Ее рука взяла пистолет, который Пашка так и не отвел от виска, и вдруг резко увела в сторону. Тут же Пашка понял, что призрака давно нет, а вместо лица Алисы, появилось взволнованное лицо Аркаши.  — Прости, Пашка, — крикнул он и ударил Павла по лицу. Юноша рухнул на пол.

***

 — Пашка, ты больной? — Аркаша метался по комнате, — ну признайся что ты больной и все встанет на свои места. Пашка сидел на полу после двухминутной отключки, на щеке его светился большой синяк.  — Занесло меня, конечно, но бить меня по моське не стоило.  — Да! Конечно! Еще немного и ты бы себе пулю пустил!  — Не пустил бы. Она бы не позволила.  — Кто?  — Алиса. Аркаша бросил взгляд на тело.  — Совсем спятил…  — Нет, ты не понимаешь, она говорила со мной. Ее душа была со мной рядом…  — Вернемся — запишу тебя к психиатру.  — Аркаш, выйди пожалуйста.  — Ну нет уж, — Аркаша упер руки в боки, — теперь-то я тебя точно не оставлю.  — Аркаш, оставь нас, — Павел взглянул ему в глаза, — очень тебя прошу. Аркаша не уходил. Он стоял посреди комнаты и смотрел на своего обезумевшего от горя друга.  — Обещаю, стреляться не буду. Просто дай проститься. У Аркаши оттаяло сердце.  — Я ненадолго, -тихо произнес он и вышел. Пашка присел на кровать Алисы и взглянул на нее.  — Знаешь, Алис, когда мы познакомились, я знал, что ты будешь со мной. Это было, кажется, в первом классе. Я еще тогда и не знал, что девчонок любить можно, а все равно знал, что ты всегда будешь со мной. Так оно, в сущности, и было. Каждый раз, когда я куда-нибудь вляпывался, ты вытаскивала меня буквально за уши. Спасала меня, заботилась, переживала. А я, дурак, этого не ценил. Прости меня, пожалуйста. Прости, если только можешь. Я все бы теперь отдал, лишь бы вернуть это. Жизнь за тебя готов отдать. Он наклонился к ней. Что там делают в мелодрамах? Целуют мертвых? Нет, он не сможет. Он отстранился. Не сможет он поцеловать мертвую. Это только в кино герои прикасаются к мертвецам так, будто это живые люди. Ну конечно, актеры то живые. А это совсем другое. И живую он ее целовал всего раз, да и то в щеку. А вот до настоящего не дошло. И как он теперь жалел, что не сделал этого тогда… Из кармана выпала записная книжка. Он поднял ее и открыл на первой странице. Номер ее браслета. Пашка улыбнулся. Это был ее подарок, когда ему исполнилось 10 лет. Тогда у нее появился новый браслет связи. А потому первая запись, которую он сделал, был ее номер. Так, что там дальше? Формулы по физике, чертежи ядерного реактора, тут же шпаргалки по биологии, несколько генетических заметок по скрещиванию, рисунок комгуся, фотография на права на флайер… А это что? Он рассматривал какой-то алгоритм. Да это же…ритуал вызова Жнеца!  — Интересно, — Пашка сам не знал, зачем сказал это, ведь когда-то учил этот алгоритм наизусть. Так, что тут нужно? Перекресток, коробка с твоим фото, часть предмета с вызывающего (можно волос). Все закрутилось в его голове: Джон Робертс, драконы, сделки, договоры… «Я готов отдать жизнь за нее…» Пашка вскочил, обронив записную книжку. Вынул нож, срезал на макушке клок волос, оторвал от рубашки кусок ткани. Кинул туда волосы, туда же свое фото. «Так, вроде всё» Он выбежал из трактира.

***

Аркаша не находил себе места. Бродя по окрестностям, он лазил по деревьям, по скалам, умывался морской водой, бегал по пляжу, пытаясь заглушить свое отчаяние. И волнение. Что там Пашка делает? Кто знает? Занятый беспокойными думами, он вернулся в трактир. Поднялся по скрипучей лестнице на этаж их комнаты. В коридоре на полу лежала Пашкина записная книжка. Аркаша поднял ее. «Неужели сбежал?» Этого только не хватало! Теперь придется искать и его. Впрочем, стоит сперва посмотреть в комнате, может он здесь. Аркаша вошел в комнату и…застыл на месте.  — Аркаша, привет! — Алиса стояла у зеркала и поправляла волосы, — ты Пашку не видел?