***
- Пашка! Подъем! Подвиги ждут! От неожиданности выше упомянутый едва не свалился с ветки, на которой спал. - Господи, Алиса. – пробормотал он, протирая глаза. – Не могла либо будить попозже, либо кричать потише? А еще лучше и то, и другое. - Прости. – засмеялась Алиса. – Просто мне было интересно: задушит ли Павел Гераскин своего друга из-за того, что он его слишком рано разбудил? - Представь себе: задушит! – проворчал в ответ Пашка. - Да ладно, не обижайся. Эдвард сказал, чтобы я тебя будила. Будем корабль снаряжать. - Чего? - Ящики грузить пошли. Пашка нехотя поднялся. Какие к черту ящики? В честь чего это именно им надо грузить? Ах, ладно! Потом все выяснится. Сон упрямо не желал уходить. Желая хоть как-то растрястись, Павел присел возле ручья и умылся. Вода была очень холодной, что неплохо взбодрило. - Ну что? Готов к труду и обороне? – спросила Алиса, увидев, что Павел умылся. - К обороне – хоть сейчас, к труду – и не проси. Они прошли к причалу. Там их уже ждал Эдвард и Аркаша. - Итак, - сказал он. – Кто хочет поработать? Естественно он задавал этот вопрос не для того чтобы узнать, хочет ли кто-нибудь работать или нет. Он знал, кто сейчас будет работать. - Знаешь, я бы лучше напал на какой-нибудь фрегат, везущий рубины. – хмуро ответил Павел. Эдвард рассмеялся. - Успеется. А сейчас нужно загрузить Галку. Появилось еще несколько матросов. Вместе они стали грузить на корабль порох, ядра, провизию и другие вещи, которые могли бы пригодиться в плавании. Некоторые ящики были не очень тяжелые, которые можно было тащить одному. Но попадались и такие, которые весили не меньше центнера, и тащить их приходилось вдвоем, а то и втроем. Это были в основном тяжелые ядра. Книппели* и зажигательные весили меньше. Алиса задумалась. Как там дома? Что с Ричардом? Жив ли он? Как там мама? И папа? Наверное не находят себе места от горя. Ведь они не знают, что их дочь жива. Они думают, что она погибла в институте. Алисе стало грустно. Пашка попытался поднять на палубу один из самых тяжелых ящиков с ядрами, чуть не надорвался, но до палубы все-таки дотянул, где передал его матросам, которые отнесли ящик в трюм. Упрямство взяло верх, хотя после этого он долго жаловался, что у него болит спина. Когда корабль был загружен, Эдвард сказал: - Итак, корабль готов, а теперь пора готовить вас. - Нас? – не поняла Алиса. - Ну, вооружиться вам надо. Как же на абордаж пойдете? С голыми руками? - Согласен. – поддержал Эдварда Пашка. Они отправились в лавку. - Вот и пришли. – наконец сказал Эдвард. Они остановились возле небольшого деревянного дома. Они вошли внутрь. За прилавком стоял невысокий лысый мужчина. - А, Эдвард! – воскликнул он, с едва заметным испанским акцентом увидев гостей. – Я смотрю, у тебя пополнение! - Да, новички. – улыбнулся Эдвард. – Они у меня на борту всего неделю, их надо бы вооружить. Не могу же я им то и дело одалживать свои пистолеты. - Тоже верно. Сейчас я вам что-нибудь подберу. Через пятнадцать минут все было готово. У каждого теперь висела за поясом самая настоящая сабля и по пистолету. Что до Пашки, то он был в полном восторге от всего. Наконец-то у него есть настоящее свое оружие. Не то, что когда они были в Атлантиде**, ему пришлось подобрать бластер Геры. Теперь у него было свое оружие. Но Аркаша не разделил его радости. Он вообще был человеком миролюбивым и не любил ничего, что взрывается, стреляет и так далее. - И в кого же интересно мы будем стрелять? – недовольно спросил он, рассматривая свой пистолет. Это был дурацкий вопрос. - А ты как думаешь? – похоже, Эдвард воспринял это вопрос как шутку. - Ну… - Не слушай его, друг. – быстро нашелся Пашка. - Этот умник не очень хорошо владеет оружием. - Не умеет, значит научим. – бодро ответил Эдвард. Они вышли на улицу. Когда капитан ушел подальше, Пашка сказал: - Ну и язык у тебя, Сэмми. - Мы что, в самом деле, будет стрелять в людей? – возмутился Аркаша. - Надеюсь, до этого не дойдет. – беспокойно сказала Алиса. В этой ситуации нежелание убивать было обусловлено не только личное отвращение. Здесь также важную роль играло и время. Одно неосторожное действие и мир может перевернуться с ног на голову. Например, вы отправились в прошлое и нечаянно убили Дантеса, который застрелил на дуэли Пушкина, и в результате школьникам стихов учить придется вдвое больше. Или другой элементарный пример: Ты отправляешься в прошлое и случайно убиваешь своего деда. В результате происходит временной парадокс. Если ты убил своего деда, значит, не родился твой отец или твоя мать. Отсюда следует, что не родился ты. А раз не родился ты, значит, не отправлялся в прошлое и не убивал своего деда. И в конце концов все равно появишься на свет. Но вот неизвестно, повлияют ли твои действия на будущее. Быть может, ты деда убил, то в результате можешь родиться на свет, а можешь и не родиться. Неизвестно. В этом и проблема. Вот такая сложна штука время. Можно и без убийств, как делали временщики из второго отдела. Скажем, вытаскивали из огня Жанну Д΄Арк, или спасали второй том Гоголя «Мертвые души».***
Никогда еще на биостанции не было таких тоскливых и грустных дней. Жираф Злодей стоял, понурив голову, хотя из-за длины его шеи этого видно не было. Дельфины, высунувшись из воды по пояс, изредка издавали звуки, похожие на всхлипы. Питон Архимед целыми днями не вылезал из листьев мангового дерева. Многие думают, что животные ничего не понимают, что они глупые и бездушные. Но это не так. Они все чувствуют и все понимают. Они хоть и не знали точно, что случилось с их друзьями, но понимали, что произошло что-то страшное. В самом домике станции царила атмосфера потери, горя… Мрачной серой птицей сидел Джавад, иногда тихонько всхлипывали близняшки Белые, на подоконнике сидел Геракл, временами протяжно воя, жалуясь на потерю лучшего друга. Они погибли. Их больше нет. Их души улетели в небеса, как и воспоминания о счастливой поре детства, как весенние дни леденеют в глазах умирающих. Пока они были живы, они радовали своих товарищей своими шутками, разговорами или просто своим присутствием. А сейчас их нет. Пусто. Их нет, и нет прежнего счастья в жизни станции, и никогда уже не будет. Может, придут новые юннаты, заменяя прежних. Но пустоту в сердцах этим не заполнить. Да и ничем вообще нельзя. Вот стоят на столе графические фотографии с черными полосками. Вот с первой грустно улыбается Алиса Селезнева, вот со второй серьезно и осмысленно смотрит Аркаша Сапожков, вот с третьей с веселой улыбкой вглядывается вдаль Пашка Гераскин. Остались лишь фотографии, а их самих уже нет. И их не вернуть. Это самое ужасное, когда трудно смириться с потерей, и нельзя ничего изменить. И в воздухе до сих пор стоит это чувство безвыходности, разрывающее души изнутри.***
- Вижу! Впереди справа! – крикнул Пашка, увидев, как из воды снова показался большой плавник. Эдвард занес над головой гарпун. Плавник, набирая скорость, понесся прямо на вельбот. - Ну же, капитан! – крикнул один из матросов. Но капитан не спешил. Он ждал. С присущим все морякам хладнокровием, он поджидал акулу, когда она будет у самого носа вельбота. Вот плавник все ближе. Гарпун выше. Дыхание чаще. Вот уже можно разглядеть огромное обтекаемое туловище акулы. Вдруг ее голова резко выскочила над водой, обрызгав морской водой лодку, раскрыла огромную пасть, показав множество больших и острых зубов, словно хотела разом проглотить и саму лодку, и тех, кто в ней сидел. Рука резко рванулась вперед, гарпун, рассекая воздух, вошел в воду, как нож в масло. На долю секунды вода окрасилась в красный цвет. Чудовище отступило. Эдвард не смог нанести серьезного ранения, а лишь слегка порвал акуле кожу на боку. Вдруг ее хвост резко ударил по воде и скрылся в волнах. - Злющая тварь! – сказал один из матросов. Пашка напряг глаз. Акула вот-вот вынырнет где-то рядом. Вода заволновалась прямо под носом у лодки. И почти сразу же акула вынырнула и чуть не проглотила капитана. Но тот успел всадить в нее еще один гарпун. Он прошел по спине акулы, вонзился неглубоко в жир и застрял там. Акула вновь отступила. Но отплывая, она так ударила хвостом по лодке, что Павел не удержался и рухнул в воду. Вода тут же забурлила вокруг. Открыв глаза, он увидел, как акула движется к нему. Предпринимать что-либо было поздно. Сейчас чудовище вцепиться в протянутую для защиты руку, оторвет от нее кусок… Акула задергалась, вода окрасилась в бурый цвет. Это Эдвард прыгнул в воду с ножом, схватил акулу за задний плавник и стал наносить ей удары ножом. Но чудовище дергалось, в воде оно было во много раз сильнее человека, поэтому капитан не мог нанести решающего удара. Наконец акула дернулась так, что Эдвард не удержал ее. Держать он сумел ее только несколько секунд. Но этих нескольких секунд хватило на то, чтоб Пашка успел вытащить из-за пояса свой нож и всадить его в бок акулы. Если бы она могла взреветь от боли, она бы взревела. Тут бы и пришел Пашке конец, но положение спас матрос. Он, схватив гарпун, бросился в воду. В прыжке засадил гарпун сверху в акулу с такой силой, что острое лезвие с противным скрежетом глубоко возилось в тело чудовища. Наверняка дошел до сердца. Акула дернулась в последний раз, ее тело, с изрядно попорченной шкурой, всплыло на поверхность воды. Когда ее поднимали на борт, команда ликовала. Охота удалась. Алиса с Аркашей, которые наблюдали за охотой с борта корабля, подошли к Пашке. - Славно выкупался. – смущенно улыбнулся он. - Очень славно. – Аркаша отнесся к его купанию несколько скептически. – С учетом того, что тебя чуть не съела вон та акула. Алиса только улыбнулась. - А-Алиса… У-убери его. – заикаясь прошептал Павел. – Или я за себя не отвечаю. - Да ладно вам. – миролюбиво сказала Алиса. – Неужели нельзя без укусов? - В принципе можно. – согласился Аркаша. – Если твой друг наконец начнет серьезно относиться к жизни. - Ну во-первых, он наш общий друг. – заявила Алиса. – А во-вторых мне кажется, что твой рекорд по серьезному отношению к жизни побить невозможно. И Пашка даже не пытается. - Мери! – позвал вдруг Эдвард. – Иди помоги коку***. Боюсь один он с этой тушей не справится. А остальным по местам. Алиса сглотнула от предчувствия, что сейчас ей придется потрошить огромную рыбину. А человеку, для которого что животное, что человек – одно, это втройне неприятно. Пашка и Аркаша вскарабкались по вантам к грот-мачте на помощь остальным матросам. Книппели -снаряд корабельной артиллерии, состоящий из двух массивных чугунных деталей, соединенных железной цепью или стержнем. В Атлантиде – подразумевается рассказ «Конец Атлантиды». В нем против хищных крабов Павлу пришлось использовать лазерный пистолет. Кок – для тех, кто может быть не знает, повар на флоте.