L'Etranger: Illusion des sosie.

- Профессор! Профессор! - Лу вздрогнул, отмахиваясь от мельтешащего перед ним Чондэ, - Вы как? Вы так глубоко задумались... Пара уже закончилась, все ушли... - А? - тихо выдохнул Лу и нервно улыбнулся, потирая лицо ладонями, - Ты тоже иди. - Хорошо, профессор Лу, - удивленно кивнул студент и выбежал из аудитории, громко хлопнув дверью. Мир в один миг разбился на мириады осколков. Класс превратился в больничную палату. Костюм — в робу. Заглянувшая медсестра осторожно коснулась рукой плеча Ханя: - Господин Лу, вы снова с нами? - А, что? А, да, да, - едва слышно выдохнул он, по привычке принимая две горькие таблетки. Медсестра проверила, не прячет ли он их под языком и вышла, оставив Лу одного и перед этим погасив свет. - Спите... Лу кивнул. Прекрасно зная, что поступит иначе. Когда сестры закончили обход, он медленно поднялся, накрыл плечи пледом и вышел в коридор, кивнув двум о чем-то разговаривающим женщинам, а потом пошел вперед. К той, самой родной палате. - Вот бедняжка, - вздохнула одна из женщин. - А что с ним? - вторая, видимо, была новенькой, а потому о Хане ничего не знала. - Ох, там такая грустная история... Он здесь уже больше года, этот мальчик. Я слышала, что его близкий друг к нам попал, вот разум Лулу не выдержал и помутился. - Что, правда?.. - Да, да. Я не знаю всех этих новомодных болячек, но слышала, что ему мерещится, что он преподает студентам. Сестры говорили, что он так занимательно рассказывает, что даже они иногда приходят послушать. - Как же его жалко... - тихо вздохнула та, что помладше. - Ну... - кашлянула другая женщина, - Зато они теперь в каком-то смысле вместе. Лу к Его палате каждую ночь ходит... Хань глубоко вздохнул и медленно вошел в палату, стараясь не разбудить Чонина. Крепко занавесив тяжелые палатные шторы, он погрузил комнату во мрак. Четыре шага. Именно столько было от окна до Чонина. Лу знал это как никто. Четыре. Шага. Он медленно опустился на койку, чувствуя, как от вида грустного, изможденного Чонина сжимается сердце. Лу медленно провел пальцами по теплой, слегка влажной от соленых дорожек щеки и тихо запел. Их песню. Песню, что всегда была их колыбельной. Их повод сказать — я буду рядом, что бы ни случилось. Чонин заерзал во сне и порывисто схватил руку Ханя, обнимая ее. Юноша сдавленно выдохнул, чувствуя, как слезы выжигают остатки разума. Чувствуя, что тепло родного человека впитывается под кожу. Чувствуя, что какой бы ни была цена, он все равно будет рядом с Ним. Со своей Судьбой. Со своим сердцем. С Чонином. До самого последнего вздоха. Ким заерзал вновь, притягивая Лу к себе ближе и утыкаясь в него носом. - Хань... Наклонившись, Лу мягко коснулся губами искусанных в кровь губ. - Wo ai ni... Потому что иногда остается только верить.