L'Etranger: Illusion des sosie.

4 месяца. 123 дня. 2952 часа. Почти двести тысяч минут. Бессчетное море мгновений. Именно столько продолжалось личное сумасшествие Лу Ханя. Именно столько шел экспериментальный курс лечения Чонина. Именно столько времени понадобилось им обоим, чтобы вновь научиться жить. Лу уволился из фирмы, где они с Кимом работали, устав от бесконечных жалостливых взглядов или проповедей, что их так наказал Господь. Его друг со времен студенчества уже давно предлагал ему место преподавателя в университете, так что ему было куда пойти. Он с головой погрузился в научную работу и общение со студентами, но ночами рвал себе сердце, рассматривая их с Чонином фотографии, видео с поездок, слушая в записи голос Чонина, улыбку Чонина, дыхание Чонина... Киму было не многим лучше. Психиатр разрешил ему рисовать. На свою беду. Теперь вся больничная палата Кима была своеобразным алтарем поклонения Лу. Была заставлена картинами, карандашными набросками.На сеансах он рассказывал их историю, вновь переживая день за днем то, что ощущал ранее. Вновь влюблялся, боялся, терял... Его постоянно пичкали какими-то препаратами, брали анализы, подсоединяли к аппаратам. Его кудри были безжалостно сбриты уже в первый день, так как необходимо было вскрыть черепную коробку и получить прямой доступ к мозгу. Однако сейчас он выглядел почти так же, как и раньше. Только истощал совсем, настолько, что проступили ребра. Он часто стоял перед зеркалом и с усмешкой вспоминал, как Лу хлопотал из-за его излишней костлявости, устраивая вечера пирожков и сладостей. Теперь бы он, наверное, вообще свалился в обморок от такого Чонина. Это не могло не заставлять последнего улыбаться, предвкушая, что после своего лечения он съест целый стол «рукоблудства» Лулу. В больнице он познакомился со многими интересными людьми. Конечно, некоторые пугали. Чуткому сердцу Чонина было очень больно, когда он находился с ними рядом. Но остальные...вызывали небывалый прилив вдохновения. Особенно Ким любил наблюдать за одной пожилой парой. У женщины был синдром Альцгеймера, из-за чего она медленно теряла память, теряла свою жизнь. И уже не узнавала собственного мужа. Парень однажды видел, как старик горько плакал в темном уголке, как дрожали его морщинистые мягкие руки...и как он с широкой улыбкой, как делал каждый день, подошел к своей жене. И сказал: - Я никогда не видел никого красивее вас, госпожа. Позвольте подарить вам цветы... - Какой вы галантный, - прошелестела смехом женщина, - Меня зовут СунХи. - Я — СамЧуль, - мужчина присел рядом с самым дорогим для себя человеком и взял ее за руку, заставив кокетливо заулыбаться. Это продолжалось каждый день. Каждый день они знакомились заново. Каждый день эта женщина была счастлива и любима хотя бы несколько часов. И Чонин сам тихо плакал, понимая, что и его Хань чувствовал что-то подобное, когда он его не узнавал. И это лишь уверяло его в мысли, что он должен во что бы то ни стало поправиться. Ради Лу. Ради того, чтобы он вновь улыбался. Лу стоял в сквере перед больницей, наблюдая за рваными водными струями фонтана и внутренне сжимаясь от страха. Несмотря на то, что официально Чонина должны были выписать лишь завтра, врачи разрешили им встретиться на день раньше, чтобы посмотреть, насколько успешно прошел курс лечения Кима. Лу Хань не спал всю ночь, он прыгал по квартире, как умалишенный, прорыл весь шкаф в поиске того, что ему надеть, и, в результате едва не вырубился в метро от волнения. Его Чонин, его милый, родной Чонин. Совсем скоро он должен был его увидеть. Его, по кому так безумно скучал... Но сердце все равно билось бешено и безумно: Хань не знал, чего ожидать. Как прошел курс лечения? Вспомнил ли его Ким? После этого случая он бы с легкостью мог написать докторскую по синдрому Капгра — он перерыл кучу книг и сайтов, разговаривал с больными и врачами, которые исследовали этот недуг, эту трагедию, в которой всегда был не один пострадавший. О состоянии Чонина он узнавал из звонков его лечащего врача, который утверждал, что курс «возвращения господина Кима в жизнь имеет положительную динамику». А все это давало надежду. Надежду снова быть вместе. Надежду снова любить. Чонин нетерпеливо скакал по холлу больницы, врезаясь в пациентов и смущенно улыбаясь на смех медсестер. - На свидание что ль собрался? Ким лишь застенчиво улыбался, покусывая от волнения нижнюю губу. Врач говорил, что тесты показывают успехи в его лечении, а это означало только одно: у них с Лу появился шанс. - Ну что, готов? - к Киму с улыбкой подошел его доктор — мистер Пак. Он забавно поправил на носу очки и похлопал Чонина по спине, когда тот отчаянно закивал. - Вначале твой друг все же может показаться тебе немного чужим, но ты не пугайся, поговори с ним, задай какой-нибудь вопрос, на который «двойник» не может знать ответа. Чонин задумчиво нахмурился, чувствуя, как сердце разом уходит в живот, но вновь кивнул и улыбнулся: - Хорошо, доктор Пак. Но пойдемте же скорее! Мужчина засмеялся и повел за собой своего нетерпеливого пациента. Они еще со ступеней больницы увидели хрупкую одинокую фигуру в парке. Решимость Кима с каждым шагом ослабевала и вскоре он просто вцепился в рукав врачебного халата. - Бояться — естественно, Ким. Нужно пересилить себя, - покачал головой старший. - Чонин! - раздался громкий голос, и парень решился. Он резко, в несколько шагов преодолел разделяющее их с Лу расстояние с закрытыми глазами. И лишь когда щеки коснулись теплые пальцы, он осмелился посмотреть на Ханя. Ни алых глаз. Ни клыков. Ни холодной ухмылки. Лишь сжигающие все страхи слезы, текущие из светлых, ореховых и таких родных глаз. - Хань... - выдохнул Чонин и Лу заплакал, изо всех сил стараясь улыбаться. Это был он. Живой, солнечный. Теплый. Близкий. - Быстро говори! - нетерпеливо зашептал Ким, чувствуя, как от волнения покалывает ладони, а дрожь, охватившая тело, мешает даже дышать, - Что ты мне сказал в нашу первую встречу? - Я тебя ненавижу, пьяная скотина, и вообще... - Лу задрожал, когда Чонин смял его губы в жадном, требовательном поцелуе, в котором не было ни намека на нежность. Лишь страсть, боль, пьянящее счастье. Стоящий неподалеку доктор деликатно отвел взгляд, улыбаясь. А парни рычали и отчаянно целовались, забыв обо всем на свете. Они слишком долго не были рядом. Они слишком долго не чувствовали тепла друг друга. И теперь, когда Чонин узнал Лу, принял его, показал, что больше не боится... Для счастья обоим больше ничего было и не надо. - Ребята, мне неудобно вас прерывать, но Киму пора на процедуры. Завтра его выписывают, вот и увидитесь, - все же вмешался доктор по прошествии нескольких минут. Чонин с неохотой оторвался от мягких губ Лу Ханя и погладил его по щеке: - Подожди меня еще один день. - Господи, Ким Чонин, я готов ждать тебя всю свою жизнь! - счастливо засмеялся Лу, не в силах сдержать слезы. Он обнял родное лицо ладонями и ласково коснулся губами подбородка Чонина, - До завтра, милый мой. - Люблю, - шепнул Ким и поспешил вслед за удаляющимся врачом, широко улыбаясь и едва не подпрыгивая. Но на ступенях больницы он обернулся, чтобы помахать Лу. Завтра, уже завтра... ...- Ты так легко поверил мне, Чонин-а? - усмехнулась теплыми губами Ханя алоглазая тварь, оскалив клыки. - Нет!!! - отчаянно закричав, Чонин упал на землю, закрывая уши ладонями, - Тебя нет! Ты иллюзия!!! - Я — твой конец, малыш... Твой вечный, мучительный конец...