Часть 1
7 февраля 2014 г. в 23:34
Рин торжественно поднял двенадцатисантиметровую линейку и положил ее точно по центру стола.
– Ну? Кто будет первым?
Товарищи по команде взволнованно переглянулись. Хару почесал нос.
Пластмассовая линейка устрашающе блестела в лучах солнца и, как казалось мальчикам, светилась изнутри, что ничего хорошего предвещать не могло по определению.
– Рин… – робко начал Макото. – А это обязательно?
Но непризнанный лидер был неумолим:
– Да ладно вам! Будет прикольно! Представьте только, как круто будет, когда спустя лет пять мы откроем наш общий дневник и прочитаем, какие у нас были писюны! Это же круто!
Друзья переглянулись.
– Круто? – с любопытством переспросил Нагиса. Он был младше всех и потому больше всех хотел стать крутым.
– Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал.
– Друг из Австралии?
– Ну да.
– Из той, куда ты поедешь?
– Ну а откуда ж еще?
Нагиса немного помолчал, а затем уточнил:
– По-японски?..
– Конечно, по-английски! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет!
Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону вечно воздерживающейся стороны.
– Хару? – спросили на всякий случай.
Хару снова почесал нос.
– Хару, ты с нами?..
– Он с нами, как же иначе? – вмешался Рин. – Мы – команда. Все делаем вместе. Да? Да! Давайте так… Мы все. Вместе. Снимем. Плавки. На счет три? Согласны?
Компания нестройно закивала. Рин прокашлялся и, пригласив друзей подняться, начал торжественный отсчет:
– Один!
Пауза.
– Два!..
Очень долгая пауза.
– И…
Вечная пауза.
– …три!
В комнате воцарилась мертвая тишина.
Макото стоял как вкопанный – он даже не шевельнулся. Нагиса едва тронул резинку плавок. Рин хмуро глядел на друзей, предусмотрительно сложив руки на груди. А Хару…
– Почему только я снял плавки?
Три пары глаз уставились в одну точку.
– Да… – протянул кто-то, – нехорошо получилось.
* * *
Рин торжественно поднял огромную толстую книгу, а затем с шумом бухнул ее на стол.
– Ну? Будем учиться делать Тру-Тру?
Страницы книги зашелестели под пальцами Рина и в скором времени раскрылись на загадочной статье, снабженной весьма красочной иллюстрацией.
– А это… обязательно? – спросил Макото.
– Ну еще бы! – Рин даже закатил глаза. – Вы что, не знаете, что сейчас модно делать Тру-Тру себе и всем окружающим?
Мальчики с сомнением переглянулись. Хару почесал ухо.
– Ну представьте, как будет прикольно – мы запишем в наш общий дневник, кто дольше всех может делать Тру-Тру, а через пять лет прочитаем! Будет очень круто!
– Круто?.. – с подозрением переспросил Нагиса.
– Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал.
– Друг из Австралии?
– Ну да.
– Тот, который сказал нам измерить наши писюны?
– Ну а какой же еще?
Нагиса немного помолчал, а затем уточнил:
– А эта книга на английском?
– Конечно, на японском! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет!
Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону некогда пострадавшей стороны.
– Хару? – спросили на всякий случай.
Хару снова почесал ухо.
– Хару будет первым подопытным! – объявил Рин. – Хару, садись сюда. Так. Я буду читать и делать тебе Тру-Тру. Только ты скажи, если будет больно, ладно? Макото, а ты записывай! А ты, Нагиса – зарисовывай! А я буду, значит, читать и делать Тру-Тру… Ну, готовы?
Летописцы энергично закивали. Хару почесал ухо в третий раз. Рин придвинул к себе раскрытую книгу и началось великое Тру-Тру.
– Э… рек…ги… Э-ре-ги… Эре… Ги…
И закончилось.
Рин отчаянно покраснел и, не смея взглянуть в глаза товарищам (само собой, каков позор!), спросил:
– А… никто не знает, что это за иероглиф?
– Где?
– Да вот… и вот… И вот этот никто не знает?
Почти-ставшие-крутыми ребята по очереди подходили и детально изучали незнакомые письмена.
– Может, по картинкам поймем?.. – предложил Макото.
Но картинка была всего одна и та крайне неинформативная. Опознав на ней «разрезанный писюн», мальчики, сколько они не гадали, так и не поняли, что же следовало делать с этим писюном, чтобы Тру-Тру официально состоялось. Наступила великая депрессия, на самом пике которой…
– Ой! – вдруг опомнился Рин.
– Что? Что? – задергались остальные. – Ты понял, как делать Тру-тру?
– Нет, – мотнул головой тот. – Но я вспомнил подсказку!
– Подсказку?.. – протянул Нагиса.
– Ага. Мне друг из Австралии писал, что делать это приятнее всего на свете. Это может быть ключом, понимаете?
И юный Шерлок окунулся в раздумья.
– То есть. Мы должны сделать что-то, что нам нравится больше всего на свете. И это будет Тру-Тру!
– Клево! – восхитились юные Ватсоны, а Рин продолжал:
– Вот ты, Хару, что любишь больше всего на свете?
– Воду, – не задумываясь, ответил тот.
– А ты Макото?
– Тоже воду, – ответил тот, потому что больше всего на свете любил Хару, но признаваться в этом
стеснялся.
– Ну, и я тогда воду, – решил Рин.
– А я люблю мороженое! – влез Нагиса.
Дальнейшее казалось вполне очевидным.
– Отлично. Значит, сейчас мы пойдем плавать, а Нагиса – есть мороженое! Макото, запиши в наш общий дневник… Записываешь?
Через два часа, вдоволь накупавшись и объевшись мороженого, мальчики отдыхали на городском пляже. Где-то в комнате Рина, забытый на столе, пылился «общий дневник».
«Сегодня мы делали это с водой, а Нагиса – с мороженым!» – гордо гласила последняя запись.
* * *
Рин торжественно поднял новый фотоаппарат и аккуратно положил себе на колени.
– Ну? Готовы заделать Реально Крутую Фотку?
Товарищи по команде уныло уставились на пол. Один Хару смотрел прямо.
Фотоаппарат ненавязчиво переместился на стол, а его обладатель строго оглядел всех присутствующих.
– Рин… – с осторожностью начал Макото. – А может, просто поиграем?
Рин непонимающе оглядел друзей:
– В чем дело? Это же прикольно! Представьте только, как круто будет, когда мы вышлем моему другу наши фотки голышом, а он выложит их на каком-то сайте, где все настоящие пловцы выкладывают такие фотки! Вы же настоящие пловцы? Настоящие, я спрашиваю?
Настоящие пловцы молчали.
– Хару?.. – ухватился за последнюю надежду Рин. – Хару, ты ведь хочешь быть настоящим пловцом?
Хару пожал плечами. Каждому в комнате было известно, что он скажет вслед за этим:
– Я просто люблю воду и хочу плавать.
– Так пошли плавать! – обрадовался Макото.
– Пошли-пошли! – подхватил Нагиса.
Рин молча глядел на свое разрушающееся будущее. Добрый дядя из Австралии так хотел помочь ему. Он обещал показать их фотки какому-то там местному тренеру – большой, по его словам, знаменитости. Очень возможно, это и была первая ступенька к его, Рина, мечте – Олимпийской Сборной. Но теперь эта мечта вновь возвращалась в наглухо закрытые сундуки под названием «отдаленное будущее». Рин вздохнул, провожая взглядом уносящихся из комнаты ребят.
Кто-то слабо тронул его за плечо.
– Эй, – это был Хару. – Ты идешь?..
Слегка отдающий заботой вопрос тут же заставил Рина надуться:
– Нет, идите одни. А я пойду домой и напишу своему настоящему, – он особо подчеркнул это слово, – другу!
– Из Австралии? – уточнил Хару.
– Да. И мы будем говорить о всяких взрослых вещах, потому что – это он сам так сказал! – я уже взрослый в отличие от вас, – и Рин приосанился.
– Почему? – без обиняков спросил Хару. – Ведь у тебя самый маленький писюн.
Товарищ по заплыву пугающе раскраснелся и обозвал его идиотом.
– Это неважно! Мой друг сказал, я лучше всех, и когда я приеду в Австралию, мы будет делать Тру-Тру друг другу и еще много всякого!.. Как настоящие друзья!
– А я… – пробормотал Хару и его голос странно дрогнул. – Я думал, ты наш друг…
Рин дрогнул в унисон его голосу:
– Ну… ваш, конечно, но…
– А еще я думал, ты будешь делать Тру-Тру только с нами…
– Ну… – Рин почесал затылок, как он делал всегда, когда слышал нечто особенно смущающее.
Делать Тру-Тру с Хару было его второй сокровенной мечтой. Даже при том, что Рин понятия не имел о том, что же все-таки это Тру-Тру из себя представляло.
– Ну, я не против, конечно, – ответил наконец.
– Тогда обещай не делать ничего с тем своим другом… ладно? – тихо сказал Хару.
– А тебе… это важно? – еще тише спросил Рин.
– Очень… важно… – едва слышно ответил Хару.
Они стояли друг напротив друга, боясь взглянуть друг другу в глаза. Сердце Рина стучало с бешеной скоростью, и он, сам того не желая, вспомнил слова матери:
«Когда твое сердце быстро бьется рядом с другим человеком, просто так, без причины – это любовь».
Так значит…
Глаза Рина расширились. От ужаса.
«Фу, любовь! Как у девчонок!..»
Эпилог
Австралийский друг Рина, в виртуальной среде широко известный под ником «Орочи», как раз любовался последними фотографиями из детской раздевалки, когда на панели внизу рабочего стола нарисовалось одно новое сообщение.
«Rin10jap_swimsuit» – гласила строка «отправитель», и Орочи, опознав в авторе того самого мальчика, который обещал сфоткать ему себя и своих друзей голышом, поспешил открыть письмо.
Ожидаемых фото там, к сожалению, не оказалось, зато обнаружился довольно длинный и безграмотный бред о том, что Рин больше не сможет с ним общаться, потому как что-то кому-то пообещал (это часть была самой бредовой). Не дочитав, Орочи отправил письмо в «корзину» и предался тоске. Вот уже пятый по счету мальчик срывался с его крючка. Почему небеса так неблагосклонны к нему? Орочи с сожалением пролистал старые фото Рина и, выбрав парочку наиболее двусмысленных, начал ритуал прощания с очередным безответственным другом. К концу ритуала, когда рука Орочи основательно устала от прощания, а бумажных салфеток в коробке стало на десяток меньше, несовершенство мироздания озарило звуковое оповещение в скайпе.
Орочи лениво потянулся к мышке.
В этот раз ему писал какой-то двенадцатилетний Мститель. Орочи критически изучил профиль нового знакомого, а затем проверенным путем отыскал в соцсетях его фото.
Несовершенная жизнь Орочи наполнилась новыми красками, а рука – свежими силами.
«Привет, Мститель. Прочитав твой профиль, я сразу понял – ты куда старше своего возраста. Наверное, ты уже знаешь, что такое Тру-Тру…»
«…Нет?»