Пока ещё живу

Война идёт не на жизнь, а на смерть. Всегда. И эта ничем не отличается от остальных, разве что она проходит в волшебном мире. Перевес оказался на светлой стороне, и победа не за горами, но вот в Гермиону, кареглазую девушку с непослушными каштановыми волосами, летит фиолетовый луч, и она падает как будто бы замертво. Этот момент ей показался последним, потому что это было единственным, что она запомнила из того рокового дня. Сейчас она сидит в плетёном кресле на веранде, рядом с ней Малфой. Стоп. Драко. Да, лучше будет называть его Драко. Ведь теперь он единственный человек, которому на неё не наплевать, даже когда она в таком состоянии. Она редко говорит, потому что нет настроения на пустые разговоры, но на его вопросы обычно отвечает. Ничего делать не хочется, да и смысла нет, ведь можно попросить эльфов в Малфой-мэноре, которые сделают все, что она только попросит. Девушка усмехнулась, подумав, что раньше всё было по-другому: лучшая подруга знаменитого Гарри Поттера и Рона Уизли, которых чествуют как героев войны. Она всегда была рядом с ними, а теперь... Теперь, когда закончилась война, её никто не стал искать. Очнулась она в каком-то лесу и о своем местоположении ничего не знала. Идти куда-то просто не было сил. А сейчас она не могла остаться наедине с собой. За ней всегда кто-то здесь следит: либо Драко, либо эльфы по его наказу, но одна она никогда не остается. Да и дело не в этом. В том лесу она пробыла два дня, но никто так и не пришёл. Её спасло только то, что она была лучшей ученицей Хогвартса за последние пятьдесят лет и знала, какие травы можно есть. Но однажды, в один из дней, она слышала шуршание, а после появился Драко, который, казалось, был рад, что она выжила. Он так же воевал на Светлой стороне и присутствовал на последнем сражении, но после этого он нигде не видел Гермиону и решил ее искать. И вот его поиски увенчались успехом. Он сказал просто и коротко: "Я просто внезапно тебя нашёл. И ты будешь жить в моём доме, пока не окрепнешь " С тех пор она поселилась в его поместье, как принято его называть, и попросила его не сообщать о том, что она выжила, кому-либо. - Гермиона! – голос слизеринца вывел ее из раздумий. - Ты будешь горячий шоколад? Драко обеспокоился, когда девушка ответила ему только после того, как он повторил вопрос два раза. Поэтому, увидев её рассеянный кивок, попросил эльфа сделать кофе себе, а ей - горячий шоколад. Ему было мучительно наблюдать за тем, как девушка с вечным огоньком в глазах погасла, оставив за собой только оболочку, только тело. Девушка не хотела признавать, что её никто кроме него, злейшего врага, не пытался найти. Просто похоронили. Опустили в гроб без тела. Гарри спокойно женился на Джинни, а Рон на Падме. Впрочем, она этого не знала точно, а Драко не хотел ранить её ещё и этими новостями. Лишь Мерлин с Морганой знают, сколько информации он утаил о Гарри и Роне, чтобы не травмировать её и без того раненое сердце. Несмотря на то, что он оскорблял её, да и не только её, и вёл себя просто отвратительно, сейчас он был тем, кто умел чувствовать и в нужных ситуациях сочувствовать. Но его роль всегда мешала ему быть тем, кем он хотел. Он же Малфой и должен вести себя подобающе. Никаких чувств на публике. Пунктик о том, что всё лучшее должно доставаться ему. И он предполагал, что Гермиона внутри иная. Это было видно. Он замечал за ней такие мелочи, как лукавый взгляд, губы в чуть высокомерной усмешке, заливистый смех, который звучал так редко. И ему казалось, что именно этот звук искренний. То, как она постоянно смеется, выглядит со стороны неестественно и даже наигранно… Раньше возникало ощущение, что она - жгучий огонь, который никто не замечает и не пытается его в ней видеть. И, Мерлин, как он хотел, чтобы она стала именно той Грейнджер, чтобы сейчас не смотрела пустым взглядом в одну точку, чтобы не было в ней столько безразличия, чтобы она, наконец, стала той, кого он знал с первого года обучения, а не каким-то безвольным овощем, которого нельзя оставить без присмотра. Он хотел взять её за плечи и как следует встряхнуть, чтобы её взгляд обрёл понимание, чтобы она вдруг резко стала сама собой. Но его останавливало то, что он знал, что это не поможет. Ей никто не поможет кроме той неуловимой девушки с величественным именем Время. А ещё он не мог поверить себе и своим желаниям, ведь девушка, которая его волновала – Грейнджер. Та, которую он привык ненавидеть. Но то, что он испытывал к ней ненависть – пожалуй, слишком громко сказано. Просто судьба распределила их по разные стороны баррикады, а потом пошутила и сделала единственным его желанием возродить тот огонь. И Драко не мог сказать, что эта шутка ему не нравилась. Ведь он получал наслаждение от того как она сидит рядом, прижимаясь ближе, как порой спит днём, используя его колени как подушку, как он расчёсывает её нежные непослушные волосы. Ему это нравилось, но он, казалось, не любил девушку, а может и любил. Для него перечеркнуть шесть лет взаимной ненависти, как могло показаться с первого взгляда, невозможно. Это слишком сложно, и если бы Гермиона послушала его мысли, она бы пришла к такому же заключению. Девушка вздрогнула от хлопка и повернулась в сторону эльфа. - Спасибо, - она улыбнулась только уголками губ и протянула руку за чашкой, после чего сделала небольшой глоток, который показал, что ей не хватает тепла, и она безо всякой задней мысли пересела к Драко на колени. Для них это действие за последние недели стало привычно.