Отголоски красной планеты.

Стендаль ликовал. Хотя по мимике его лица или другим внешним признакам этого понять было практически невозможно. Слишком рискованно было выдавать свои эмоции, он научился их сдерживать. Мужчина сидел с книгой в руках и наслаждался еле слышным скрипом, металлическим скрежетом, монотонным гудением, которые наполняли комнату не первый час подряд. Стендаль удовлетворенно кивнул и, вложив меж порыжевших от времени страничек, закладку, закрыл том. Эта книга - то немногое, что у него осталось, что ему удалось сберечь от Нравственного Климата. Нравственный Климат бездумно уничтожает все, что выдумано, уничтожает воображение. Они сжигают книги, заставляют режиссеров переснимать фильмы, лишают актеров театра работы. Они пытаются латать мир из пустой реальности, в которой уже нет и не будет "Долго и счастливо". Таких, как Стендаль, осталось сравнительно немного - большинство сдались под давлением общества, сдались, лишь бы не быть пойманными Нравственным Климатом. Но "немного" не значит, что их нет. Мало, но они существуют - на Земле, да уже и на Марсе, пряча от инспекторов книги, пленки с фильмами, картины. Стендаль был одним из тех, кто перебрался на Марс. Он пересек космос, преодолел расстояние от Земли до Красной планеты с одной лишь целью - воссоздать легендарный Дом Ашеров. Он заболел этой мечтой, еще проживая на Земле, и вынашивал свою идею не один год. Его останавливало лишь отсутствие людей, которые могли бы воплотить в жизнь его мечту. Нужны были инженеры-механики, но нанимать обученных людей было глупейшей идеей - все они были на стороне Нравственного Климата. Поэтому Стендаль был вынужден терпеливо ждать и искать тех, кто разделил бы его мечту, с кем Стендаль смог бы сотворить нечто подобное, столь грандиозное. Искать пришлось долго, но результат стоил того. Стендаль поднял голову и взглянул на спину человека, ссутулившегося за столом. Мягкий свет лампы освещал металлическую столешницу, сплошь усыпленную гайками, болтами, инструментами. Здесь были крошечные лампочки, механические лапки, крылья, будущие глаза, сердца роботов, которые наполнят Дом Ашеров. - Пайкс,- негромко позвал Стендаль, поднимаясь со стула и откладывая книгу на ближайшую поверхность,- не изводи себя. Раньше, чем поместье будет построено, нам все равно не удастся сделать это. - Я знаю, мистер Стендаль, но я хочу закончить это сегодня! - Пайкс, отрываясь от работы, через плечо взглянул на замершего позади него мужчину,- мне нужно еще часа два... - Нет, кончай уже, на сегодня достаточно,- строгому тону Стендаля контрастировала еле заметная улыбка, застывшая в уголках его губ. Пайкс - гениальнейший человек, какого только можно было отыскать среди людей. Его лишили всего, что он имел - права на выдумку. Это и сподвигло его без особых уговоров принять предложение Стендаля. С тех пор, как его обезоружили, отобрав все, запретив даже позировать перед зеркалом для самого себя, он копил в себе ненависть к Климату, копил желание творить и выдумывать. И теперь, когда возможность сотворять нечто гениальное наконец появилась, его невозможно было оторвать от работы. Он мог сутками сидеть за столом мастерской, создавая одного за другим роботов, даже не замечая, как изнуряет и выматывает самого себя. Поэтому Стендаль был вынужден контролировать Пайкса, чтобы скопившаяся жажда творить не убила его самого. Стендаль, скрестив руки, терпеливо дожидался, пока механик отложит наконец отвертку - даже бесконечно доверяя Пайксу, дубликат ключа от мастерской был в единственном экземпляре, на случай, если управление Нравственного Климата каким-то образом обнаружит Стендаля с их противозаконной задумкой. Стендаль лично запирал подвальное помещение своей небольшой виллы, в которой обосновалась пара мужчин на время, пока не будет достроено поместье Ашеров. Даже разговоры о проекте были отчасти под запретом - Стендаль и Пайкс старались почти не обсуждать Дом Ашеров и будущих роботов, которые будут населять здание. Ведь постройку, с виду вроде бы, обыкновенного, правда, чересчур мрачного здания, могло остановить управление Нравственного Климата еще до того, как дом был бы готов. О цели создания поместья управление могло узнать только из разговоров Стендаля, за которым велось наблюдение на расстоянии. Все, кто активно выступал против законов о запретах выдумки подвергались слежке с тех пор, как Нравственный Климат стал править практически всем. Именно поэтому разговоры относительно восковых ведьм, механических привидений из тонкой, прозрачной ткани, каменных гномов с глазами-лампочками велись по минимуму, в зашифрованном виде, лишь в крайних, срочных случаях. Мужчины могли обсуждать Дом Ашеров лишь запершись в мастерской. Стендаль взглянул на наручные часы. Пайкс молча продолжал работать. - Ты идешь или нет? - Я хочу закончить... - упрямо, негромко повторит Пайкс, осторожно орудую паяльником. Помимо того, что Пайкс не следил за временем, поглощенный работой, была и другая причина, почему Стендаль контролировал механика. Слежка велась за Стендалем, за его домом, а следовательно, и за Пайксом. Бывший сторонник полета фантазии, лишенный театра актер. Со стороны выглядело бы странно, если бы он слишком много времени проводил в закрытом от слежки помещении. Проверка управления здесь была ни к чему. - Мы уходим, Пайкс. Сейчас же. - Но, Мистер Стендаль... - Пайкс! Отложив паяльную лампу, Пайкс с недовольным вздохом поднялся из-за стола и с неохотой поплелся за Стендалем по лестнице на первый этаж виллы, ероша пальцами руки спутанные пряди черных волос. ***** - Пайкс. Молчание. - Пайкс? Стендаль вопросительно смотрит на мужчину, сидящего за столом напротив и лениво ковыряющегося в своей тарелке. - Ты обиделся на меня, Пайкс? Механик не поднимает головы. - Ну хватит, Пайкс. Ты не ребенок,- вздыхает Стендаль, отодвигая тарелку и складывая руки на столе. - Они лишил меня этого. Теперь и Вы? Я думал, мы заодно. - Что?... - Стендаль нахмурился в недоумении, затем закатил глаза,- Пайкс, что ты несешь? Я же просто забочусь о тебе. Ты изведешь себя иначе. Ты же не знаешь меры. - Да что будет от лишних двух часов?! - инженер резко встал из-за стола. Его стул опрокинулся и с грохотом повалился на пол. Стендаль внимательно посмотрел в черные, загоревшиеся от злости глаза мужчины. - Когда ты ел последний раз? Пайкс фыркнул и, помолчав, отвернулся. - Ты ел последний раз вчера. Ты даже ведь не помнишь, верно? Пайкс молчал. Он постоял еще несколько мгновений, несильно пнул стул и вышел из комнаты, так и не притронувшись к своей тарелке. Стендаль усмехнулся, проводив мужчину взглядом. Лишенный игрушки маленький ребенок. Все творческие личности такие? Возможно ли, что эта капризность и обидчивость родилась из той жажды творчества, жажды полета воображения, которое так упорно уничтожал Нравственный Климат? Не прошло и десяти минут, которые Стендаль провел один, в тишине, заволокшей помещение, прежде чем Пайкс вернулся и вновь сел за стол. Улыбка на губах Стендаля растянулась лишь сильнее. Мужчина внимательно смотрел на механика, с любопытством наблюдая, как тот принялся не спеша употреблять пищу и ожидая, когда Пайкс что-нибудь произнесет. Талант и способности Пайкса заслуживали понимания и прощения его маленьких капризов. - Извините. - наконец пробормотал инженер, не поднимая взгляда на сидящего напротив за столом Стендаля. - Ничего, все в порядке,- мужчина махнул рукой,- ешь. Комнату поглотила тишина. Стендаль, медленно допивая темно-красное вино из своего бокала, смотрел сквозь прозрачную стену на улицу, где улицу американского городка в долине Марса поливал скупой дождь. **** Часы, стоявшие в мастерской, покачивали длинным языком маятника за стеклом. Минутная стрелка соревновалась с короткой часовой стрелкой, описывая круги круглые сутки на бледно-желтом циферблате. Даже спустя несколько веков после сборки, они исправно работали и ровно в полночь, по команде механизмов внутри, часы наполняли мастерскую переливающимся звоном. Они отбили ровно 12 раз. Стендаль, приоткрыв глаза, выдохнул. Несколько мгновений он собирался с мыслями. В который раз он уже поддавался дреме, засыпая в кресле в мастерской, пока Пайкс наделял даром речи ведьм и приведений, пока заставлял биться крохотные сердца механических мышей? Мужчина поежился. Ночь выдалась необычно холодной для этого сезона. Несколько мгновений собираясь с мыслями, Стендаль встал и ощутил, как с его плеч что-то легко соскользнуло на кресло. Взяв куртку в руки, Стендаль непроизвольно улыбнулся. На черной ткани кое-где бледнели пятна масла, из карманов небрежно свисали провода. Подойдя к Пайксу, Стендаль набросил куртку на плечи ее хозяина. Механик дремал, положив голову поверх рук на металлическую столешницу. Подумав еще с минуту, Стендаль наклонился, легко коснулся губами виска мужчины и, взяв со стеллажа с книгами один из томов, вновь устроился в своем кресле.