Кукольный дом

Столовая, куда привела её Эуджения, была небольшой и на удивление темной – ни одного окна, освещали комнату только свечи. Точно склеп, подумалось невольно Ливии. В следующий момент она вздрогнула, увидев развешанные по стенам ярко раскрашенные маски – удивительно реалистично вылепленные. Они изображали не сказочных существ, а обычных людей самых разных возрастов, мужчин и женщин, но от этого не становились менее жуткими. Лица, мастерски вылепленные рукой неизвестного художника, словно застыли в гротескных гримасах – испуга, удивления, будто их застали в самый неожиданный момент. Ярко раскрашенные, они казались пародией на живых людей, и в то же время так походили на них, что от этого мурашки бежали по коже. Ливия невольно застыла, завороженная этой галереей лиц, глядящих на неё со стен – вот женщина средних лет с изрезанным ранними морщинами лицом, вот почти безусый юнец, удивленно таращится перед собой. - Мне нравится, что они смотрят, - Ливия так загляделась на маски, что и забыла об Эуджении. - Они как живые, - выдохнула Ливия. Только сейчас, оторвав взгляд от масок, она заметила, что стол накрыт на двоих. «А ведь я не помню, чтобы она отдавала какие-то распоряжение прислуге. Я и прислуги-то не помню.» - Вы ждали кого-то? – мгновенно преисполнилась новых подозрений Ливия. - Моя прислуга очень расторопна, она увидела, что у меня гости, и поставила второй прибор. Ты такая подозрительная, - хихикнула Эуджения. «Есть отчего». Ливия невольно коснулась рукой маски, там, где под ней щека была изуродована шрамами. «Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Наверное». И, тем не менее, когда в комнату вошла служанка, Ливия подавила испуганный вскрик. Полноватая, с тусклыми волосами, женщина выглядела на первый взгляд, как обычно, но только на первый взгляд. Рот у неё был зашит… нет, не зашит, не то. Как будто кто-то сделал ей разрез на лице большим ножом там, где у людей должен находиться рот, а потом сметал грубыми нитками, не заботясь о красоте стежков. Края разреза срослись, и вместо рта на лице женщины красовался теперь шрам, похожий на широкий шов. Ливия ощутила дурноту. Она была не из пугливых, но то, что она увидела, было противоестественно. По крайней мере, она привыкла так считать. Ей вспомнились читанные в старых книгах истории о людях с песьими головами или глазом на лбу. Глупости. Скорее уж этой женщине просто отрезали губы и потом сшили края вместе. Но кому и зачем понадобилось бы такое делать? - Откуда она? Что с ней случилось? – спросила Ливия шепотом у своей новой знакомой. - Эмилия преданно служит мне уже много лет. Никто не знает, как она стала такой. Сама она изъясняется только знаками, ни читать, ни писать не умеет, так что рассказать о своем прошлом может не очень много. Ливия недоверчиво покосилась на Эуджению. Эмилия тем временем, даже не посмотрев на Ливию, принялась разливать вино по бокалам. Лицо женщины ничего не выражало, даже напускной услужливости или тщательно скрываемого раздражения, так часто читавшихся на лицах слуг. Ничего. Пустота, абсолютная и ничем не замутненная. Четкие, уверенные движения рук плохо вязались с пустым взглядом. - Что стоишь, присаживайся, - Эуджения подтолкнула Ливию к стулу, - И давай уже сними свою маску, есть и пить ты в ней не сможешь. Эмилия, подобно истукану, заняла место за стулом хозяйки, и надежды Ливии на то, что служанка покинет комнату, улетучились. Хотя, в самом деле, это уже просто смешно – стесняться какой-то прислуги, неграмотной и немой, к тому же. Она решительно потянула за тесемки маски, невольно втянула в себя воздух и зажмурилась, когда снимала её. Почему-то здесь это было сложнее, чем в жилище колдуньи. Эмилия, стоявшая за стулом своей госпожи, даже не пошевелилась и не посмотрела в сторону Ливии. Ливия привыкла, что Нина отводила взгляд, когда видела её без маски – неприятное все-таки зрелище - да и другие слуги в доме тоже, и поведение Эмилии показалось ей неестественным. А потом ей стукнула в голову другая мысль. Такая пугающая, что Ливия похолодела. «А ведь Эмилия как-то есть должна», - с ужасом подумала она, глядя на давно зарубцевавшийся шрам на лице женщины. Рта, у неё, считай, нет. Колдовство, без этого тут не обошлось. «Человек ли она вообще?» С каменным лицом Эмилия обошла стол и налила Ливии вина. Когда женщина наклонилась, Ливия невольно отстранилась от неё. Ей совсем не хотелось к ней прикасаться. Ливию уже от того, что Эмилия находилась рядом, начинала бить дрожь. - У меня так редко бывают гости, - вздохнула Эуджения. Ливия не нашлась, что ответить. Она была близка к тому, чтобы в панике вскочить со стула и броситься бежать, но интуиция подсказывала ей, что лучше этого не делать. Ливия попыталась припомнить, говорила ли служанке, куда идет, и с удивлением осознала, что не помнит этого. Весь путь от книжной лавки до порога дома Эуджении словно стерся из её памяти. - Я женщина одинокая, - продолжала меж тем Эуджения, - развлечь меня не кому, кого только не приходится порой приглашать на огонек. Некоторые даже остаются. - Остаются? – переспросила Ливия. Ей не больно-то хотелось привлекать внимание Эуджении, но сидеть и молчать было как-то глупо. - Да, у меня в гостях. Я очень гостеприимна, знаешь ли. Ливия, не найдя, что сказать, кивнула. Ковырнула вилкой кусок мяса на тарелке. Подумав, поискала взглядом какое-нибудь оружие. Столовый нож сойдет. Ей никогда еще не было так страшно. Никогда в её короткой жизни, даже когда они с девочками в монастыре пытались вызывать духов, и лежали потом в темноте, вздрагивая от каждого шороха. Даже когда лошадь неслась по зимней дороге, а за спиной гремели выстрелы. Даже...

***

- Долго нам еще тут торчать? – наморщил нос Пройдоха. – Холодно, черт. И скучно. И даже девиц хорошеньких поблизости нет. Огонь в очаге главного зала гостиницы потрескивал, в котле варилась подозрительного вида похлебка. Закопченный потолок и стены свидетельствовали о возрасте помещения. Освещение было плохое, служанка в засаленном переднике – довольно страшненькая и неопрятная девица - медленно переваливалась между столами с подносом в мощных руках. - Черт его знает. Когда Жюссак нас вербовал – я думал, речь будет идти лишь о политике. А теперь мы шпионим за каким-то одиноким затворником, которого подозревают в том, что он заманивает людей в свой замок и убивает, - Ипполито отхлебнул вина и поковырялся в тарелке. Смесь из овощей на блюде выглядела малоаппетитно. Остальная снедь на столе, впрочем, тоже. - Надеюсь, он, в отличие от нас, хотя бы хорошо проводит время, - Пройдоха скорчил недовольную рожу. - В таком месте? Если б я жил в этом склепе, я бы уже удавился. - Что? – переспросил Пройдоха жестами показывавшего что-то Пузыря. - Кажется, он говорит, что удавился бы тоже, - сообщил он Ипполито. - Прелестно! – хмыкнул Ипполито. - Возможно, никого этот чудак не убивает, просто все его гости убивают себя от скуки. Пройдоха гнусно захихикал, представив эту картину. - И таким образом наша задача сводится к… сводится… - рассказать, к чему сводится их задача, Ипполито помешал стук лошадиных копыт и скрип колес у дверей гостиницы. - Чья это карета?

***

Ливия проснулась, кажется, оттого, что кто-то тряс её за плечо. - Просыпайтесь, приехали! Вы же сами просили разбудить вас, когда приедем домой, - пояснила Нина. «Ох, и приснится же», - Ливия потерла глаза, отгоняя морок. Эуджения с её куклами, женщина без рта, этот странный сон, в котором Ипполито все шутил об убийствах в замке с каким-то незнакомым типом, бабником, судя по его жалобам на нехватку красивых женщин вокруг. Ливия наморщила лоб, но поняла, что лица собеседника Ипполито из сна припомнить не может. - И правда, - спохватилась Ливия. - Я спросонок совсем плохо помню, что говорила, - Ливия потерла виски, и с удивлением поняла, что маски на ней нет. - Куда я положила маску? - Да вот же она, - протянула Нина ей маску, - Я еще удивилась, вы, когда пришли, держали её в руках. Час от часу нелегче. Теперь выпытывай у Нины, когда пришла, да откуда пришла! Время было уже позднее. Самое то, чтобы почувствовать себя героиней страшных историй.

***

- Что за манера уходить куда-то без слуг, - выговаривал Ливии на следующий день отец. Нина уже привыкла к своевольному поведению барышни, и когда Ливия куда-то пропала, отправившись в книжную лавку, поначалу не очень удивилась. Это кучер начал приставать к ней с расспросами и запугивать – мол, господин граф устроит веселую жизнь обоим, если с синьориной что-то случится. Небось, он и растрепал все кухонной прислуге, али конюхам, а там и до графа Корнеро дошло. Сама Ливия упорно не могла восстановить в памяти все события вчерашнего дня. Страх из её, как она сначала подумала, сна, вернулся, но как только первый, самый сильный испуг прошел, и она смогла осмыслить происшедшее с ней, в дело вступили охотничий азарт и любопытство. Та женщина и её дом, полный кукол, и глядящие со стен маски были по-настоящему? А её служанка без рта? А Ипполито? Ливии лихорадочно вертела мысленно и так и сяк все, что она запомнила из вчерашнего, и чем больше девушка думала, тем большее возбуждение её охватывало. Отец еще что-то говорил, Ливия не слушала. Мысли её метались между событиями вчерашнего дня (сон? явь? бред?) и визитом к Раймонде. «Сын книготорговца говорил с той женщиной, если мне не померещилось, он должен знать, кто она». Эта ясная и четкая мысль положила конец творящемуся в голове у Ливии сумбуру. Принятое решение, необходимость совершить конкретное действие всегда благотворно действовали на неё. Ливия резко встала. Отец удивленно уставился на неё, служанка, подававшая на стол – тоже. - Я… Мне надо ехать в город. Я договорилась о встрече в книжной лавке. Надо купить кое-что. Удивление отца еще усилилось. Затем на его лице мелькнуло подозрение. - Ливия, что за секреты на этот раз? - Секреты? Я всего лишь хочу купить книгу. - Вчера ты тоже так говорила. Но вернулась с пустыми руками. - Вчера в лавке не было того, что мне надо. А сегодня должно быть. Торговец обещал поискать книгу для меня, - Ливия обошла стол, наклонилась поцеловать отца. Однако, когда она хотела уйти, он удержал её за руку. - Спрашиваю еще раз: что за тайны у тебя от меня в этот раз? Один раз подобное уже закончилось плохо. Тебе не кажется, что лучше быть откровенной? Ливия вздрогнула, нервно дернулась. - Никаких секретов, отец. Просто во мне снова проснулась моя любовь к чтению. Он не поверил ей, она видела. «Он будет следить за мной», - подумала Ливия, выходя из комнаты. Это было плохо. Вчерашний страх уже забылся, и теперь Ливия куда больше опасалась, что отец узнает, как она проводит время. На мгновение она подумала об опасности, которая быть может, угрожает ей, если она снова встретится со своей загадочной вчерашней знакомой, но тут же пренебрежительно отбросила эту мысль. «Чего мне еще боятся в этой жизни? Все ценное я уже потеряла». - Госпожа, куда мы поедем сегодня? – робко пискнула Нина, семенившая за ней по коридору. Со вчерашнего дня она почти не отходила от Ливии, словно боялась, что та снова исчезнет. - Куда надо, туда и поедем, - почти огрызнулась Ливия, но тут же спохватилась – ей нужно молчание этой глупой девчонки, а то еще разболтает отцу про визит к Раймонде. После сегодняшнего разговора с отца, пожалуй, станется устроить Нине допрос с пристрастием, а в её ум и хитрость Ливия не особенно верила. Молчать Нина будет, только если её запугать хорошенько или наобещать ей денег. Резко развернувшись, Ливия схватила Нину за горло и прижала к стене: - Будешь помалкивать – хорошо заплачу, станешь трепать языком – отрежу язык и скормлю собакам, поняла? - Да, госпожа, - хрипло пискнула Нина, насколько позволяла сдавившая горло хватка. - Славно. Пошли, - вспышки ярости случались с Ливией и прежде, после случившегося с ней несчастья она несколько раз впадала в неистовство и принималась крушить все в комнате, но это был первый раз, когда она открыто угрожала кому-то. Не то чтобы Ливию это огорчало. Это слабые выслушивают чужие угрозы, сильные их произносят. И все же она в очередной раз подумала, как переменилась за последнее время.

***

Синьор Берти, хозяин книжной лавки, был на месте, а вот сына его на месте не оказалось. - Чем могу быть полезен? – книготорговец как-то подозрительно на Ливию поглядывал. - В прошлый раз, когда я была у вас, здесь была женщина. Темноволосая, богато одетая, в маске. Она еще разговаривала с вашим сыном. - А, синьора Басси, - книготорговец тут же примолк, словно опасаясь, не сболтнул ли лишнего. - Да-да, Эуджения Басси. Книготорговец закивал, явно мысленно прикидывая что-то. - Ваша постоянная клиентка, как я понимаю. - Ну… можно и так сказать. - Наш разговор с ней вчера завершился преждевременно, нас прервали, и я так торопилась, что забыла спросить, где её можно найти, - Ливия старалась говорить как ни в чем не бывало, будто речь шла о пустяке, но голос предательски дрожал. - Я бы хотела узнать адрес этой синьоры, - она положила руку на кошелек. Книготорговец смутился. - Видите ли, уважаемая синьорина, я его не знаю. Эта дама часто бывает у нас, и покупает книги, это все, что я могу сказать вам, - с извиняющимся поклоном сказал Берти. - Все, что можете, или все, что хотите? – Ливия сняла кошелек с пояса, встряхнула в руке, так что звякнули монеты. Берти, казалось, заколебался. - Возможно, вам будет лучше спросить у моего сына. - А когда он вернется? - Этого я не знаю. Джакомо пошел относить заказы клиентам. «Вот черт!» - Ливия недовольно нахмурилась. И что ей теперь, весь день торчать здесь, ожидая, когда этот мальчишка явится? Что ж, вечером он точно будет. - Пошли, - кивнула она служанке, ждавшей у входа в лавку. Дабы усыпить бдительность отца, стоит вспомнить о приличиях и не разгуливать по улицам без прислуги слишком часто. Ливия не любила теперь людные места, но делать было решительно нечего, да и голод напомнил о себе, и они с Ниной зашли в таверну. Устроившись в самом дальнем углу, сняв маску и надвинув на лицо капюшон, чтобы спрятаться от случайных взглядов, Ливия отхлебнула вина, которое принесла расторопная служанка, и задумалась. Не гонится ли она за призраком? За видением, которое ничего не значит, и явилось, возможно, лишь следствием её постоянных мыслей о мести? Даже если так – Ливия вынуждена была признать, что не может, просто не в состоянии вот так взять и отбросить эту тоненькую ниточку, которая подвернулась ей. Безумие? Но что толку ей оставаться в здравом уме? Скоро она и так спятит от тоскливой жизни, если не будет ничего предпринимать, дабы её месть свершилась поскорее.