На краю пропасти

Уэда ехал на своей машине и разговаривал по телефону. - Отец, я сейчас не могу приехать. У меня срочная встреча. - Ты всегда занят. Это просто отговорка, чтобы не встречаться с отцом и не заниматься нашей фирмой. - Отец, у меня правда срочная встреча, которая не терпит отлагательств. И я занимаюсь тем делом, о котором ты меня просил. - Хорошо. Тебя не переспоришь. Пи-пи-пи-пи. Уэда вздохнул. «И так каждый разговор, - подумал Татцуя. - Но я действительно занят! Черт! Отец никогда меня не слушает. Мне надо разобраться с фотографиями. И еще эта авария! И почему Рё? Почему не кто-нибудь другой?» Уэда подъехал к кафе, припарковался, затем зашел внутрь, где было полно народу. - И почему именно это кафе? - Татцуя увидел в самом дальнем углу сидящего Рё, который безмятежно потягивал сигарету, выпуская дым в потолок. Уэда подошел к столику и сел напротив ньюсовца. - Зачем позвал? - Как зачем? - с ленцой протянул Рё. - Пи попросил меня вам помочь. Вот я и помогаю. - Что?! - Понимаешь, Пи нянчится с вашей барышней. А меня попросил разобраться с фотографиями. К тому же, Джин - мой друг, - Рё выдохнул сигаретный дым на Уэду. - Так что, Химе, тебе придется работать со мной. Уэда заскрипел зубами. Он терпеть не мог, когда его так называли. - И я понятия не имею, почему Пи возится с этой черепахой. Они ведь друг друга терпеть не могут. - Да что ты вообще понимаешь? И не видишь дальше своего носа! - Рё усмехнулся. - Тебя заботит только ты сам, ну и очередные попойки в клубах с девочками! - Уэда сжал кулаки. - А Казу… - У!!! Какие мы страшные и нервные! Химе, возьми себя в руки. Мы ведь здесь по делу собрались. И мне нет никакого дела до вашего Казу. Вот, - Рё вытащил два конверта, сразу переходя к делу. - Подчерк везде одинаковый. Но по нему невозможно составить психологический портрет. Написано так, как будто писала машина. В первом конверте фотографии достоверные, во втором - очень хороший монтаж. Даже не каждый профессионал сможет это подтвердить, - Рё снова затянулся. - Кто прислал эти фотографии, определить тоже невозможно. Даже не удалось найти отпечатков пальцев, как в лучших детективных сериалах. Что касается аварии... Слова Джина подтвердились. Авария была неслучайна. Каменаши кто-то столкнул с дороги. На машине была найдена краска, полностью идентичная краске, которая покрывает джип Джина. Но на ней нет никаких царапин. Следовательно, кто-то хочет подставить нашего Баканиши, и уничтожить Каменаши. - Но кто? - А я откуда знаю? Я выдаю тебе только факты! - И откуда ты все это знаешь? - Знакомства надо иметь, - Рё ухмыльнулся и стряхнул пепел с сигареты. - Что у тебя? - Ничего. Я подключил агентов, но пока они молчат. - Значит тупик. - Что же делать?! - Хороший вопрос, Химе. Пусть твои агенты присмотрятся к знакомым Каменаши, и не будет лишним, если проверят связи Аканиши. - Уэда был шокирован. - Химе, я пошутил, что меня не интересует Каменаши. За последний год он сильно изменился… И я хочу помочь. Но все-таки не понимаю, почему Пи… - Ямапи всегда был лучшим другом Казуи. Просто для всех окружающих они играли врагов. Так решил Джонни-сама. Слишком хорошо… Только когда Джин уехал в Америку, я узнал о их дружбе. - Теперь ясно. - Что будешь делать? - Я? - Уэда кивнул. - Думаю, еще поизучаю эти фотографии, может смогу найти что-то интересное. Или догадаюсь, кто делал этот фотомонтаж. Так как у каждого есть свой подчерк. - Никишидо, ты меня удивляешь. - А как ты меня! Ты просто не представляешь, Химе. - Ладно, мне пора. - Созвонимся, - Рё закурил еще одну сигарету, взял одну фотографию и начал ее рассматривать. Уэда поднялся из-за стола и покинул кафе. Уэда съездил еще на две встречи. Одна касалась дел фирмы отца, а другая – аварии. Ни одна из встреч конкретных результатов не дала. Сейчас же он ехал на квартиру Каме. Погода испортилась. Дул сильный ветер, сгибая деревья. Дождь лил так, что практически ничего разобрать было нельзя. Что делалось с погодой? Вот уже второй год мир сходил с ума. Да и их маленький мирок встал с головы на ноги. Еще никогда не было так трудно. Хотя Уэда и знал, что Джонни на их стороне, но все-таки не питал к нему особого доверия. Как и погода, он мог выкинуть что-нибудь этакое, что могло сломать и изменить их жизнь. Уэда открыл дверь ключом Каме, вошел в квартиру. Сразу стало понятно, что Джин переехал сюда, так как идеальный порядок Каменаши был нарушен. Уэда снял туфли и аккуратно поставил их в ящик для обуви, туда же убрал ботинки Аканиши, чтобы они не валялись посередине прихожей. Сняв куртку и повесив ее в шкаф, туда же убрал верхнюю одежду Джина, чтобы она не лежала на стуле, и только тогда прошел в гостиную. На диване спал Ямашита. Плед упал на пол. Уэда тихо подошел, поднял одеяло с пола и укрыл им Пи, бережно подоткнув его края. Затем прошел в спальню. Каме спал. Осмотрев комнату, Татцую ужаснула гора простыней, сваленная на полу, а также мусор: шприцы, иглы, обертки, ампулы, флаконы. «Хоть бы убрал», - подумал Уэда. С тяжелым вздохом он собрал весь мусор в салафановый пакет, простыни же отнес в ванную и там сложил в корзину для грязного белья. «С этим пусть разбирается Пи. А то я и стиральная машина не совместимы», - пронеслось в голове Уэды. Джина он нашел на кухне, который пытался приготовить окаю. Хорошо, что он только начал, разложив все необходимые ингредиенты на столе. - А ну-ка брысь отсюда. Я сам приготовлю, – Джин вздрогнул и обернулся на голос. – Иди лучше посиди с Каме. Джин послушно вышел с кухни, и направился в спальню. Уэда же занялся готовкой… Ямапи разбудил вкусный запах еды. Он потянулся. «Наконец-то почувствовал себя отдохнувшим», - подумал Пи, встал с дивана и пошел на кухню. Там он увидел Уэду. Он расставлял тарелки на стол и напевал какую-то песню. Это было так непривычно. Обычно на кухне, будь это его, Пи, Джина, суетился Каменаши в фартуке, готовя, сервируя стол. А сейчас здесь был Татцуя. - Добрый вечер. Как спалось? – улыбнулся Уэда. - Ты не представляешь, - Пи усмехнулся и сел на стул, наблюдая за этим необычным действием. – Я впервые за столько лет выспался. Кстати, что там с нашим делом? Рё помог? - И да, и нет, - Пи был удивлен. – Нет, потому что мы зашли в тупик. Все ниточки обрываются. Да, потому что фотографии с парнями - это фотомонтаж, хотя и очень хороший. - Понятно. - Знаешь, Рё был очень удивлен, узнав, что ты и Каме – лучшие друзья. - Как и ты тогда, - Ямапи улыбнулся, вспомнив удивленную мордашку Уэды. - Вы хорошие актеры. - Кто бы сомневался. Но даже я не смог бы носить так долго маску, как Каме. Хотя в последнее время многие стали замечать то, что с ним что-то не так. Но никто и не мог представить насколько все плохо. – Уэда поставил еду на стол. На кухню заглянул Джин. - Садись. Ты, наверное, проголодался, - в животе у Джина заурчала, на что Уэда ласково улыбнулся. – Когда Каме проснется, надо будет его покормить. – Джин удивленно посмотрел на Татцую. – Каша на плите. - Ничего не произошло, пока я спал? Ты все сделал? Ничего не перепутал? - Нет, - Джин устало тряхнул головой. – Правда несколько бутылок и ампул испортил, но все сделал как надо. - Неужели? - Пи, я вроде читать умею. А там все написано. Кстати, неужели ты сделал все с первого раза? И у тебя получилось? - Навыки, которые я получил, снимаясь в «Код синий», не пропали даром, - Пи показал Джину язык. - Ешьте, а то еда остынет. И хватит дурачится за столом. - Хорошо, мамочка! – Пи и Джин сказали синхронно и засмеялись. Уэда улыбнулся. Даже сейчас им хватало сил дурачится и смеяться… - Черт! - Что такое, Пи? - Я же снял бинты! - И что? - А потом забыл наложить новую повязку, чтобы зафиксировать сломанные ребра Каме. - И? - Джин, пошли, поможешь мне это сделать сейчас. - Пи, я еще не доел. - Потом доешь, - Пи вскочил из-за стола, взял за руку Джина и вытащил его с кухни. Уэда тяжело вздохнул: «Эта парочка неисправима… А мне еще разбираться в делах фирмы. Как же я устал!» Уэда встал из-за стола и начал убирать посуду. Прошло пять дней. Каждый день приходил доктор, осматривал Каменаши, какие-то лекарства убирал, назначал новые. Джин практически не отходил от Каме. Он менял полотенца, простыни, одеяла. Когда поднималась высокая температура, оборачивал его в мокрую, холодную ткань. Когда Каме тряс озноб, Аканиши укутывал его теплым одеялом, сам ложился рядом и согревал своим теплом. Уэда и Ямапи по очереди сменяли Джина, давая тому время на отдых. Сами же уходили по своим делам, но всегда возвращались домой с пакетами, которые были полны продуктов, и необходимыми лекарствами. У Каменаши то поднималась температура до сорока градусов, то падала до тридцати восьми. Он приходил в себя, видел рядом с собой знакомые лица, а потом снова впадал в беспамятство. Каме уже не знал, где сон, а где реальность. Эта температура очень сильно его изматывала. Практически не оставалось сил, чтобы проглотить еду, которую ему впихивали в рот друзья. Иногда Каме начинал кашлять, потом кашель переходил в удушье, которое через некоторое время пропадало. И все это сопровождалось резкой болью в груди. Уэда сидел на кухне и разговаривал с доктором: - Химура-сан, что вы скажите? - Ничего утешительного. Если так пойдет и дальше, его состояние не сдвинется с мертвой точки, то конец очевиден. Он умрет. - Но… - Я уже перепробовал разные антибиотики, дошел до самых сильных, увеличил дозировку, практически сравнявшись с ударной дозой, но нет никакого результата. У меня нет даже уверенности в том, что состояние больного изменилось бы, если бы вы согласились положить его в клинику. Вы обеспечили хороший уход. Но вот температура. Она не спадает и забирает все силы. Организм перестает бороться за свою жизнь. Тут я ничем помочь не могу. - Что делать? – Уэда был растерян. Он надеялся, что все образумится, что скоро Каменаши снова вернется в группу, и на его лице будет играть настоящая, а не фальшивая улыбка. Что он скажет Джину, Пи, одногруппникам? Коки, Джунно, Мару тоже переживали. Они звонили каждый день, интересовались состоянием здоровья Каме. Что сделает Джонни-сама с ним? Ведь Уэда обещал, что Каменаши скоро поправится и сможет снова выступать. А тут… - Молиться и ждать чуда. Не опускать руки и бороться. Ведь он даже в таком состоянии чувствует, что вы рядом с ним, что у него есть за что бороться, ради кого или чего жить. Продолжайте в том же духе. И, возможно, произойдет чудо. Но я ничего гарантировать не могу. - Ясно. Спасибо большое, Химура-сан. Вы завтра придете? - Да, конечно. - Пойдемте я вас провожу. В это время Джин сидел рядом с Каменаши и смотрел на осунувшееся, бледное, но такое любимое лицо. Аканиши слышал разговор Уэды с доктором, слышал его прогноз. По его лицу текли слезы. Он понимал, что теряет любимого человека, теряет часть себя. Он вспомнил фильм «Юки», в котором когда-то снимался Каме, вспомнил его завершающие слова: «Стрелки часов не остановят свой бег. Поэтому, дорожите каждым моментом вашей жизни. И цените сегодняшний день как величайший дар, который вам дан». Джин только теперь начал понимать, что судьба преподнесла самой большой подарок, который он мог потерять навсегда. Он никогда это не ценил, а теперь начинать бесполезно. Каме заметался по кровати, стаскивая с себя одеяло, потом снимая что-то невидимое с рук, шеи, плеч, сдирая повязку с груди. Джин лег рядом с ним, крепко обнял, не давая возможности шевельнутся, и прошептал: - Прошу, не уходи, не покидай нас. Ты нужен нам. Ты нужен мне. Прошу. Каме окружала пустота, тягучая, высасывающая все силы. Было трудно дышать. Не было сил поднять руку и разогнать темноту. Тут он увидел, что где-то вдали забрезжил свет. Он потянулся к нему, но свет начал удаляться. Тогда Каменаши решил пойти туда. Первый шаг дался ему с большим трудом. Затем стало идти намного легче. Плеск. Он опустился в воду, которая затрудняла движение. Казалось, что он пробирается сквозь тину. Шаг. Еще шаг. Еще один шаг и… Со всех сторон его облепила паутина. Капельки росы падали на его волосы, кожу, превращаясь во что-то липкое и мерзкое. Но Каме продолжал идти, так как знал, что этот свет подарит ему свободу и покой. Тут и там на паутине появлялись маленькие паучки, которые начали забираться на него, ползать по лицу, шее, рукам, груди. Каме пытался их убрать, сбросить, разорвать эту клейкую паутину, которая не давала пройти к такому родному и успокаивающему свету. Тогда он поскользнулся, и протянул руку в сторону, ища опоры. Рука нащупала что-то мягкое, шерстяное и движущееся. Тут он увидел красные светящиеся глазки. Крысы. Каме резко отдернул руку. Тина стала засасывать его. Паутина с каждым разом обволакивала его лицо, руки, тело. Уже намного больше перебралось паучков на него. С каждым разом все сложнее было идти, разрывать паутину и сбрасывать с себя этих мерзких созданий, и главное не прислоняться, не дотрагиваться до двигающейся массы крыс. В мозгу билась только одна мысль: «Дойти, добраться до этого света и окунуться в него». Тут сзади его обхватили такие родные, такие нежные руки. И шепот раздался рядом с ухом: - Прошу, не уходи, не покидай нас. Ты нужен нам. Ты нужен мне. Прошу. Каме обернулся на этот такой родной голос и провалился в темноту, в мягкость родных объятий. Крики. Музыка. Пение. Свет софитов. Танцы. Пи пробирался сквозь разгоряченные тела танцующих людей в дальний угол, где обычно любил посидеть, не привлекая к себе особого внимания. За столиком уже находился Рё и потягивал коктейль. Рядом в пепельнице дотлевала сигарета. - Йо, Пи. Ты опаздываешь. - А ты как всегда уже успел поразвлечься с какой-нибудь красоткой. - Откуда знаешь? - Ты сидишь, расслаблен, сигарету практически докурил, потягиваешь коктейль и ко всему прочему от тебя пахнет приторными женскими духами. - Черепашка научил разбираться в запахах женских духов? - Что? - Ну, у него же нюх на это. И к тому же наша черепашка терпеть не может именно этот запах, - Рё поставил опустевший стакан на столик и откинулся на подушки, принимая самую соблазнительную позу. Пи поморщился. – Черт! Опять не прокатило? - Нет. Рё, ты же знаешь, что я не по этой части. - Жаль. - Прекрати ёрничать. Давай переходи к делу, ради которого ты просил меня приехать. И почему именно меня? Почему не Уэду? - Потому что Химе очень дергается, когда я произношу эту кличку. - А ты без этого не можешь, - Пи устало вздохнул. - Конечно, – Рё достал новую сигарету и затянулся. Пи подождал, пока официантка принесет его заказ. Рё наблюдал за своим другом. За эту неделю он немного осунулся, побледнел, темные тени залегли под глазами. Блеск и озорство покинули его взгляд. Осталась только усталость. – Как он? - Кто именно? - Джин… И Каменаши. - Джин пока держится, - Пи тяжело вздохнул. – Но ему очень тяжело. Мы с большим трудом оттаскиваем его от Каме. Даем ему время поспать, немного отдохнуть, но этого мало. А Казу… Все без изменений. Эта температура выпивает из него все силы. Я не знаю, сколько еще он сможет так продержаться. - Ясно, - Рё снова затянулся. – Ладно, насчет того, почему я просил тебя приехать. Появились новые факты, но они также приводят нас к тупику. - Все равно рассказывай. Нам нужна любая информация. - Я нашел человека, который делал этот монтаж. Он рассказал, что к нему приходил мужчина среднего роста, с усами, в черных очках и шляпе, строгом костюме. Все в тон. Он был приблизительно средних лет. Никаких особых примет нет. Даже голос какой-то безжизненный. Он дал диск, на котором были фотографии обнаженного Джина и парней, которых ты видел на фото. Попросил сделать монтаж, заплатил много денег, спросил, когда все это будет готово. Тот, кто делал монтаж, отвернулся на минуту, чтобы убрать диск и деньги, а когда повернулся, мужчина исчез. - Как в кино. - Действовал профессионал. Я попросил отдать мне тот диск, но на нем нет никаких отпечатков пальцев, вообще ничего, за что можно было зацепиться. Мужчина приходил еще один раз, чтобы забрать фотомонтаж. И так же исчез. - Больше ничего? – Ямапи забыл про мартини. - Почему ничего? Обижаешь. Я нашел тех парней. Они работают в гей-клубе, – Рё выдохнул дым колечками. – Они тоже рассказали об этом мужчине, который заплатил им денег, показал фотографию Джина. Они должны были соблазнить его, показаться в обнимку с ним прессе и дать интервью. И они действительно очень похожи на нашего черепашонка. Кстати, больше этого человека они не видели. Так что передай Химе, пусть его агенты ищут нашего мистера Х. - Тупик. - Угу, но хотя бы у нас есть подтверждение, что Джин не спал с теми парнями. И что все это чистой воды подстава. Джонни понравится, - Рё улыбнулся. – Пи, расслабься. Ты в клубе. Посмотри, какие девочки. И они на тебя смотрят. Посвяти этот вечер себе. А завтра будешь думать над этой головомойкой, – Рё встал из-за столика и потянул Пи на танцпол. Джин открыл глаза. Был новый день. Рядом лежал Каме. Он спал. Дыхание было ровным и спокойным. Лихорадочный румянец пропал с бледного лица. Джин дотронулся своими губами до лба Каме. Он уже не был таким горячим. Аканиши убрал со лба прилипшие волосы, провел пальцем по высоким скулам, по нежным губам, по шее. За эти дни кожа Каме не утратила своей мягкости, бархатистости. Джин долго лежал и не мог оторвать свой взгляд от такого родного для него человека. Он слышал, как Уэда предупредил Пи, что должен прийти доктор, что сам он уходит по делам, и Пи остается за главного, как хлопнула дверь, подтверждая уход Татцуи, как Томо загремел кастрюлями на кухни. Джин же все лежал и смотрел. В голове у него было пусто. Он не знал, сколько времени прошло до того, как прозвенел звонок, возвещая о приходе доктора. - Проходите в гостиную. Чай, кофе? - Чай, - Джин услышал голос Тегоши. Потом загремели чашки, тихий шепот, который не разобрать. На глаза Джина попалась левая рука. Синяки на предплечье начали заживать. Он провел по ним пальцем, затем дотронулся до шрама, и нежно сжал такое тонкое запястье. Аканиши встал и подошел к двери. Только хотел открыть дверь, но услышал снова голос Тегоши и остановился: - Как Каме? - Без изменений, - у Томохисы был очень уставший и измученный голос. - Плохо. Мы все соскучились по нему. Он, как солнышко, светил нам на съемочной площадке. - Но в последнее время, - в разговор вступил Учи. – Каме, как подменили. Он стал дерганным, мрачным, практически не улыбался, ругался, когда ему нужно было носить футболки и рубашки с коротким рукавом. В итоге костюмеры сдались, и режиссер тоже. Джин не выдержал и открыл дверь. В гостиной на диване сидели Тегоши и Учи, а в кресле – Пи, и пили чай. Джин посмотрел на них, подошел к креслу и облокотился на него. - Пи, как я погляжу, ты и Каменаши – лучшие друзья. С каких пор вы ими стали? Вы же все время ругались, ненавидели друг друга. - Это для прессы. Так захотел Джонни. На самом деле мы всегда были друзьями. - А я? Я, что не друг? Почему я не знал? - Никто не знал. Уэда только об этом узнал, когда ты улетел в Америку. - Что? - Видимо мы очень хорошо сыграли свои роли, что все вы нам поверили, – Ямашита тяжело вздохнул. - А эти двое? - Они узнали об этом полгода назад, когда я попросил присматривать за Каменаши. Он тогда начал срываться. - Ну, раз вы такие хорошие друзья, тогда скажи мне Томохиса, с каких пор Каме употребляет наркотики? - Что?! – дружный вздох. - У него все левое предплечье в синяках. Молчание. Было слышно, как Томохиса поставил свою чашку на стеклянный столик. Ямашита напрягся, выпрямился и устремил взгляд чуть вбок, где была спальня Каме. - Знаешь, Аканиши, - тихий, но твердый голос, – если тебя интересует этот вопрос, мог бы спросить лично меня. – Джин резко повернулся на звук голоса. На него смотрели серьезные глаза. Бледный со спутавшимися волосами, кутающийся в одеяло стоял в проходе Каменаши, прислонившись к дверному косяку. - Так это правда? - Вроде мы давно знаем друг друга, - Каме уже смотрел на Ямашиту. - Я думал, что за это время ты смог меня изучить. Жаль. Я ошибся. - Кажется, мы здесь лишние. Томо, мы пойдем, - Тегоши поставил чашку с недопитым чаем на столик и вышел из гостиной, а затем и из квартиры. Учи последовал за ним. Ни Джин, ни Пи этого не заметили, только Каменаши проводил их грустным взглядом, а потом ушел в комнату и закрыл дверь и повернул ключ. Там он сполз, обхватил колени руками. По его лицу потекли слезы. Зачем он вернулся? Надо было пойти на этот свет. Ему оставался только один шаг, и он бы был свободен. Там нет никакой боли, нет Пи, и самое главное, нет Джина. Аканиши, как только пришел в себя после увиденного, рванул к двери спальни, но она была закрыта. - Казу, пожалуйста, открой дверь, - в ответ тишина. – Казу… - По лицу Джина текли слезы, он начал ими захлебываться. Он упал на колени, прижался к двери. Теперь она разделяла их, и еще та невидимая стена, которую они возвели. – Казу, прошу… - Джи, знаешь, как некоторые слова могут ранить? Они больнее ножа впиваются в сердце, раня его. Рана эта заживет, но шрам останется навсегда. Останется там крупица пустоты, которая с каждым днем будет расти, и когда она достигнет определенного размера, захочется исчезнуть, стереть себя из воспоминаний близких и родных тебе людей, сделать так, чтобы они тебя никогда не знали и не страдали из-за твоей потери. А самому раствориться, слиться с ветром, как прах погибшего человека нестись под его ласковыми дуновениями, а потом забыться на самом дне такого неспокойного моря. - Казу… Прости… Я тебя люблю… Больше жизни люблю… Не говори больше таких страшных слов! Прошу… Казу! – и снова в ответ тишина. Томо тоже слышал эти слова. Они впивались клещами в его сердце, больно раня, оставляя шрам. Каменаши не забыл, не простил Джина. И он не может больше жить с этим грузом, который давит на его плечи, пригибая к земле. Сколько же надо иметь сил, чтобы забыть, простить?! И этих сил у него нет. - Казу… Неужели ты оставишь меня одного?! Поступишь со мной так же, как и я поступил с тобой!!! Казу! Это жестоко! – Джин захлебывался слезами. – Ты ведь не такой… ты другой, не как я. Казу… прости… - Аканиши скрючился рядом с дверью. Пи сидел в оцепенении. Он не мог двигаться, не мог думать, даже дыхание с большим трудом прорывалось в спазмированные легкие. – Прости…- Джин повторял эти слова, как заклинание. – Я предал тебя, предал твою любовь, предал свои чувства, о которых тогда еще не знал. Сейчас я усомнился в тебе. Теперь я понимаю, что ты никогда бы так не поступил. Прости… Дверь открылась. Казуя опустился на колени, обнял Джина, начал гладить его голову, спину, успокаивая. «Откуда у Казу столько сил?», - подумал Пи, встречаясь с ним взглядом. В этих красивых раскосых глазах плескалась жгучая боль, которая никуда не ушла. Но в них было и прощение. Пи вспомнил, что когда-то Казу успокаивал и его. Снова это воспоминание встало перед его глазами. Квартира Каме. Пи стоял напротив бледного, осунувшегося, шатающегося друга, который смотрел безразлично на него. - Казу, прости. Между нами действительно ничего не было. Казу… Ты же знаешь, я люблю девушек. Джин мне друг, как и ты. Я не мог с тобой так поступить. Казу! Ответь! Не молчи! Казу! – по лицу текли слезы. Пи упал на колени и закрыл лицо руками. Ему больно было видеть друга таким мертвым, опустошенным. Он привык к всегда улыбающемуся, светящемуся изнутри Каменаши. Но теперь… - Казу… Хотя бы сходи, проводи Джина. Он завтра улетает. Он будет ждать. Он тебя любит! Любит по-настоящему! Просто еще этого не понял. Казу! Можешь винить во всем меня, но только не его. Поверь, поверь мне. Да, он скотина. Но… Он мой друг. И твой… - Пи запнулся. Он не мог больше ничего сказать. Его душили слезу. – Казу… Прости… Между нами… ничего…ничего…ничего…нет. Казу…Прости…- Тут его нежно обняли, притянули к себе, начали гладить по спине, голове, перебирать его волосы. - Я тебя простил. Я верю. Только не плачь. Прошу. Не надо. – Тихий успокаивающий шепот. Каме нашел в себе силы простить и принять Ямашиту. Нашел в себе силы его успокоить, но только не себя. Его душа, его сердце забились куда-то далеко внутрь, и больше не появлялись. - Ты придешь? - Нет. Не за чем. Он уже все сказал. Все в порядке. Так даже лучше. Тихо, Томо. Ничего больше не вернешь. Пусть все идет своим чередом… Теперь Казу нашел в себе силы принять и простить Джина. Да, это причиняло боль, но и давало облегчение. - Джин, прекрати, успокойся, - шептал Казу. – Я тебя простил. Только успокойся. Я не могу видеть, как ты плачешь. Прекрати, - его тонкие пальцы стали перебирать волосы, успокаивая этим действием скорее себя, чем Джина. Каме чувствовал, что силы его на исходе, что скоро он провалится в спасительный обморок. Но пока это было нельзя. Нужно было, чтобы Джин успокоился, пришел в себя. – Тише, тише, - и тогда Каме тихо запел такую далекую и такую знакомую песню. Было очень непривычно слышать ее из уст Каменаши, а не Аканиши. «Забота». Так называлась эта песня. Казу продолжал гладить Джина и петь. По его лицу текли струйками слезы, но голос не дрожал. Он был тихим и нежным. Джин потихоньку начал успокаиваться. – Тише. Все хорошо. Теперь все хорошо. – Глаза начала застилать пелена. Каме старался ее задержать, отогнать. Но она не отступала. Руки ослабели. Глаза закрылись. Каме соскользнул в спасительный обморок. Джин очнулся, успел подхватить Каменаши. Он поднял его, отнес в спальню, положил и укрыл одеялом. Потом вернулся в гостиную и сел рядом с Ямашитой. - Я его не достоин, - Джин обхватил голову руками. – Я так поступил с ним, а он… - А Казу нашел в себе силы простить тебя, - Пи присел рядом с ним и обнял. – Как когда-то и меня. Он нашел в себе силы принять нас – меня тогда, тебя сейчас… Но Казу еще достаточно слаб. Эта болезнь выпила из него все силы. Мы должны постараться оправдать его надежды… Я знаю, что та рана никогда не заживет, и если ты снова предашь его… Это будет конец для него. Джи, ты это понимаешь? – Пи заглянул в растерянные глаза Джина. - Да, понимаю. Я буду стараться… Я хочу, чтобы он забыл те слова. Но я не знаю как. - Джи, время покажет. А сейчас делай то, что должен. Хотя говорят, что время лечит раны… Но любовь оставляет такие шрамы, что даже время не всесильно… И только любовь, только нежность сможет стереть этот рубец. Но для этого надо приложить очень много сил. Ты меня понимаешь? - Да, - тихий шепот, похожий на выдох. - Ну, вот и хорошо, - Ямашита взъерошил волосы на голове Джина. – А если ты что-то сделаешь не так, будешь иметь дело со мной, - улыбнулся Пи. – Сейчас переломный момент: и в болезни Каме, и в твоей судьбе, Джи. И вы нужны друг другу, как воздух, которым дышите… Черт! Уже девять часов вечера! А доктор так и не пришел! Почему? В прихожей повернулся ключ, хлопнула дверь. В гостиную зашел Уэда. - Что вы тут делаете? Доктор приходил? Что сказал? Пи поднялся: - Доктора не было, так что он ничего сказать не мог. Температура спала, и Казу пришел в себя. Татцуя, он простил Джина, - Пи подбежал к Уэде, подхватил его на руки и закружил, потом поставил его на пол и чмокнул в нос, растягивая губы в улыбке. – Так что все ОК! - Ясно, - Татцуя после всего происходящего был немного в шоке. Пи прошел в прихожую, взял пакеты с продуктами и направился на кухню: - Я приготовлю что-нибудь вкусненькое по этому поводу, - раздалось с кухни. Уэда остался так стоять посередине гостиной. Джин же сидел на диване, положив голову на руки. По его лицу текли слезы счастья. - Не спишь? – в спальню вошел Уэда. Он увидел, как Каме поднял на него взгляд. – Можно войти? - Каменаши, немного подумав, кивнул. Он лежал на подушках, которые немного были приподняты, и рассматривал незаметный шрам на левой руке. – Ты не жалеешь? - О чем? – такой серьезный взгляд. Каменаши повзрослел за эти полтора года. - Что простил Джина… Пи мне все рассказал. - Нет. - Неужели? - Я никогда не забуду тех слов… - Каме по-прежнему рассматривал шрам. – И та рана не заживет… В тот день я умер… Все остальное – это хорошо подобранная маска. - Которая дала трещину полгода назад, - Уэда сел рядом с Каме, и убрал волосы. На виске был незаметный шрам. – Я бы не смог простить. Уэда ехал в JE. Сегодня у них был выходной, но ему надо было забрать текст новой песни, который вчера забыл. Его вывел из раздумий звонок. - Каменаши. Что ему надо? – у Уэды было скверное настроение особенно после того, как ему позвонил Ямапи. – Что тебе надо? – грубо ответил он, когда услышал знакомый голос. - Можешь сейчас ко мне приехать? - Каменаши, что случилось? Почему я? - Джин у Пи? - Да. Пи звонил. Он сказал, что Джин пришел к нему в неадекватном состоянии. Пи в панике. - Вот тебе и ответ, почему я звоню тебе, а не Ямашите. - Есть еще Коки и Джунно. - Знаю, - сдавленно ответил тот. – Но будет слишком много вопросов. Только ты знаешь… - Черт! Каме, я сейчас приеду, - сказав это, Уэда отключился. Он резко развернул машину и направился к дому Каме. Припарковал машину и быстро поднялся на нужный этаж. Дверь была открыта. – Каме, ты где? - На кухне, - раздался еле слышный голос. Уэда осторожно прошел туда, стараясь ни на что не наступить. - У тебя что тут ураган прошелся?- спросил Татцуя и застыл на месте. На стуле сидел Каме и пытался остановить кровь. - Да. И этот ураган называется Джин. - Что случилось? – Уэда уже стоял рядом с Каменаши и отводил от виска руку с полотенцем. Волосы ссохлись, образуя корку. Рана в области виска еще кровоточила. - Ерунда, просто царапина. - Угу. Пошли в ванную. – Уэда бережно поднял со стула Каме и помог добраться до ванной комнаты. Там он усадил его на стул. Принес с кухни аптечку. Уэда намочил водой полотенце, и размягчил корку. Потом помог Каме вымыть волосы и смыть кровь с лица. Даже не заметил слабые протесты Каменаши о том, что он сам может это сделать. Затем обработал ранку и заклеил пластырем. Уэда критично осмотрел лицо Каменаши, заметил распухшую губу. Когда-то в уголке рта была запекшаяся струйка крови, но вода ее смыла, оставив небольшой синяк. Уэда тяжело вздохнул. – Пойдем в гостиную. Там все расскажешь. Уэда усадил Каме на диван, сходил на кухню и приготовил чай. - Так что же случилось? – Уэда протянул Каменаши чай, усаживаясь с ним рядом. - Да ничего особенного. Вновь поругались. Вот он меня и ударил, - Каме пожал плечами и поморщился. Висок отозвался болью. – Я не удержался на ногах и упал. Задел виском шкаф, ободрал кожу. Вот и результат. - Это область очень сильно кровит. Знаю. Ну, Аканиши. Я… - Татцуя, прошу, не надо. - Как ты с таким лицом завтра покажешься в JE? - Скажу, что был неосторожен, зацепился ногой, упал. Вот и результат. - Будем надеяться, что в эту чушь поверят. Знаешь, Каме…, - Уэда запнулся, когда заглянул в глаза Каменаши. Они были мертвы. Только где-то в глубине плескалась боль. Каме уже не боролся, смирился со всем и продолжал только существовать, а не жить. - Что, увидел меня настоящего? – усмехнулся Каме. Эта усмешка была тоже какая-то мертвая. Уэда поставил свой чай на столик. Каме же к своему так и не прикоснулся. Татцуя притянул Каменаши к себе, обнял и начал гладить по спине, по волосам. Ему захотелось, чтобы у друга больше не было такого выражения глаз, хотелось его защитить, оградить от той боли, с которой он до сих пор жил. Но уже поздно. Уэда это отчетливо осознавал. - Знаешь, тогда твои тихие слова меня остановили. Иначе бы я устроил Аканиши взбучку. - Где сейчас Джин и Пи? - Джин пошел за продуктами, а Пи уехал по своим делам, - Каменаши так и смотрел на свой шрам, даже ни разу не пошевельнувшись. – Знаешь, я хотел тебя спросить совершенно о другом. - О чем же? – голос все такой же безжизненный и безучастный. - О наркотиках. - Ты вот об этом? – Каменаши протянул руку. И только тут Уэда увидел желтеющие синяки на предплечье. – Ты же прекрасно знаешь, что это ложь. Татцуя, хватит притворяться, - на Уэду смотрели серьезные глаза Каме. – Я знаю, ты меня видел, когда я делал укол. Потом ты видел шприцы и ампулы. Помнишь, что на них было написано? - Да, - Уэда кивнул, вспоминая. – Лорноксикам 8 мг. - Это обезболивающее. Только оно снимало боль, позволяло работать, дышать. - Котенок, почему ты нам не сказал об этом? – Уэда притянул к себе Каме, слегка приобнимая, и кладя свою голову на его. - Из-за Джина. Из-за его слов… И я не хотел беспокоить вас… не хотел, чтобы вы волновались. Думал, что сам справлюсь… - А в итоге ты заболел. И мы все равно волновались, места себе не находили, пока ты не пришел в себя… Джин практически все время проводил с тобой, не отходя ни на шаг. Даже сегодняшнюю ночь провел здесь, боясь, что твое состояние вновь ухудшится. Кстати, давно хотел спросить, почему ты поругался со своей семьей. - Они винили меня в том, что мы с Джином поругались, - Уэда от удивления открыл рот. – Ты же знаешь, как они его любят. Иногда кажется, что больше, чем меня… Просто я больше не мог слышать каждый раз про Джина… Так они просидели достаточно долго, пока Уэда не отстранился и не достал из кармана джинс сложенный листочек. - Вот, посмотри, - Уэда развернул его и протянул Каме. – Не узнаешь? Каме долго смотрел на портрет человека, который глядел на него с листка бумаги. - Н-нет. Не узнаю. Тем более никаких особых примет тут нет. Это может быть кто угодно. Очки могут скрывать родинку. Шляпа – лысину. Усы можно приклеить. Так что, - Каме пожал плечами. - Ясно. Но если что вспомнишь, ты нам скажи, - Каме кивнул. Уэда потрепал его по волосам и встал. – Кстати, то, что находилось во втором конверте, это фотомонтаж, - взгляд у Казуи изменился. Он на некоторое время ожил, а потом снова потускнел. – Отдыхай пока. А то когда вернутся эти двое… В общем отдохнуть не получится, - Уэда еще раз улыбнулся и вышел из спальни, тихо прикрыв дверь. Прошло еще два дня. Доктор так и не приходил. Каме редко кашлял. Температура практически спала. Чувствовал себя намного лучше. Да и скучать ему не давали. Каждый день к нему приходили гости, интересовались о его самочувствии. Он больше всего уставал от мельтешения знакомых лиц, чем от радостного, улыбающегося, чрезмерно активного Джина. «Что же он сегодня придумает?» - пронеслась мысль в голове Каменаши. Уэда и Пи с самого утра куда-то ушли, оставили Джина за главного. А Аканиши нашел у Каме кулинарную книгу, ушел на кухню и там притих. Кухня. Джин сидел и листал книгу. Он все думал, что же приготовить для Каме. - О, - на глаза Джину попалась нирагаю. – Вот я ее и приготовлю. Вроде ничего сложного нет, – Джин вчитывался в игридиенты. – Так, один стакан риса. Где он хранит рис? – Джин начал открывать все шкафчики, выдвигать все ящички. – Черт! – он уронил открытую пачку риса на себя, немного рассыпав. – Ладно, потом уберу. – Большая кастрюля теперь. – Джин вытащил все кастрюли, которые нашел. Выбрал самую большую, остальные поставил под стол. – Так один стакан риса. Черт! Тут больше. А ладно, и так сойдет. Что там дальше? Семь стаканов воды, - Джин вылил их в кастрюлю, поставил ее на плиту на сильный огонь, довел до кипения, не закрывая крышки. Да так и оставил вариться тридцать минут, не мешая. Пока каша варилась Джин решил сделать приправу. – Саке, саке, саке. О, вот оно. Так теперь сёю. – Достал мисочку, вылил туда саке – И почему у меня не получается определить все на глаз, как у Казу?! – Джин почесал макушку. – Ладно, и так сойдет. Потом он налил сёю. Полез за солью и опрокинул. С чувством посолил приправу. Затем Джин достал целый пучок травы нира и порезал ее. Залил рис приправой и перемешал, правда не очень хорошо. Свалил в кастрюлю нарезанную траву, снова перемешал. Вспомнил, что надо поставить на средний огонь и довести до готовности. – Теперь надо взбить яйцо. Черт! – грохот. Джин ударился ногой о стоявшие под столом кастрюли. Затолкал их подальше. Полез в холодильник, достал самое крупное куриное яйцо. Разбил его в чашку, да так, что осталось немного скорлупы. – Фу! Какая гадость! Яйцо протухло! И зачем такое держать в холодильнике! – Джин вылил в раковину, всполоснул чашку, достал новое и разбил. – Вот это другое дело, - улыбнулся Джин. – А где у нас миксер? – Джин снова начал искать, открыл боковой ящик и достал оттуда миксер. Включил и начал взбивать. Взбитое яйцо было не только в чашке, но и на столе, лице и волосах Джина. – Вроде готово. – Вылил взбитое яйцо, то, что от него осталось, в кастрюлю. Но у него не получилось, чтобы оно покрыло тонкой корочкой всю кашу. И стал ждать, пока оно не запечется. – Вроде запеклось, - Джин выключил плиту, достал тарелку, положил туда кашу. Достал из холодильника маринованные сливы и сардины в томатном соусе и ими украсил свое творение. Аканиши взял ложку из ящика и понес кашу Каме. Спальня. Каме лежал на приподнятых подушках и что-то читал по ноутбуку. В нее ворвался улыбающийся Джин. В руках он держал тарелку с чем-то несъедобным. - Казу, смотри. Это я специально для тебя приготовил, - Джин убрал ноутбук, не смотря на недовольство Каме, и дал ему тарелку. - Что это? - Это нирагаю. Попробуй. Каме посмотрел на улыбающегося Баканиши, на его сияющие глаза. Он взял ложку, зачерпнул немного этой непонятной субстанции, и поднес ко рту. Джин так на него смотрел! Каме вспомнил кота в сапогах из Шрека, которого когда-то смотрел на спор. Каша была отвратительной на вкус: пересоленная, подгорелая, и еще что-то в ней было. Каме не мог разобрать. Но ему пришлось ее съесть, так как Джин все это время смотрел на него такими глазами. - Ну, как? Вкусная? - Угу, - Каме сдержал слезы, которые так и просились из глаз после последней ложки каши. – Джи… - Да? – от этой улыбки хотелось растаять. - Больше не повторяй такого подвига, прошу. - Тебе не понравилось? - Понравилось. Очень, - Каме ласково улыбнулся. - Но больше никаких экспериментов. Обещаешь? – Джин кивнул. – Я не потерплю тебя на своей кухне, - Каме сдвинул брови, представляя, что сейчас там творится. Джин заметил на лице Каме немного оставшейся каши и протянул руку, чтобы ее вытереть. Каменаши от него шарахнулся так, что потревожил сломанные ребра. - Почему? Я же тебя ни разу и пальцем не тронул, - сказав это, Джин вспомнил: Клуб. Они с Рё напились, развлеклись с девочками. Пи предложил подвезти, так как в тот день не пил. Джин отказался, сказал, что хочет пройтись. Пи забрал Рё, а Аканиши пошел. Начинался дождь. Джин даже и не заметил, как оказался рядом с квартирой Каменаши. Но он уже стоял и звонил. Через пару минут дверь открыл заспанный Каме: - Что за… Джин ввалился в квартиру, прижал Каме к стене, обнял и жестко поцеловал. Ему было все равно, что на поцелуй Каме не отвечал. Он стоял и терзал губы Каменаши. Потом ему это все надоело, Аканиши подхватил Каме на руки и понес в спальню. Он ни разу не врезался, что удивительно, в его-то состоянии. Джин бросил Каме на кровать, и начал гладить его волосы, лицо, грудь. Его руки жили собственной жизнью. Потом пустил в ход губы. Легкие поцелуи застывали на глазах, щеках, губах, шее Каме. Он дунул в ушко, прикусил его. Когда руки Джина дошли до внутренней поверхности бедер, Каменаши очнулся, напрягся и скинул с себя тяжелое тело Аканиши. - Проспись, - с этими словами Каме вылетел из спальни, хлопнув дверью. Пройдя в прихожую, закрыл квартиру на ключ, вернулся в гостиную и с тяжелым вздохом сел на диван. – И какой черт принес сюда Аканиши?! – вопрос так и остался без ответа. Каме посильнее закутался в одеяло и моментально заснул. Его разбудил грохот. Каме проснулся и сначала ничего не понял. Потом в его сонном мозгу промелькнуло воспоминание. Наверное, Аканиши упал с кровати. Послышалась ругань, а потом Джин выскочил из спальни. - Какого черта я здесь делаю?! - Ты это спрашиваешь у меня?- Каме был спокоен. Куда делись все его эмоции? Куда делась вся боль, которая теперь всегда жила в его сердце? Там осталась только пустота. - А у кого еще? Это ты меня достал со своей любовью! - Я тебя достал?! Когда, Джин?! Почти год я пытаюсь не попадаться тебе на глаза! – Каме вскочил с дивана, одеяло упало на пол, открывая нежную, гладкую кожу. Джин сглотнул. Он не мог оторвать взгляд от этого стана. – Я тебе не твержу, что люблю тебя! - А сейчас что ты делаешь?! Пытаешься меня соблазнить?! – Каме спохватился, поднял одеяло и укутался им. - А песня?! - Песня… Это прошлое. Теперь это ничего не значит. - Не значит?! - Джин, уходи, - Каменаши прошел в прихожую. – С тобой бесполезно разговаривать. - Бесполезно?! Скажи, это ты меня затащил к себе?! Чтобы я был рядом с тобой!!! - Это абсурд! Джин, ты слышишь, что говоришь?! Что ты себе напридумывал?! - Я напридумывал?! – Джин обошел Каме, и встал напротив двери. - Да. Это ты вломился ночью ко мне в квартиру! Пытался меня изнасиловать! А не я! Ты только и говоришь, что я был когда-то твоей подстилкой! И сейчас ты решил меня ей сделать?! У Джина помутилось в голове, он поднял руку и ударил кулаком Каме в лицо. Тот не удержался на ногах и упал, ударившись виском о шкаф. Хлопнула дверь. - Прости. Я забыл. Я не должен был, - на глазах Джина навернулись слезы. Он хотел убежать, не показываться больше Каме на глаза. Но Каменаши не позволил. Он притянул его к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. - Тихо. Все хорошо. Это было в прошлом. - Но… - Тихо, - Каме повернул лицо Джина к себе и поцеловал нежно в губы. Поворот ключей. Хлопнула дверь. Кто-то вошел. Было слышно, как сняли обувь и прошли, кажется на кухню. - ДЖИИИИИИИИИИИИИИИН!!! Каме оторвался от губ Джина и удивленно посмотрел на дверь, которая с грохотом распахнулась. Появился Ямапи. Он был в бешенстве. - А ну-ка иди сюда, гаденыш, - Пи подлетел к Джину, взял его за ухо и утащил. Кухня. - Что все это значит?! – Пи швырнул Джина на кухню. Казалось, что она была полем битвы, а сейчас… На столе, шкафах, полу прилипшее взбитое когда-то яйцо, рассыпанный рис, ополовиненная бутылка саке. Стол вымазан сёю и рассыпанной солью. К ней прилипла трава. Под столом куча перевернутых кастрюль. Дверца холодильника открыта. Из него все течет. По столу ползают мухи. На плите стоит почерневшая кастрюля. - Я приготовил для Каме кашу, - проныл Джин. - Кашу! Ты это называешь кашей! – Пи потряс перед носом Джина кастрюлей. - Д-да! Казу понравилось! - Он это съел?! – Джин кивнул. – Боже! – Пи упал на стул, который оказался единственным чистым местом на кухне, и схватился за голову. – И я должен, по-твоему, все это убирать?! – ответа не последовало. - Джин! Ты хоть представляешь, что ты сделал! Бедный Казу! – Пи вытолкал из кухни Джина, и захлопнул перед его носом дверь. – Джин! – раздалось из-за двери. – Чтоб я больше тебя на кухне не видел! – Молчание. – И молись, чтобы у Казу несварения желудка не было после твоей отравы! – на кухне что-то упало. Джин постоял так немного, вслушиваясь к шуму, доносящемуся из кухни, а потом вернулся к Казу, который укутавшись в одело, спал. Доктор рассматривал снимки: - Температуры у вас нет. Хрипов не слышал. На снимках легкие чистые. Так, что вы относительно здоровы. Надеюсь, повторения не будет? И вы посидите, пока не срастутся ребра? – доктор внимательно посмотрел на Каменаши, который находился напротив врача. - Да, - тихий шепот. - Ну, вот и отлично. Я выпишу вам лекарства на всякий случай, - доктор сел за стол и начал выписывать рецепты. – Вот, держите. Загляните ко мне через месяц, - доктор улыбнулся и показал жестом, что Каме может идти. Каменаши вышел из кабинета врача. К нему сразу же подлетел Джин: - Ну что? - Посижу дома, пока сломанные ребра не срастутся, - Каме пожал плечами и слегка поморщился. Хотя и прошло достаточно времени, сломанные ребра нет-нет и давали о себе знать. - Поехали домой, - Каме кивнул… Вместо того, чтобы поехать домой, они заехали в магазин за продуктами. Потом Каме вспомнил, что из-за экспериментов Джина на его кухне осталось мало посуды, пришлось заезжать в торговый центр. В результате они купили не только посуду, но и несколько комплектов постельного белья, банное полотенце для Джина, несколько костюмов, рубашек, джинс для него же, а также ботинки. Забросив сумки в машину, Аканиши увидел афишу нового фильма и решил сходить на него вместе с Каме, так как они давно никуда не выбирались вместе. Он даже не спросил мнения Каменаши и потащил его на просмотр нового блокбастера. В результате они возвращались домой поздно через парк. Ехали молча. Каждый думал о своём. Джин включил тихо музыку: - Не помешает? - Нет. Тут раздался такой звук, как будто что-то лопнуло. Машину чуть-чуть тряхнуло. -Черт, - Джин остановил у обочины и вышел из неё. Каме последовал за ним – Заднее колесо лопнуло. - Запаска есть? Или придется вызывать аварийку - Есть, – зло прошипел Джин и полез за запаской в багажник. Он достал донкрат, приподнял машину и начал менять колесо. - Тебе помочь? - Нет. Сам справлюсь. Каме пожал плечами, достал сигареты, зажигалку, обошел Джина и закурил. - Ты же давно бросил!!! – Аканиши был в недоумении. - А теперь снова начал, - Каме смотрел на темные аллеи, вглядываясь в их глубину. Ему казалось, что кто-то там их поджидает, чтобы наброситься на них, разорвать на мелкие кусочки. Он достал из кармана рубашки очки и одел их, вновь вглядываясь в глубь парка. Но там ничего не было. «Всего лишь разыгралось моё больное воображение», - подумал Каме. Джин ворчал, меняя колесо. «В последнее время моя выдержка стала сдавать. Нервишки начали пошатывать», - усмехнулся Каменаши. Тут он повернулся к Джину и бросил взгляд на дорогу. Каме увидел приближающийся свет фар. Сердце ушло в пятки, дыхание перехватило. Казалось, что прошла целая вечность, пока его тело не среагировало, не бросилось к Джину и почти за мгновение до того как машина поравнялась с джипом Аканиши, кинуло его на обочину и упало на него. Каме краешком сознания отметил, что машина прошла практически вплотную, чуть ли не задевая зеркало бокового вида. Если бы Джин остался так сидеть, если бы Каменаши не успел … «Бррр… Не стоит об этом думать. Я успел. И это главное» -Может быть, ты, наконец, с меня слезешь? – проворчал Джин, выводя Каме из оцепенения. Каме мгновенно скатился с Аканиши и сразу же прижал его к себе, не давая выбраться из своих объятий и зарываясь носом в его густые волосы. Сердце бешено колотилось. Дыхание было прерывистым. Каме казалось, что если он выпустит сейчас Джина, то его потеряет, потеряет часть себя. - Эй, ты чего? – Джин не совсем понимал, что происходит. Он только успел уловить, что черный джип, очень похожий на его собственный, прошел рядом. Но до него так и не дошло, насколько был близок к концу. Джину, конечно, были приятны объятия Каме, из которых не хотелось выбираться. Но его не радовало состояние своего чуда. Он ощущал бешенный стук его сердца, его страх, его дрожь. -Всё в порядке, – еле слышно проговорил Каме и потерся носом о его волосы. – Просто я не хочу тебя терять. Только не так. Иначе я умру. - Что?! - Ничего, - Каме заставил себя отстраниться от Джина. Ему срочно нужно было позвонить Пи, или кому-нибудь, рассказать о том, что произошло. Джину нельзя. «Он так ничего и не понял,- вздохнул Каменаши. – Может это и к лучшему». Джин тем временем окончил менять колесо, всё убрал. И они поехали домой. Каме решил позвонить, когда они будут в безопасности, когда Аканиши не сможет разговор услышать. Джин всю дорогу ворчал, Каме к его бурчанию не прислушивался, погрузившись в свои мысли. Приехав домой и все распаковав и уложив, Каме прошел на кухню. Только он набрал номер, и собирался позвонить, как услышал голос Джина, доносящийся из комнаты: - Привет, Пи. Как дела?! Каменаши тяжело вздохнул, стер номер и набрал другой. Пи-пи-пи-пи-пи. Долго никто не брал трубку. -Казу,- сказал Уэда с придыханием. - Доброй, - Каме посмотрел на часы. Было два часа ночи. - Я тебя разбудил? Ты можешь сейчас говорить? – в трубке опять вздох, страстный протяжный.- Ты сейчас где? - У Рё… - Что?! Кажется, я не во время. - Казу, ответь, пожалуйста, на один вопрос. Рё прекрати… Отстань: не видишь, я разговариваю. Что?! Обнять?! Да, можно. Но только обнять!!! Казу, ты меня слышишь? - Да,- Каменаши растерялся. Ему было очень неловко и стыдно. Он не хотел мешать Уэде и Рё развлекаться. - Почему ты звонишь мне, а не Пи?! -Потому что сейчас Джин с ним разговаривает!!! – в голосе Казуи звучало отчаяние. – Тат-чан, извини. Больше беспокоить не буду, - Каме хотел отключиться, как в трубку рявкнул Рё: - А ну не смей вешать трубку! Что случилось?! – Каменаши даже застыл от неожиданности. Тут он снова услышал голос Джина, так как он сильно воскликнул: - В гей-клубе?! Что вы там делаете?! -Что делает Пи в гей-клубе?! – Каме поменял тему разговора. - Ну, - на том конце Уэда замялся. - Он следит за теми парнями, которые были запечатлены на фотографиях в обнимку с Джином,- Рё взял инициативу разговора на себя. - Что?! Вы с ума сошли!!! Это опасно!!! Я не хочу… - С ним Тегоши. Так что всё будет хорошо,- тихое и успокаивающее воркование Уэды. - Да?! Тегоши?! Напугал слона ёжиком! Что может сделать он, против этих парней?! - Зато они прекрасно смотрятся вместе. Такие голубки!!! – Каме представил улыбку, которая сейчас расплывалась на лице Рё. - Так что же случилось?! Ты же просто так звонить не будешь!!! Мы ждем. - Сегодня я снова видел тот джип. - Что?! Когда?! - одновременно произнесли Рё и Уэда - Он чуть не сбил Джина, - в ответ тишина,- когда мы возвращались домой из кинотеатра. - Где это произошло? – в голосе Уэды послышались нотки беспокойства. - Ты точно уверен, что это тот самый джип? – в голосе Рё недоверие. - Да. Точно такая же марка, как и у Джина. Со стороны водителя несколько царапин. Номера заляпаны грязью. - Откуда… - Рё прекрати. Казу мы всё понимаем. Успокойся. Джин… - Он так и ничего и не понял. - Ясно… Как только Джин пришел домой, то начал звонить Пи. Пи-пи-пи-пи-пи. Трубку долго не брали. - Чёрт, Джин, ты не вовремя! - Привет, Пи. И я тебя люблю. Ты где? - В гей - клубе,- проворчал Пи. - В гей – клубе?! - Да - Что ты там делаешь?! - Развлекаюсь, - Джин приподнял брови. После недолгого молчания – с Тего. - Что?! Ты же… - Джин, если я здесь, то это мне жизненно необходимо. - А-а-а-а… - Ты не представляешь, на какие жертвы мне пришлось пойти,- в голосе Пи проскользнули истерические нотки. - Я одет в розовую футболочку и в такого же цвета обтягивающие джинсы!!! Напомни, чтобы я больше никогда в жизни такое не надевал. Тем более с надписью « Поцелуй меня, детка!», и никогда не шел на поводу у Тегоши!!! - Причем здесь он?! - А потому что Тего попросил меня нацепить это. А когда он смотрит на меня такими умоляющими глазками… - Ясно. А во что Тего одет? - Во всё блестящее… Тего, стой! А ну убери от него руки!!! Что?! Я делиться ни с кем не собираюсь!!! Он моя собственность!!! Что?! Нет!!! Вы меня не привлекаете!!! Убери руки!!! Тего, на него не действует: «Фу, отойди, противный!» Молодец!!! – смачный чмок. - Ты там закончил?! - Да. Ты не представляешь, что я сейчас чувствую!!! Тего не висни на мне. Джин, они все на меня смотрят такими сальными глазками! УУУУ!!! Не хочу. А Тего вообще раздевают!!! - Тебя тоже, - Джин услышал мелодичный смех Тегоши! - Джин, зачем звонил? - Ну, - Аканиши почесал макушку, - мой рассказ будет не таким интересным и познавательным, как у тебя. - Что случилось? – голос Пи стал серьезным - Ты не представляешь, какой-то урод купил такую же машину, как и у меня!!! И чуть не поцарапал мою детку!!! Кто ему права вообще выдавал!!! Таких людей нельзя и на пушечный выстрел подпускать к дороге и дорогим игрушкам!!! А Казу!!! Он вообще с ума сошел: отбросил меня на обочину, а потом сам упал на меня!!! И откуда столько сил!!! А потом его вообще трясло… - Бака!!! - Почему?! - Догадайся. - Ладно, мне некогда. Пойду, приготовлю что-нибудь вкусненькое для Казу. - Что?! Джин не смей!!! Джиииин!!! Аканиши больше не слушал Пи. Он отключился и пошел на кухню, насвистывая «Crаzy lоve» Каменаши всё еще разговаривал по телефону, когда Джин заявился на кухню. Он залез в морозильник, достал фарш, потом в шкафчик - спагетти, кастрюли. - Джин, положи все, что достал на место,- угрожающе протянул Каме - Я хочу приготовить для тебя… - Джиииин!!! Нет!!!- истерично взвыл Каме – Только не на моей кухне!!! -Почему?! - Джиииин!!! -Нет, не положу, - Джин прижал к своей груди спагетти. Каме отложил телефон, забыв отключить вызов, и начал надвигаться на Аканиши. Он хотел отнять спагетти, но Джин увернулся. -Джин!!! -Нет,- Аканиши показал язык - Не положу,- и снова увернулся. Так они продолжали, пока Джину не надоело, а Каме не стал задыхаться. - Вроде бы у них всё нормально,- сказал Уэда и завершил вызов.