На спор

— Блин, Поттер! Ты можешь пыхтеть потише? – не разжимая зубов, едва слышно прошипел Снейп, лихорадочно оглядывая ничего не подозревающих слизеринцев за столом факультета Змей. – Даже гиппогрифы в сезон спаривания не такие шумные. — Не могу! Мне жарко, и еще ты меня жутко возбуждаешь, когда нервничаешь! – так же тихо пропыхтел Поттер, скрытый под мантией невидимкой, примостившийся бок о бок со Снейпом на лавке. Северус поперхнулся тыквенным соком, который только что нервно прихлебывал, закашлялся и покраснел до кончиков ушей. Эйвери, сидящий напротив, до этого увлеченно раздевающий взглядом Жанетту Гринграсс, удивленно вылупился на красного как гриффиндорский флаг Снейпа и как можно более участливо спросил: — Северус, тебе нехорошо? После триумфальной победы Слизерина в квиддиче против Гриффиндора Снейпа стали уважать и даже как-то слишком приторно восхищаться, так, как магглы восхищаются звездами Голливуда, или авторами мировых бестселлеров. Девчонки-старшекурсницы оценивающе рассматривали его, когда думали, что он не видит, парни завистливо вздыхали, мелкотня провожала восхищенными взглядами, а квиддичные команды всех остальных факультетов возбужденно обсуждали мастерство его полета и технику приема мяча. Проще говоря, для всего Хогвартса успех Снейпа стал большим потрясением, и вряд ли о нем быстро забыли бы. Самые разительные перемены отношения к Снейпу произошли непосредственно в Слизерине. Юноши предлагали Северусу свое сотрудничество (понятия «дружба» в Слизерине не существовало), девушки ненавязчиво ухаживали за вечно хмурящимся и немного рассеянным слизеринским охотником: то заклинанием нежно поправят сбившуюся мантию, то зелье от бессонницы подарят (зелья слизеринки умели делать качественные, а привораживать никто из них Снейпа не стал бы, поэтому он с чистой совестью принимал их подарки). Один раз даже фамильными пирожными угощали. Тогда ему пришлось их есть в присутствии Поттера, из-за треклятого цветка, который приковал их друг к другу. Гриффиндорец жадным взглядом провожал каждый кусочек пирожного, исчезающего томительно медленно между тонких губ Снейпа. Вспомнив о гриффиндурке, который пыхтел рядом, Снейп, ненадолго погрузившийся в приятные размышления, снова занервничал, но, мысленно дав себе подзатыльник за рассеявшееся внимание, уже спокойно посмотрел на удивленного Эйвери и ответил: — Все в порядке, Альфред*, не стоит лишний раз беспокоиться о моем здоровье. — Эй! А чего это вы друг друга по имени вдруг стали называть, как голубки? – возмущенно прошипел Поттер, обдав ухо Снейпа горячим дыханием. Северус беспокойно заерзал, когда Эйвери начал оглядываться в поисках невидимого Поттера. Так ничего и не поняв из всего, что происходило со Снейпом, Эйвери задумчиво хмыкнул, вернувшись к разглядыванию полногрудой слизеринки. В тот день, когда Снейп в очередной раз позволил Поттеру поцеловать себя, весь его привычный график жизни пошел на дно хогвартского озера к кальмару на съедение. Теперь приходилось договариваться, когда кто из них носит мантию невидимку (Снейп был в абсолютнейшем разочаровании, когда узнал, наконец, как все-таки Поттер ускользал от преподавателей по ночам). Благо Люпин расставил все по полочкам, когда они обсуждали их проблему, сидя в комнате за гобеленом. — Похоже, что тебе, Джей, придется больше находиться под мантией, чем Сн… Северусу, потому что он обычно ходит на различные дополнительные занятия в то время, когда ты занимаешься ничегонеделанием. Насчет обедов в Большом зале – вы будете меняться по очереди. Нечетные дни – Северус, четные – Джеймс. Завтраки и ужины вам с успехом можно будет пропускать – все всегда на них приходят в разное время, ни одного из вас не хватятся. Думаю, на уроках расстояние чуть более трех метров друг между другом магия вам позволит, поэтому будете сидеть как обычно. Впервые благодарю Дамблдора за его сумасшедшую идею сближения Слизерина и Гриффиндора – у нас все уроки проходят вместе. Через пару недель вы привыкнете, ну а к концу лета мы со Сне… Северусом сделаем зелье, и вы будете свободны. — Так, не понял, этот Сопливус будет с нами все гребаные летние каникулы?! – Сириус возмущенно и даже как-то обиженно посмотрел на ничего не видящего перед собой Джеймса. Тот пребывал в полной прострации, весь уйдя в размышления и анализ своей радостной реакции на тот факт, что Снейп теперь всегда будет рядом. Ремус кивнул Сириусу, пытаясь напоить бледного, как смерть, Снейпа Укрепляющим настоем. А Северус уже множество раз в мыслях проклял самого себя, заавадил, воскресил, расчленил, стер в порошок, слепил заново и снова убил, обливаясь холодным потом при мысли о том, ЧТО его теперь ждет, теперь, когда Поттер будет постоянно рядом. Вспомнив про квиддич, Северус закрыл лицо ладонями, простонав сквозь сведенные пальцы: — Белби меня убьет... Джеймс, увидев, как сильно побледнел Сверус, вскинулся, в один шаг преодолел расстояние, разделявшее их, упал перед скорчившимся в кресле Снейпом на колени и схватил его за запястья, отводя его ладони от лица. — Не казнись ты так, Северус, я виноват в том, что произошло, мне и шишки принимать. Мне ничего не станет, если я буду пропускать тренировки. Я буду летать с тобой на одной метле, под мантией. — Поттер, ты рехнулся? И как ты себе это представляешь? – Северус окинул горе-собеседника скептическим взглядом, но тот, встряхнув волосами, твердо проговорил: — Есть же зелье, облегчающее вес? Заклинания я к себе применить не смогу – магия цветка не даст. А вот зелья пить – это просто. — Поттер, не смей! Зелье Ирэн** после длительного применения вызывает привыкание, галлюцинации, боли в... Снейп не успел закончить свою гневную отповедь. Поттер нежно и очень осторожно накрыл его губы своими, ласково поцеловав. Дыхание перехватило, бледность сразу же сменилась лихорадочным румянцем, и Снейп как-то слишком резко отстранился от мягких губ Поттера, выдохнув: — Не мне тебя останавливать. Раз решил суицидничать – пожалуйста. Джеймс на секунду опешил, выдыхая, но снова собрался с мыслями и одним слитным движением поднялся с колен, шагнув в сторону своего кресла, медленно присел на край, уперев локти в колени, опустил голову и замер. Так они теперь и ходили: по четным дням – Джеймс под мантией, по нечетным – Северус. И если Снейп вел себя так тихо, что гриффиндорец иногда думал, что он куда-то ушёл, то Поттер напротив, всячески провоцировал слизеринца, заставлял краснеть, заикаться в ответах на простейшие вопросы и спотыкаться на ровном месте. Но Снейпа грела только одна мысль: скоро это все закончится. Остался последний экзамен по зельям – и каникулы. Которые он проведет с Поттером, но все же, в более спокойной обстановке... Наверное... Про родителей Поттера Северус не знал практически ничего. Только то, что его отец – аврор, а мать – искусный зельевар. Провести все лето с его родней (а то, что он будет делать зелье Антиамброзии в особняке Поттеров сразу же было принято за аксиому, ведь к Снейпу никто не собирался – магглы вокруг, да и Тобиас бы не позволил). Северус не горел желанием, но другого выхода из сложившейся ситуации все равно не существовало, так что ему пришлось смириться со своей, как он думал, весьма неприятной участью. Спать они решили в башне Гриффиндора, на этом Поттер, Блэк и Люпин категорически настояли. Наверное, для того, чтобы контролировать действия слизеринца круглый день. Снейп тогда покорился, про себя лелея мысль о том, что совсем скоро вся эта мука закончится. И вот, когда он первый раз пришел в спальню гриффиндорцев и скинул мантию-невидимку, Петтигрю поперхнулся пирогом, который жевал, закашлялся и затрясся от страха, пропищав: — Джейми, что здесь делает этот слизняк? Почему Петтигрю до припадка боялся Снейпа? Все очень просто: однажды слизеринец заметил его за весьма недвусмысленными разговорами о темной силе и каком-то там Темном Лорде с Амикусом Кэрроу. Они сидели в "Кабаньей голове", Петтигрю активно жестикулировал, раскраснелся, и был похож на ошпаренную кипятком крысу. Амикус важно кивал в ответ, редко вставляя скрипучим басом свои реплики. Когда Северус приблизился к их столику, они оба замерли, Кэрроу дернул уголком губ из-под пышных черных усов (тогда он еще носил усы), поздоровался со Снейпом и царственно покинул трактир. А Петтигрю затравленным взглядом посмотрел в насмешливые глаза слизеринца и проговорил: — Снейп, прошу, не говори ничего Джейми. — Нужен ты мне, и твой Поттер в особенности. В ту ночь Северус не смог сомкнуть глаз. Он слышал тихое сопение Поттера, спящего на соседней кровати в шаге от него, чувствовал, как вливается в него магия древних стен, как принимает в свои чертоги его магическую ауру аура многовекового монолита гриффиндорской башни, и тогда он подумал, что вполне мог бы стать сносным гриффиндорцем, раз магия башни не отторгла его. * * * На тренировке все шло через задницу. Бэлби был злой, как сто хвосторог и орал погромче любой мандрагоры. Эйвери и МакДугал били битами в разные стороны, скорее ради забавы посылая бладжеры в небо. А Северус ерзал на метле, забрасывал мячи нетвердой рукой, беспорядочно носился по полю и вздрагивал от теплого шепота в шею совершенно невесомого Поттера за спиной: — Ого! У тебя потрясающая техника приема. С разворота, плюс ускорение, да к тому же полуокружной бросок через плечо, по оси кисти! Как научился? — В баскет играл. — А... Что? Бас-кет? Это маггловский спорт? — Угу. Баскетбол. — О... Огнище, – почти не дыша, проговорил Поттер, теснее прижимаясь к Снейпу, обхватывая того руками. — Поттер, ща с метлы полетишь, если руки будешь распускать! – Северус стремительно покраснел, облился холодным потом, и сдернул одной рукой руки Джеймса со своей талии. Тот тихо хохотул, парировав в ответ: — Тогда сам вместе со мной шандархнешься на землю. У тебя нет выхода. — Да?! А кто говорил, что "сам виноват, все шишки мне"? Сиди теперь, не шевелись, мочи нет уже. В конце тренировки брызжущий слюной Бэлби отругал горе-загонщиков, сухо похвалил Снейпа и отправил всех в раздевалку. Северус подождал минут пятнадцать пока все уйдут, паря высоко в воздухе, заодно пререкаясь по-совместительству с Поттером, спустился к раздевалкам и буркнул в сторону немного пошатывающегося на земле от быстро возвращающегося веса Поттера: — Я в душ, и тебе советую. От тебя разит, как от гиппогрифа. – Почему Северус снова сравнил гриффиндорца с таким прекрасным и сильным волшебным животным, он и сам не понял, да и не стал заморачиваться по этому поводу. Быстро стянув всю одежду, он отправился в душ. В соседнюю кабинку вошёл Поттер, что-то напевающий вполголоса. Снейп быстро вымылся, выйдя из душевой, прислушался. Никаких звуков из-за закрытой за Поттером двери не доносилось. Абсолютная тишина. Снейп не на шутку перепугался, схватив палочку, взломал "Alohomora" дверь и замер от представшей картины. Поттер, привалившись спиной к мокрой стене душевой, одной рукой зажимал себе рот, а другой резко водил по вставшему, налившемуся кровью, члену. Щеки раскраснелись, волосы прилипли к гладкой белой плитке черным ореолом вокруг головы, мышцы на руках, прессе и ногах вздулись от напряжения, но он не проронил ни звука. Через пару мгновений он приоткрыл ярко блестевшие глаза, повернув в сторону Снейпа голову и отняв руку от лица, прошептал срывающимся хриплым голосом: — Не удержался. Прости, Северус, хочу тебя... – И низко, гортанно застонал, да так, что у Снейпа подкосились ноги, и он с трудом удержал руку, рванувшуюся к мгновенно вставшему члену. — Поттер, дрочи на... на здоровье, но не стони, как шлюха! — Тебе... Ох-х-х... Нравится, когда так стонут? Я же вижу, – он многозначительно, насколько можно в данной ситуации, указал взглядом на выпуклость в легких брюках Снейпа. Потом впившись глазами в заалевшее лицо слизеринца, снова гулко и низко простонал: — Ох, хорошо-то как... Ни на одну девчонку... у меня не было такого долгого стояка. Северус не знал что делать. Вид мелко подрагивающего от удовольствия Поттера заставлял член напрягаться все сильнее: секса хотелось до боли. Единственный вариант, который прочно угнездился в ничего не соображающем от желания сознании, был: "Уйти с глаз Поттера и кончить, наконец". Так он и поступил. В несколько шагов пробрался в раздевалку, рухнул на лавку, в долю секунды разделался с ширинкой и провел сжатой в кулак ладонью по истекающему смазкой члену. Стоны Поттера были долгими и все такими же низкими, Снейп сделал только несколько движений – и сокрушительный оргазм выбил воздух из легких, в ушах появился навязчивый звон, тело содрогнулось в томительной судороге. Он кончил с тихим долгим стоном, изо всех сил прижимая другую руку ко рту, чтобы не дай Мерлин Поттер не услышал. Через минуту Поттер вывалился (именно вывалился, в прямом смысле) из душа, на трясущихся ногах подошёл к одежде, медленно вытерся и оделся, все ещё загнанно дыша. Снейп ничего не говоря взял сумку с формой, подождал, пока Поттер проделает то же самое со своими вещами и молча отправился в башню Гриффиндора. Рядом со входом в гостиную Гриффиндора он так же молча обернулся к понуро идущему за ним Джеймсу, вытащив из его сумки мантию-невидимку, надел, ловя расфокусированный взгляд гриффиндорца в никуда. Так они простояли несколько мгновений, когда Поттер пошевелился, разглядывая воздух вокруг себя и нерешительно проговорил: — Может, скажешь что-нибудь? А то я даже не знаю, где ты. И тогда Снейп решил наплевать на все самому себе поставленные запреты. Дернув Поттера за руку, вошел с ним в гостиную, взбежал по лестнице, открыв и тут же запечатав за ними дверь заклинанием, прижал Поттера к стене и целовал, целовал, царапая плечи, кусая шею, оставляя отметины, и тихо рыча: — Омерзительный со своей покорностью, сука! Весь такой несчастный и обездоленный гриффиндоришко! Дрочишь на меня? Прекрасно! А если трахну?! Джеймс полностью потерял голову. Дрожа всем телом, отвечал на поцелуи тихими стонами, обхватил Северуса за задницу обеими руками, прижимался вставшим членом через ткань штанов к паху слизеринца, откидывая голову, подставил шею под поцелуи и ответил: — А смелости хватит, Северус? <empty-line> *читал на Поттер-Вики когда-то, что Роулинг придумала фамилию Эйвери, образуя ее от имени Альфред. Вот, решил воспользоваться. **у братьев Гримм, вроде, есть сказка про ведьму Ирэн, которая замок на воздух подняла, побрызгав зельем. Вот я сюда ее и приплел.