Пой же вместе со мной!

- Павла. Могу я задать провокационный вопрос?- изысканно похрустывая куском арбуза, поинтересовался староста со странной грустинкой в глубине его неотразимого занудного тембра голоса. Я, увлеченная обкусыванием гигантской корки, касающейся своими трепетными концами моих не менее трепетных ушей, кивнула. Говорить было опасно, потому что тогда под действием гравитации арбуз рвался наружу. Староста задумчиво посмотрел вдаль. В этой дали конкретно сейчас плескался Ваня, уйдя от поглощения пищи физической в сторону поглощения пищи ментальной. И, поручив нам наконец добить царь-арбуз, половину которого в честной борьбе запихал куда-то внутрь своих кубиков пресса, убежал в сторону моря грациозной пузатой касаткой. И, вероятно, сгинул, потому что что-то давно его белобрысой макушки не видать. Или же все-таки уплыл в сторону Турции, пользуясь своей непотопляемостью. Обусловленной чем-то там с тем самым. У старосты надо будет спросить. - Ты правда ему веришь?- загадочно спросил светоч разума, даже с текущим соком куском ягодофрукта в руке умудряясь выглядеть загадочно. Не очень загадочная я, измазанная арбузом от плечей до ушей, решила хоть немного соответствовать. - Шому?- сквозь арбуз попросила я расшифровку, откладывая одну гигантскую зелено-полосатую корку и с грустным вздохом притягивая к себе еще один кусок. Не бросать же товарища в диетической беде. - Подводной лодке,- кивнул ум и разум на море, откуда как раз в золотые лучи солнца вынырнула Ванина голова. Чтобы, вдохнув так мощно, что даже мы могли разглядеть, снова спрятаться под воду. Я задумалась над тем, зачем сосед решил понырять вот так ни с того, ни с сего, но потом вовремя вспомнила о заданном вопросе. - А ф...- пришлось сделать мощный глоток и заставить арбуз пойти дальше по пищевой цепочке моего организма.- А в чем дело? Тебе кажется подозрительным, что он не съел весь арбуз? Согласна, может показаться странным, но!.. - Нет-нет,- перебил меня староста, неспешно откусывая кусок мякоти.- В целом. Разве это все не странно? Я задумчиво перестала жевать. Второй раз за последние полгода я сталкиваюсь со столь сложным экзистенциальным вопросом. И если первый раз меня спас оладушек, то теперь, видимо, бахчевой культуре придется взять на себя эту почетную роль. Хоть, на самом деле, я уже не так сильно задумывалась об этом. Столько всего прошло, столько было необычного или же наоборот обычного, где Ваня мог бы показать себя странно или как-то не так, но этого не было. Конечно, он весь был полон странностей, точнее, представлял собой такую большую странность, но к ней легко и быстро привыкалось. Как к чьей-то причуде пить чай с пятью ложками сахара. Или есть сырые баклажаны. Или есть сырые баклажаны, попивая чай с пятью ложками сахара — в общем, как к чему-то не выходящему за рамки обыденности. И староста непривычно быстро принял его, а он у нас славился долгим подходом и основательным выбором собеседников. Не зря же молчал весь первый семестр нашего первого учебного года, отвечая только преподавателям. - А разве что-то в этой жизни не странно?- задала я ответный и, как мне показалось, очень философский вопрос. Разумнейший среди нас задумчиво хмыкнул и снова устремил очи к горизонту. В его очах, а точнее очках, я увидела отражение светлого и яркого будущего. И снова вынырнувшего из-под воды Ваню. - Может Вы правы, да,- пригладив и без того лоснящиеся волосы, а затем умудрено поправив свои бинокулярные монокли, кивнул староста.- Но мысль не дает мне покоя. Правильно ли то, что сейчас происходит? Не мешаем ли мы истории развиваться правильно? Не препятствуем ли вещам, о которых даже не можем помыслить?.. - У тебя арбуз испорченный, что ли?- оттенила я поэтическую даль чужой мысли, подозрительно косясь на чужую порцию. И понимая, что не так хорошо на уроках химии в школе слушала о брожении веществ, чтобы точно сказать могут бродить ягоды на свежем морском воздухе за пару часов или все-таки нет. Логика подсказывала, что нет. Состояние товарища — что да. - При чем тут это...- протянул староста и задумчиво доел свой кусок пока не выяснено хорошего арбуза. Я пожала плечами. - У всех есть право на отдых, море и арбуз!- с легкими оттенками коммунистического радикализма заявила я, отбрасывая в сторону последнюю корку и раненным поленом падая на гальку.- Доедай это, я все... И, прикрыв глаза для наилучшей визуализации того, что ни один коварный кусок не останется больше в моем желудке, решила заодно подумать о вечном. О море, о небе, о горах и о том, что мы все еще не дошли до дома, а ведь там, наверное, волнуются. Возможно, даже переживают! Кот-то уж точно, ему ведь никто не продаст билеты на поезд домой. А еще один путь пешком он просто не переживет. - Паша, смотри!- щедрый дождь морских капель оросил моё лицо, превращая его в скрюченное подобие недовольства ситуацией и заставляя открыть глаза и вернуться в реальность. Надо мной стоял уже совсем немного раздутый арбузом Ваня, за клешню держа краба размером с мой глаз. Я вздохнула. Что ж, пришло время немного возмутиться ситуацией. Устроив тщательный разбор того, что можно приносить мне на оценку, а что нужно показывать издали и дать время моему прелестному организму подготовиться и принять правильные меры, заодно высказав старосте за то, что он до сих пор не аннигилировал арбуз, я окончательно вспомнила про то, что мы куда-то двигались. И, если не считать перерывы на обедоужин и философские разговоры, должны были продолжать свое движение. Как молекулы — правильно подсказал мне староста — или как акулы — добавил Ваня. И заодно сразу предложил не мелочиться и добраться до дома по морю, ведь у нас там есть пляж. А значит где-то тут, в водах постепенно покрывающегося позолотой Черного моря, есть верный путь. Рыбы подскажут, водоросли направят. На что мы напомнили о том, что не взяли плавки, а внутренняя конституция нам запрещает погружаться в воды без них. Россия опечалился от таких наших строгих правил купания. - И что, нам опять идти?- грустно вздохнул Ваня, забыв о том, что это его косвенная вина в том, что нам так далеко куда-то идти. А ведь мог просто сидеть в окрестностях Твери всего лет триста назад, и было бы нам счастье. В Твери. - А арбу-у-уз?- печально взглянула я на остатки великана, которого мы уже практически доели. То есть в паре мест оставленной нам половины уже даже видна была розовато-белая часть, приближающая все к концу, но также была еще и весьма ценная мякоть. И сердце кровью обливалось ее выкидывать. А мозг в то же время обливался потом, пытаясь представить все то количество еды, что было запихнуто в желудок. Исчисляя их в арбузорублях, конечно. - Оставим его на съедение чайкам и крабам,- серьезно кивнув, принял Россия ответственное решение. И, взвалив в свои руки побежденного царя, понес его на ближайшее место перерождения. То есть на свалку. - Зато он милый,- вздохнув, снова села я ровно, глядя вслед ковыляющему России. Соседний светоч разума почесал липкий от сладкого сока подбородок. - Быть может,- обтекаемо протянул он, но я хитро сощурилась и толкнула его локтем. - Да призна-а-ай! - Это не в моей юрисдикции,- ловко увернулся староста от второго удара локтем и встал, отряхивая свою волшебным образом совершенно чистую футболку. Я усмехнулась, хихикая с довольным лицом человека, который всех раскусил и все-все-все понял. Ведь очевидно, что Ваня милый! Никто не сможет этого отрицать. Даже коты, как эталон милоты. Элегантно вскарабкавшись обратно на ноги и сделав вид, что капли сока на одежде это просто такой стиль и ничего вы не понимаете, я махнула рукой Ване. Он улыбнулся, даже с пару метров доставая нас своей лучезарностью, и мы неспешно побрели вдаль по пляжу. Пора было возвращаться наконец домой и начинать новый день. Все же, не так уж чтобы бесконечно много их осталось.