Пой же вместе со мной!

- Ваня... Они меня пугают... - Тшш. Не смотри им в глаза, это их провоцирует!.. - О нет, он заметил меня!- громким шепотом запаниковала я, пытаясь взглядом найти безопасный бункер, в который можно нырнуть и отсидеться там лет сорок, дабы мир забыл обо мне, моем существовании и моей недосданной работе по анализу творчества раннего Бунина. Но пронесло. Продавец шатра верхней одежды отвернулся от меня и начал рассматривать кого-то другого. А я смогла облегченно выдохнуть и получше вцепиться в Ваню - гарант моей безопасности. В Геленджике, оказывается, был не только рынок арбузов, ананасов и неплохой дешевой картошки, но и рынок столь нужных в хозяйстве шлепанцев, парео и кофточек. И именно туда мы, обладатели весьма прямолинейной логики и большого нежелания опять пытаться ехать куда-то на автобусе, отправились сегодня. Ведь для похода в ресторан нужно купить какую-нибудь очень ресторанную одежду. А где можно ее найти, если не на вещевом рынке? Но и тут таились опасности. И состояли они в нашей со старостой беспомощности в общении с этими разнузданными, дикими и эксцентричными продавцами и продавчихами столь же разнузданного, дикого и эксцентричного дневного воскресного Геленджика. Их глаза метали молнии, пригваздывая нас к асфальту в жалком трепетании. Их пальцы выхватывали вещи из стопок с убийственно непредсказуемым выбором. Их голоса зычно выхватывали из толпы, заставляя чувствовать себя одинокими актерами на огромной сцене. Их цены сбивали с ног и разили прямо в полупустые кошельки. Ну, может только я себя так чувствовала, с детства боящаяся походов с бабушкой на рынок. Но и старосте явно было некомфортно! Правда, пока не понятно от чего - от рынка или от того, что Ваня пообещал купить ему рубашку, которую тот захочет. - Ну где тут уже палатка с рубашками?..- пробурчала я, оглядываясь белорусским партизаном и таинственно прищуриваясь. Бесконечные коридоры рынка запутали меня еще минут пять назад, поэтому я решила снова довериться Ваниным чутью, умению находить направления и уверенному в себе лицу. Он и вел нас куда-то вдаль, с поворотами преимущественно направо. - Предполагаю, что мы сворачиваем в отдел традиционно женской одежды,- пространно заметил староста, поправляя очки и семафорно мигая прыщом на лбу. Уверена, таким образом он приманивал нужные нам палатки. Или оставлял сигналы для тех, кто потом будет нас искать. - Ну, Паше ведь тоже нужно купить что-то,- пожал Ваня плечами со всем свойственным ему пофигизмом к таким вещам, как четкое следование плану или последовательность в действиях. И в чем-то он был прав! Но я решила не говорить это вслух, чтобы не понизить свой и без того не высокий интеллект в глазах нашего гения. - Ну, мне хватит симпатичной блузочки там... Футболки... Шапка тоже будет неплохо!- закивала я так уверенно, чтобы мужчины все сразу поняли и осознали. И особенно отметили мою бескорыстность и не меркантильность, спрятанную там, в готовности покупать одежду по скидке и может даже после торгов. - В одной шапке в ресторан тебя точно не пустят,- фыркнул Ваня, ненавязчиво хватая меня за рукав и понижая голос до таинственного шепота.- На одиннадцать часов классная блузка. Я тут же отвлеклась от создания образа светлого ангела имени себя и стала выглядывать в пестрых переплетениях пейзажей вырвиглазных цветов, морей российских флагов с чьими-то лицами и гор фланели в клеточку нечто, что можно было бы назвать классной блузкой. Староста фыркнул и снова начал бормотать что-то про аскетизм и принятие мира без новых рубах. Блузка мне не понравилась. Конечно, ее цветочный узор был ничего так, даже милый можно сказать, но вот полупрозрачная шифоновая суть и огромное декольте не вязались с моим внутренним и внешним стилем. Что я и сообщила России, попросив подправить его внутренний одежный радар еще одним фильтром. - А что наденете Вы?- пока мы забирали влево, дефилируя вдоль рядов ночнушек всех сортов и размеров, задал староста явно интересующий его вопрос, адресуя его России. Я, не желающая блистать среди посредственно красивых мужчин, тоже заинтересовалась. - Ну-у...- Ваня все еще пребывал в смятении. С одной стороны, выбор в пользу спортивных штанов казался практичным, но все же не совсем праздничным. С другой стороны, это же будет глупо, если они вдвоем со старостой будут в рубашках, ну кто так в рестораны ходит вообще! А больше ничего торжественного мужчинам как-то и не придумали. А в платье Россия не влезет. - Может смокинг? Или нет-нет-нет, гусарскую форму! Икс-икс-эль размера!- продолжала я гнуть свою линию бала, где все должны быть в прекрасной красно-зеленой форме, с золотыми эполетами и аксельбантами, и усами как минимум второй степени. Тощий светоч разума с отрицательной степенью усов согласно закивал, поддерживая меня в подобных начинаниях. - Не-е, опять я эту штуку надевать не буду,- надул Ваня щеки, вспоминая те свои зимние попытки влезть в чудом сохранившийся у меня мужской элемент праздничной одежды. Я вздохнула. Возможность посмотреть на гусара, и пусть даже без усов, снова была потеряна. Печаль потери нам помог пережить внезапно появившийся отдел летней женской одежды. Как раз то, что в теории может послужить прекрасным вариантом для похода на пляж вечером в новый элитный ресторан. - Смотри, какой сарафан!- заметил Ваня живое поле подсолнухов, по недоразумению перенесенное на ткань и оставленное на рынке. Я недовольно поморщила нос. - А если придется уходить от преследования? Меня же сразу заметят!- староста явно заинтересовался моими убеждающими аргументами, судя по выражению его очков, которые не предполагали столь стремительный и странный конец семейного ужина в ресторане. Но Россия сразу умудрено закивал и признал, что живое поле подсолнухов найти в кустах Геленджика будет легко и нам следует отправиться в сторону камуфляжных платьев и блуз. - Мм, может такое?- мотнула я головой куда-то на три часа, где все должны были увидеть то, что увидела я, оценить и помочь мне с выбором размера. И незаметно, иначе южная тетенька поймет, что мы заинтересовались ее товаром, и тогда все. - Неплохо,- староста действовал по статистическому принципу, в среднем оценив все то, что находилось в указанном направлении. - А куда смотреть?- Россия не мог врать мне прямо в глаза, потому что это же не по-товарищески, и все же попросил уточнить то самое, что нужно было оценить. И это оказалось ошибкой. - Подходите-смотрите-все-новое-все-по-последней-моде!- взахлеб вытараторила тетенька, хранительница палатки, улыбаясь нам золотым передним зубом.- Для девушки ищете, мужчина? Вот у нас тут платьица есть, кофточки, все есть! Нас поймали, и мы не могли сбежать. Но это хотя бы была та самая палатка, а то было бы вообще неловко. - А можно вон то посмотреть?..- ткнула я скромно пальчиком в висящее в дальнем углу платье. Тетенька благожелательно улыбнулась и движением молниеносной кобры опустила передо мной простенькое летнее платье. Украшенное незатейливым узором каких-то синих цветов, чью семантику, род, вид, подвид и особенности окультуривания уже можно было заметить в очках старосты, оно вполне удовлетворяло моему стилю. Было широким, не стесняло ничего и нигде, не показывало лишнего и позволяло делать уи-и-и-и юбкой, кружась на одном месте как юла. Россия одобрительно закивал. - Обязательно примерь! Это было не то, что я хотела делать. Но выбора не было. Детские флешбеки о лютой зиме, неудобной толстой куртке, картонке, на которую надо было вставать, чтобы померить сапоги, и изматывающем пути по рынку круг за кругом, длящемся вечность, нахлынули на меня, словно волна на пляж. Староста сочувственно и понятливо закивал. У нас с ним был один город и один рынок для вьетнамских флешбеков. А Ваня, пользуясь моим ступором, затолкал меня внутрь палатки и кинул вслед платье. Переодеваться пришлось со смутными воспоминаниями и радостью своевременного надевания купальника сегодня утром. - Вай-вай, как Вам идет!- покачала головой тетенька, рассматривая меня особенно пристально. Я сощурилась, глядя в небольшое зеркало и стараясь объективно оценить красоту меня и платья в тандеме. - А сколько вот оно стоит?- потому что цена это важный аспект, нередко очень влияющий на степень любви к собственному отражению в новой одежде. Ведь не так уж и радостно носить толстовку за пять тысяч, но как поет сердце в классной футболке за двести рублей! Тетенька назвала некую среднюю цену по рынку платьев, в котором я совершенно не ориентировалась. Пришлось оценивать стоимость по мельком брошенному взгляду на лицо старосты - он был спокоен, не грозился разнести оппонента в экономическом споре и явно не испытывал никаких придирок к цене. И Ваня что-то там считал в уме, наверное, переводил стоимость одежды в курс арбузорублей. - Может походим и еще посмотрим?- вернувшись из мира перевода цифр в килограммы и наоборот, предложил Россия. Я недовольно скривилась, морща нос и отворачиваясь. Но разве можно противиться традиции. Ведь какой-то древний закон диктует нам, простым людям, не брать первую понравившуюся вещь, а бродить и бродить по этому лабиринту рынка, ища что-то еще. Чтобы вернуться позже - а может и никогда. Страдать и искать, но во имя чего. Или кого. - Да давайте уж сразу... Чего ходить,- с мольбой взглянула я на Ваню, который должен был меня понять, пожалеть и все мне разрешить. Но Брагинский придерживался традиций. - А вдруг там есть что-то лучше?- задал он коварный вопрос. Я засомневалась, что где-то на вещевом рынке Геленджика есть что-то лучше. Тетенька-продавец подтвердила. - Ну все равно, давай еще посмотрим и потом вернемся,- до боли знакомыми предложениями уговаривал меня Россия, а я неуверенно мялась на картонке в своих разношенных темно-синих шлепанцах, совершенно неподходящих к платью. Мы успели пройти всего несколько метров, пропав в толпе снующих туда-сюда по рынку людей, когда я остановилась. Староста удивленно притормозил, оглядываясь. - Нет, ну так нельзя!- всплеснула я руками, скрещивая их на груди и негодующе хмурясь. Ваня тоже оглянулся, удивленно приподнимая брови. - Что нельзя?.. - Бродить вокруг да около! Вот знаете че... Знаете че!..- вознесла я к небесам грозный перст, потрясая им в праведном гневе торжества желаний личности над архаичными и приевшимися традициями.- А вот пойду и куплю то платье! Прям сразу! И ходить смотреть больше не буду, вот! И, показав язык, побежала навстречу счастью. Прихватив с собой за локоть Россию, потому что именно у него в шортах были достаточно глубокие карманы, а в теле - достаточно богатырско-устрашающей силушки, чтобы он мог хранить наш бумажник с выделенными на вещи деньгами. В дальнейший поход я шла радостной разрушительницей вековых стереотипов, отравляющих мне жизнь лет семь точно. Староста уважительно косился на меня, как бы говоря бровями о том, что хоть в нем и нет столько смелости, но он точно будет вдохновляться моим поступком на своем пути разбития оков традиций общества вещевого рынка. Россия просто фырчал там что-то про нетерпеливых дам, которые не могут навернуть лишний десяток километров по рынку в поисках абсолютно лучшего платья. Ареал обитания мужской одежды, преимущественно не летней, потому что нам абсолютно точно не подходили все виды шорт, плавок и маек, ютился ближе к местной столовой. Прелестные ароматы плова, мяса и чего-то вроде острых приправ витали в воздухе, слышались громкие разговоры на едва ли понимаемых языках, а вокруг все шептало о приближающемся обеде. Ведь ужин ужином, а стоит все же покушать прежде чем начать собираться в ресторан. Поэтому наш поход за одеждой на время вынужденно прервался.