Пой же вместе со мной!

Во двор мы ввалились как раз тогда, когда все начали собираться. Уставшие, но полные внутренних сил, дарованных знанием о том, что у нас есть красивые новые вещи и повод их выгулять в свет, мы элегантно прислонились к забору и сделали вид, что были тут всегда. - О, вот вы где!- кажется, прокатило. Хотя староста все равно выглядит слишком лоснящимся для того, кто весь день стоял в покое.- Да вы все потные! Нет, все-таки не прокатило. Наверняка все из-за Вани и его слишком темной футболки, которая определенно была на тон светлее, пока он снова не пропотел насквозь. Говорила ему, надевай белую, жару же обещали! - Пешком что ли шли, путешественники наши, ну, купили что-нибудь?- тетя старосты схватила меня и, не делая в своей речи ни пауз, ни предупредительных знаков, разорвала наш коллектив на две неровные части.- Давай, поглажу вам быстро, а ты в душ и волосы переплети, вся лохматая как куст, нет, ну надо же вам под вечер было гулять, того и гляди опоздаем! И, отобрав у меня пакет с новой одеждой и так и не пояснив, куда же мы можем опоздать, если ни брони, ни резервирования в ресторане у нас нет, тетя пихнула меня в душ и прихлопнула по спине дверью. Я, недовольно сморщив нос, решила не бунтовать. В конце концов, в высший свет и правда лучше идти со свежей душой и не менее свежим телом, а что волосы лохматые это наследственность, это вот вы брата моего после душа и шерстяного свитера еще не видели! В процессе бунта горячей воды и попыток не соскоблить с себя трогательно шелушащуюся после солнца и пляжа кожу, я решила, что сегодня должна удивлять. В конце концов, мы же идем в ресторан, а все приличные люди в ресторане готовы всех удивлять. Ну если не всех, то хотя бы близких - вы видели эти сериалы, где на серии с выходом в свет героини обязательно появляются в сногсшибательных платьях, кудрях и бриллиантах? И все обязательно сверкает, и все такие вааау. Вот, мне нужно также! С поправкой на действительность, все же вместо бриллиантов можно взять кота, а вааау пусть скажет Ваня, у него лучше получается. Не зря же новое платье купили! В бытие с длинными волосами удивление производилось только одним способом - распустить, если заплетено, и заплести, если распущено! И раз обычно я ходила с косами (с одной в будние дни, и с двумя, когда хотелось чего-нибудь эдакого), то удивлять я должна была распущенной гривой моих шикарных волос. Просоленных морем, покусанных котом, немного понравившихся чайкам и диким ежам волос. И расческой, которой я должна была привести все это в порядок, не выдрав у себя из головы. - Йе-е-е-ех!- со звуками пусковой бригады какой-нибудь нефтегазовой промышленности вычесывала я залежи колтунов и соли из волос.- И-и-и... Йе-е-е-е-ех! Вокруг продолжали бегать люди, уже гораздо более празднично одетые, чем еще десять минут назад, а в душе агрессивно быстро мылся то ли Ваня, то ли староста. Я не успела заметить, кто туда скользнул, потому что в очередной раз выковыривала зубцы расчески из самого трудно расчесываемого места. Но все вокруг, с помощью сурового руководства и иногда даже посылов куда нужно, вдруг спустя еще полчаса из хаоса таки организовалось в красивую толпу из людей и кота, готовую идти озарять своим присутствием ресторан. И даже Ваня пригладил свой шарф и завязал его по-новому, красивой стороной вперед. А староста протер очки и позволил себе фривольно расстегнуть одну из двух пуговиц на воротнике рубашки поло. А кот прилизал шерсть на спине и очень послушно уселся у меня на руках. И дядя старосты причесал свои усы, добавив им блеска и шика. И тетя уложила рыжие волосы в такие кудри, до которых моей копне расти и расти. И мама старосты надела очень милое платье, которое, я совершенно точно помню, надевала на первое сентября первого курса нашей группы. И я, ну просто скромность и простота в новом сарафане, смогла-таки уложить пушистое воронье гнездо волос в нечто как будто даже прирученное и не дикое. А значит мы были готовы! Наш неспешный моцион напоминал выход небольшой мафиозной семьи в свет. Особенно мафиозным был дядя старосты, с такими усами я бы заочно дала ему лет пять или даже шесть в бизнесе по отниманию у чаек еды, а еще кот, который своим присутствием и мерным раскачиванием хвостом любой процессии придавал немного сицилийского шарма. Суровое лицо Вани, который просто не успел как следует высушить волосы и теперь боялся, что его продует на морском бризе и низвергнет в пучину больного летнего уныния, только оттеняло наш поход. - А мы забронировали столик?- ненавязчиво поинтересовался староста, ужом подбираясь сбоку к матери. Идущая неподалеку я навострила уши. - У меня у подруги сестра там работает, она нам забронировала,- благосклонно кивнула в ответ тетя, которую не спрашивали, но которая знала ответ лучше всех. Мы радостно кивнули и, преисполненные гордостью за то, что нам забронировали места как в лучших ресторанах Москвы - по блату, через знакомых и больше никак! - стали вышагивать еще более претенциозно. И может даже чуть пафосно, насколько пафосно можно было стучать немного разношенными сандалиями по старому южному асфальту. Набережная встречала уже привычным вечерним гомоном. Множество фонарей освещало приятно теплый, а не убивающе жаркий, вечер, там и тут мелькали искры прожекторов и танцевальных зеркальных шаров, а люди гуляли сами по себе туда-сюда. Для совсем уж разнузданной ночной жизни еще было рановато, но культурная вечерняя программа вот-вот должна была начаться. И мы были ее неотъемлемой прекрасной частью, умело слившись с неторопливым уличным променадом и направившись к большому белому шатру ресторана. Вектор движения задавали родственницы старосты и Ваня, который проголодался еще во время пути домой, а сейчас про это вспомнил. - Погода сегодня очень хорошая,- захотела я привнести еще немного светского настроения в прогулку. А раз уж танцевать негде, да и вместо вальса слышится только лезгинка и "Черные глаза", а они мало подходят для вдумчивых пируэтов, остался только глубокомысленный разговор. Староста с готовностью сверкнул очками. - Метеостанция города обещала сегодня теплый вечер и легкий, до трех метров в секунду, бриз со стороны моря,- сводкой новостей поддержал он мой настрой. Я счастливо мотнула головой. Ветер быстрее трех метров в секунду моя прическа не выдержит. - А мы пойдем потом купаться?- вспомнил Ваня об еще одном своем плане, который, наверное, отложил на потом еще в самом начале приезда. - Смотря сколько в ресторане стоит вино,- пошевелил усами дядя старосты, а затем залихватски хмыкнул. Тетя смущенно покраснела и начала стучать его по плечу, что-то бормоча про ошибки, Абрау-Дюрсо и запрет на спаивание котов и детей. Коты и дети, то есть мы, немного обиделись. - А тут разве нет пляжной полиции, которая ловит и запрещает купаться?- почему-то в моем сознании подобный надзорный орган просто обязан был существовать, ведь иначе тогда все море по ночам было бы полно купающимися людьми. А романтические фильмы говорят нам, что это не так. Значит полиция есть! И пускает купаться только самых красивых и страстно влюбленных. Придется как-то выкручиваться и притворяться русалками. - Они только пьяных прогоняют, чтобы стекло не били,- разрушила мама старосты мои уже почти сформированные планы по поиску большого пальто, чтобы сесть на плечи Вани и замаскироваться в одного очень большого и страстно влюбленного в кота человека. Я недовольно вздохнула. Ну что за пляж без пляжной полиции, неуловимой и быстрой, ловящей в шаге от попадания нежной ступней на раскаленную гальку и предостерегающей от покупки горячей варенной кукурузы по завышенным ценам. Мир стал бы чище и справедливее, я считаю. К белому шатру, томно притаившемуся всего лишь метрах в десяти от кромки моря, вел деревянный мостик. Дробью каблуков и подошв мы, вместе с другими праздношатающимися, подошли к небольшой стойке, за которой стояла девочка-администратор. И которая разделяла мир просто гуляющих и всем интересующихся людей, коими постоянно были мы, от мира степенно вкушающих и наслаждающихся, которым мы раньше могли только завидовать. Но не сегодня! Тетя старосты зашла с козырей, с легким налетом добродушной иронии сообщая, что нам забронирован столик около моря. Мы, не знающие таких подробностей и весьма этим удивленные, радостно засияли. Особенно радостен был кот, который явно решил, что если что - поборет в себе нелюбовь к воде и таки сможет сбежать от нас в Египет, к обожанию и поклонению. Ну, на случай если мы опять будем поливать его водой и не купим жареного лосося с соусом песто. Нас проводили мимо тех, кто сидел под шатром, в сторону моря. Там, на специально положенной дощечке, стояла пара столиков только для элиты этого геленджикского общества. Поэтому ничего удивительного, что один из них уже был занят мужчинами пугающей наружности, распивающими что-то из маленьких стеклянных рюмок. Которые бросили на нас расплывающиеся взгляды, а потом вернулись к своему более интересному времяпровождению. - Ну, кому что, а мне чур салат "Цезарь",- плюхнулась я на плетеный стул, укладывая кота себе на колени. Староста фыркнул что-то себе под нос про мексиканскую кухню, но я ловко толкнула его стул ногой и попросила не придираться к моему выбору блюд, а то я вспомню, как он смиренно в первом классе ел манную кашу и не выпендривался.- А коту креветок! Живых. Один раз ведь живем!