Пой же вместе со мной!

Я боялась совмещать Родину и мой университет. Это как на химии - берешь одну хрень, соединяешь с другой фигней и ждешь, что бабахнет. Тут я даже не знала, что бабахнет первым. Но обе составляющие нужны мне были целыми и живыми. Но родина таинственным способом узнал о том, что нас звали раскрасить первый день нового года, и поэтому начал активно действовать. То бишь искать одежду. Я постаралась ему намекнуть, что дескать дом не прибран, кучу еды надо равномерно запихнуть в холодильник, а так же вернуть все потерянное в сугробах на празднике. И для всего этого мне нужны сильные мужские плечи и руки. На что юморная родина ответила, что расчлененкой не торгует, и это не к нему. Я решила поизображать оскорбленную правду. То бишь села на диван и надула губы. Ваня не обратил внимание, так как был поглощен выбором футболки. Зато меня заметил кот, сел рядом и стал тереться мордой об руку. - И ты пойдешь?- поинтересовалась я у него. Котик довольно мурлыкнул, радуясь явно, что воспитал такого умного и сообразительного человека. В итоге, мы пошли всей дружной компанией, естественно. Просто математически по другому не получилось. Меня и Россию одних не хотел пускать кот. Кота и Ваню не хотела пускать я, потому что они потеряются, притом оба в разных местах. Идти вдвоем с котом нам не позволял Брагинский, великолепно изображая обиженного жизнью ребенка. Вот и пришлось идти втроем. Кота я плотно запихала в рюкзак, позволяя голове высовываться, и застегнула так, чтобы только голова и торчала. Теперь прохожие любовались головой кота, торчащей из моего рюкзака. Кот делал страшные глаза и поворачивался вслед прохожим. Они пугались и крестились. Сосед по квартире радостно улыбался небу. До института мы с ним радостно допрыгали за полчаса. Могли и быстрее, конечно, но он был за здоровый образ жизни и за идти пешком, я была против, а коту плевать. Поэтому его голос засчитали за положительный, и мы поперли пешком. По сугробам. Ему хорошо, у него ноги как у лося, а я проваливаюсь. Но потом навострилась прыгать по его следам. Правда, все равно глубже проваливаюсь, чем следы, но полегче немного. Потом на пути нам встретилась замерзшая лужа. Большая и скользкая. Я умно решила обойти лед, ибо он либо треснет (что жутко вряд ли), либо сделает пакость другую. Сосед решил, что обход лужу унижает его достоинство, и пошел по льду. Сначала лед вел себя прилично и только тихо молчал. Но потом под ногу в высоком сапоге попался коварный бугорочек, и все два метра моей родины упали. Несмотря на то, что я пыталась его, честно пыталась, поймать. Упали вместе. Я удачно - на Родину, кот еще удачнее - на нас обоих. Но чего-то напугался, поэтому решил окончить мирную прогулку в рюкзаке и выскочил оттуда. Мне резко стало не до полежать на льду. Пока Ваня на луже давился смехом пополам с охами и ахами, я ловила кота по улице. Помогла та же коварная лужа, на которую мой питомец вылетел и, тоже поскользнувшись, въехал носом в сугроб. Я радостно прыгнула следом, на ходу поворачиваясь, как ниндзя, врезаясь спиной в сугроб, но перехватывая кота за туловище. - Поймала!- радостно сообщила я коту об очередной победе выдрессированного человечества. А потом взвыла, чувствуя как снег набился во все приличные и не очень места. Кот злорадно зафырчал, сторонний наблюдатель, одновременно причина побега кота, захлопал в ладоши. И вот, минуя все эти приключения, мы дошли до института. Я вручила родному отечеству рюкзак с родным котом, и полетела на встречу с зеркалом. - Нда...- сообщила я зеркалу, глядя на вздыбленные после поимки кота волосы, на поднявшуюся и перекошенную футболку, заодно оглядывая не накрашенное в спешке лицо и общий вид. Получилось очень грустно. - Зато я хорошая ниндзя,- утешила я себя в зеркале,- И неплохо готовлю... бутерброды.- зеркало вроде бы утешилось, но не очень. Надо было выбрать какой-то добивающий аргумент, самый крутой. Приглаживая рукой волосы и наскоро переплетая лохматый хвост в более-менее нормальную косичку, я задумалась. Под конец косички аргумент был найден. - И у меня есть телефон и сковородка из Италии!- отражение окончательно утешилось и улыбнулось, приглаживая челку пальцами. В дверь постучали и сказали прекращать разговоры и освобождать помещение. На полпути к спортивному залу я внезапно поняла, что не сообщила мужчинам моего отечества, где он, собственно, находится. Но тогда куда они ушли?.. Неужели пошли совершать татаро-монгольский набег на столовку, или устроят разгром половцев-уборщиц под аудиторией философии?.. В общем, перебирая в уме все, что можно в принципе сотворить у нас в институте, я дошла до большого спортзала. Около него меня ждала не самая умная, но зато красивая часть нашего сплоченного по частям коллектива - дэвушки с составом мозгов из розовой клубничной жвачки. Боги, почему жвачным коровам вы даете большое и упругое вымя, а храбрым кото-ниндзя нифига, а? Так нечестно, я жаловаться буду. Прекрасная часть показала мне пальчиком на трибуну, поправляя то коротенькое и розовенькое, что смело называло себя спортивной формой. Вот теперь я понимаю, почему мужчин тянет к спорту. На трибунах, на первой скамейке, прям как самоубийцы, сидели мои знакомые. Староста, Ваня и кот. Кот разлегся на скамейке, изображая коврик. Я подняла его за шкирку, села на свободное место, которое он мне, надеюсь, как джентльмен, и занял, и положила на колени. Кот не особо отреагировал. - Ну и зачем мы тут?- вежливо поинтересовалась я у старосты. Он поправил очки, жутко нелепо выглядя в спортивной форме, которая ему не шла так же сильно, как мне юбка. - Поддержать нашу команду по волейболу в этот трудный для них час,- ответил мне светило науки. Я подозрительно покосилась на него. - А ты чего оделся? - Некоторые вопросы, дорогая моя Паша, должны оставаться без ответа...- завел он свою философичную шарманку, но меня так не обманешь. Нет, может на первом курсе я бы и купилась, но теперь-то нет, мы ж друзья. - А теперь правду и только правду, как говорили немецкие фюреры русским партизанам,- хмыкнула я, для пущей уверенности потрепав старосту по плечу, притом так сильно, что чуть не стряхнув очки. Он снова поправил их и прокашлялся. - Мы добровольцами вызвались играть против команды по баскетболу местного экономического политеха,- сдался староста, когда я начала тыкать его пальцем в плечо. Я задумчиво притихла. Экономисты они обычно тихие, прыщавые, но посимпатичнее физиков. Теперь наши - половина философы, половина вообще лоботрясы. Но есть спортсмены, да, нам это поможет. И группа поддержки, так она вообще на высшем уровне! То есть мы выиграем, даже не выпуская на поле секретное оружие. Секретное оружие состояло в паре-тройке людей не понимающих в спорте ничего, но отличающихся столь дикой и непонятной логикой, что играть с ними просто невозможно, по причине того, что невозможно угадать, что они сделают на следующую секунду. Поэтому я спокойно созерцала матч по волейболу, стараясь не смотреть на гармонично прыгающие груди нашей команды. Противники напротив, видимо, то и дело путали участниц с мячом, поэтому иногда получали мячом по голове. Да и вообще не были настроены на победу, судя по всему, либо слишком хорошо встретили Новый год. Матч кончился с красивым счетом, который гнусаво прокричал судья, и который я не услышала за воем наших и эхом в зале. Когда все немного поутихло, объявили дружеский матч. Команда экономполитеха встала. А вот зря, очень зря. Сразу возникло ощущение, что эти парни пошли на экономический только ради того, чтобы поступить в его баскетбольную команду. Десять-пятнадцать человек, четверо из которых переросли планку под два метра, все спортивные, подтянутые, аж страшно. Кот плавно сполз с моих коленей. Настала такая тишина, что я явно услышала, как дрожат колени и зубы старосты, чей рост составлял красивые метр восемьдесят. Зал разразился аплодисментами болельщиков, завистливыми криками наши и сдавленными выдохами всей женской аудитории. Парни были... Красивы. Все. Как на подбор. И тот блондин под два метра с немного угрюмым лицом, и довольно среднего роста брюнет с челкой, и накаченный и коротко остриженный, но зато красиво загорелый капитан - в общем, все. Сердце стало отплясывать чечетку. Менее романтически настроенный староста, которому играть против всего этого великолепия, прокашлялся. - Ну, встаем, чего...- наша команда (максимум роста у одного лоботряса - метр девяносто три) торжественно встала, с лицами как на похоронах. Особенно у старосты, поправляющего очки каждые три секунды. И тут выяснилось, что кого-то не хватает. Четыре добровольца нашлось (их тщательно держали не давая убежать от долга), а пятого не было. А надо пять. Политехи вежливо улыбались красивыми белыми зубами, как из рекламы зубной пасты. - Мм, ну давайте я поиграю...- раздался тягучий голосок. Кот предупредительно мяукнул. Я обернулась на сидящее неподалеку отечество... И не нашла его там. Оно смылось. Туда, на поле, в смысле?! - Ты хоть играть умеешь?!- вырвался у меня предсмертный писк. Белобрысик легкомысленно махнул рукой, правда, какая разница. Главное, что высокий, сильный, с приличным размахом рук и довольно хорошей способностью к утеканию куда подальше. Команда политеха вежливо кивнула. Староста посмотрел на меня большими благодарными очками. Я показала ему большой палец, дескать, так и было задумано, все окей. Хотя все было не окей.