Больше, чем просто миф

Я не уверенно сделала шаг и огляделась. Это был не большой зал, по бокам от которого тянулись длинные коридоры. Кто-нибудь смотрел сериал «Доктор кто»? Теперь я понимаю фразу: «О, Боже, внутри больше, чем снаружи!». Действительно, снаружи школа выглядела миниатюрной, казалось бы в ней вместилось от силы кабинетов 10. Однако, внутри все наоборот. Но это не самое странное. Зал делился на 2 части. Справа все было идеально чисто, бело. На этой стороне даже атмосфера была другая. Были кресты, иконы, книги и пара диванов. С лева же был самый, что ни на есть мрак. Изрисованные стены, разбросанная одежда (откуда она здесь?), а из глубины коридора играла тяжелая музыка, похожая на крики дьявола. Незаметно для себя я попятилась на белую сторону.  — Кис, кис, кис, — из «грязного коридора» вышел какой-то парень. Он мне сразу не понравился. Волосы на одну половину были зеленые, а на другую фиолетовые, и лицо было изуродовано ужасным шрамом. Он усмехнулся, харкнул на пол и хрипло произнес: — Светленькая, да? Крошка, что ты могла такое страшное натворить, чтобы попасть в такое злачное место? Не перевела бабушку через дорогу? Он мерзко засмеялся. Я же устало вздохнула. Что-то похожее случалось со мной и в прошлой школе. Таким людям как он нужно сразу давать отпор, иначе потом житья не дадут.  — Местный клоун значит? — спросила я, приподняв левую бровь, когда он наконец перестал смеяться. Он удивленно посмотрел на меня. — Уродское сочетания, кстати. Фиолетовый и зеленый никак нельзя совмещать.  — Че?  — Ни че. Еще раз назовешь меня «крошкой», клянусь, я оторву тебе язык, — спокойно произнесла я. Он лишь рассмеялся.  — Так ты че, наша что — ли? Сорь, не признал за этим шмотьем. Не плохая экипировка, кстати, — он ухмыльнулся.  — Что? — я поморщилась. — Я уж точно никаким боком не «ваша».  — Дана будет учиться в 10 «А» классе, — наконец включилась Настасья. До этого она просто молча наблюдала за нами.  — Дана? Уродское имя, — он стоял буквально в двух шагах от меня. Парень находился прямо на границе черной полосы, я же оставалась на белой.  — Не такое уродское как твой шрам, — я пожала плечами и ухмыльнулась. — Какая дерзкая и грубая, но почему-то всё равно светленькая, — задумчиво произнес он и как-то странно посмотрел на меня. — Так это о ней слухи ходили… Я так и не поняла сказал он это мне или же себе, так как в ту же секунду развернулся и ушел. Настасья прошла вперед, открыла дверь в конце главного зала, который ведет на улицу. Я побежала за ней.  — Что это только что было?! Как такое хамло может учится в такой школе?! — недовольно спрашивала я. Она пожала плечами. Ей что тут на всех насрать? Она остановилась у женского общежития. Здания было небольшое, но догадываюсь, это очередной обман зрения и внутри будет сотни тысяч комнат.  — Почему школа на одну половину чистая и белая, а на другую грязная и темная?  — На белой стороне учатся ученики «А» классов, а на мрачной стороне — ученики «Б» классов.  — Почему? — нахмурилась я. Она вновь пожала плечами. Клянусь, если она еще раз так сделает, я ей врежу. Мы зашли в здание. На входе было много книжных полок, а по середине комнаты стояли несколько на вид уютных диванчиков. На стене висела золотая табличка с правилами женского общежития. Прочесть я их не успела, так как Настасья уже вошла в очередную дверь и я поспешила за ней.  — Хорошо, а почему я учусь именно в «А», хотя бы это вы знаете?! — злобно спросила я, догнав её. Она остановилась возле комнаты А103 и широко мне улыбнулась.  — Конечно знаю, так сказал Он, — она дала мне ключ от двери.  — А кто такой… — хотела спросить я, но она уже уходила куда-то в неизвестную сторону. Выругавшись из-за некомпетентности некоторых личностей, я стала открывать дверь видимо своей комнаты. Открыв дверь, я восхищенно вздохнула. Комната была сделана в бежевых тонах, с небольшим золотым оттенком. На полу был мягкий белый ковер. Я сразу сняла обувь и прошлась по нему, чуть не мурлыкая от удовольствия. Потом я обратила внимание на кровать. Она была шире, чем обычные кровати сантиметров на 50 и находила прямо по середине комнаты. Я с разбегу прыгнула на нее и счастливая улыбка расплылась по моему лицу. И сразу же погасла. Как-то это все не похоже на общежитие. Я представляла, что будет 2, а то и 4 пружинистых кровати и у каждой будет стоять по не большой тумбочке и стулу. Я села на кровать и подозрительно осмотрелась. Видимо это ОЧЕНЬ дорогая частная школа. Мы не были богатой семьей, но и бедной тоже. Скорее среднестатистической. Но тем не менее, папа никогда бы не позволил мне учиться в таком пафосном и дорогом месте. Не понимаю откуда они взяли деньги? Все это выглядит подозрительно и…  — Хэй, ты уже видела её? — из-за двери послышался женский тоненький голосок, я прислушалась.  — Ты о ком? — это уже был более уверенный и какой-то через чур пафосный голос. Девушка с тоненьким голоском хмыкнула.  — Да ты, что в танке была что ли? Об это вся школа трендит с самого утра! О человеке, конечно, даже мрачные и то знают. Алиса, нужно хоть не много быть в курсе новостей!  — Не интересуюсь такими глупостями, — равнодушно хмыкнула Алиса. — Особенно тем, чем интересуются мрачные.  — Шрам говорит, что встретил ее в главном корпусе, он видел как она стояла на середине и сомневалась на какую сторону ей пойти… — сказала девушка таинственным голосом.  — Ты, что общалась с мрачным? С ума со шла? Тебе что, мало этого наказания, хочешь еще хуже?! — зашипела Алиса. — Да и вообще, мрачные-лгуны. Не думай слушать их!  — Да нет… Я просто слышала… — смущенно пропищала другая собеседница. — Шрам сказал, в смысле, мне сказали, что он сказал, что этот человек нагрубил ему! Она сказала, что у него уродливый шрам! Кровь во мне заледенела. Сначала я еще сомневалась, но теперь нет. Они говорят обо мне.  — Но это же правда, — хмыкнула Алиса.  — Грубая правда! — возмущенно пискнула девушка.  — Но всё же правда, не так ли? В любом случае она учится в нашем классе, значит завтра увидим все своим глазами. И не смей больше ни с кем об этом говорить. Ты уже нарушила кучу правил, не дай Бог, если Каспар об этом узнает. Послышались удаляющиеся шаги.  — Стерва! — выругалась девушка с тонким голосом, а после, видимо ахнув от своих же слов, убежала. Я сидела в неподвижном положении еще минут десять. В моей голове были сотни вопросов. Кто такие мрачные? Чем они отличаются от светлых? Кто такой Каспар, который видимо авторитет здесь? Почему они называют меня человеком? Почему обо мне говорит вся школа? И главное, почему ко мне с таким отвращением отзывалась эта тонкоголосая девчонка?