A house in the country

- Это смешно, Шерлок, - устало сказал Майкрофт Холмс. Он налил себе вторую чашку кофе, поднимая взгляд на брата, сидящего за противоположным концом длинного, богато украшенного обеденного стола. - Ты же знаешь, это не долгосрочное решение. - Плевать, - огрызнулся Шерлок. Положив ногу на ногу, он чопорно восседал в высоком кресле в официальной столовой брата. Детектив знал, прием пищи в этом мрачном, обитом темными панелями помещении подкармливал комплекс «помещика» его ближайшего родственника, но у Шерлока и так было слишком много чего обдумать, чтобы издеваться над ним этим утром. – Могу я тут остаться или нет? Майкрофт вздохнул. Он сделал большой глоток из чашки, откидываясь на спинку, когда его личная прислуга появилась, чтобы убрать тарелку. Он кивком указал на присутствие молодой женщины и терпеливо ждал, пока она пойдет мимо Шерлока, покидая комнату. Омлет из яичных белков с кусочками помидора, заметил Шерлок на тарелке, когда ее проносили мимо. Значит, все еще на диете. Двое мужчин испытывающе смотрели друг на друга. Старший, изящно одетый в консервативный темно-синий костюм-тройку, запустил руку в свои коротко стриженые волосы. Тени под его глазами выдавали череду бессонных ночей и значительное напряжение. Младший так же был одет в костюм, более современный и приталенный, но весь измятый, очевидно владелец прошлую ночь спал прямо в нем. Темные кудри были в беспорядке, а свежая ссадина на щеке была свидетельством стычки с очередным представителем низшего класса криминального Лондона. - Конечно, ты можешь остаться здесь, брат, - в конце концов, ответил Майкрофт. – Это так же твой дом, как и мой. Наши родители оставили его нам обоим. Шерлок фыркнул, мысленно возвращаясь к тому дню, когда распоряжение в завещании сделало их совладельцами родового поместья в Кенте. – Наши родители оставили его нам обоим, потому что они не настолько доверяли мне, чтобы позволить унаследовать что-либо самому. Он знал, что горечь все еще присутствовала в его голосе, хотя и притупленная многими годами и временем, проведенным в центре реабилитации, что отчасти проливало свет на действия старшего Холмса. - Ты мог бы просто переехать в лондонский дом, который они оставили тебе одному и позволить использовать это место, как полагается. - Мог бы, – согласился Майкрофт. – Может когда-нибудь… Шерлок закатил глаза. - В таком случае, делай, как хочешь. Разницы нет. Мне необходимо где-то скрываться каждые 63 дня. В городе для меня небезопасно. Не теперь. Майкрофт кивнул. - Ты знаешь, что я сделал все возможное, чтобы предотвратить это. Выбор встал между запретом на этот смехотворный проект и защитой других инициатив, которые я не мог подвергнуть риску – их раскрытие подвергло бы опасности значительное число жизней и повлекло за собой печальные последствия для всей страны, - сказал он, практически извиняясь. – Я осознаю, каким несправедливым это кажется, но если повезет, долго это не продлится. Решение было непопулярным. Как только назначат дату повторного голосования… - Да, года через два. И что мне делать все это время? - Если бы я смог найти тебе приемлемого альфу, кого-то, кто не раздражал бы тебя и не мешал работе, просто как средство избежать… - Нет. Шерлок вновь стиснул зубы, злясь на шутку природы, создавшей его единственной омегой в семье Холмсов за последнее столетие. Да еще и в такое время. - Это не обязательно была бы эмоциональная Связь. И мы могли бы разорвать ее, как только станет возможно, - настаивал Майкрофт. – Это обеспечит тебе безопасность. Безопасность, подумал Шерлок. Любопытный выбор слов, учитывая, в какой ситуации оказался сейчас он и все остальные омеги. Все началось в Америке. В ходе ожесточенной президентской гонки, завязавшейся на проблеме по делам репродукции и гендерных прав, уполномоченные лица утвердили новый закон, допускающий безнаказанность изнасилования, если жертвой являлась омега, не вступившая в Связь. Не сумев обойти 28 поправку, которая провозглашала равенство для омег и гарантировала их законное право самим определять их репродуктивный статус, консервативные правые выбрали обходное средство «возвращения к естественному порядку вещей», толкая всех омег в «безопасные», общественно приемлемые, моногамные Связи. Сообщество альф, конечно же, громче всех поддерживало новый закон – альфы давно утверждали, что негуманно и несправедливо обвинять их вид в преступлении, продиктованном их инстинктами, особенно во время течки. Кроме того, рассуждали они, любая омега «не заботящаяся о себе», не имеет права жаловаться, если кто-то делает это за нее. Сообщество бет, многие из которых шли бок о бок с омегами в ходе движения за гендерное равенство в 60х, казалось, сохраняло нейтралитет. До тех пор, пока много месяцев спустя не выяснилась причина этого молчания: был принят дополнительный законопроект, позволяющий бетам – впервые – заключать постоянную Связь с омегами и (если возможно) оплодотворять их. Много времени не понадобилось, чтобы радикально правое Британское правительство, мучимое предшествующими годами либеральной политики, что, по их мнению, привело к многочисленным социальным заболеваниям (включая снижение популяции, так как все меньше омег выбирали Связь и потомство), приняло эту новую концепцию. Кроме того, что новый закон подвергал всех несвязанных омег опасности от любого альфы, который надумал спариться, так он еще и сокращал выпуск лекарств для омег, супрессантов и прочих продуктов, контролирующих рождаемость. Супрессанты для течки, в частности, должны были приобретаться на ежемесячной основе и требовать подтверждения статуса: только состоящие в Связи омеги хотя бы с одним ребенком имели бы право подавлять течки. Все медикаменты, относящиеся к омегам, были переопределены как контролируемые вещества. Для Шерлока Холмса закон представлял собой окончательное унижение вдобавок к травме, нанесенной столь презираемой им природой. Конечно, Майкрофт не раз предупреждал его. Обычно Шерлок игнорировал политику, но и до него доходили отголоски. Озабоченность брата беспокоила его. Как бы он ни отказывался верить, что это случится, бессилие Майкрофта предотвратить подобное наталкивало на мысль, что самое время начинать готовиться. С помощью своей сети бездомных и некоторых вовлеченных в это должников, в его силах было запастись достаточным количеством гормональных лекарств, чтобы продолжать маскировать свой запах в периоды между течками, по крайней мере, еще 18 месяцев. Так же он начал рассматривать возможность смены локации (в 16 странах омеги все еще были полноправными членами общества – он не хотел покидать Лондон, но знал, что целесообразней иметь запасной план). Средства для подавления течки, тем не менее, все еще оставались проблемой. В аптеках прекратились поставки еще за несколько недель до того, как закон был принят, так как производители уже начали снижать выпуск продукции. И Шерлок потерпел неудачу. Ему бы удалось пережить свою первую течку, которая приходилась как раз на первые недели действия нового законопроекта, с помощью того, что он смог бы достать из незаконных источников, но, так как полиция жестоко преследовала распространения лекарств, связанных с омегами, становилось все труднее находить нужное на улицах. Он даже пытался достать сырье, чтобы создать супрессант самому, но только обнаружил, что правительство также отслеживало его продажу. Течка, последующая за этим (его первая с дебюта в 14), была просто мучительна. Он оказался ужасающе не подготовлен: ни секс игрушек, ни воды и еды. Страдание, час за часом заставляющее корчиться от боли, уже само по себе должно было быть достаточным наказанием. Но последовавший взлом, напугавший миссис Хадсон (и который мог обернуться очень печально для него в этом ослабленном состоянии, но благодаря вовремя прибывшим подчиненным Майкрофта, закончившимся благополучно), показал, что система безопасности на 221В не способна удержать обезумевшего альфу. А он просто не мог сдержать тот шлейф феромонов, что волочился за ним. - Я бы хотел сделать больше, – добавил Майкрофт, вставая и одергивая жилет. – И я бы сделал, если бы ты позволил мне. Шерлок так же встал. - Я не позволю, чтобы мою жизнь мне диктовали. Я вынужден уживаться с природой, которую получил, но я не обязан ее принимать. Я отказываюсь становиться собственностью. И не собираюсь заключать Связь, с каким-то узлоголовым. Я не хочу детей. - Шерлок, ты всегда любил детей, – напомнил ему Майкрофт, игнорируя открытое поливание грязью альф. – Они единственные представители человеческой расы, к которым ты относишься спокойно. - Это не означает, что я хочу быть родителем, – отрезал Шерлок. – Честное слово, ты можешь представить меня с младенцем? Между местами преступлений и моими экспериментами будет чудом, если мой ребенок выживет в первый год, – он нахмурился. – Нет. Выбираю я. И никто другой. Меня не загонят в заключение Связи. Закон может даровать альфам право брать то, что они хотят, но страх не будет мной управлять. - Но если бы ты нашел кого-нибудь порядочного, - попытался вновь Майкрофт, подступая ближе. – Кого-нибудь, о ком ты мог бы…заботиться. Так же, как я о Грегори. Дело не обязательно должно быть в этом треклятом законе. Было бы неплохо, если бы ты нашел себе партнера. Чтобы он помогал тебе, поддерживал. - И ты правда думаешь, что я где-то могу найти подобного альфу? – усмехнулся Шерлок. – Твой вид, мой дорогой братец, едва ли предрасположен к такому типу поведения. Я понимаю, ты не осознаешь всей сложности этих отношений, будучи в официальном браке с бетой на протяжении восьми лет, но поверь мне, когда я скажу тебе, что я за всю свою жизнь не встречал еще альфу, имеющего хоть малейшее желание или склонность «помогать» или «поддерживать» омегу. Мы только сексуальные объекты, как считает большинство представителей вашего вида. Было довольно трудно заставить Скотланд Ярд работать со мной, как с гражданским. А если выяснится, что я омега? Они не захотят иметь со мной дело, даже твой Лейстрейд не поможет. - Про волка речь…- усмехнулся глубокий голос. Майкрофт слегка улыбнулся, когда его муж появился в дверном проеме. - А он навстречу - закончил он. Грегори Лейстрейд зашел в комнату и подошел пожелать Майкрофту доброго утра поцелуем. – Ты рано встал. - Я знаю, я обещал взять отгул после всей этой суматохи прошлой ночью – ответил Грег, поглаживая подбородок высокого человека. Столкновение с серийным убийцей вынудило его приехать в поместье вместе с Шерлоком где-то после двух часов этой ночью. – Но меня снова вызывают. Похищение. Майкрофт выглядел раздраженным. - А что, больше там никого нет? - Есть, – усмехнулся Грег. – Но лучше меня – никого. Улыбка затаилась в уголках губ Майкрофта. - Тоже верно. Что ж, тогда, я полагаю, мы можем все вместе вернуться в город. Я собирался составить замечания к переговорам до понедельника, но, в принципе, могу заняться этим и после того, как заброшу Шерлока на 221В. Грег повернулся к молодому человеку. - Привет. Как лицо? Шерлок пожал плечами. Грег пытался выглядеть веселым. - Слушай, я знаю, все эти неполадки с законом выбили тебя из колеи, но я уверен, они придут к разумному решению. Скоро выборы… - Пожалуйста, не надо чувствовать необходимость опекать меня, - сказал Шерлок, растягивая слова. - Это ничего не изменит. Грег и Майкрофт переглянулись. - Хорошо. Как скажешь, - уступил Грег. – Майкрофт, вы поговорили, о чем Шерлок хотел? - Поговорили. Мой брат будет приезжать в Ковентри Корт во время течек в обозримом будущем. Усовершенствования в системе безопасности, которые я установил, обеспечат ему защиту до тех пор, пока не аннулируют этот законопроект. - Хорошо, – сказал Грег, хлопнув в ладоши. – Значит, через месяц ты приедешь сюда, а мы останемся в городе. Во всем разобрались. - Разобрались, как смогли, - сказал Шерлок мрачно. Он взял свое пальто из кресла, куда кинул, когда спускался и надел его, чувствуя некоторое облегчение. Грег обхватил рукой плечи своего деверя, пока они направлялись к парадной двери. Шерлок приучил себя не отстраняться. Вообще, ему не нравилось, когда его трогали. Тем не менее, он обнаружил, что не ненавидит супруга своего брата, так что он научился позволять некоторые знаки привязанности со стороны инспектора. - Все образуется, Шерлок, – сказал Грег. – Вот увидишь.