Дивный новый мир

ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР - Что она делает? Она же все изменит! - Дивный новый мир… (Питер Петрелли и Сайлар) …Клер Беннет прыгает с вышки чертового колеса под прицелами видеокамер, оживает, подходит к объективу и представляется. Теперь все должно быть по-другому. Мир никогда уже не будет прежним… Репортажи о событиях в Центральном парке идут по всем центральным каналам, но – с некоторой задержкой. Рассказывается об утечке газа, которая привела к нескольким подземным взрывам и обрушению ветхих цирковых конструкций. Ругают власти Нью-Йорка, предоставившие сомнительному цирку лучшую площадку города. Вскользь упоминается о том, что жертв могло бы быть гораздо больше, и только благодаря слаженной работе городских служб людей удалось вовремя эвакуировать. Фактически, пострадала одна-единственная девушка, которая под влиянием стресса пыталась покончить с собой, спрыгнув с высоты одного из аттракционов. К счастью, девушка жива и госпитализирована. - Как же так, папа? Ведь они собственными глазами видели, камеры все записали - так почему по всем каналам идет это вранье? - Клер, медвежонок… Если бы они были готовы, правда уже давно выплыла бы наружу. Ты же знаешь - люди не меняются. *** Нью-Йорк, бывшая мастерская Айзека Мендеса. Вечерний грязно-розовый смог клубится за большими окнами. Хотя сейчас во всем лофте нет ни единой картины, его общий стиль практически не изменился. Серые стены, металлические конструкции - промышленный дизайн, так полюбившийся богеме Нью-Йорка. На нескольких рабочих столах разложены бумаги, газеты, распечатки полицейских сводок. Три мигающих монитора беспрерывно обновляют информацию – сообщения, запросы, звонки – данные единого центра городских служб спасения. Сайлар сидит, забросив ноги на стол, и аккуратно, самым краешком приставив к уху большие круглые наушники. Слишком много шумов, помех, он невольно морщится. Полицейская волна - это вам не музыка. Для чувствительного слуха – так и вовсе пытка. - Привет, - в комнату входит Питер, на ходу вставляя в ухо наушник. Сайлар оборачивается было что-то сказать, но замечает, что его все равно уже никто не услышит. Ухмыляется. Питер садится за ближайший компьютер, быстро пролистывает вкладки браузера. Жадно прихлебывает горячий кофе из большой кружки, заботливо оставленной тут для него. - Ну, как сегодня? Сколько? Сайлар лениво потягивается, он давно уже сидит в такой позе. - Двое. Одна авария на углу Коммьюнити Драйв, успел до полиции и медиков. Телекинез - хорошая штука. Питер улыбается, не отрывая взгляда от экрана. - Да, хорошая. Мне сегодня пригодится. - Ага... ночь - горячее время. – Сайлар откидывается на кресле и делает на нем быстрый полуоборот, разворачиваясь к Питеру: - Со следующей недели по ночам дежурю я, помнишь? - Да помню я, помню... Хватит заботиться обо мне, ты почти как моя мамочка. - Слава богу, нет. – Сайлар не сдерживает смешка. Парни синхронно поднимают головы на звук отпираемой входной двери. На помосте появляется Трейси Штраусс – эффектная и элегантная, в плаще ярко-салатового цвета и на шпильках. С пакетами из коричневой бумаги в руках. - Привет, мальчики. Как продвигается спасение человечества от самого себя? Питер пожимает плечами: - Продвигается. Привет, Трейси. И он снова углубился в сводки. Принтер на его столе гудит так, как будто вот-вот взлетит. Трейси легко сбегает по металлической лестнице. Сайлар помогает ей с пакетами, поглядывая с хитрой улыбкой. - Что ты приготовила на этот раз? Трейси звонко смеется: - Ты же знаешь, я не готовлю! И вам очень повезло, что я сама об этом знаю. Они выгружают свертки, картонные стаканы и коробочки прямо на разложенные на столах бумаги. Питер берет первый попавшийся сверток с бутербродом и отворачивается обратно к монитору. Теперь у него на голове большие круглые наушники, и он больше всего напоминает оператора телефонной службы. Сайлар и Трейси обмениваются веселыми понимающими взглядами – они одни. - Питер, я украду его у тебя – говорит Трейси, как будто Питер может ее слышать, и движется к Сайлару. Тот медленно встает, вытягиваясь, как крупное хищное животное. На его лице расползается улыбка. - С удовольствием. Она протягивает руку и уводит его, одновременно игриво и уверенно. Через открытую веранду они молча идут к лифту. Уже у дверей Трейси оборачивается и говорит: - Прованс. Сайлар застывает: - Прованс? Она смеется: какой непонятливый! - Любишь французскую кухню? Какое-то время он обдумывает ответ. - Она похожа на китайскую? - Нет. – Трейси качает головой. - Значит, тебе еще предстоит ее полюбить. Я нашла отличный ресторан, недалеко отсюда. - Прости, я тут последние двенадцать часов занимался спасением жизней, и как-то не захватил смокинг. - Да ерунда, ограбишь какой-нибудь магазин по дороге… У Сайлара вытягивается лицо, Трейси заливается смехом. - Шутка. Там не нужен смокинг. Просто ты стал таким хорошим и правильным, что тебя невозможно не поддразнить. – Она шутливо смахивает несуществующие пылинки с его плеча. Двери лифта открываются, они заходят. - Хорошим и правильным, говоришь? – он приближается к ней медленно, с наигранной угрозой, прижимает к стенке лифта и жестко целует. Она отвечает, обнимает его, они начинают целоваться все более страстно. Ее пальцы скользят по его шее – и там, где прикасаются ее руки, по нему расползается пятно льда. - Ой, Гэбриэл, прости... я не... оно само, я даже не знаю как... – Трейси отдергивает руки, прячет их за спину, отступает как можно дальше, к противоположной стенке узкого лифта. Он улыбается, потирает шею: - Да все в порядке. Ледяные пятна на его коже плавно исчезают. Трейси выдыхает с облегчением: - Ох, никак не могу к этому привыкнуть. Сайлар берет ее за руки, подносит их к губам, согревает дыханием: - У тебя руки совсем ледяные. Надеюсь, в этом твоем чудесном ресторане есть горячий кофе. А то и правда придется ограбить какой-нибудь магазин по дороге. *** По крашеным стенам маленькой комнаты в общежитии скачут веселые блики. Постеры, расписания, листочки с напоминалками, декоративные цветочки и сердечки, прикрепленные к импровизированной доске, отбрасывают кривые дрожащие тени. В комнате горят свечи. Большие и не очень - они стоят на тумбочке, на столе рядом с ноутбуком и учебниками, на подоконнике и на стуле у кровати. Кровать Клер уже много дней остается идеально заправленной. В углу у окна, в полном беспорядке – кровать Гретхен. Одежда комком валяется где-то в ногах, Клер в задумчивости сидит, наполовину прикрытая одеялом – она нежно улыбается. Обнаженная Гретхен за ее спиной бережно расчёсывает щеткой золотистые волосы Клер, придерживая их рукой. - Такие красивые и такие блестящие… – шепотом восхищается она. - У тебя тоже очень красивые волосы, - оборачивается Клер, - и сейчас будет моя очередь тебя расчесывать. - Нет, подожди, не вертись… - Ай! - Ой, извини… Что?... - Щекотно! – Клер зажимает бока руками и заливисто смеется. - Ах вот как? – Гретхен обнимает подругу, и обе, смеясь, поваливаются на кровать. Клер зарывается в одеяло, Гретхен ныряет за ней. Девушки хихикают и постепенно затихают. Клер обнимает Гретхен, утыкается в нее лицом: - Как хорошо, что у меня есть ты. Та поворачивается, ловит взгляд. Они обе на секунду замирают, их лица медленно приближаются друг к другу. Девушки долго и нежно целуются. - Все, мне надо в душ! – Гретхен одаривает подругу лучистым взглядом и уходит. Клер смотрит ей в след с теплой улыбкой, но постепенно улыбка тает. - Как хорошо, что у меня есть ты – шепотом повторяет Клер. – Потому что больше у меня никого нет. – добавляет она, думая, что ее никто не слышит. Шум душа тут же замолкает. Гретхен, обмотанная полотенцем, подходит к кровати: - Клэр, прости, я не должна была этого слышать, но услышала. Она садится рядом и обнимает подругу. - Не думай, что у тебя никого нет. У тебя есть семья. Есть отец, я же видела, как он о тебе заботится. - Прости, прости… - всхлипывает Клер. – Я не должна была этого говорить… Отец сейчас весь поглощен Лорен, ему как всегда не до меня… - Он любит тебя, это ничего не значит! - Нет, значит. – Клер постепенно успокаивается, держится за руку Гретхен и затихает. – Знаешь, его никогда нет рядом. В самые тяжелые минуты - его нет… А теперь, когда они с мамой развелись… - она снова начинает всхлипывать. - Клер, все будет хорошо, вот увидишь! – Гретхен обнимает ее, гладит по волосам. - Я думала, все изменится. Люди увидят, какие мы… Оказывается, они просто не хотят ничего видеть, Гретхен! – Клер утыкается в плечо подруге. – Для них мы – уроды. Правда никому не нужна! - Никакой ты не урод, ты сама прекрасно это знаешь. – Гретхен отодвигается, чтобы заглянуть Клер в лицо, заправляет прядь ее волос за ухо. – Ты красавица! - Да? И вот это не урод?! – Клер выставляет запястье над горящей свечой. Появляется ожог, кожа пузырится. Она убирает руку, и ожог на глазах проходит. Какое-то время они сидят молча. Видно, что Клер стыдно за свой импульсивный поступок. Она роняет голову на руки и смотрит вниз, беспомощно. - Знаешь, что я тебе на это все скажу, Клэр Беннет? – Гретхен берет ее за запястье, подносит к губам и целует то место, где только что был ожог. - Скажу, что ты потрясающая! Клэр неуверенно улыбается ей в ответ. *** Сайлар и Трейси расположились за маленьким круглым столиком, накрытым вышитой скатертью. Стены ресторана оформлены цветочными узорами в пастельных тонах, деревянная мебель покрашена и искусно потерта, вокруг множество мелких деталей – вазочки с цветами, картинки на стенах, посуда и кухонная утварь, фарфоровые фигурки овечек и пастушек. Посетителей еще немного, большинство столиков пустует, но свечи уже горят. Молоденькая официантка с тонкими косичками, перевязанными шелковыми лентами, спешит поставить перед гостями корзинку с ароматными теплыми булочками. Сайлар удивленно оглядывается. С тех пор, как они с Питером стали командой, оба носят исключительно черный цвет. Он выглядит чуждым и враждебным элементом на фоне умиротворенной сельской идиллии. - Ты уверена, что это ресторан? – наклоняется он к Трейси. - У меня такое ощущение, что мы в кукольном домике. Трейси смеется, кокетливо надкусывает булочку. - Тебе понравится. Это почти как у мамы. Ну-у… домашняя кухня. Они встречаются взглядами, Сайлар улыбается, но тут же отводит глаза. Скупым точным движением берет булочку и подносит ее ко рту. Но тут же резко убирает. - Да. - Он прикладывает руку к уху, какое-то время внимательно слушает. – Сейчас буду. Слишком громко, слишком резко для кукольного домика. Быстрым движением встает и хватает куртку со спинки стула. - Это Питер? Что случилось, Гэбриэл? - Крушение поезда в Бронксе. Есть жертвы. Сайлар на секунду кладет руку на плечо Трейси, она смотрит вниз и едва заметно кивает. Он стремительно уходит. Трейси так и остается сидеть одна за столиком, не поднимая взгляда, задумчиво кружит пальцем по краю пустого бокала. *** Дым поднимается над покатым холмом на берегу пролива Гарлема. Доносятся сирены, их заглушает вибрирующий рокот вертолетов, кружащих над местом катастрофы. Лучи прожекторов и свет фар выхватывают из темноты поваленные деревья и перевернутые пассажирские вагоны, один - у самой воды. Скорая и пожарные недавно подъехали. Несколько человек в спецодежде бегом несут носилки. Спасатели сопровождают пострадавших к машинам скорой помощи. Группы с собаками разбирают завалы. Стремительная черная тень в несколько прыжков оказывается около одного из вагонов, лежащих на боку. Когда он на мгновение останавливается, видно – это Сайлар. Рядом Питер, обдирая кожу, он пролезает между двумя искореженными вагонами. - Там кто-то есть, помоги. Надо перевернуть вагон. Оба упираются, направляя руки в сторону вагона, но не дотрагиваясь до его поверхности, - с металлическим рыком и скрежетом приподнимают вагон над землей. Сайлар еще несколько долгих секунд удерживает его – видно, как дрожат его руки, лицо перекошено. За это время Питер вытаскивает из-под вагона окровавленную женщину. Сайлар с ревом опускает руки, грохот железа – вагон рухнул на землю. Сайлара качает, он чуть не падает, в последний момент уцепившись рукой за одно из деревьев. Питер оборачивается к нему с женщиной на руках: - Как ты? Тот молчит, приходит в себя, рукой показывает: «ничего-ничего». Вскоре Питер возвращается: - Надо осмотреть весь берег. Люди из окон вылетали. Здесь могут быть еще выжившие. Он дотрагивается рукой до вагона, прикрывает глаза. - Там! И устремляется в сторону. Сайлар прислушивается и быстро идет в противоположную сторону – он слышит чью-то молитву на чужом языке. Находит за рваным металлом старика-араба. Тот жутко пугается, порывается бежать, закрывая руками брызжущую кровью рану на животе. Сайлар склоняет голову на бок и пристально смотрит на него. Старик удивленно раскрывает глаза, доверчиво и широко улыбается беззубым ртом. *** Квартира Мэтта Паркмана. - Мэтт, к тебе пришли. - Дженнис мнется на пороге, стараясь не показать беспокойства и неудовольствия. Получается у нее плохо. Паркман отворачивается от новостей на экране ноутбука, а когда видит посетителя, вскакивает, чуть не опрокинув стол. - Нееееет, миссис Петрелли! Ради чего бы вы ни пришли, ответ однозначно будет "нет"! Анджела входит в комнату спокойно и неотвратимо, так, как будто все уже решено, а теперь осталось только сообщить об этом окружающим. Маленький танк с неизменной ниткой жемчуга на шее. Светски улыбается в сторону Дженнис: - Разрешите мне поговорить с вашим супругом наедине, миссис Паркман? - Да... конечно... - Дженнис бросает неуверенный взгляд на мужа, но все-таки выходит. - Я не использую больше свои способности. И не стану делать никаких исключений. - Мэтт постарался вложить в слова всю уверенность, какая у него только была. Вместо ответа Анджела молча и бесстрастно смотрит ему в глаза. - Каждый раз, когда вы, миссис Петрелли, вступаете в игру, это означает новое двойное дно. Хватит, я не буду больше вашей пешкой. Какая бы цель ни привела вас сюда, можете... - Мэтт замечает, что гостья больше не смотрит на него. Ее взгляд прикован к экрану ноутбука за его спиной. Репортаж о крушении поезда, живое включение. Он не понимает, что так привлекло ее внимание, пока в кадре, среди дыма и покореженного металла, не мелькает лицо Сайлара, а следом - Питера. Потом картинку снова заволакивает дымом. Анджела твердым шагом проходит мимо Паркмана к ноутбуку и закрывает крышку с отчетливым щелчком. Только после этого она оборачивается и начинает говорить. - Сейчас вы как никто другой способны понять меня, офицер Паркман. У вас тоже есть сын. Мэтт скрипнул зубами. Да, есть. Сын. Которого тем более не хочется впутывать в эти игры. - Один мой сын мертв, а второй - вы видите, где второй. Водит дружбу с его убийцей. Сайлар - чудовище. Пока он жив и силен - мы все в опасности. Питер в опасности. Вы и ваша семья в опасности. - Мэтт, - Анджела берет его руки в свои. Заглядывает в глаза, снизу вверх, но кажется, что наоборот. - Он приходил к вам в дом, он угрожал вашей семье. Я прошу всего лишь завершить начатое. Лишить его способностей. Сделать так, чтобы никто больше не пострадал. - Но Сайлар сейчас другой, он помогает Питеру. Они спасают людей, оба. Он изменился... - произнеся эти слова вслух, Мэтт и сам слышит, насколько неубедительно они звучат. - Сайлар изменился? - Анжела всплеснула руками, подтверждая его мысли. - Сколько людей еще должно погибнуть, чтобы мы перестали каждый раз верить этим его изменениям? И что будет, когда он, наконец, наиграется в героя? - Но... – Паркман и сам не знает, что собирался сказать после "но". Просто ему очень хочется возразить. Анджела тяжело вздыхает: - У меня был кошмар про Сайлара. Я видела его тем самым психопатом с руками по локоть в крови. Снова. Мэтт опускается на стул. Господи, это когда-нибудь закончится? Когда-нибудь ему дадут просто пожить нормальной жизнью? Анджела обходит кругом и кладет руку ему на плечо: - Ты же знаешь, я не стала бы тебе врать. Ты сам можешь легко это проверить. Мэтт какое-то время смотрит прямо перед собой. - Хорошо, миссис Петрелли. Я вам верю. И подумаю, что можно сделать. - И ты даже не будешь читать мои мысли? Чтобы убедиться? Он задумчиво качает головой: - Вот только ваших мыслей, миссис Петрелли, мне еще не хватает. Для полного счастья.