Дивный новый мир

ГЛАВА 2 Сандра и Клер на кухне. Мать мешает что-то в кастрюле, дочь режет овощи большим кухонным ножом. Сандра что-то рассеянно бормочет себе под нос. - Мама… - Да, …Клер? - она встряхивает головой, с удивлением смотрит на дочь, как будто и не знала, что она здесь. - Ты думала о том, чтобы помириться с папой? Сандра категорично мотает головой: - Это исключено, Клер. - Но почему? Мы были хорошей семьей… - После стольких лет вранья… Стольких лет использования меня… Это ты называешь хорошей семьей? – голос Сандры срывается на хрип, большая металлическая ложка падает на пол. Дверь кухни открывается, заглядывает мужчина. - Что за шум?... – он переводит взгляд с Сандры на Клер, и его лицо тут же принимает жеманно-брезгливое выражение. - Привет… - Клер неубедительно улыбается и поднимает руку вверх в знак приветствия. Мужчина реагирует так, как будто его только что оскорбили. Не сказав больше ни слова, поспешно пятится назад и захлопывает дверь. Клер поворачивается к матери: - Он что, теперь со мной не разговаривает? - Ах, дорогая, он привыкнет. Не обращай внимания, - отмахивается Сандра. - Как ты можешь вообще жить с ним? После… папы?! Сандра с железным грохотом опускает крышку на кастрюлю. - Да, могу. И буду. Да кто он вообще такой? Сам-то он недолго оставался один! Клер замечает блеск в глазах Сандры, та вот-вот расплачется. Девушка подходит поближе к матери, но так и не решается прикоснуться к ней, ее рука почему-то замерла на полпути. Потом решительно и мягко кладет ладонь на плечо Сандры. Та вздрагивает, отпрянув от дочери как от огня. Снова удивленно смотрит на нее, потом начинает быстро и взволнованно говорить: - Я принимала ее в своем доме! Я думала, они коллеги. Какая я идиотка… А ты? Ты ведь знала? Ты всегда все знала, у вас с отцом всегда были секреты от меня! - Нет, мама, я ничего не знала. Я думаю, у них и правда ничего тогда не было… - Молчи! – кричит Сандра уже сквозь рыдания. – Они могли делать все, что угодно. Он мог привести ее сюда и трахнуть на этом самом столе. А потом просто стереть мне память. Все могло быть! Все… Все… Все вы предали меня! Сандра снова поднимает крышку и сосредоточенно мешает варево в кастрюле. Что-то тихо бормочет, но уже непонятно, что. Клер несколько минут так и стоит рядом, не решаясь снова дотронуться до нее. В глазах застыли слезы. - Мама, я наверное, поеду… - Конечно, Клер. Езжай, детка. Тебе сейчас лучше быть в колледже, - говорит Сандра привычным мягким голосом, не поднимая взгляда от кастрюли. *** Клер выходит, аккуратно закрыв за собой дверь родительского дома. Теперь вокруг нее пустая и темная улица. Она сильно сутулится, трет рукой щеку, опять совсем одна. Вдруг доносится резкий звук заводимого мотора автомобиля, фары выхватывают из темноты аккуратную лужайку перед домом. Клер поворачивает голову и видит припаркованный напротив черный джип Гретхен. Клер стоит, не в силах сдвинуться с места. Просто не может поверить. Слезы, которые она сдерживала, вырвались наружу, и льются сами по себе. Гретхен подбегает к ней, обнимает и уводит к машине. Успокаивает, гладит по волосам, вытирает руками лицо. В ярком свете фар девушки обнимаются и, забывшись, по-настоящему целуются. Всю эту сцену наблюдает из окна второго этажа брат Клер, Лайл. Стоя в полоборота к окну, аккуратно задергивает штору. *** Офис Компании. Светлыми стерильными коридорами Метт Паркман следует за ритмично цокающей каблучками Анджелой Петрелли. Тяжелым взглядом буравит ее спину в элегантном пиджаке, безупречную прическу, стройные ноги, которыми могла бы гордиться и молодая девушка. Такая маленькая, изящная женщина, и такой опасный противник. Да, всегда только противник. Никогда Метт не сможет доверять этой женщине. Никогда не станет считать ее союзницей. «Никогда не делай того, что она говорит!» - шепчет Метту внутренний голос. Упрямо, наперекор всем смыслам и всем доводам разума. «Каждая ее просьба – ловушка!» - Здесь у нас лаборатория, - Анджела прокатывает карточку-пропуск, открывает дверь и жестом приглашает Паркмана следовать за собой. – Будь как дома. Она присаживается на краешек белого глянцевого стола, и наблюдает за Меттом, пока тот осматривается. Вокруг них – приборы, мониторы с датчиками, какие-то химические установки с колбами и пробирками, стеллажи с контейнерами. - Миссис Петрелли? - из-за гор оборудования появляется Суреш Мохиндер. Заметив Паркмана, он подходит для рукопожатия. – Рад, что ты пришел. - Я пока еще ни в чем не участвую, - качает головой Метт. - Мы должны остановить его, Метт. Сейчас самый лучший момент. – Мохиндер показывает на монитор. – Я всего в паре шагов от создания сыворотки-катализатора. Я не знаю, сколько времени у меня есть, пока он не начнет снова убивать. Я надеюсь успеть. Метт трет лицо, начинает ходить по комнате туда-сюда. - Да с чего вы вообще решили, что он начнет убивать? Ваши сны, Миссис Петрелли, всегда толкуются так по-разному! Почему-то только вы считаете их истиной в последней инстанции. Анджела вздыхает и устало закатывает глаза. Мохиндер идет в бой. - Люди не меняются, Метт. Сайлар убийца, псих. Да, сейчас он играет в героя. Но это пройдет, и пройдет очень скоро. Неизбежно. Считай это стадиями болезни. Обострение-ремиссия. То он противопоставлял себя обществу, всем и вся, а потом вдруг устрашился одиночества, и - бах! Хочет служить этому самому обществу, спасать людей. Он хочет признания, хочет причастности, хочет осознать себя частью целого. Все люди проходят эти стадии, по много раз за жизнь. То нам хочется одиночества, то мы хотим друзей, большую семью, коллектив. Это маятник. И сейчас он в крайней позиции. Так что мы должны быть готовы к откату маятника, и к крайней позиции уже с другой стороны. - И ты думаешь – твой волшебный эликсир и есть решение всех проблем? Опомнись, Мохиндер! Сколько проблем принесла твоя сыворотка в прошлый раз! - Нет, ты не прав! – Мохиндер возбужденно роется в бумагах, достает оттуда химическую формулу молекулы. – Мы все предусмотрели. На этот раз сыворотка будет поглощать способности, но достать их оттуда станет уже невозможно. Это пусть в один конец. Она сожрет их, как черная дыра. - Людей со способностями становится все больше, Паркман. – вступила в разговор Анджела. - Не Сайлар сейчас, так кто-нибудь потом. Мы должны быть готовы. Способности дают неуязвимость, а мы должны уметь защитить невинных людей. Метт качает головой. Что-то не так, но он никак не может понять, что. Ну, за исключением того, что инициатива исходит от Анджелы. Этот факт автоматически и заранее делает все предприятие неправильным…. Мохиндеру Метт тоже не доверял. Ошибки ученого слишком многим людям стоили жизни. - Я должен поговорить с Питером… Стыдно признаться, но Метт завидовал ему - Питер всегда имел чутье на правду и ложь. Питеру Метт доверял. Каким-то образом Питер всегда принимал правильные решения. Даже когда пошел спасать Сайлара, даже когда доверился ему… Как будто главная способность Питера была в его умении поступать правильно, не смотря ни на что. Метт встретился с напряженным взглядом Анджелы. Да… Такой сын, и у такой-то матери! *** Полутона, теплые цвета, мягкие линии. Сайлар и Трейси. Переплетенные пальцы рук, его и ее. Шелковая паутина ее волос – на подушке, на их сцепленных руках. Его тяжелое жаркое дыхание – ей в висок. Ее полуулыбка, в сторону, пока он не видит. Обычный, физический, простой и естественный секс. Какого у обоих не было годами. Просто секс. Просто жар. Тихо, вполголоса. Оберегая друг друга. Обходя острые углы. Как после болезни, как с выздоравливающим. А потом они будут долго лежать, молчать, улыбаться и думать каждый о своем. Ей будет хорошо просто прижиматься щекой к его плечу. Ему будет хорошо просто чувствовать, что она рядом. - Это как вернуться домой. – Стейси приподнимается, опираясь на локоть, и заглядывает ему в глаза. - Я даже не боюсь что-то сделать не так и все испортить. Наверное, мне просто не хочется делать ничего «не так», и я не не делаю. Так просто! – смеется она. Сайлар улыбается, гладит ее по волосам, притягивает ее обратно к своему плечу, целует в макушку. Качает головой: - Это даже лучше, чем дома. - Нет, правда! Ты как будто сделан специально для меня. Я не могу причинить тебе вреда, мне не надо больше бояться и постоянно себя контролировать… Я могу снова доверять себе… И тебе… Он замирает от этих слов и кажется, что даже перестает дышать. - Это даже лучше, чем дома… *** Светлая комната с большими окнами и высокими потолками щедро украшена живыми цветами и задрапирована ниспадающими тканями. Два больших зеркала в тяжелых парадных рамах выставлены у стены. В них отражаются Хиро и Андо, в своих новых костюмах. Последняя примерка перед завтрашней свадьбой. Двое портных дорабатывают детали – обметку брюк, отделку карманов. Они работают быстро и тихо. Все что надо делать – стоять и не двигаться, чтобы не получить случайный укол одной из тонких и острых портновских булавок. Хиро рассматривает себя в зеркале, не переставая широко улыбаться. Кажется, от улыбок скоро сведет лицо, но Хиро просто не может, он совсем забыл, как это – не улыбаться. Ему нравится этот наряд, как из какой-то волшебной сказки – сочетание тончайшей белой рубашки и пояса-кушака, и нежно голубых брюк и фрака. Хиро чувствует себя феей, если только такие бывают в мужском обличии. Да, он и есть фея! Если бы не он, этой свадьбы бы не было. Если бы не он, он и сам мог не дожить до этой свадьбы… Да! Он – фея!))) Конечно, он и герой… Но для романтических событий – он фея. Костюм Андо, как и подабает костюму жениха, отличался от костюма лучшего друга. Андо был в белом. Ему ужасно нравился результат, но и смущался он тоже ужасно. Еще он засомневался было, подобает ли героям носить одежду таких нежных цветов, но видя чуть ли не мурчащего на свое отражение Хиро, сразу успокоился. Уж кто-кто, а они-то настоящие герои, в любой одежде и в любом цвете. Кроме того, Андо просто не мог беспокоиться. Не мог не радоваться. Его откровенно распирало от радости. - Эй, да ты просто светишься! – Хиро перевел довольный взгляд со своего отражения на отражение Андо. - Да, друг, белый мне к лицу! – расплылся Андо, прогоняя последние сомнения. - Нет, - Хиро грозит толстым пальчиком, - дело не в цвете. Твое лицо – светится! Это настоящее счастье! – и он кивает с видом знатока, много повидавшего в этой жизни. Андо делает хитрое лицо и поднимает указательный палец вверх: – Андо есть чем гордиться в этой жизни! Портной Андо недовольно дергает его за штанину – стой смирно! Но его игнорируют, Андо все время дергается, разве что не подпрыгивает. Глаза Хиро округляются: – Что ты имеешь в виду? Андо делает пыжущуюся рожицу, как будто пытается сдержать то, что хочет само вырваться из его рта. - Кимико беременна!!! Хиро подпрыгивает, хлопая в ладоши, и тяжело всем весом приземляясь на пальцы своего портного, который как раз в этот момент пытался «подрубить» длину брюк. Раздается вопль, но они не слышат его, они кидаются друг к другу. Не чувствуя уколов булавок, не замечая ступенек помоста, на котором стояли, не слыша треска рвущейся ткани, они буквально сваливаются в объятия друг друга. - У вас будет ребенок! Я буду дядей! Я буду дядей! *** Уже ночь. В коридоре общежития Гретхен достает ключ и открывает дверь. Девушки проходят в свою комнату, даже не включая свет. Слышно всхлипывания Клер, и ласковый шепот Гретхен. - ...Теперь мне кажется, что они вообще никогда друг друга не любили. Компания приказала отцу жениться, а для матери он просто был уже последний шанс на замужество. Она сама сказала, что если бы не отец, она так бы и жила в той дыре и работала в придорожной забегаловке… - Клер! Что бы ни происходило между твоими родителями, они оба всегда будут любить тебя! - Да, я знаю… Наверное, я даже не задумывалась, каково было все это время ей… Мне часто кажется, что она сходит с ума. А теперь она еще и обвиняет меня в предательстве… Гретхен гладит руку Клер. - Она твоя мама. Вот увидишь, она пожалеет об этих словах. И примет тебя обратно, без всяких обид. - Я иногда вообще сомневаюсь, что она помнит то, что сказала минуту назад… Он слишком часто стирал ее память… Она снова рыдала, выливая горе, оплакивая свое безвозвратно ушедшее детство, свою семью и свою сходящую с ума мать. Постепенно слез становилось все меньше, поток иссякал. Какое-то время они молчали, потом в темноте загорелась свеча, вторая, третья... Свет пламени осветил руку Гретхен с зажигалкой, а потом и загадочную улыбку на ее лице. - Иди сюда… - она привлекла Клер к себе, в ее глазах плясали огоньки. *** Тяжело дыша, Метт Паркман взбирался по шаткой железной лестнице, ведущей в бывшую художественную мастерскую. Наконец поднявшись, он толкнул дверь, и та поддалась. Внутри было пусто. В полумраке горели мониторы, гудели компьютеры, непрерывно пищала еще какая-то офисная техника. - Питер! – Позвал Метт. Откуда-то сбоку раздался тихий звук, и к нему на свет вышла Трейси Штраус. - Привет, Метт. Как жизнь? Она смотрела на Паркмана настороженно, напряженным взглядом. Метт мысленно усмехнулся. Так уж сложилось, что люди со способностями появляются в жизни друг друга не просто так, а чаще всего по какой-то не самой приятной причине. - Привет. Ты тоже здесь? Ты с Питером и Сайларом? Она подошла ближе. Посмотрела ему прямо в глаза. - Я с Гэбриэлом. Метт замер. - А... Ясно… А где они сейчас? - Они на вызове. Двое подростков провалились в канализационный люк. Там все уже хорошо, - она подошла к столу и заглянула в один из мониторов, - дети спасены, и наши парни скоро будут здесь, - она сказала с гордостью. Паркмана это кольнуло. - Ну, конечно, если по пути обратно они не получат еще какой-нибудь срочный вызов, они же у нас спасители мира, - Трейси медленно перевела взгляд на стену. Вся стена стала импровизированной рабочей доской. К ней были прикреплены вырезки из газеты, распечатки экстренных случаев. Это не была стена славы. Практически на всех листочках были пометки. Цветными маркерами были отмечены использованные способности. Выделялись наиболее нужные и эффективные, и самые используемые. Отдельно, то в рамочках, то на желтых листочках, мелким почерком были выведены рекомендации, выводы, наработки. Центральную часть стены занимала карта города, с отмеченными на ней больницами, госпиталями, полицейскими участками и травмпунктами. - Ясно… Трейси проследила за взглядом Паркмана, заметила, как менялось его выражение лица каждый раз, когда он получал новый кусок информации. И решила наступать. - Метт, зачем ты здесь? Что происходит? Он устало опустился на стул. Разговор предстоит неприятный и долгий. - Это все Анджела Петрелли. У нее был один из ее провидческих снов. Она видела, что Сайлар снова станет маньяком-убийцей. - Это невозможно. Пути назад нет, Гэбриэл теперь совсем другой человек! - А она и Мохиндер считают, что это неизбежно. Они хотят, чтобы Сайлар избавился от своих способностей, пока еще не поздно. И чтобы я заставил его это сделать. Мохиндер готовит сыворотку, которая сможет принять и навсегда похоронить его способности. Трейси замерла в шоке. Ее руки покрываются льдом, но она борется с собой, лед отсупает, и снова накатывает. - Послушай, Метт. Я тоже убивала. Я тоже была чудовищем. Я знаю, о чем говорю. Он изменился. Он спасает людей, а не убивает их. Они уже спасли сотни, а если считать с тем карнавалом, то и тысячи. И они спасут еще много и очень много людей. Что еще он должен сделать, чтобы искупить свою вину? Чтобы такие как вы, поверили наконец?! - Трейси, слушай… - Нет, это ты послушай, так нельзя! Лишать Гэбриэла способностей – безумие! Особенно сейчас, когда он наконец нашел себя, нашел смысл, нашел себе применение. Что останется от Гэбриэла, если забрать его силу? - Забрать силу? О чем это вы? – в студию входит Питер, а за ним и Сайлар. Трейси кидается к ним, в ней кипит негодование. - Анджеле приснился кошмар, и она хочет, чтобы Гэбриэл отказался от своих способностей. Они боятся, что он снова начнет убивать. Питер не может сдержать усмешки. - Это бред. Сайлар внимательно смотрит на Паркмана. - Она это видела в своем сне? Метт молча кивает. Трейси прижимается к Сайлару, его грудь покрывает корка льда, но никто не обращает на это внимания. - Метт, ты же прекрасно знаешь, сны моей матери нельзя понимать буквально, - Питер легкомысленно приземляется на вращающееся кресло, пододвигается поближе к монитору с бегущей строкой. Быстро поняв, что там нет ничего интересного, разочарованно разворачивается обратно к Паркману. - Это лишь один из вариантов будущего. Вспомни хоть карнавал Салливанов, ведь она тогда говорила, что тысячи людей погибнут, и с этим ничего нельзя поделать. Сайлар изменился. Пять лет в заточении пошли нам обоим на пользу, - и он отсалютовал рукой в сторону Паркмана. - Метт, - снова вступила в разговор Трейси, - а что если как раз лишение Гэбриэла способностей и приведет его к тому самому состоянию? Что он начнет убивать? Что если именно это и есть лучший способ снова сделать его маньяком? Метт трет лицо, ерошит волосы. - Наверное, вы правы… Питер встает, подходит к Метту, кладет руку ему на плечо. - Ты должен понимать, что моя мать в этой истории – лицо заинтересованное. Она привыкла мстить, ей нелегко так просто смириться со смертью Нейтана. - Да, я знаю. - Я поговорю с ней. Сайлар заслужил мое доверие, а вот мамины сны – штука спорная. - Хорошо, - кивает Метт, поднимаясь со стула. – И передай ей, что я не буду в этом участвовать. Трейси радостно вздыхает, улыбается, поворачивает голову, чтобы посмотреть на Сайлара. И выражение ее лица снова становится испуганным и напряженным. Он стоит в глубокой задумчивости, как будто смотрит внутрь себя.