Недоразумения

- Это наша последняя концертная площадка на этот тур, - говорит Мадара. Ну и прекрасно. Я, признаться, вымотался до края. Еще на один город больше и я уже даже нервничать не буду. В этот раз я даже плотно и с аппетитом кушаю, на что Сасори смотрит с приподнятыми уголками губ. Меня бесит это отдаление, которое я чувствую в отношениях с Сасори. Мы с Итачи периодически вместе смотрели фотки его младшего брата и я даже познал, с какими ребятами тот трется и что Итачи о друзьях брата думает (что было для Учихи довольно личной информацией). Мы с Хиданом долго мерили шмотки в магазинах, и не найдя ничего нормального, вместе ржали с рубашек из уценки, по-очереди примеряя их и красуясь воротниками из длинных розовых перьев. Мы вместе выбирали синий тоник для волос Кисаме, у которого отрасли черные корни, и ржали как ненормальные предлагая ему стать лицом косметического бренда. Грубые черты лица, маленькие глаза и слишком широкий подбородок - он был бы отличным лицом бренда добычи морской трески, а не косметики. Даже с Яхико и Конан мы провели столько времени вместе, что я прикипел к ним как прилипалы к акуле. Только с Сасори мы становимся дальше, и дальше, и дальше, когда хотелось бы ровно наоборот. Ну и похрену. Вообще-то хочется на все это положить, решить что мне этот приятель ни за каким чертом не уперся, не нужен, и как-то забыть о нем. Начать больше времени проводить с другими. Абстрагироваться. Но без Сасори нихрена не интересно, все равно мысли виток за витком крутятся где-то рядом. У меня не было секса с самого начала тура, и одно это должно беспокоить больше чем Сасори. Тем не менее, это не беспокоит. Может от того, что устаю как собака, а может просто не зацепил никто. Можно бы было наверстать сегодня после концерта. Последний день все же. Скашиваю глаза на Сасори. Вот уж кто не упустит. А может я слишком плохо о нем думаю и ему тоже надоели беспорядочные связи. Собственное помешательство как-то бесит и раздражает. Я же не гей? Дело не в ориентации вообще. Дело в нем. В Сасори. Если я попробую на него подрочить, у меня вообще встанет? Мысль неожиданно смущает больше, чем должна. Да или нет? Думать о человеке вот так кажется чем-то чересчур интимным. В последний раз дрочить так приходилось еще в подростковом возрасте. В последние годы для этого всегда кто-нибудь был, а когда ты с кем-то в постели тебе не до того, чтобы думать о третьем. Другое дело, если третий в кровати с вами. Сука. Думать о опыте секса втроем не хотелось категорически. Я с самого следующего утра не возвращался к тем воспоминаниям и даже сейчас это заставляет кончики ушей стыдливо гореть. Дело ли в том, что нас было трое, или в Сасори? Я, наверное, уже наглухо ебанулся, раз так долго обмусоливаю эту мысль, верчу ее так и сяк в своей голове и с каждым разом ближе и ближе подхожу к какой-то невидимой границе, за которой непонятно что находится, но судя по ощущениям - воронка в бездну высотой с девятиэтажный дом. Да и что толку с моих мыслей, даже если я и решу, то Сасори... Вообще-то недавно в автобусе Сасори предлагал вполне определенные вещи. В шутку, конечно, но с таким непоколебимым лицом, что под внимательным взглядом мысль невольно проскакивает. Если бы я согласился и протянул ему расческу, то?..

***

В этом баре случается неслыханное - у нас есть разогрев. Местная группа со скрипачом в составе даже привлекает внимание необычным звучанием. Они, в кои-то веки, кажется, впервые за весь концертный тур, начинают программу в заявленные шесть часов вечера, когда еще не подтянулись все купившие билеты и в баре больше залетных, случайных прохожих. - Пошли, поддержим, - Яхико встает со своего места и идет к сцене, возле которой полная пустота. Большинство людей сидит за своими столиками, другие трутся у барной стойки, и в другой ситуации я бы сделал так же, но раз такое дело. Я громко кричу приветственный звук, сложив руки рупором, и солистка группы - худенькая девушка явно ниже меня с короткой стрижкой - смотрит обрадованно. Они громко отыгрывают свою программу, выкладываясь, очевидно, для нас с Яхико, так что я начинаю отжигать на пустом пространстве в одиночестве. О да! Кто тут главный гвоздь программы?! Не особо беспокоясь, выделываю все па, которые только приходят в мою голову. Если бы я мог в нижней брейкданс, я бы сейчас и его станцевал. Все равно весь бар смотрит на меня восхищенно, пусть и пересмеиваясь и перешептываясь. - Жги, бро! - кричит Хидан. Тут же салютую ему обеими руками, потом повторяю движение всем телом и продолжаю отжигать. Все заходящие в бар подтягиваются сразу к танцполу, заинтересованные активным движением, и только процентов десять застревают по пути у барной стойки. Ха! Я могу так! И вот так! И так! Танцпол уже раскачен, но я все еще в самом центре зала, прямо перед сценой, и, заканчивая свою часть программы, солистка в микрофон высказывает свое восхищение. - Вы чокнутые, ребята! Спасибо за этот теплый прием! Местечковая группа спускается со сцены под дружные овации. Я рукоплещу как тюлень, восторженно выкрикивая что они лучшая группа и этот концерт навсегда останется в моем сердце, а теперь можно и расходится, дальше ничего интересного. Тем не менее Итачи поднимается на сцену и уже поправляет микрофон под себя. Чувствую какое-то дурацкое бунтарское сопротивление его действиям. Сасори уже за синтезатором, а я по прежнему упрямо смотрю на него снизу вверх с площадки. Мадара буквально сверлит затылок, но нарочно не обращаю на него внимания, однако деть себя куда-то прямо посередине танцпола, если не играет музыка, довольно сложно. Вся группа в полном сборе, Хидан еще проверяет струны, но уже время от времени поглядывает на меня сверху-вниз вопросительно. И сам не знаю, куда девать себя. Я что, правда жду, начнут ли они играть без меня? Сасори выходит из-за синтезатора. Сасори подходит к краю сцены, прямо в середине, там, где стою я. Сасори смотрит прямо мне в глаза, без отстраненности и равнодушия, которое преследовало меня в его взгляде последние двое суток, и протягивает руку с самого края. Тут где-то метр перепада высоты, что довольно немного, и я бы сам забрался, при желании даже и без лестницы, но этот жест неожиданно серьезно выбивает из колеи, потому что прямо сейчас я вдруг ощущаю себя не декорацией, и не предметом мебели, а центром пересечения абсолютно всех взглядов в помещении: любопытных, удивленных и взволнованных. И, конечно, я делаю шаг вперед с мыслью, что это все мне кажется и как-то слишком сюрреалистично, и хватаю Сасори за руку. Он все еще смотрит мне в глаза с интересом, и мне не хочется, чтобы он увидел в моем лице страх или смущение. Он одним рывком поднимает меня вверх и мы оказывается на самом краю сцены, в сердце зала, где я, будучи барабанщиком, оказаться вообще-то даже не рассчитывал. Все это неожиданно сильно волнует, и когда Сасори улыбается краешками губ (искренне, без сарказма и насмешки, что редкость для него, но я умею различать, чувствую это), я неожиданно думаю, что моя ладонь мокрая и липкая, в то время как его сухая и горячая. Сажусь за свою барабанную установку и вижу как не только весь зал, но и вся группа обернула ко мне свои головы. Палочки стучат по тарелке раз, стучат два, три. Поехали! Публика ревет. Все таки у разогрева есть глобальный смысл. Ощущение от концерта такое, будто мы уже раскрученная группа которую все только и ждали. Мы исполняем на бис три песни, после основной заготовленной программы и мое воодушевление плавно сменяется на глубокое удовлетворение от хорошо сыгранного концерта. Меня угощают пивом на автопати. Ловлю глазами Сасори недалеко от себя в компании каких-то парней и одной девушки, той самой солистки группы на разогреве. Пробираюсь ближе и наклоняюсь к ней, чтобы она точно услышала: - Привет. - Привет, - она улыбается. Девушка кажется совсем крошечной, когда стоит рядом. Макушкой она как раз достает мне до подбородка. Со сцены казалась выше. Я предлагаю угостить ее пивом и она вежливо отказывается, но зато мы садимся рядом и она мило щебечет. Мне нравится. Она хорошенькая, и я даже на пару минут отвлекаюсь от своей постоянной слежки за тем что Сасори делает, как смотрит и с кем говорит. Я порядком выматываюсь к полуночи и мы расстаемся с ней как верные одноразовые друзья. Лениво думается, что я хотел нагонять свою программу на сегодняшнем автопати, но я совсем её не хочу. Мы, однако, обмениваемся соц сетями, и как раз когда я заканчиваю забивать её номер, я ловлю на себе взгляд Сасори. Хочется думать, что он ревнует, но похоже мало. В свою комнату хостела мы заваливаемся все вместе. Хидан поднимает тост с длинной речугой, про то, как было здорово, и я решаю напиться просто потому что могу. Это безумно весело. Голова как ватная и мне смешно со всего, что говорят Итачи или Хидан. У меня, кажется, даже пресс болит, до того я устаю смеяться как припадочный. Хидан, недавно заявлявший, что он бессмертный, уходит блевать в туалет, а моя голова, как чугунная, опускается на плечо неожиданно сидящего рядом Сасори. Как долго он здесь? Я и забыл о нём совсем. - Не тошнит? - спрашивает Сасори тихо, у самого уха. Он хватает губами прядь волос и слегка тянет. - Нет. Поворачиваю голову и лицо Сасори так близко. Так близко. Так, сука, близко. Он касается губами моего виска и дальше мой мозг просто отрубается. Я не могу думать.