We lost in the dark.

Небесное полотно было устелено тучами. Сквозь «порезы» в них виднелись звёзды. Сегодня они светили особенно ярко, словно желая утешить её, помочь забыть о плохом. Безуспешно. Лёгкий ветерок заставлял деревья колыхаться. Он усиливался с каждой секундой. Ветер перемен никогда не нёс в себе ничего хорошего, особенно сегодня. Было опасно сидеть прямо на краю пропасти, но что поделать, если только она готова тебя принять? Мысли Королевы путались. Такое бывало с ней крайне редко, беспомощность злила. Злило, что она не может расквитаться со всеми проблемами, как делала раньше. Этот выбор – добро или зло – не давал покоя. Казалось бы, как говорили многие, выбор очевиден. Но так ли легко поменять сторону, когда сердце чернее туч над головой? – Можно сесть? – раздался голос за спиной. Эмма Свон… она тоже не смогла пройти мимо выбора. Они обе оказались в этой ужасной ситуации. Было отрадно, что сгорать она будет не в одиночестве. Одиночество – это прекрасно, но не в такие моменты. Не в такие. Реджина хмыкнула в ответ и, не переставая смотреть на светящееся от неведомых чар озеро, немного отодвинулась в сторону. Их отношения были весьма неоднозначными. Единственное связующее звено – Генри. И его сейчас нет ни с одной, ни с другой. Он тоже сделал выбор. Они так боролись за его внимание, за его любовь и за его веру. Каждая хотела быть единственной матерью. Дуры! И что же вышло? Он не выбрал их, не выбрал тех, кто готов бороться за него. Генри отдал предпочтение сладкому забвению. После всего. Дети растут, а с возрастом сказки перестают быть истиной для них, не все готовы выдержать бремя знания. Забыть легче. Эмма осторожно села на всё ещё сырую после дождя землю и, посмотрев вниз, опустила ноги. Подошва ее сапогов чуть казалась поверхности воды. «Схватила бы её русалка за ногу», – невольно подумала Реджина. Она быстро отогнала эту глупую мысль. Какой бы не была Эмма, но ей довелось испытать ровно столько же. – Ты видела Голубую Фею? – наконец спросила Свон, – Я, кажется, заметила чьи-то крылья на ветке. На лице Реджины появилась слабая улыбка. Впервые за последние месяцы. – Поделом ей, после всего произошедшего. – Ну знаешь, я бы не прочь примерить её костюмчик, – призналась Эмма. Эта фраза была сказана настолько не в тему, что мадам Миллс, широко раскрыв глаза, изумлённо посмотрела на собеседницу. Она не знала: возмутиться или принять эту данность. – Что? – Эмма смутилась, – это шутка. И снова воцарилось молчание, раскрашенное только звуками леса. Даже в столь позднее время можно было услышать, как неведомые монстры, наблюдая за парочкой, перешёптываются. Сегодняшние события подняли на уши весь Зачарованный лес, и теперь даже злодеи их жалеют. Не нападают. Действительно, для злодеев было бы слишком по-злодейски нападать на жертв подобного судилища. Сейчас Реджине хотелось уничтожить весь этот лес. Она знала: порой достаточно искры, чтобы пламя уничтожило всё на своём пути. Абсолютно всё: злодеев, героев, их жизни. Это было очень заманчиво. – Шутки шутками, а я всё-таки надеюсь, что её костюмчик, как и она сама… хорошенько поджарились. – Она всё-таки многое для нас сделала. – Чёртова фея! – покачала головой Реджина, – помогать, чтобы убить. Я не знаю ничего о фейском кодексе, однако уверена, если он есть, то подлости подобного рода в их обязанности не входят. – Как бы то ни было, она наказана по заслугам. – Верно. Сердце требовало чего-то, и Реджина взмахнула рукой. Над озером появилась точная копия её дома в Сторибруке. Сердце Эммы ёкнуло при его виде. Сторибрук успел стать для неё домом, но, как и всегда, Эмма Свон не осталась надолго на одном месте. Она снова убежала, но в этот раз душа тянулась к ныне несуществующему месту. Жизнь плюнула ей прямо в лицо. Были места, где ее любили, но она убегала и не чувствовала тяги. А это место подарило ей семью, испытало, помогло понять себя. И к нему душа тянулась больше всего. – Покажешь… полицейский участок, наш дом? – тихо прошептала девушка, не смея отводить глаз от иллюзии. Реджина еле заметно кивнула. Она и сама испытывала неопределённые чувства по отношению к Сторибруку. Именно там она нашла в своём сердце нечто хорошее, нашла свет во тьме. Не здесь, в Зачарованном лесу, а там. В очередной раз она убедилась, что дом – это не место, где ты родился, а место, в котором ты стал нужным. И любимым. И стал самим собой. Она снова взмахнула рукой, но получилось совсем не то, чего она ожидала. Вокруг них развернулся сам город! Не в виде полупрозрачной иллюзии, а целостной, почти как настоящей. Это случилось настолько неожиданно, что они обе чуть не упали в воду с обрыва. – Это прекрасно, – вытирая катившиеся по щекам слёзы, сказала мисс Свон. Девушка никак не ожидала такого от себя. Дом. Они обе встали с земли, словно забыв обо всём, что пережили некоторое время назад. Дух родного места вселял надежду в сердца обеих, теперь ситуация не казалась настолько безвыходной. Надолго ли с ними останется это странное чувство? Улицы Сториброука были прекрасно воссозданы, но там было пусто. Казалось, будто всю жизнь высосали из города. В принципе, так оно и было. – Эмма? – раздался вдалеке голос. Голос разрушил это чудо: дома, деревья, сам город – всё это стало растворяться, исчезать. Словно этой иллюзии икогда не было. – Эмма? – из-за густой ели выглянула Мэри-Маргарет, – что ты здесь делаешь? Мы с Дэвидом искали тебя! – Я, – девушка обернулась, однако сзади никого не было. Она ушла, – я просто гуляла. Мне… мне нужно привести все мысли в порядок. – Я понимаю. Мы с тобой, – мать протянула руки, и Эмма, вопреки ожиданиям, обняла маму. Та поначалу опешила, а затем обняла в ответ. – Мир жесток, но вера – это наш свет. Но теперь Эмма знала, что всё не так плохо. И это она поняла не благодаря матери. Благодаря ей. Завтра она вернётся сюда вновь. Как знать, найдутся ли ответы на её вопросы.