Живая

      Я продолжала бежать, несмотря на изуродованные порезами ноги. На раны, которые уже почти перестали приносить невероятную боль, и только из особенно глубоких всё ещё скатывались тонкие струйки крови. Живот больше не сводило голодной судорогой, а изнеможение, казалось, пронизывало всё тело. Иногда, когда иного пути не было, приходилось почти ползти через густые заросли ежевики, ветви которых впивались в кожу тысячей иголок, оставляя за собой свежие раны и открывая старые, что только усугубляло и без того бедственное положение.       Угодив в капканы, я мысленно корила себя за глупость и недальновидность, которые едва не стоили мне жизни. Смертельная усталость вытеснила все инстинкты, и надежда постепенно гасла, оставляя после себя пустоту. Предрассветная прохлада принесла небольшое облегчение, и осталась только горечь от безысходности и одиночества. Колючий комок образовался в горле, и непрошеные слезы жгли глаза. Чтобы не дать им пролиться, я изо всех сил зажмурилась, стараясь ни о чём не думать и просто передохнуть. Нельзя позволить себе плакать, и нужно оставаться сильной, пытаясь выжить снова и снова, ведь столько близких мне людей отдали свои жизни за глоток моей свободы. Бледные искорки нежным ореолом окружили тело и, подхваченные внезапным порывом ветра, тихо поплыли в темноту, постепенно угасая.       Тяжёлый обруч натёр на шее глубокую саднящую борозду, потяжелев в разы. Я уже почти не помнила те времена, когда на мне не было этой варварской вещи, и что когда-то мое природное естество проявляло себя во всём своём буйном великолепии. Густой лес постепенно сменялся мелким перелеском, позволяя увидеть горизонт с восходящим светилом. А запахи. Сколько их тут? Незнакомых и возвращающих к жизни. Так, должно быть, пахнет мох, а доносившийся запах дыма, принесённый ветром с южной стороны, говорил о человеческом поселении неподалёку. Всё именно так, как рассказывал Димитру.       Осталось совсем немного. Тяжело опираясь о ствол дерева, я поднялась и продолжила свой путь. Чтобы не отключиться, пришлось считать шаги. Шаг, ещё шаг... В следующее мгновение поняла, что всё закончилось. Звук натянутого металла, ломающиеся конечности и запах собственной крови, вспыхнувший с новой силой. Тело перестало ныть, но разрывающая боль не пропала, а только переместилась в разум: цель была так близко, так отчаянно близко... Еловая шишка перед глазами, словно в подтверждение, тянула из-под тонкой чешуйки росток, пробуждая новую жизнь, в то время как моя уходила, пропитывая собой лесной наст. Сознание ускользало, и на тот момент мне было уже всё равно: догонят ли меня, вернув в то место, откуда так упорно бежала, или же я исчезну в этой чаще, навсегда став её частью.