Ведьмочка

      Ночью захотелось пить. Дина повертелась немного на непривычно широкой кровати, надеясь, что жажда пройдет сама собой, и попутно соображая, где она находится и как она здесь оказалась. Память услужливо напомнила и бал, и побег с бала… Стало паршиво. Дина скривилась и неохотно села на кровати, обхватив колени руками. Сбежать вместе с биологом с бала – да такое не могло присниться и в страшном сне! С биологом! Не с астрономом, не с физиком, не с математиком – с биологом!.. После такого позора в интернате можно и не появляться… Нет, появиться надо, ведь все наверняка уже думают, что она влюбилась в него и отбила его у Сюзи, надо сказать им, что это получилось само, что она не собиралась… Да ведь все же понимают, что у Сюзи никого отбить нельзя, значит… Значит, он любит Сюзи, но она… Но что-то произошло, они поссорились, и она пошла танцевать с физруком, а он решил отомстить ей, показать, что он по ней не страдает и пригласил Дину… Сволочь, она зло сжала кулаки, подлец!..       Жажда не проходила. Дина с сожалением вздохнула, слезла с кровати, завернулась в халат и тихо выглянула из комнаты. Темно, тихо и никого. Глаза, привыкшие к темноте, различили в конце коридора лестницу вниз. Она, стараясь ступать бесшумно, благо, босиком это было совсем несложно, прошла коридорчик, спустилась по лестнице, пробралась на кухню. Пошарила рукой по стене, нащупала выключатель и включила свет. Зажмурилась. Приоткрыла глаза, привыкая к свету, осмотрелась. Кстати, а почему бы вместо воды не выпить чаю?..       Когда чайник вскипел и заварка натянулась, Дина налила себе чашку, долго искала сахар, пока не обнаружила его в баночке с надписью «дрожжи», потом стянула с табуретки валявшуюся на ней книгу, оказавшуюся приключенческим пиратским романом, устроилась в знакомом ей кресле и принялась читать.       Когда она прочитала полсотни страниц и выпила две чашки чая, в прихожей послышались шаги. Дина невольно сжалась от страха, что это Митя, но когда она догадалась вспомнить, что Митя ходит почти бесшумно, на кухню вошел незнакомый ей мужчина. Ему было на вид лет сорок, он был высокий, среднего телосложения, русоволосый, с довольно крупными правильными чертами лица. Дине показалось, что она его уже где-то видела.       – А я думал – это Ни-Ай не спится, – дружелюбно улыбнулся мужчина, с заметным интересом разглядывая девочку. – Давно хотел с тобой познакомиться.       Дина не ответила, силясь одновременно и вспомнить, почему его лицо так ей знакомо, и понять, откуда он знает ее.       – Я Андрей, – представился мужчина, видя ее замешательство.       – Вы, – она окончательно растерялась, – вы отец…       – Да, – просто кивнул он, – я отец Мити и Ни-Ай.       Так вот почему его внешность показалась ей знакомой! Он был похож на Ни-Ай – тот же ровный разрез голубых глаз, тот же крупноватый нос, только вот рот другой. У его дочери губы были мягкие и чуть припухлые, а у него – тонковатые и волевые. Митины.       – А я Дина, – представилась она.       – Я так и понял, – он сел за стол напротив нее, – Митя рассказывал про тебя, да и, – он несколько секунд внимательно смотрел на нее, – ты очень похожа на Николая.       – Значит, вы знали его?       – Знал, хотя и не слишком близко. И Валдиса я тоже знал. Когда Митя в письме о тебе рассказал, я очень удивился, потому что все эти годы был уверен, что дочь Аико Катагири – это дочь Николая. Да и похожа ты больше на Николая, чем на Валдиса.       – Я знаю, – улыбнулась Дина.       Надо бы спросить его о ее отце и брате, но так с ходу у чужого человека спрашивать… Пока она колебалась, Андрей с юмором спросил:       – Как бал был?       – А вы там были? – удивилась Дина.       – Прибежал к самому концу, за два танца до последнего.       – А скажите, что было потом… ну-у, когда я… когда мы, то есть, убежали.       Андрей рассмеялся:       – Был большой тарарам. Лицеисты и учителя пытались перекрыть выходы, чтобы дать вам возможность убежать, но их просто размели. Я подслушал некоторые разговоры ребят – меня там не знают, поэтому не замолкали при моем приближении – так только о вас и говорили, ни о ком больше. Еще и о Сюзи какой-то. Кто это, кстати, такая?       – Э-э-э… Ну вообще-то, моя одноклассница. И… и…       – Что? – удивился Андрей, не поняв причины ее замешательства.       – Возлюбленная Дмитрия Андреича, – выпалила Дина и покраснела.       – Что?! – Андрей ошеломленно уставился на нее. – Митина? – Дина кивнула. – Подожди, ты что-то путаешь.       – Нет, я ничего не путаю, – после признания разговаривать о Сюзи стало легче. – Они весь год гуляли вместе, он ее после школы провожал, и в гости к ней ходил. Мы думали, что они поженятся после того, как Сюзи закончит восемь классов. Она ведь красивая.       – Ага. И что дальше?       – А дальше я не знаю. Наверно, они поссорились, или Сюзи его разлюбила, но он на балу с ней не танцевал, вообще, и меня пригласил, потому что хотел отомстить ей.       – Стой, стой, – Андрей затряс головой. – Давай по порядку.       – Так я и говорю по порядку. Сначала они гуляли друг с другом. Весь год. А потом Ми… Дмитрий Андреич вчера пригласил меня на главный танец. Я спросила у него, они что – поссорились с Сюзи, но он не ответил. И вот сегодня, на балу, он с ней почему-то не танцевал, не подходил к ней.       Митин отец помолчал, обдумывая информацию, потом начал раскладывать ее по полочкам:       – Значит, они весь год гуляли вместе?       – Да.       – Вечерами, после учебы и работы, взявшись за руки?       – Нет, – призналась Дина, – мы этого не видели. Но они ведь могли и не в Гаване гулять, чтобы их никто не увидел и не начал сплетничать.       – Как я понял, сплетен о них и так хватало.       – Да, но чтобы их не было еще больше.       – Хм. И он провожал ее домой после школы?       – Да.       – Каждый день, до самого дома? Она в Чайке живет?       – Нет, она живет в Гаване. И не каждый день, потому то у нас биология только два раза в неделю, и еще в один день лабораторные и сельское хозяйство. Он ее в те дни, когда у нас были уроки, провожал, а в среду, когда у нас лабораторные, у него занятия кончались раньше, чем у нас, и он уходил раньше, не ждал ее.       – Провожал до самого дома?       – Нет. До конца парка. А потом им надо в разные стороны.       – Знаешь, – заметил он, – когда я учился в школе, я провожал Нэнси до самого дома, несмотря на то, что для этого мне нужно было пройти три лишних километра.       – В последнем триместре он провожал ее до самого дома.       – Ты видела, – то ли спросил, то ли сказал утвердительно Андрей.       – Нет, я не видела, я жила в Шанхае, но моя подруга мне писала, что она и другие ребята видели, что он ее провожает до дома.       – Три дня в неделю?       – Э-э-э, нет. Пару раз. Но мы ведь могли не всё видеть.       – Вот в том, что вы могли что-то не увидеть с такой налаженной системой шпионажа, я, честно говоря, сомневаюсь.       – Он еще в гости к ней ходил, – добавила Дина.       – А ты уверена, что к ней?       – А к кому еще? В том доме из наших больше никто не живет.       – Во-первых, он мог прийти к своему какому-нибудь знакомому, который живет в том доме. А во-вторых, он мог зайти в гости к Ингмару, а это его начальник.       – И к ней тоже мог, – возразила Дина.       – Мог, – согласился Андрей. – Ладно, с этим разобрались. И вот у них всё так было хорошо, а потом они поссорились?       – Наверно, – вздохнула девочка, – я у него спросила, но он мне не сказал.       – А почему ты решила, что они поссорились?       – Я вчера приехала из Шанхая, и Дмитрий Андреич пригласил меня на главный танец. Вот я и подумала, что они поссорились, я спросила его, но он мне ничего не сказал. И я решила, что он хочет ей отомстить и показать, что не любит ее, и поэтому пригласил меня.       Лицо Андрея посерьезнело:       – Это очень серьезное обвинение.       – Какое обвинение? – растерялась она.       – Приглашать на главный танец бала девушку только для того, чтобы отомстить другой девушке – это подлость по отношению к той девушке, которую он пригласил. Поверь мне, я своего сына знаю, он не безгрешен, конечно, как и всякий нормальный человек, но он не пойдет на такую подлость.       – Ну, не знаю, – смутилась Дина, – может, он просто не хотел остаться без главного танца.       – Это не его бал был, поэтому для него главный танец не играл той роли, какую он играл для тебя и твоих приятелей. Представь, что ты попала на бал, ну, к примеру, пятиклассников. Ты будешь сильно переживать, если тебе на главный танец не будет пары?       – Они же там все малыши еще, только носятся и шумят! Мне на их балу будет неинтересно. И главный танец их тоже.       – Вот видишь? И Митя на вашем балу был примерно в такой же ситуации, как и ты была бы на балу пятиклассников. И если он пригласил на главный танец девушку, то, наверно, на это была серьезная причина.       – Ну он хотел показать Сюзи…       – Опять ты за свое… Знаешь, расскажи-ка мне об этой Сюзи.       – Она красивая, – вздохнула Дина, – очень красивая. В нее многие наши мальчики влюблены. И физрук наш – он с прошлого года всё пытался за ней ухаживать, а когда в начале этого года появился Дмитрий Андреич, она в него влюбилась…       – Вот как!       – Да, и он в нее тоже влюбился…       – Хорошо, это я уже слышал, про нее саму скажи что-нибудь.       – Она умная. Знаете, она первая из наших прошла тувийский конкурс, после шестого класса, даже Махмуд тогда не прошел, хотя все считали, что будет наоборот, что пройдет Махмуд, а она – нет… А прошла она. И сейчас тоже прошла. И учится она хорошо, у нее все списывают домашнее задание. Учителя говорят, что ей больше место в эстетическом классе, но она не захотела переходить.       Андрей подумал над услышанным:       – Значит, умная и красивая? – подвел он итог.       – Да. В нее вообще нельзя не влюбиться. И когда у нас был первый урок с Дмитрием Андреичем, он так на нее смотрел!..       – Как?       – Ну… ну, смотрел на нее всё время. Посмотрит на нее, потом в другую сторону, потом опять на нее. И она на него смотрела. А потом, после уроков, они пошли домой вместе. И после этого стали ходить вместе.       Андрей молчал довольно долго.       – Хорошо, – он, наконец, выбрал, что сказать, – а почему ты не хочешь предположить, что он ее разлюбил и полюбил другую девушку?       – Её нельзя разлюбить, – уверенно заявила Дина. – Вот физрук не смог, и мальчики наши некоторые не смогли. Да и…       Она примолкла. Бал, все веселятся, а она, Дина, стоит, прижавшись к стенке, стараясь слиться с полумраком, и смотрит на Митю. А Митя не сводит восхищенного взгляда с Сюзи…       – Что «да и»?       – Я видела, как он смотрел на нее на балу, – тихо, сглотнув, произнесла она.       – Как?       – Восхищенно… Она танцевала, а он стоял около стены, вместе с физруком, и всё время смотрел на нее. И физрук тоже на нее смотрел, только он смотрел… Ему больно было, и плохо. А Митя… то есть Дмитрий Андреич, смотрел… смотрел и улыбался…       Андрей задумался надолго. Дина воспользовалась паузой и решила налить себе и третью чашку чая. Андрей попросил сделать и для него. Когда она поставила перед ним чашку, он поблагодарил, отпил глоток и удивленно спросил:       – А где ты здесь нашла сахар?       – А вон, – она кивнула в сторону баночки, – там «Дрожжи» написано.       – Хм, вот там мы вчера не догадались поискать.       – А скажите, – попросила она, – что было после бала? Что ребята говорили?       Андрей посмотрел на нее и улыбнулся:       – Обсуждали случившееся. Ты никому не говорила, что танцуешь не с Тамура?       – Нет, – призналась она, – я не верила Дмитрию Андреичу и не хотела, чтобы надо мной смеялись и мне сочувствовали, если бы он пригласил меня и не пошел танцевать. Я боялась, что они помирятся с Сюзи и пойдут танцевать вместе.       – Он тебя обманывал когда-нибудь?       – Нет, не помню. Но я ему не верила, потому что это было неправильно.       – А правильно, как я понял, он должен был пригласить Сюзи?       – Да.       Андрей опять помолчал.       – А вот если бы Митя пригласил на главный танец не тебя, и не Сюзи, а какую-нибудь другую твою одноклассницу. Что бы ты подумала?       Дина старательно представила, что на главный танец Митя с его всегда чуть насмешливой и обаятельной улыбкой подходит к Аннализе. В голове сразу поселилось крайнее замешательство. Дина начала наконец-то понимать чувства своих приятелей и их ступор, когда Митя пошел приглашать ее.       – Не знаю, – призналась она. – Я ничего не смогла бы подумать. Я бы потом пошла к ней и спросила.       – А если бы она улыбнулась тебе в ответ и ничего не сказала?       – Я бы с ней поссорилась. Ненадолго. А потом стала бы смотреть, что будет дальше, и спрашивать ребят… Вы скажите, что ребята говорили, когда мы убежали?       – Примерно то, что говорила мне ты. Суть их разговоров сводилась к тому, что всё очень странно и что никто ничего не понимает. Сюзи, как я понял, исчезла очень скоро после окончания последнего танца, и у нее никто ничего не успел спросить. Говорили, что Тамура улыбается улыбкой Будды и вытянуть из него хоть что-то невозможно, а какая-то Мирра потрясена и ничего не знает.       Во входную дверь постучали. Два коротких стука, два длинных и опять два коротких. Андрей удивленно приподнял брови.       – Это Тамура, – обрадовалась Дина, – это наш условный стук.       – Не высовывайся на всякий случай, – посоветовал Андрей и пошел открывать. Через минуту он вернулся на кухню, за ним шел Тамура. Дина пискнула и повисла у брата на шее, вовремя сдержавшись, чтобы не зареветь от радости.       – Я так и думал, что ты здесь, – улыбнулся он, обняв ее. – Проснулся ночью и решил, что самое время забрать тебя домой. Пойдешь?       – Конечно! А разведчиков нету?       – Вряд ли у кого-то из них хватило терпения караулить до трех ночи. Дождя уже нет, но всё равно холодно и мокро. Когда я шел сюда, я смотрел по сторонам и прислушивался, но никого не заметил, – он опустил ее на пол и подал ей пакет с одеждой. – Иди, одевайся.       Когда она, одетая в штаны, рубашку и легкую курточку, вернулась из ванной на кухню, там, помимо Тамура и Андрея, был Митя, в одних штанах, без майки, лохматый и слегка примятый ото сна – видимо, встал по своим делам, обнаружил на кухне многолюдное сборище и заинтересовался. Дина, сдержав порыв сдать назад и удрать, вовремя поняла, что в незнакомом доме далеко она не убежит, подошла к Тамура и для надежности взяла его за руку. Сразу стало как-то спокойнее. Она перевела дыхание, но на Митю смотреть не решилась, вместо этого она старательно вперила глаза в недочитанную книгу, так и раскрытую на странице, где главный герой не справляется с управлением планетолета и его выбрасывает в гравитационную дыру. Куда он после этого попал, Дина еще узнать не успела.       – Ну что, – спросил Тамура сестру, – пошли?       – Угу...       У выхода пришлось-таки поднять голову и посмотреть на Андрея (это было просто) и на Митю (для чего пришлось приложить немалые усилия) и сказать «До свидания», прежде чем шагнуть в черную мокрую ночь. И чего Митя на нее так смотрит?!       Когда за гостями закрылась дверь, Андрей усмехнулся:       – Занятная девчушка.       – Ты уже успел составить о ней свое мнение?       – Прежде чем пришел Тамура, мы не меньше получаса гоняли чаи и разговаривали. Знаешь, внешне она почти полная копия Николая, а может, и полная, через столько лет я уже точно не вспомню, а вот повадки – Валдисовы. Николай другим был.       Андрей помолчал, развернулся и пошел на кухню. Митя посмотрел ему вслед и пошел за ним.       – Даже странно, – сказал Андрей, садясь на табуретку, на которой он сидел до прихода Тамура, – что она больше похожа на брата, а не на отца. Матери-то у них разные. А вот характер отцовский. Сильный и осторожный. Очень осторожная девочка, и скрытная.       Митя сел в кресло, на котором до него сидела Дина, заложил книгу на той странице, где Дина кончила ее читать, и отложил в сторону. Интересно, придет она просить дать ее дочитать или нет?       – Вот особой скрытности и осторожности я за ней не замечал.       Девочка… Угораздило тебя посреди ночи идти пить чай. Тамура ведь почувствовал, что ты не спишь, и пришел. Он прав, что спорить, четвертый час ночи – самое идеальное время увести тебя домой: интернатские соглядатаи уже ушли спать и еще не вышли на утреннюю разведку, да вот только…       – Скрытная, – подтвердил Андрей. – Она никому не сказала, что ты приглашал ее на главный танец.       – Тамура и Ювэй знали.       – А кроме них – никто. Она боялась, что это розыгрыш, или обман с твоей стороны, что ты в самый последний момент бросишь ее и пойдешь танцевать с… с другой девочкой, и поэтому решила не давать повода раньше времени подружкам сплетничать о себе.       – Неужели я кажусь таким отъявленным обманщиком? – Митя искренне расстроился.       Его отец ответил не сразу.       – Не то, что бы… Знаешь, когда она мне пересказывала интернатские сплетни о тебе и о… той девушке, я просто поражался ее наивности и слепоте, но вот сейчас подумал, что она имела право думать так, как думала.       – Папа, – взмолился Митя, – а можно без загадок?       – Кто такая Сюзи?       – Дина тебе сказала, что у нас с ней долгий и бурный роман?       – Да.       – И ты поверил?       – Я – нет, но она верит в это искренне, даже несмотря на то, что я указал ей на некоторые нестыковки. Она их и сама видит, но предпочитает закрывать на это глаза.       – А как она тогда объясняет, что я ее пригласил на главный танец?       – Тем, что ты поссорился с Сюзи и захотел показать ей, что у тебя есть другая девушка, и Дина удачно тебе для этой цели подвернулась под руку.       Митя не ответил, только сжал губы. Вот так, Дина просто посчитала его за подлеца!       – Не злись на нее, – покачал головой Андрей.       – Я понимаю, конечно, – процедил Митя сквозь зубы со злостью и горечью, – что она малолетка, ветер в голове…       – Подожди, – остановил его отец, – не спеши с выводами. Первое, что ее зацепило больше всего. Она говорила, что видела, как ты на балу смотрел на Сюзи восхищенно и улыбался.       – Признаю, – не стал отпираться Митя и объяснил: – Она слывет первой красавицей школы, а я только на балу как-то это заметил. Вот и смотрел. Там действительно есть на что смотреть.       – Хорошо. Второе, весь год о тебе и о Сюзи ходили слухи, что у вас, как ты сам сказал, долгий и бурный роман. Было такое?       – Было. Но я не обращал на это внимание.       – А зря. Очень даже стоило обратить и пресечь. Дети-то верили этим сплетням. И вот представь себя на месте Дины. Весь год она вокруг себя только и слышит, что у вас с Сюзи серьезные отношения, видит, как ты ее провожаешь после школы, – он поднял руку, предупреждая Митино возражение, – при этом находится с тобой не в самых лучших отношениях, и вдруг получает от тебя приглашение на главный танец. Что она должна думать?       – Я не провожал…       – Я не спрашиваю у тебя, провожал ты или нет, вся информация, подозреваю даже, что вполне достоверная, у меня уже есть от Дины. Я прошу тебя представить себя на ее месте. Кроме того, учти, Сюзи слывет первой красавицей школы, ты сам мне это только что сказал, сердец ребятам, как я понял, она разбила достаточно, и вообще считается, что ее невозможно ни разлюбить, ни забыть.       Ксавье…       – Дина, – продолжал Андрей, – получает от тебя приглашение. Не знает, что думать, и просто помалкивает и наблюдает за ситуацией. И на балу она отмечает две вещи. Первое, что ты ни разу не пошел танцевать с Сюзи, и второе, видит, какими глазами ты на нее смотришь. Логики, чтобы понять, что если бы ты поссорился с любимой девушкой, то смотрел бы на нее не с радостью, а с болью, ей попросту не хватает, и она делает логический для нее вывод, что ты по-прежнему любишь Сюзи, а ее, Дину то есть, пригласил исключительно потому, что хотел сделать больно Сюзи.       Митя не ответил.       – После бала, – добавил после короткой паузы Андрей, – я слышал некоторые разговоры ребят. Они в большинстве своем тоже считают, что ты поссорился с Сюзи.       – Неужели в эти бредни кто-то серьезно верил? – в сердцах вскричал Митя.       – Детвора верила. И Дина тоже верила. И верит.       Всё-таки отпустило. Злость и обида на Дину прошли, стало легче. На месте четырнадцатилетней девчонки, наверно, он тоже верил бы всей это чепухе. Догадаться бы раньше, что для детишек эти дурацкие сплетни – истина последней инстанции, и действительно пресечь. А из-за чего всё, собственно, пошло? Неужели пару раз задержаться после урока, чтобы показать Сюзи, как будет проходить лабораторная, потому что она этого не поняла, – и все уже решили, что это было свидание? Или когда стало известно, что она летит на Тувию, пришлось отвечать на ее многочисленные вопросы? Или когда он ходил к Ингмару, кто-то проследил и решил, что он пришел к Сюзи?       – Ты на первом уроке всё время смотрел на нее, – подсказал Андрей, не спускавший с него глаз и догадавшийся о ходе его мыслей.       Митя невольно рассмеялся:       – Я пытался вспомнить, где я ее видел. За год до этого мы случайно встретились на Плутоне, и я на уроке смотрел, что знакомая внешность, а вспомнить, где видел, не мог. И только когда после урока она мне сказала, что была на Тувии, я сообразил.       – А детвора решила, что раз ты смотришь на нее, значит, влюбился с первого взгляда.       – О боже, – простонал Митя, – у них это что, мания такая? Они вообще о чем-нибудь другом думают?       – Не забывай, это восьмой класс, последний год перед совершеннолетием. Все заняты тем, что ищут вторых половинок себе и попутно другим, и актуальнее темы о том, кто с кем гуляет, для них на данный момент нет. Вспомни себя и Ни-Ай в восьмом классе.       Да, признаться, было время, когда кроме девчонок и свежих новостей о том, кто с кем гуляет и целуется, мало что интересовало. Этого он, в самом деле, не учел, хотя после окончания им восьмого класса прошло всего-то шесть лет. А такое впечатление, что все двадцать… Те полтора года на Тувии разделили жизнь на две части: до и после; детство и юность – это то, что было до, а потом Тувия очень быстро заставила стать взрослым…       Ладно. Если проблема только в том, что Дина верит этим дурацким сплетням, то это поправимо, нужно только время и терпение. На Исла-Гранде и на Тувии этих детских сплетен уже не будет, придется волей-неволей составлять свое собственное мнение, и есть надежда, что оно окажется более соответствующим действительности.       Андрей пожелал сыну спокойной ночи и пошел спать. Митя подумал, что ему тоже не помешает выспаться перед школой, где с утра придется вместе со всеми учителями приводить в порядок то, что сегодня разбомбили выпускники восьмиклассники.       На улице опять пошел дождь.