Дешёвый понедельник
Апрель понедельника. Крыша – не крыша, а озеро на потолке, не подчиняющееся законам гравитации. С каждой каплей дождя оно смазывает ещё больше серое небо, и листья, и деревья, и иногда солнце, что находятся над ним (над ней). Кто-то иногда смотрит вверх, потом опускает взгляд и идёт дальше. Кто-то останавливается под ним, поправляет сползающие джинсы или завязывает шнурки, потом идёт дальше. Кто-то пересекает его быстрым шагом, кто-то бежит, кто-то еле плетётся, некоторые говорят, смеются, кто-то удивляется, потом сердится, одни сплетничают, другие просят прощения, третьи молчат. − Клёвые джинсы! − Сегодня вписка в третьем, идёшь?... − Это правда, что игра в этом году переносится на середину июля? − Чёрт, я так голоден… − Говорят, будут все наши! − Ты слышал, что произошло на финальном тесте?... − Нет, это я его бросила! − Кто-нибудь знает, что на обед? − Да, я думал, это шутка… − Не знаю, если будет время. − Я готов съесть даже ту чёртову фасоль… − Кто-нибудь задумывался, откуда тут вообще берётся мясо? − Первый раз о таком слышу… Неофитов больше нет, их не будет ещё одиннадцать месяцев. Больше не будет стиффов, честолюбивых, умников – теперь все бесстрашные. Теперь все они – одно целое. Шона в зале с самого утра, Тобиас обещал подойти к полудню, помочь с тренировкой. Пока рядом Ева, сидит на скамейке, пьёт из бутылки, каштановые волосы зачёсаны назад, едва закрывают шею. Упирается ногой в лежащий на полу снаряд, смотрит на дверь, потом на Шону, потом на свои колени. Шона останавливается, смахивает со лба пот, оглядывается на подругу. − Это странно, − говорит она. Ева кивает. Она понимает, о чём говорит светловолосая. − Я знала, что победит Тобиас, в смысле… я не думала, не считала, не уповала на интуицию… Я была уверена, что победит Четыре. − Он больше не Четыре, − поправляет её Ева. − Как теперь его называть? Пять? – Шона хмурится. – Хотела бы я знать… Она не заканчивает, поворачивается к груше. Левая, правая, хук, ещё один. Поза устойчивая, как и учил Итон. − Я не думала, что так бывает, − кричит она на выдохе. − Бывает, − отзывается Ева. – Рейтинг складывается не из количества страхов, а из времени, затраченного на их прохождение. Логично, что чем меньше страхов, тем быстрее ты их проходишь, но... Как видишь, случается и иначе. Шона снова останавливается, обнимает грушу, прижимается лбом к холодной коже. − Разве страхи могут вот так появляться из неоткуда? - спрашивает она подругу. Ева пожимает плечами: − У некоторых они исчезают. Так почему же у других им не появляться? − Но именно непосредственно на тесте… − Видимо, он испугался чего-то накануне. − Ева покачивает коленом, заправляет за ухо волосы. – Не думаю, что он расскажет. Он отшучивается на эту тему, значит, что-то личное. Шона кивает. Уже почти половина первого. Скорее всего, он сегодня не придёт. Вода из-под крана холодная. Тобиас касается её одной рукой, потом ей же проводит по глазам и опасливо поднимает взгляд на зеркало. Оттуда на него с непониманием смотрит он сам, совсем так же на него смотрел Амар, а затем ещё полсотни человек. Он не расстроен, не обескуражен, просто он действительно не понимает. Он не волновался. Амар настроил его на первое место, выпустил последним, − потому что так будет круче! – и тут он опять всё испортил. На этот раз неосознанно. На этот раз он точно был не виноват. Он не так уж и жаждал этого первого места. И с одной стороны даже хорошо, что ему не придётся объяснять причину отказа от места в руководстве. С другой стороны, ему это не нравится, то, что в его пейзаже теперь на один кошмар больше. Тем более такой кошмар. И да, надо признать, что он был бы действительно неожиданным, если бы Тобиас не встретился с ним за пару дней до теста. Он помнит, как очнулся, руки дрожали, сердце больно бухало в груди. В голове ещё то последнее видение, непонятно откуда взявшееся, вызвавшее панику в стократ сильнее, чем страх Маркуса. Потом − лидеры, поздравлявшие его с окончанием, и то обескураженное лицо тренера. Сразу за ним − зал с остальными. Джордж о чём-то болтал с Чарли, − они его заметили не сразу. Зато Тори уже внимательно скользила взглядом по итоговой таблице, щуря веки. Эрик вскинул голову сразу же, как Тобиас появился из-за дверей. С какое-то время он просто смотрел на него, а потом медленно поднял голову на результаты и замер на пару секунд. Тобиас тоже посмотрел туда. Эрик справился со своими восемью страхами быстрее, чем обычно. Тобиас спокойно прошёл свои четыре, и застрял в новом, пятом, почти на вечность. Из-за этого рейтинг сильно поменялся. Жалкие несколько баллов. Эрик оказался первым. Тобиас помнит его застывший взгляд и почти неверящее лицо, медленно светлеющее с осознанием произошедшего. Тобиас же был просто рад концу. Концу эпохи посвящения. Новая проблема: вопросы. Они сыпятся со всех сторон, одинаковые. Амар тоже хочет спросить, по нему видно, хотя он вроде бы всё знает, он видел его новый страх. Поздравляет Тобиаса со вторым местом немного напряжённо, немного неискренне, но держится. Всё ещё не спрашивает. Не признаётся, что расстроен. Нельзя же винить за страхи, какими бы они ни были. − Чего же ты так сильно испугался? – Тобиас отрывает взгляд от тарелки. Голос Эрика всё ещё сиплый от недавно перенесённой болезни. Он стоит над ним, победоносно улыбается. Как ни удивительно, но сам опускает поднос на стол напротив Итона, хотя терпеть не может компанию за обедом. − Не твоё дело, − спокойно отвечает Тобиас. Эрик фыркает. − Да? А как же «поделись своими страхами, и они тебя отпустят»? Он опускается на стул, видно, что просто светится от гордости, таким довольным Тобиас его ещё не видел. Глядя на него, Тобиас расслабляется, на его лице тоже появляется улыбка. Радость за чужие успехи это одно из немногих приятных качеств, присущих коренным альтруистам. − Это личное. − Ну ладно, мне всё равно. Эрик смотрит в сторону, пытается сделать вид, что ему действительно ничуть не любопытно. Он выглядит так, словно с самого начала был уверен в своей победе, хотя Тобиас прекрасно помнит его удивленные глаза, застывшие на таблице. − Второе место это тоже неплохо, так что не переживай сильно, − наконец изрекает он, и в каждом его слове прямо так и сквозит снисходительность. − Я тоже так думаю, но спасибо за поддержку. – Тобиас притворяется, что считает его слова искренними. Эрик складывает руки на столе. Кажется, уже забыл и про глупое окончание первого этапа и про тот злополучный ручей, а может, его уже просто это не волнует. − Получается, что-то напугало тебя в промежутке между твоим последним моделированием и финальным этапом. – Эрик не выдерживает, эрудитская любознательность берёт своё. – То есть, скорее всего, это случилось на игре в захват флага, так? Он почти разговаривает сам с собой, только в конце бросает вопросительный взгляд на Итона, тот просто пожимает плечами. − После неё ты даже не выходил из комнаты, следовательно, страхи черпать неоткуда, − поясняет Эрик свою точку зрения, а затем спрашивает: − Это как-то связано с дружелюбной? − Она теперь бесстрашная, и её зовут Чарли, − поправляет его Тобиас. − Так я угадал или нет? – Эрик поднимает бровь, Тобиас тактично молчит. − Не хочешь говорить, не надо. Мне всё равно, − ещё раз повторяет Эрик. Хотя по нему видно, что это вовсе не так. Взгляды, вопросы. Им это важно. Все такие мелочные, − думает Тобиас. – Дай им ухватиться за что-нибудь занимательное, они тебе душу вывернут наизнанку. Зик, среди прочих голосов, идёт туда же. − Брось, ну мне-то можешь сказать! − Вечеринка – отстой… − О, прикольные джинсы! − Я всё думаю, в чём секрет того фокуса… − …Ну мы же друзья! − Знаешь, бывало и хуже. − И где ты их только берёшь? − Татушка в виде грифона! Вот это класс… − …Ладно, не хочешь, не говори. Тобиас и не говорит. Никому не говорит. Наступает апрель вечера.Déjà vu
Когда лицо отца исчезло, Тобиас на секунду испытал облегчение. Всего лишь на секунду. Пейзаж должен был смениться комнатой моделирования, но вместо этого почему-то перенёс его в тренировочный зал. Тобиас несколько секунд смотрел на Эрика, лежащего неподвижно под ним, потом медленно разжал пальцы на его горле и резко отпрянул назад. Все события после первого вечера инициации пронеслись у него перед глазами и кольцом замкнулись на этом моменте. Только исход был другой. Тобиас в панике наклонился, потряс его за плечо и позвал по имени. Эрик не дышал, и у него не билась жилка на шее. В тот момент Тобиаса захлестнула настоящая паника. Он поднялся с пола, делая несколько неровных шагов назад и ощущая спиной холодную стену. Бесконечная высотка и тесный подвал – это были не страхи. Настоящий страх был здесь. Тобиас беспомощно обвёл взглядом пустой зал. Надо было бежать за помощью, но ноги его не слушались. Он бросил ещё один взгляд на Эрика, ощущая, как у самого горло сдавливает паническое удушье, затем опустил взгляд на свои дрожащие руки. На них не было крови, но Тобиас её видел. − Просто, понимаешь, это так странно. Я забыл, что нахожусь в пейзаже. На моделировании я всегда помнил, что всё вокруг – иллюзия, а в тот момент забыл. Разве не должно быть наоборот? Амару не надо было ничего рассказывать, он сам всё видел на экранах на тесте, поэтому Тобиас и пришёл к нему. Амар помолчал, хмурясь, потом ответил: − Возможно, это произошло из-за диссонанса в твоей голове. Ты был готов к четырём страхам, а перед тобой возникло пять. Сказался стресс, ты просто растерялся. Он задумчиво поскрёб затылок. − У тебя были предпосылки к этому страху? Тобиас осторожно кивнул. Ему не хотелось вспоминать о тех нескольких ночах накануне теста, когда Эрик всё ещё лежал в лихорадке, а сам он просыпался от кошмаров, в которых Эрик не дотягивал до утра. − У тебя изначально был страх причинения насильственной смерти человеку, разве нет? − В том-то и дело… Тобиас сцепил пальцы в замок на коленях. − Страхи ведь не могут дублироваться, так? – Он перевёл растерянный взгляд на тренера. – То есть, если я боюсь высоты, у меня не должно быть страха упасть конкретно с Чикаго Билдинг, нет? Амар кивнул. − Если у тебя есть страх убийства человека, то у тебя не должно быть страха убийства кого-то конкретного. Ведь первый страх распространяется на всех. − Тогда в чём проблема? Инструктор пожал плечами. − Я не психолог. Себя можешь понять только ты. Возможно, причина в оттенках. − В каких оттенках? − Ты боишься не убить его. – Амар наклонился вперёд, упираясь локтями в колени, положил подбородок на руки. – Ты боишься чего-то другого. Тобиас обескуражено повёл плечом. Кажется, тут всё ясно. Он чуть ли дважды не убил Эрика и теперь просто напросто боится этого. −Страхи это не так просто, как ты думаешь. Пейзаж никогда не поставит перед тобой твоих истинных переживаний открыто. Если хочешь что-то понять, придётся основательно покопаться в себе. − Амар выпрямился на стуле и скрестил руки на груди. – Так что... Подумай ещё раз._________________________________________