Будь со мной

Как оказалось этим ощущением прохлады был никто иной, как Хибари Кёя собственной персоной. Точнее не сам Хибари Кёя, а веер, который Хибари Кёя держал в своих руках. Этим самым веером Хибари и делал тот самый лёгкий, приятный ветерок, который гулял по истерзанному телу Гокудеры. При всём при этом Хибари ухмылялся и явно был доволен жизнью, в отличие от Гокудеры, у которого руки уже давным давно затекли. Да, и собственная беспомощность перед этим демоном явно не способствовала улучшению и так донельзя пакостного настроения подрывника. "Сначала избили не за что, не про что, а теперь вот стопудово поимеют. Даа, жизнь воистину прекрасна!" — скрипя зубами, думал Гокудера, пялясь в потолок. Хибари же тем временем заметил, что Хаято пришёл в себя и, ухмыльнувшись ещё пакостнее проворковал – И это только цветочки травоядное. Ягодки ещё впереди. -Что же мне уже начинать бояться? — в ответ на это хмыкнул Гокудера, глаза которого постепенно привыкли к темноте и теперь он мог преспокойненько разглядывать Хибари сидящего рядом с ним, т.е. с его телом на кровати. В опасной близости так сказать. Гокудере надо было сейчас заткнуться и прикинуться бездыханным телом в слабой надежде на то, что Хибари бездыханными телами не интересуется, но куда там! Ущемлённая гордость не дремлет! Язык не на шутку развязался и теперь болтал всякие гадости в адрес Хибари. Боже, как и куда он его только не посылал, что он ему только не желал. Но Хибари в ответ на это лишь ухмылялся и вообще вёл себя до нельзя странно. Спокойненько так сидел и слушал…и ухмылялся. Обычно он уже после первого же слова мог сломать пару рёбер…а тут нет. Сидит и лыбится, как полный придурок, и морда такая довольная-довольная, счастливая-счастливая, как кот, который после долгих и безрезультатных попыток всё-таки поймал мышь, а потом от радости сливок нализался. Пугает…Потому что уж лучше Хибари псих, чем вот такой вот…озабоченный… -Нет, ещё не время бояться. Я скажу тебе, когда уже можно будет. — наклонившись к уху Гокудеры и обжигая его горячим дыханием, прошептал хранитель Облака. В ответ на это Гокудера покраснел, как варёный рак и ожидаемо послал Хибари далеко и надолго, но Хибари не растерялся, он уже давно привык к такому поведению Хаято, так что теперь дело было за малым, а именно теперь была очередь Гокудеры привыкать к такому вот неожиданному поведению Хибари. -Ты ведь не забыл ещё, что ты мой раб? – через некоторое время спросил Хибари, Гокудеру, он перестал обмахивать Хаято веером и теперь хранителю Урагана было невыносимо жарко, что собственно его не расслабляло, а лишь добавляло дискомфорта в итак уже порядком надоевшую ситуацию. Гокудера поёрзал на кровати и сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком еле слышно прошептал – Не забыл. Забудешь этот позор, как же ж. -Не слышу. Повтори. — властным голосом проговорил Хибари поймав подбородок Гокудеры и удерживая его мёртвой хваткой, заставляя тем самым Хаято смотреть себе в глаза. -Я твой раб. — чуть громче повторил Гокудера снова сглотнув, блондин, как завороженный смотрел в глаза Хибари. У этой скотины, как назло оказались такие красивые глаза: два тёмных омута мерцающих в темноте таинственным светом, даже отрываться от них не хотелось. Поймав себя на этой позорной мысли Гокудера яростно замотал головой, пытаясь избавиться от этого свалившегося на его голову наваждения по имени Хибари Кёя…ну как можно от него избавиться, если оно вот рядышком сидит…только ручку протяни, тут же все пальцы с удовольствием отгрызёт…в чём в чём, а в этом Хаято ни капельки не сомневался, ибо у Хибари была сейчас донельзя кровожадная рожа, Гокудера даже поразился этой его внезапной перемене настроения, казалось, что вот Хибари буквально минуту назад строил из себя счастливого придурка, но сейчас на Гокудеру уже смотрел совсем другой человек: холодный, расчётливый и самое главное этот самый человек буквально пожирал несчастное тело Гокудеры глазами…от этого взгляда Хибари, по спине Гокудеры побежали мурашки и стало даже как-то страшно...пережить бы только этот день, и завтра уже ничего не страшно…ибо по своей невинности и неопытности в таких делах Хаято полагал, что Хибари переспав с ним один раз успокоится и отстанет…наивный одуванчик… Хибари кажется ещё что-то говорил и даже кажется о чём-то спрашивал Гокудеру, но блондин так засмотрелся на Кёю задумавшись о чём-то своём, что пропустил все слова Хибари мимо ушей и конечно же ничего не ответил…И тогда Хибари наконец-то надоела вся эта бессмысленная болтовня…Кёя просто не долго думая прижал надёжно зафиксированное наручниками тело подрывника к кровати и закрыл ему рот поцелуем…В ответ на это Гокудера сначала замер на мгновенье, но быстро пришёл в себя, когда до него таки дошло КТО и ЧТО с ним сейчас делает…Разгневанный Хаято начал яростно брыкаться, чтобы хоть как-то отсрочить неизбежное…перед смертью, как говорится не надышишься…Однако Хибари тоже времени зря не терял и когда Гокудера пришёл в себя Кёя уже снимал рубашку с Хаято и покрывал его грудь страстными и даже жадными поцелуями-укусами, оставляя на бледной коже Гокудеры алые следы. Гокудера от всего этого жутко краснел, но сопротивления за свою честь и гордость соответственно не прекращал…дело было даже не в том, что те вещи, которые делал с ним Хибари были ему не приятны, скорее даже наоборот, они были приятны ОЧЕНЬ даже приятны, но признаться себе в этом Гокудера не мог, поэтому продолжал сопротивляться, просто из принципа. Когда Гокудера уже не смог контролировать своё тело и с его губ всё же начали срываться тихие, предательские стоны-подтверждения того, что ему сейчас хорошо и даже ОЧЕНЬ хорошо…Хаято молился всем Богам, чтобы Хибари их не услышал, но как говорится, не надо недооценивать Хибари… -Не знал, что ты такой чувствительный…завестись только от одних поцелуев…— самодовольно ухмыльнулся Хибари, нависая над Гокудерой. -ЗАТКНИСЬ!!! ЧЁРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ!!! – в ответ на это высказывание, заорал пунцовый Гокудера, от стыда не зная, куда девать свои глаза. -Не знаю, как тебе, но мне вообще больше нравится другое существительное. Я вообще предпочитаю больше, когда меня называют коварный соблазнитель. — и Хибари облизнув свои губы снова впился жадным поцелуем в приоткрытый от удивления рот Хаято и отстранился лишь тогда, когда блондину было уже нечем дышать, и в то время пока Хаято судорожно глотал воздух Хибари продолжил свой прерванный монолог. – И вообще советую тебе быть потише. Всё-таки у тебя тоже есть соседи. Или ты хочешь, чтобы все знали, чем ты тут сейчас со мной занимаешься, а травоядное? – Хибари ехидно усмехнулся, в то время как красно-пунцовый Гокудера сразу же заткнулся, стоило лишь Кёя заикнуться о его соседях. Хибари ещё что-то болтал продолжая покрывать тело Гокудеры жадными поцелуями, терзая его нежные губы, которые и так уже припухли и раскраснелись от предыдущих отнюдь не нежных поцелуев. За всеми этими бессмысленными словами и действиями Хибари пытался скрыть своё возбуждение, которое от стонов Хаято распухло просто до невероятных размеров. Хибари сейчас был на грани, он уже практически не владел собой и даже если бы сейчас дом Гокудеры рухнул и погрёб бы их под своими обломками он бы скорее всего не смог заставить себя оторваться от этого прекрасного, желанного тела Хаято. Не за что на свете не смог бы, уж слишком долго он ждал, и уж слишком прекрасно было это желанное тело. Разделаться с ремнём и штанами Хаято было делом двух секунд, следом в ворох одежды на полу отправилось бельё, и вот глазам Хибари предстал возбуждённый член Гокудеры. Кёя взял его в руку и стал ласкать, против собственной воли Хаято выгнулся и застонал громче. Тогда Кёя стал не только рукой ласкать член Гокудеры, но и языком. Хибари с явным удовольствием прошёлся языком по всей длине члена Хаято, а потом взял его в рот и стал сосать. Пальцы правой руки Кёя засунул в рот Гокудере и Хаято ничего не оставалось, как старательно их вылизывать, чем он и занимался вот уже наверное минут пять, потому как вариант "откусить" эти самые пальцы затуманенный желанием мозг Гокудеры как-то не рассматривал. Вскоре эти самые пальцы оказались в анусе подрывника, Хибари был на удивление нежным и вставил в Хаято сначала один палец, подвигав им немного внутри Гокудеры, Кёя добавил второй, а затем и третий палец расслабляя и подготавливая Хаято. Внутри Гокудеры было невероятно узко, горячо и влажно, и это сводило с ума. При всём при этом Хибари не переставал сосать член Хаято, так что Гокудера почти сразу забился в оргазме. Закушенная губа, покрасневшее лицо и затуманенные, зелёные глаза произвели на Хибари такое воздействие, что Виагра даже рядом не стояла. — Хаято… — хрипло прошептал Кёя, самоконтроль которого таял с каждой секундой, поэтому сейчас он сдерживался лишь нечеловеческим усилием воли. — Я так больше…не могу…— Гокудера сильно покраснел и снова попытался оказать слабое сопротивление, на которое Хибари к слову сказать не обратил абсолютно никакого внимания, Кёя просто закинул ноги Гокудеры себе на плечи и уже не сдерживаясь резко вошёл в него, Хаято вскрикнул и не сдержавшись заорал от внезапной резкой боли и унижения: -Аа..а…бо..ль..но…вы..та..щи…не..ет..я..яя…не..е…хочу…— Гокудера яростно сопротивлялся, но Хибари не собирался сдаваться так просто, он и так слишком долго ждал и жалел этого парня в ущерб себе. Дело в том, что Хибари всегда любил грубый секс, но сейчас с Гокудерой он намеренно сдерживался. Всё-таки не хотелось портить первый раз любимого человека. Но сдерживаться Хибари с каждым толчком становилось всё труднее, потому что Гокудера был таким охринительно узким, так стонал и так мило краснел, и этот его затуманенный желанием взгляд зелёных глаз просто окончательно и бесповоротно сводил Хибари с ума. Так и хотелось вставить Хаято поглубже и порезче. И, чтобы он громко кричал, да так громко, чтобы перепуганные соседи прибежали и начали стучать в двери, а когда бы они с Гокудерой им не открыли вызвали бы полицию и полицейские бы приехали и выломали бы наконец эту грёбаную дверь и все бы вбежали в ту комнату из которой слышались крики Гокудеры и увидели бы как Хибари имеет его. Мм…экстрим… Даа на втором месте после грубого секса у Хибари был секс в экстремальных ситуациях. Хибари любил адреналин, безумное количество которого давал этот второй вариант. -Ты не думаешь, что уже немного поздно прекращать всё это, а травоядное?! — прохрипел Хибари, толкаясь в Гокудеру сильнее. -Хмпф...Хи..ба..ри...мм...сво..ло..чь…н…не…не..на..ви..жу… - Хаято краснел и стонал, и от каждого своего стона краснел ещё больше. -Да, ненавидь меня сильнее!— Хибари нагнулся и, дотянувшись до губ Хаято, страстно поцеловал парня, он как раз нашёл нужную точку, после нескольких специальных задеваний которой Хаято даже и думать, забыл о боли и неприятных ощущениях. Он чувствовал только всё убыстряющиеся толчки Кёи дарящие ему наслаждение, которое волнами разливалось по его телу. -Теперь ты мой. Только мой. — шептал Хибари на ушко Гокудеры, прикусывая это самое ушко до крови и затем, с явным наслаждением слизывая эту самую кровь. Стоны Гокудеры с каждым толчком становились всё громче и громче и вскоре уже блондин, наплевав на соседей, стонал на весь дом и как ни старался Кёя сдержать себя, от этих самых стонов и от этого, такого давно желанного блондина под ним у Хибари всё-таки сорвало крышу, и он стал двигаться, как ему хотелось: грубо и резко, входя в Хаято во всю свою длину. Тонкая струйка крови стекла на белоснежную простыню, Хаято вскрикнул и забился в новом оргазме, сжав от этого член Хибари внутри себя, Кёя не выдержал и тоже кончил почти сразу после Гокудеры наполняя блондина собой, а затем просто обессилено упал на Хаято, и отрубился. И Гокудера недолго думая последовал его примеру. Утреннее пробуждение Гокудеры было поистине ужасным: всё тело немилосердно ломило из-за ссадин, полученных в стычке с Хибари, но почему-то особенно болела поясница и как, ни странно пятая точка. И пока Гокудера пытался забыть события прошлой ночи, как страшный сон, его память, как назло услужливо подкинула ему пару десятков картинок не самого пристойного содержания, в которых Хаято вёл себя донельзя развратно, практически, как какая-то шлюха. Гокудера покраснел, как помидор и закрыл лицо руками. Такого позора он пережить не мог, у него правда ещё оставался один вариант, а именно застрелиться, ну или на худой случай (если не найдёт в свободном доступе пистолета) подорваться. Но чувство самосохранения не давало Хаято сделать ни одну из этих глупостей с утра пораньше. Да и вообще ни смотря на все те передряги выпавшие за эти несколько дней на несчастную головушку Гокудеры пожить Хаято всё ещё как ни странно хотелось. И от этого чувства хотелось прикончить себя ещё больше. Прямо какой-то замкнутый круг, чтоб его. Решив всё же отвлечься от своих невесёлых дум Гокудера резко сел в кровати и почувствовал, как от этого самого "резко" его шею что-то неприятно сдавило, мешая свободному доступу кислорода. Ощупав это самое "что-то" Гокудера пришёл к выводу, что это ошейник, причём не абы какой, а мягкий, кожаный ошейник с вырезанными на нём иероглифами и маленьким колечком для цепи. А потом гнев Гокудеры сменился на любопытство, Хаято вдруг стало жутко любопытно что же обозначают эти иероглифы на его ошейнике и блондин, недолго думая решил посмотреть, что же это за фраза выбита, а по прощупыванию получалась именно фраза. Гокудера с огромным трудом сполз с кровати и как 100 летний дряхлый старичок еле-еле переставляя конечностями и придерживаясь за услужливую стеночку, поковылял в ванную, к зеркалу. "Интересненько…— зло думал Гокудера, ковыляя к ванной и предвкушая лишь одну фразу, а именно "Я люблю тебя!" и ни как, не рассчитывая не на что другое, наивный одуванчик. — И кто ж сука у нас такой смелый?! КОМУ ЭТО ЖИТЬ НАДОЕЛО?! – но как только Гокудера всё-таки доковылял до внезапно оказавшейся ужасно далекой ванной и увидел отражение в зеркале этой фразы, весь дом огласился его громким — ЧЁРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ!!! ПЕДОФИЛ НЕДОДЕЛАННЫЙ!!!!! УБЬЮ!!!!!!! И вскоре все соседи Гокудеры узнали много новых, интересных словесных оборотов, очень жаль, что они не знали итальянского, а то бы обязательно восхитились непрерывным потоком матов Хаято, который, к слову сказать, даже ни разу не повторился! Но, сколько бы Гокудера не бесновался и не орал, фраза на ошейнике никуда не девалась, она всё так, же издевательски сверкала умело вырезанными на коже буквами: "Личная собственность Хибари Кёя!"