Ваниль

Что тут сказать... я опять скатилась к флаффу. Капец... И у меня есть вопрос: а вы бы хотели почитать историю от лица Егора? Наутро я проснулся с головной болью. Попытался вспомнить причину похмелья и встрепенулся, отчего в голову стрельнуло так, что я тихо завыл. Вот знаю же, что пить совершенно не умею, тогда какого вообще решил налакаться полулитрами коньяка – непонятно. Понимая, что тянуть больше нет смысла, и надо все дела, которые мне наметил Максим на сегодня, закончить быстрей, я кое-как поднялся. Голова болела, тело неприятно ныло, а во рту было непривычно сухо и горько. Горячий душ, кружка черного кофе, километровый забег на тренажере – и я относительно готов к подвигам. Прошел в спальню и стал перебирать вещи. На улице уже давно поднялось солнце, и термометр уверенно показывал плюс двадцать. Я перебрал всю охапку своих немногочисленных вещей и решил все же остановить свой выбор на синих джинсах и черной футболке в обтяжку. Прикупил мне ее пару лет назад папа, а вот случая надеть ее у меня не представилось. Не привык я как-то к подобным вещам. Потом вновь пару минут под душем, но уже контрастным, чтобы окончательно прийти в себя и я готов к выходу. Есть категорически не хотелось. От мыслей о чем-то съедобном меня начинало подташнивать, как беременную омегу, и я забросил подобную мысль. Если все разрешится плохо – нажрусь в хлам, а если хорошо – Егор меня покормит. О его кулинарных способностях мне стало известно уже на вторую неделю после его течки, и я мог с уверенностью сказать, что его стряпня даже вкуснее, чем у моего папы. Из дома я выходил как на иголках. Нервы были на пределе, и я всю дорогу до дома омеги шел пешком, пытаясь построить в голове несколько диалогов и развитий сюжета. Но стоило мне оказаться у двери своей пары, как я стушевался. Было жутко неловко и как-то стремно. Чувствовал, что я точно напартачу. Воспользовавшись ключами, что мне дал Максим, я постарался как можно тише открыть дверь и прошел в квартиру. Сначала мне показалось, что она пустует. Но шум воды в ванной меня успокоил. Я повел носом, чтобы понять, чем пахнет. И действительно, как и говорил Максим, пахло орхидеями. Не сильно, но вполне ощутимо. Вода шуметь перестала, и я встал у двери комнаты так, чтобы омега не сразу меня заметил. Я постоял немного, ожидая, когда омега выйдет из комнаты, а там буду действовать по обстоятельствам. Дверь открылась, скрывая от меня хозяина квартиры, потом закрылась, и я увидел испуганный взгляд Егора. - Ты что здесь делаешь?! – заорал он. А я поморщился. Похмелье еще до конца не прошло, и лишний шум действовал на нервы. - Не ори, - рыкнул я. Омега, как бы это не выглядело странно, примолк. Он только сопел, придерживая полотенце, которое повязал на бедра, и отводил взгляд. - Поговорим? – тихо спросил я. Доходить до порки, как предложил Максим, мне не хотелось. - Не поговорим, - тихо ответил Егор. – Тебе лучше уйти, - и показал на входную дверь. Я покачал головой и призадумался. А ведь он меня явно не будет слушать. Егор шагнул в сторону спальни, и я преградил ему дорогу. - Отойди, тебе здесь не рады, - прошипел он. И вот тут-то во мне проснулся настоящий альфа. Я разозлился. Впервые с того момента, как он наорал на меня на крыше академии. Впервые, после того, как раз за разом слушал его подколы и упреки, его постоянные насмешки. Я рыкнул, присел и завалил омегу на плечо, придерживая его за ноги. - Поставь меня! – заорал он. - Заткнись, - рявкнул я. - Поставь! - Помолчи, кому говорят? Но он продолжал кричать и даже стал бить меня по спине кулаками. Я не выдержал, подкинул его, услышав сдавленное: «Ох», и для острастки стукнул ладонью по заднице. Егор успокоился и притих. Я прошел в гостиную, осмотрелся. Ничего за несколько месяцев не изменилось. Решив, что на кровати будет удобней, я прошел к ней и, поставив омегу на пол, сел. - Сразу в постель...– ехидно начал омега, но я его потянул на колени, заставив охнуть в очередной раз. Полотенце упало к его ногам, и мне открылся прекрасный вид на округлую подтянутую задницу. Я умостил его на коленях и огладил половинки. Егор был непривычно тих. - Что ты удумал? – испугано прошептал он. - Буду наказывать. - За что? – удивленно. - Будешь знать, как меня игнорировать и не слушаться. И я занес руку, чтобы с силой ее опустить, оставляя отпечаток. - Ай, больно! – заорал он. - Да ну? А я думал, тебе понравилось. И еще один шлепок, уже по другой половинке. Егор стал вертеться, стараясь слезть с моих колен, но я крепко перехватил его, не позволяя свободно двигаться. Поняв, что ему не освободиться, он опять стал орать, грозясь, что я за это еще отвечу. А я просто вымещал на нем свою злость и раздражение. А также страх. Я методично бил его, в то же время осмысливая поведении омеги в течение этих прошедших месяцев. И стал кое-что понимать. Пусть еще и не до конца. Когда попка порозовела, я перестал его бить. Егор притих и только пыхтел. - Ты понял, за что я тебя наказал? Омега что-то проворчал. - Не слышу. - Не понял! – заорал он. – Ты не имел права! А я еще раз занес руку и хлестнул ее по обеим половинкам. - Козел! – разнеслось на всю квартиру. - Я наказал тебя за то, - продолжал я методично шлепать, - что ты постоянно меня игнорировал, не хотел со мной говорить, не хотел слушать. И за то, - я ударил в последний раз наиболее сильно, - что не доверял мне. Егор притих. Я немного успокоился, а потом поднялся вместе с омегой и уложил его на постель. Егор отвернулся от меня, свернувшись в позу эмбриона, но я успел заметить слезы, которые текли из его глаз. Потом сходил в ванну, набрал тазик с холодной водой, взял небольшое полотенце и вернулся в комнату. За несколько минут моего отсутствия ничего не изменилось. Егор продолжал лежать ко мне спиной и всхлипывать. Я поставил тазик на тумбочку возле кровати, намочил полотенце, отжал его и приложил к красной заднице. Он дернулся и зашипел, но промолчал. - Ляг на живот. Егор меня проигнорировал. - Сейчас еще огребешь. Он что-то буркнул, но все же сделал то, что я сказал. Положив холодное мокрое полотенце на его половинки, я призадумался. Собственно вся злость прошла, и мне стало даже немного стыдно. Но я вспомнил слова Максима о том, что я должен быть альфой, а не тряпкой, и отогнал от себя всю сентиментальность. - Знаешь, - начал я, - пора нам и правда, поговорить. Но думаю, что тебе лучше меня дослушать до конца, иначе будет только хуже. Егор молчал, а я изучал его затылок. Потом вздохнул и начал свой рассказ. - Когда мы с тобой познакомились, я удивился тому, что ты немного не похож на альфу. Вроде внешне ничем от меня не отличаешься: высокий, даже запах альфий, но все же что-то в тебе было не так. И я не мог понять что. Твои постоянные отлучки на десять дней меня постоянно беспокоили. Я видел, что ты начинаешь раздражаться перед тем, как уехать, постоянно что-то тебя злит, но не обращал на это сильно внимания. Казалось, что это все мое воображение. Я постоянно не мог понять, что же меня беспокоит в дни твоего отсутствия. Казалось, что я что-то упускаю. Я немного помолчал, собираясь с мыслями. Потом поднялся и стянул с себя одежду. Забрался на постель и стянул полотенце с Егора. - Я чувствовал себя извращенцем от того, что проявлял интерес к альфе, - произнес я, наклонившись над омегой, и стал выцеловывать его спину. Егор напрягся. - Знал бы ты только, какое это было для меня испытание. Я, которого сторонились омеги, влюбился в альфу. Я готов был на стену от этой мысли лезть. Ревновал тебя ко всем, даже к Жене. Ведь мне всегда казалось, что с другими ты проводишь больше времени, чем со мной, - говорил я между поцелуями. – И постоянно ловил твои жесты и мимику, надеясь увидеть в этом интерес, направленный на меня. Но все было бесполезно, - продолжил я. Потом потянул Егора, заставив его перевернуться на спину и сел ему на бедра, ощущая стоящий колом член. - А течка-то еще не закончилась, - повел я бровями, ехидно улыбаясь. Егор смутился и закрыл глаза. - Если бы ты только знал, как я был рад тому, что ты омега. Я готов был на стену от радости лезть, лишь бы заполучить тебя в свое безраздельное пользование. Но слишком испугался того, что ты можешь меня отвергнуть. - Но это при чем здесь это? - В смысле? – удивился я. Егор продолжал лежать с закрытыми глазами. - Почему ты мне поставил тогда метку? – он резко поднял веки и строго посмотрел на меня. – Что ты хотел этим доказать? Что я твоя собственность? Я рассмеялся. Меня ударили кулаком по животу. - Не смешно, - насупился Егор. - Может, - хмыкнул я. – Я не это хотел показать. А то, что ты мой, - я наклонился и стал оставлять поцелуи на его лице: сначала лоб, потом скулы, нос, - что ты принадлежишь только мне, - проговорил я в его губы, проводя по ним языком. Егор приоткрыл рот, давая мне возможность завладеть им полностью, чем я не преминул воспользоваться. Я с жадностью целовал его, втягивая его язык в игру, заставляя сплетаться с моим, и тихо стонать. Когда воздух закончился, пришлось оторваться от таких желанных губ. - Ты хоть знаешь, что я пережил из-за тебя? Ты держал меня постоянно на расстоянии, словно я тебе и не нужен. Я корил себя за то, что поставил метку, что ты мог выбрать другого, а я это право отобрал. Но я не хотел ничего менять. Совершенно. И даже извиняться за это не собирался. И не собираюсь. - Самодовольный. - Пофиг, - проговорил я и вновь вовлек омегу в поцелуй. Сейчас, когда он был в моих руках снова, я мог, наконец, сбросить напряжение и сделать то, что так давно хотел. Следующие пару часов я старался доставить своему омеге удовольствие, давая понять, что лучше меня ему не найти. Егор стонал, постоянно возмущался тому, что я его мучаю и просил больше. И я давал ему все это, интуитивно чувствуя, что ему нужно. Когда же мы обессилили, я смог оторваться от своего омеги. Он лежал на спине и уже начал проваливаться в сон. Я поцеловал его метку, которая была хорошо видна, и тихо произнес: - Ты – мой омега. Моя пара. И я никуда тебя не отпущу. Он удивленно распахнул глаза и испытующе смотрел мне в лицо. - Почему ты только сейчас об этом сказал? – прошептал он. - Потому что только сейчас могу быть уверен в себе. Егор нахмурился, а я поцеловал его в лоб, чтобы он перестал хмурить брови. - Спи, все остальное потом. Омега устало прикрыл глаза и через несколько минут его дыхание полностью выровнялось. Я же лег с ним рядом, мечтая поспать. Уснул я только через час, обдумав сложившуюся ситуацию и придя к мнению, что пора нам съезжаться. Когда я проснулся в следующий раз, Егора рядом со мной не было. С кухни доносились приятные запахи. Я, в чем папа родил, прошел на кухню и улыбнулся. Мой омега стоял у плиты, что-то напевая. Я подошел к нему и обнял со спины. Потом поцеловал в изгиб шеи, где стояла метка, и заглянул в кастрюлю. - Проголодался? – спросил Егор. - Ага. - Тогда еще десять минут и можно за стол. Я кивнул и пошел в ванну. Через полчаса сытый и довольный я лежал в кровати, обнимая своего омегу, перебирал его отросшие до плеч волосы. - Переезжай ко мне, - попросил я. - А родители? - А что родители? Они будут рады с тобой познакомиться. - Но я ведь не подхожу тебе по статусу. - Кто сказал? Они и сами выбрались с низов. Не стоит об этом думать. Егор что-то промычал, а я сжал его в объятиях. - Значит так, - строго произнес я. – У тебя есть неделя, чтобы переехать ко мне, потом готовься к знакомству с родителями. И это не обсуждается. - С чего ты все за меня решаешь? – засопел мне в грудь омега. - А если решать будешь ты, то мы еще полгода будем друг от друга на расстоянии. - Может, ты и свадьбу организуешь? – съехидничал он. – А меня просто позови на роспись. - Будешь так себя вести – именно такой исход тебя и ждет. - Ты еще роди вместо меня. Я удивленно вздрогнул и почувствовал, как сжался омега. - Ты беременнен? - Нет, как ты мог подумать? - С тебя все станется. - Мне еще рано, - закапризничал он. Но я чувствовал, что он просто боится, стараясь так скрыть свои эмоции. - Ничего, - я чмокнул его в макушку. – Будут у нас дети, только когда ты сам этого захочешь. Егор кивнул и вжался в меня сильней. Мы немного помолчали, потом в тишине раздался его голос: - Мне хватит и пары дней, чтобы переехать. А вот к родителям твоим пойдем не раньше, чем побываем у моих. Я улыбнулся и фыркнул. - Как скажешь, золотце, как скажешь.