The Lucky Ticket

А так ли это приятно - управлять чужой жизнью? Если хорошенько подумать, то в этом есть много минусов. Ты берешь на себя всю ответственность за судьбу того человека, которым пытаешься помыкать. И не очень приятно потом на склоне лет вспоминать, что сломал кому-то жизнь, перегнул палку и убил что-то единственное и по-настоящему теплое в груди реального человека. Это не тряпочная кукла, не кукольный театр, чтоб все вышло просто и без последствий. Даже если убеждаешь себя, что делаешь все во благо своего чада, нет, это не смягчает наказания потом, через какое-то время. Нет большей угрозы, чем ты сам, когда коришь себя за все плохое, а порой и ужасное. За то, во что ты превратил жизнь собственного ребенка. Но, вопреки страшному наказанию, не все могут покаяться в содеянном. Некоторые так и продолжают быть полностью уверенными в собственной правоте, радуясь каждому моменту и наслаждаясь мгновениями. Роскошь - самый злой враг, который меняет человека, каждую мысль в его голове и сознание. Старое воспитание, вещи, которые с малых лет вдалбливали в головы маленьких аристократов - никто и ничто не вечно, пренебрегай людьми, зачем тебе лишние проблемы? Какой же жестокой была их философия, если она распространялась и на семью. Энн была самой счастливой, веселой и радостной, когда поняла, что теперь имеет полную власть над абсолютно разбитым сыном. Ее целью был выгодный с финансовой точки зрения брак Гарри и Мириам, а что будет после ее не заботило. Она прилично устроила своего сына, планируя дальше взяться за дочь, но не очень надеялась на это, зная характер Джеммы. Поэтому женщина позволяла себе довольствоваться достижениями в плане парня, который сейчас сидел рядом и пустым взглядом уткнулся в дальнюю точку зала. Он думал о том, как ненавидит всех вокруг себя в этот момент, кроме Молли, что сейчас сидела напротив и с жалостью осматривала поникшего юношу. Она знала все, несмотря на то, что ни Гарри, ни Луи не говорили кому-либо открыто о своих чувствах, она просто была единственной, кто оказался не таким балбесом и слепым, чтобы не заметить все, что происходит между ними. И если остальные предпочитали только изредка перешептываться о такой подлой измене принципам высшего общества, то Маргарет громким покашливанием перебивала назойливых старых леди, которым лишь бы посплетничать о новых любовниках. Гарри незаметно выдохнул, закрывая глаза на минуту, стараясь успокоить все еще глухо бившееся сердце. В голове до сих пор оставался образ Луи, который был с ним вместе, который так бережно и с любовью целовал его губы, пока кудрявый пытался побороть новый поток слез. Когда он успел стать таким слабым? Ах, конечно, это началось вчера ночью, когда мама не брезговала употреблять весьма грубые и пошлые слова, чтоб выбить из сына всю душу. Она оставила его ни с чем, при этом давая все в лице богатой и знатной семьи. Как же его тошнило от всех этих затей, что не приводили ни к чему хорошему в конечном итоге. Ему так хотелось бежать отсюда, лишь бы не оставаться на всю жизнь связанным по рукам и ногам. Все было слишком сложным, чтоб воплотить это. - Простите, - вежливо прервал он гомонящих дам, вставая из-за стола, - я должен выйти на свежий воздух, не очень хорошо себя чувствую. Женщины и мужчины за столом понимающе закивали, возвращаясь к беседе, а Энн с тревогой и предупреждением смотрела в красные глаза сына. Конечно, ее волновало только то, не повторится ли история снова, и Гарри стало даже смешно, что он на время задумался, почему же так испугалась его любимая мама. - Не ради глупостей, так ведь? - тихо спросила она, поднимая голову. - Только не вам во вред, мамочка. Голос Стайлса сочился ядом, он с такой ненавистью и отвращением выплюнул слова, что сам поморщился от этого короткого разговора, выходя на палубу. Как бы не хотелось признавать, а "Титаник" был уже не далеко от Нью-Йорка, где Гарри ждало рабство в плену у семьи Лероуз. Он откинулся на поручни, не совсем осторожно вжимаясь в них спиной. Он мог запросто упасть за борт, но уверенно держался, провожая взглядом гуляющих пассажиров. Ему хотелось умереть от скуки и пустоты, в голове не было ни единой положительной мысли, если они там вообще существовали после его последней встречи с Луи. В такой момент Гарри сильно жалел, что обзавелся всего одним другом, которого приняло высшее общество и то потому, что он не уступал им в своем достатке. - Грусть не приводит ни к чему хорошему, - послышалось сбоку, и кудрявый дернулся, поворачиваясь к обладателю голоса. Он не хотел верить своим глазам, принимая реальность за галлюцинации. Перед ним стоял тот самый приятель, с которым он давно не виделся и был знаком лет, наверно, шесть. - Зейн, - недоверчиво прошептал Гарри, - не надеялся увидеть тебя здесь. Как ты вообще принял участие в таком грандиозном событии, как первый рейс "Титаника"? - Переступил через себя ради одного привлекательного капитана, друг мой, - усмехнулся Малик, прикусывая губу, - полюбишь - поймешь. - Ох, Зейн, - с горечью улыбнулся Стайлс, понимая, что мулат всегда мог докопаться до истины. - Давай рассказывай, кто покорил твое сердце настолько, что я не первый день слышу новости о твоем расставании с Мириам. Хотя я рад, эта выскочка мне никогда не нравилась. - Малик, тебе в принципе не нравится все, что связанно с богатыми леди. - Конечно, а что в них особенного? Я бы не выдержал и вечера с одной из них, ты хоть представляешь, что такое разговоры о ее новых чулках? Это истинное зло, Стайлс. Так что с тобой? Со стороны, знаешь ли, не выглядишь особо жизнерадостным. - Я.. не знаю, просто не совсем хочется радоваться жизни, когда тебя женят на какой-то мымре, - вздохнул Гарри, прекрасно понимая, что на самом деле имел ввиду Зейн. - Когда это ты стал употреблять такие слова? И не ломай дурочку, ну же, мне интересно знать о новой пассии своего друга. Хорошо, может просто - единственной пассии за всю его короткую жизнь. - Ты же знаешь мою мать, она все равно не приняла бы это. - Не испытывай мое терпение, кудрявый, кто это? - Луи, - тихо ответил Гарри, не желая быть услышанным, - Луи Томлинсон, ты вряд ли его знаешь. - Постой.. Нет, я помню его. Томлинсон, точно, он был вчера на ужине. Так это в него ты втрескался? - Малик расширил глаза, поражаясь влюбленности своего друга. Надо же, Луи смог его сломать. - Я могу в любой момент заговорить о капитане и ты будешь в таком же неловком положении, в какое ставишь и меня сейчас. - Да ладно тебе, просто, ну, знаешь, я немного поражен таким выбором. И что Энн сказала? - Разбила самые дорогие вазы и посадила меня на цепь. Теперь и шагу без ее ведома не ступлю. - Не удивлен, почему-то. Всегда знал, что она насильно выдаст тебя за Лероуз. Мне жаль, друг, но все пока еще в твоих руках. Ты можешь поговорить с ним. Можешь что-то изменить, в конце концов, ты уже не забудешь его, это точно. - Разве я сам этого не понимаю? Зейн, я просто бессилен по сравнению с этим. Но не могу я сделать и ему больно. - Сомневаюсь, что его вполне устраивает тот факт, что страдаешь ты один. - Так будет лучше. - Не смей врать мне, Гарри. Просто иди к нему. - Да? У тебя все так просто, где мне его искать? Что я скажу ему? - Во-первых, не устраивай публичные скандалы, ты и так сыт ими по горло, а во-вторых, - Малик указал рукой на нос лайнера. На лавочке, максимально приближенной к лееру, сидел невысокий шатен, держащий в руках альбом и карандаш, - иди. Быстро, пока я еще могу вас прикрыть. Гарри только благодарно посмотрел на друга, быстро кивая. Он старался унять дрожь в руках, его пальцы просто не могли переплестись между собой из-за того, что руки ужасно тряслись. Томлинсон продолжал напряженно всматриваться в многочисленные линии на своем рисунке, не подымая головы. Стайлс невольно улыбнулся, замечая морщинки вокруг глаз и нахмуренные брови. Кудрявый несмело приблизился к нему, но не настолько близко, чтоб быть замеченным. Гарри надеялся, что не смотрел на Луи слишком долго, но он не мог остановится, без смущения и страха всматриваясь в красивое лицо. И он полюбил его точно не за внешность, день за днем узнавая Томмо лучше и буквально растворяясь в том, что было внутри Луи. Несмотря на такую осторожность и нежность, у него был стержень, который и помогал не сорваться прямо сейчас. Он все еще думал, что потерял Гарри навсегда. - Луи, - тихо позвал брюнет, надеясь, что тот его услышит. И Томлинсон почти не поверил своим глазам, натыкаясь ими на Гарри, который стоял так близко и был абсолютно реальным. Он вскочил со скамьи, приоткрывая рот от удивления. Этот мальчик сейчас стоял перед ним, с совершенно не читаемым выражением лица. - Я передумал, - лучезарно улыбнулся Стайлс, расцепляя руки, соединенные в замок. Луи не успел промолвить и слова, он схватил Гарри за руки, притягивая к себе ближе и сжимая его в объятиях. Кудрявый думал, что задохнется, но был полностью согласен на такую участь. Все же, умереть в руках любимого человека еще не самый худший вариант. Томлинсон неожиданно отстранился, опуская руку на щеку Гарри, проводя по бледной коже большим пальцем. Гарри тут же покрылся румянцем, умиляя Луи, который не убирал руку, двигаясь к подбородку. - Ты все еще стесняешься? Меня? - Нет, мне просто.. нужно привыкнуть. Луи понимающе улыбнулся, соприкасаясь с теплым лбом Стайлса. Гарри сейчас так привлекательно кусал губы от волнения, что Томмо без смущения накрыл их своими, целуя юношу на глазах у всех. Было ужасно стыдно чувствовать, как на тебя смотрят твои знакомые, осуждающе говоря о тебе, но когда Луи особенно сильно сжал бедра кудрявого, тот несдержанно застонал в его рот, делая поцелуй намного откровенней. Зейн, наблюдавший за этим безобразием, поспешил разогнать толпу, обворожительно улыбаясь пассажирам и подбираясь ближе к голубкам. - Хэй, я понимаю, что ты мой друг, а ты его любишь, - показывал он пальцами сначала на Гарри, а затем и на Луи, пока парни и не думали отрываться друг от друга, - но вы здесь устраиваете такое шоу, что очень даже не удивительно, если вас заметит миссис Стайлс. Упоминание Энн все же сделало свое дело, парни отлипли от чужих губ, хотя Луи продолжал обходится короткими поцелуями, пока Зейн говорил, не останавливаясь. - Да ладно, нельзя быть таким извращенцем, Луи, - возразил Малик, с пониманием и завистью смотря на влюбленных. Он сейчас хотел оказаться в каюте капитана, а не усмирять пыл этих двух, - почему бы вам не продолжить где-нибудь в другом месте? - И правда, - согласился Луи, беря Гарри за руку и намереваясь уйти, но громкий стон мулата заставил его обернуться. - О, нет, не стоит обращать на меня внимание, просто идите, - умолял пакистанец, складывая руки в молитвенном жесте. Он проводил их взглядом, пока пара не скрылась за углом и Зейн глубоко вздохнул. Он соскучился по Лиаму, не встречая того уже сутки. Абсолютно нигде, да хоть бы случайно наткнулся на этого пропавшего капитана, но нет. Малик думал, правильно ли они поступили, поддавшись минутной страсти. Думал и чем больше не видел Пейна, тем больше сомневался в этом. Он устало закрыл за собой дверь каюты, прислоняясь к ней спиной. Не успел он даже скинуть одежду и лечь в кровать, засыпая раньше обычного, как в эту самую дверь довольно настойчиво постучали, требуя открыть. Зейн недовольно поморщился, поворачивая замок. - Ты? - в недоумении воскликнул Малик, заводя гостя вглубь комнаты. Было бы не очень приятно, если вслед за Гарри и Луи, сплетни начали распространятся еще и о нем. - Я. Прости, что не пытался встретится, сам понимаешь, много дел. - Лиам, а сейчас что? - Маленький перерыв, - ответил шатен, немного наклоняя голову и легко целуя Зейна в уголок губ. Малик удивлялся уже не столько нежданному визиту, сколько такому невозмутимому виду. Пейн в самом деле вел себя, будто все в порядке, даже нахмурился, увидев недоумение Зейна. - Что-то не так? - Да. Да, мистер капитан Пейн, все не так. Что с тобой вообще происходит? То ты тащишь меня в свою постель, то пропадаешь на день, а потом приходишь и спрашиваешь меня, все ли в порядке? - То есть, ты хочешь выяснить отношения? - О да, более чем. - Ладно, тогда слушай меня - ты мне нравишься. Все предельно ясно, так ведь? А теперь еще кое-что - то, что я сейчас чувствую, можно называть влюбленностью. - То есть.., - Зейн опустил голову, перебирая пальцы, - ты в самом деле серьезно настроен? - Конечно. Ты еще спрашиваешь. Я бы стал рисковать репутацией строгого капитана, если бы врал сейчас, мм? - Не знаю, ты довольно рисковый, - засмеялся Малик, опуская голову на плечо капитана. А ведь Лиам не зря говорил, что рискует. Именно, каждую секунду, пока находится на борте "Титаника", нежась в объятиях мулата этой ночью.