The Lucky Ticket

Луи настороженно огляделся по сторонам, выглядывая из-за угла. Не заметив ничего подозрительного, он повернулся к рядом стоящему парню, обворожительно улыбаясь его растрепанным волосам, что совсем не к лицу аристократам. Только не Гарри, нет, он определенно не относится к этим толстопузым мерзавцам, которые пытались заполучить его, как игрушку. Стайлс продолжал крепко сжимать чужие пальцы в своей руке, точно так же, как и когда Луи осторожно взял его на руки, чтоб удачно пролезть в окно в ванной, когда они бежали, сломя голову, опасаясь того, что этот мужчина мог их нагнать. Гарри выглядел прекрасно, еще более очаровательно, чем обычно. Волнистые пряди были в полном беспорядке, глаза сверкали в кромешной темноте, пока они шли по узким коридорам, минуя пассажиров, а одежда была одета наспех: несколько пуговиц остались незастегнутыми, брюки помятыми, а подтяжки Луи, при всем этом, были на нем. Но, кто бы сомневался. - Путь чист, - прошептал Томлинсон. - Куда пойдем? Гарри задумался на минуту, растерявшись и явно не зная, где им можно побыть одним. Он поднял глаза на шатена, закусывая губу и пальцами приподымая бежевые подтяжки Луи. - Куда-нибудь, где нас никто не увидит, - интригующе ответил он, чувствуя, как сильные руки обхватывают его талию. Он не переставал убеждаться в том, что каждый изгиб их тел идеально сочетается с формами другого. Луи поиграл бровями, уводя кудрявого с палубы, даже не поддаваясь на его неожиданный порыв любопытства, оставляя многочисленные вопросы без ответа. Шатен думал, что оббегать весь "Титаник", от верхней палубы до машинного отделения, может быть более романтично, чем ходить перед знакомыми Гарри и держаться за руки. Он надеялся, что Энн не попадется на пути, когда они смеялись во весь голос и обращали на себя внимание прохожих. А Гарри просто не отпускал руку парня, ему в самом деле было все равно, даже если его мамочка их увидит, что с того? Он не будет слушать ее упреки, поучения, не будет смотреть на злое лицо своей невесты, он пойдет дальше с Луи. Шатен первым сбежал вниз по лестнице, останавливаясь на первой ступеньке. Он поднял руки, вызывая непонимание брюнета, ровно до того момента, пока не устроил их на стройных бедрах, поднимая в воздух и опуская уже только рядом с собой. Боже правый, Гарри чувствовал себя юной леди, но не всем дамам так везет с ухажерами. Не каждый такой романтик и.. Луи. Томлинсон улыбнулся смущенному виду кудрявого, вновь потянув его за руку вперед. Гарри не помнил точно, сколько они шли и разговаривали, считая звезды. Он думал, как же это глупо, но когда Луи встал сзади него, указывая пальцем на каждый бриллиант на ночном небе, Стайлс видел почти прозрачный пар, каждый раз, когда Луи что-то увлеченно шептал ему. Было так холодно, что он невольно обхватил себя руками, подрагивая от ледяного воздуха. Он опустил взгляд на темную воду, которая разбивалась о борт "Титаника". Гарри сравнил эти волны с собой. Еще вчера он думал, что обречен на существование без любви, заботы и нежности, а сегодня был прижат к теплой груди, слушал рассказы Луи, утопая в нем. - Тебе холодно? - спросил Томлинсон, потирая руки Гарри в своих. - Немного, - выдохнул зеленоглазый, - но я не хочу уходить. Луи невольно улыбнулся еще шире, припадая губами к затылку Стайлса. Он зарывался носом в темные кудри, вдыхая сладкий запах волос юноши, приводя его в состояние эйфории каждый раз, когда громко и тяжело дышал, оставляя поцелуи на молочной коже. Он совсем забылся, пока дарил нежные ласки Гарри, не замечая ничего вокруг, и падая в эту пропасть вместе с ним. - Молодые люди, - раздался строгий тон со стороны, - не много ли вы себе позволяете, почти женатый Гарри Стайлс? Кудрявый вздрогнул, натыкаясь расфокусированным взглядом на отца своей, можно сказать, бывшей невесты. Он не отстранился от Луи, наоборот, крепче цепляясь руками за его плечи. Он знал, что может найти в нем поддержку и защиту. - Не вам решать, - грубо ответил он. - Я не ваша чертова собственность. - О, Гарри, я не советую быть тебе таким неблагодарным. Ты обязан мне своим положением в обществе. Где бы ты сейчас был, если бы не брак с моей дочерью? Забыл, что ты принадлежишь целиком и полностью мне? Я ведь могу делать с тобой все, что захочу. От уверенного тона, наглости и злости в его глазах, Луи дернулся, вставая перед Гарри. Он понимал, что никто по сути, что этот мужчина может в два счета размазать его по этой самой палубе, не приложив никаких усилий и не получив наказания за это. Но чтобы кто-то позволил себе так вести себя с его любимым человеком? В чьих руках не была бы вся власть и мощь, он готов был глотку ему перегрызть, только бы с Гарри все было в порядке. И юноша заметил, как руки шатена сжимаются в кулаки, а в его глазах, наверно, кипит неконтролируемая ярость. Стайлс испуганно дотронулся до его плеча, тут же отдергивая руку. Он чувствовал, как кожа Луи буквально горит в такую холодную ночь. - Вам лучше не посягать на его свободу, мистер Лероуз, - выплюнул Томлинсон, удивляя Гарри. Откуда он знает его имя? - Что ты мне сделаешь, паршивец? Богатенький мальчишка клюнул на тебя и теперь ты хочешь выжать из него деньги? Он тебе не принадлежит. И никогда не будет твоим, потому что единственный, кому он что-то должен в своей жизни, это я. Смирись с утратой, мальчик из третьего класса. Сколько ты хочешь за него? Луи пораженно уставился на то, как этот престарелый джентльмен вытаскивает купюры из внутреннего кармана пиджака. Он в самом деле думал, что может решить все это, заплатив ему деньги и Гарри будет его? - Какое вы дерьмо, мистер Лероуз, - прошипел Луи, готовясь сорваться с места, и Гарри понял, зачем. - Вы думаете, что можете купить моего любимого человека. - Что ты сказал, щенок? Да ты хоть понимаешь.. Томлинсон дернул кудрявого за руку и они вместе помчали с этого места куда подальше, слыша возмущенные крики Лероуза. Гарри еле поспевал за таким темпом, он порядком устал и его все еще пробирал холод, так что он не мог сказать, сколько еще пробежит. Луи так быстро сворачивал в маленьких комнатках, мотаясь буквально от одной двери к следующей. Стайлс не мог перебирать ногами еще от того, что несколько минут назад они были ватными от слов Луи. Брюнет до сих пор думал, не ослышался ли он, когда Томмо сказал, что любит его? На самом деле любит, просто так, просто потому, что видит в его глазах смысл своей жизни, и такому Гарри с трудом, но мог поверить. Просто потому, что любил точно так же. Так же сильно, почти смертельно, он знал, что, если Луи не будет рядом, он не выдержит такой боли. И готов был жить так, как хочет Томлинсон, лишь бы он не оттолкнул его, лишь бы был всегда с ним, даже когда Гарри постареет и будет не таким привлекательным. Он хочет, чтоб Луи любил всего его будущие морщинки возле глаз, потому что знает, что точно так же будет любить его. Луи привел их в какое-то помещение, где тяжело было вздохнуть. Здесь был такой жар, что Гарри и думать забыл о холоде, несмотря на еще слишком покрасневшие от холодного воздуха щеки. Как только они прошли дальше, он понял, где находится. Десятки мужчин с лопатами в руках подкидывали уголь в печи, это, видимо, то самое машинное отделение, которым так гордится подопечный капитана Пейна, что обедал с ними вчера. Стайлс покорно шел за Луи, пока какой-то молодой человек не окликнул их. - Хэй, парни, вам нельзя здесь находиться! Гарри уставился на шатена, который робко улыбнулся, выдавливая тихое "Упс". Они снова перешли на бег, но по пути Луи успевал выкрикивать всякие фразы, которые заставляли Гарри смеяться громче. "Вы все делаете чудесную работу", "Мы ценим ваш труд" и "Капитан Пейн передает вам привет, осталось еще немного до Нью-Йорка!". Они успел свернуть за угол и оказались отделенными от шума машин и адского жара. Луи думал не останавливаться, но кудрявый потянул его за рукав к себе. Томмо обернулся и с улыбкой начал: - Неужели тебе так понравилось это отделение, что ты захотел.. - Я люблю тебя, - перебил его Гарри, стоя напротив. Томлинсон заткнулся, прожигая взглядом парня. Он почти не верил, что услышал то, что услышал. Он думал, не сильно ли он перегрелся здесь, и, возможно, такая смена температуры губительно влияет на него, но, к сожалению, хотя скорее к счастью, это оказалось правдой. Гарри успел испугаться за то время, пока шатен молча смотрел на него, хотел сказать, что не это имел ввиду, с какой бы болью в сердце это не пришлось бы сделать, но был перебит точно так же, как и сам это сделал несколько минут назад. - Я тоже. Я тоже люблю тебя, Гарри, - счастливо шептал Луи, осыпая прекрасное лицо легкими поцелуями. Они тихонько хихикали, находясь в объятиях друг друга, пока Луи не устремил взор на пухлые губы Гарри. Он приблизился к нему, если то несуществующее расстояние между ними вообще существовало, соприкасаясь своим носом с его. Томлинсон с нежностью потерся о него, прикрывая глаза и поглаживая Гарри чуть ниже спины. Он не смог долго держаться, со страстью впиваясь в алые губы и почти безжалостно терзая их в долгом поцелуе. Стайлс точно мог сказать, что в тот момент не надеялся, что кто-то еще сможет целовать его так, как Луи. С такой любовью, нежностью и огромным желанием, будто готов был каждый час хотеть его сильнее, чем мог себе представить. Когда он проник своим языком в чужой рот, Гарри мгновенно размяк в его руках, лениво путая каштановые волосы. Ох, он подумал, что если бы их только видели пассажиры первого класса, они бы сказали несколько слов о том, как это вульгарно, пошло, что какой-то оборванец так старательно и любовно ласкает юного джентльмена, который все еще помолвлен с дочерью одного из самых богатых людей на лайнере. Кудрявый протяжно и хрипло застонал, когда поцелуй оборвался, а губы Луи спустились на его подбородок, а затем и на шею. До этого Гарри не мог точно утверждать, сколько страсти живет в шатене, но когда тот сам изнывал от сладкой кожи, Стайлс был не в состоянии держатся на ногах. Он пошатнулся и чуть было не упал, когда руки Луи еще крепче обхватили его и удерживали, словно хрупкую куклу. Томлинсон расстегнул еще несколько верхних пуговиц, предоставляя себе больше пространства, больше любимого тела. Гарри тяжело задышал, выпуская из груди рваные, порой слишком резкие вздохи, когда теплые и влажные губы обводили затвердевшие соски. Он мог терпеть эту сладкую пытку, но до тех пор, пока острые зубы не прикусили твердые бусинки, сразу же зализывая их. - Луи, - застонал он, чувствуя жар во всем теле, - Луи, Лу.. - Малыш, - Томлинсон оторвался от его часто вздымающейся груди, - что-то не так? - Нет, - Гарри нашел в себе силы, чтоб замотать головой, - нет. Просто.. не самое подходящее место. - Ох, прости, - Луи чуть было не захихикал. Он целовал Гарри так долго в помещении, где их могли запросто найти, а особенно один человек, о котором меньше всего хотелось думать, - нам стоит уйти отсюда. - Да, как можно быстрее. Несмотря на общие мысли, оба стояли еще несколько минут просто друг напротив друга, вернее, прижавшись друг к другу. Луи не спеша отправлял все пуговицы на место в петли, поправлял воротник, и, бережно прикасаясь губами к виску Гарри, повел его за собой, прочь из машинного отделения, что являлось таким ненадежным местом укрытия. Но запоминающимся, однозначно. Там Томлинсон успел захватить два теплых пледа, оставленных одним из членов экипажа, который так пригодился Гарри. Когда они вышли на палубу, оба с абсолютно счастливым видом бродили по ней, долго общаясь и остановились у самого леера. Луи опустился на скамью и вовремя удержал кудрявого, когда он хотел сесть рядом. Томмо положил один из пледов на холодную лавочку из красного дерева, второй накидывая на плечи Гарри. Стайлс мечтательно улыбнулся, устраиваясь рядом с Луи. Но он тоже думал о парне, поэтому, незадолго после, сел прямо, откидывая один из концов пледа на плечо шатена. Только убедившись, что ему так же тепло, зеленоглазый опустил голову ему на грудь, смотря на небо и слушая ритмичное биение его сердца. Он даже опустил руку рядом, желая лучше его чувствовать. - Что мы будем делать потом? - спросил Луи, поглаживая Гарри по голове. - Не знаю. Я буду с тобой, вот и все, наверно. Мне больше ничего не нужно. Луи зажмурил глаза от щемящего чувство в груди, притягивая Гарри ближе. - Мне тоже, малыш, - улыбнулся он, - я люблю тебя. Они готовы были еще долго тонуть в признаниях друг другу, не говоря больше ни слова. Все было таким лишним, и в самом деле, зачем? Каждый знал и ощущал идентичные чувства, знал, что нашел половину своей души, которая будет жить вечно. И это было таким блаженством, просто осознавать, что теперь в жизни нет других ценностей, что беречь нужно только чужое сердце, которое теперь принадлежит тебе. Кажется, даже отсчет их дней остановился. Жизнь бесконечна. Но, тем временем, другой отчет уже насчитывал последние часы.