"Сейчас"

В пустом ангаре она шла, как по красной дорожке к своему трону, гордо неся невидимую корону, но никто не видел, с каким отчаянием она уходила из палаты дочери, и с какой надеждой бежала по пустым коридорам «Исполнителя», в ожидании, пока три эвакуационных корабля наконец-то сядут. Шторм её эмоций никак не отражался на спокойном лице с мягкой полуулыбкой. Даже волосы были крепко уложены, что вне зависимости от ситуации они имели идеальный вид, создавая иллюзию непоколебимости и отстранённости. Зато её хрупкая фигура в светлых одеяниях стала лучшей наградой для него. Он по-прежнему чувствовал себя на грани, но это не помешало ему уверенным шагом дойти до неё и насладиться её спокойным присутствием. - Император мёртв, моя леди, - с ноткой усталости произнёс он. Она закрыла глаза, медленно выдыхая, блаженно наслаждаясь тем, как три десятилетия волнений, слёз, мучений и борьбы наконец-то плавно спадают с её плеч, как спустя столько времени она смогла вздохнуть, ощущая каждой клеточкой своего организма, как костлявые пальцы, державшие её за плечи всё это время, наконец-то исчезли. Губ коснулась улыбка облегчения с окрасом победы и радости. Она лишь на несколько секунд позволила маске Арти спасть, разделяя с ним эту долгожданную минуту, но только на короткие мгновения, которых хватило ему, чтобы и его губы в ответ растянулись в схожей улыбке. Она хотела взять его за руку, обнять, высказать все благодарности и переживания, всё, что творилось у неё внутри, но… Сдержанная Дармин лишь поблагодарила глазами, вновь закрывая свои чувства глубоко внутри. Разумеется, она этого никогда бы не сделала бы, был уверен Вейдер, боясь дать себе слабину, хотя самого факта её желания сейчас было ему достаточно. - Наконец-то, - оформила «Мать Альянса» свои чувства в скудное слово. - Это должно было случиться, - сказал Лорд, начиная движение к выходу. - Жизни Люка ничего не угрожает, он уже в бакто-камере, - отвечая на ещё не заданный вопрос, но важный для них обоих. - Жизнь Леи также в безопасности, но … боюсь, что сейчас ей нужна ваша помощь, - беспокойство, точнее почти паника по струйке просачивалась в её голос, - врачи пока не могут диагностировать проблему. - Я сделаю всё, что в моих силах, - он хотел сказать больше, что-то пообещать, успокоить, но оценивая ситуацию, он даже для себя не мог подобрать слова. Сидиус – мастер своего дела. Был мастером. - Сейчас мы оказываем максимум помощи пострадавшим, - Падме решила перевести разговор на более рабочую тему. – Я ожидала больше жертв, поэтому по прибытию временно на «Исполнитель» был переведён дополнительный медицинский отдел со всем оборудованием. Мобильные верфи уже начали работы на кораблях грант-адмирала Тешика и адмирала Терра. Ситуация пока находится в штатном режиме и, надеюсь, мы справимся с последствиями в кратчайшие сроки. - Спасибо, моя леди, я могу попросить вас об ещё одном одолжении? - Разумеется, - ответила она, с выражением «для вас - всё что угодно, мой лорд». - Я могу рассчитывать на отдых дня на четыре от ваших друзей из Альянса? - Я приложу все усилия, мой лорд. Гигантский вуки нервно мерил шагами коридор медицинского сектора. Взволнованного Чуи никто не решался прогонять. Лорд прошёл мимо него, направляясь в конкретную палату. Падме участливо погладила Чуббаку по предплечью, держа спокойствие на лице, но не внутри. Вейдер шёл на слабое сияние твёрдого силового щита. В палате на кровати, держа себя руками за локти, сидело большеглазое упорство. Воплощение воли, олицетворение выдержки и стойкости. Девушка, выпрямив спину, спокойно с твёрдым недоверием переводила взгляд с Соло, который сидел рядом, но казался в другой Вселенной, на него, стоящего в дверях. Весь характер, строптивость, своенравие и напористость Леи смешались, переформировались и выстроились в единый неприкасаемый ментальный щит, твёрдость которого в разы превышала тот, который Вейдер поставил перед встречей с Императором. Сидиус попытался вскрыть её, как скорлупу, вывернуть… она и вывернулась, выбрасывая все внутренние блоки во внешние, не давая возможности даже воздействовать на щит, внеся универсальную функцию: потеря сознания, чтобы прятаться за естественными физическими барьерами. Значит, единственное, что Император мог сделать, чтобы «открыть» её, это создавать образы которым она верит. Верила. Желание ещё раз разрезать Палпатина пополам резко подступило к горлу. Лорд не был мастером ментального воздействия, он воин, его сильные стороны направлены лишь на разрушение, внутри него чистый концентрат Тьмы, он знал тысячи способов сломать человека, убить и уничтожить, но перед ним сидела дочь, чьё состояние требовало немедленной тонкой, аккуратной, ментальной помощи. Он знал цену этой стойкости, знал, во что обойдётся дочери её выдержка, и не хотел, чтобы она платила ещё больше. Только Йода мог знать, как работать с таким явлением, или возможно остались записи в архивах джедаев, но на сколько хватит внутренних ресурсов Леи, чтобы держать эту защиту? Как скоро она начнёт пережигать себя со всем своим потенциалом? Она просто не поверит своим глазам и ушам, и не отступится, раз смогла за считанные дни зайти так далеко. Сидиус не сломал её, но создал давление сравнимое с огнём Мустафара, найдя способ сжечь и её упрямство. Лорд прямо смотрел в карие глаза, которые стали ледяными и безжизненными, постепенно выпуская Тьму внутри себя, заполняя пространство единственно сильным, что у него было. Давая ей заполнить комнату, вытесняя остатки Пустоты, спрятавшиеся около принцессы, и постепенно вновь разворачивая тот особый купол личного пространства, который был создан, чтобы оградить Люка от Смерти. Сейчас он старался захватить больше чем мог, заставить себя впустить не только дочь, закрытую в собственном упрямстве, но и Соло, который из-за всех своих скудных сил старался достучаться до неё. Хорошо, что он не одарённый и не понимает, что происходит. И не может ничем навредить ему, в отличие от принцессы, которая могла ударить в растерзанную душу отца, вероятней убив его этим. Ему показалось что он смог вздохнуть, на короткое время, сбив дыхание искусственных лёгких, ему показалось, что он смог обнять израненную девочку с заплаканными глазами и лохматыми волосами, прижать к себе, физически ощущая каждую задетую её рану, ему показалось, что его желания будет достаточно, чтобы успокоить её, ему показалось… потому что Тьма не умеет любить, прощать, сочувствовать. Она умеет побеждать, демонстрируя своё превосходства, угнетать и подавлять, тесня всё прочие, она склонна к холодному равнодушию и к страстному достижению цели, она практична, бесцеремонна и прячет море боли под своим подолом, невыносимые страдания, корёжащие даже лица самых выносливых мужчин, скрывает под маской жестокости. Она никогда не прощает и ничего не забывает. Найдя укромное местечко в чистой душе раз, она никогда его не покинет, пока туда не проберется Пустота. Больше спутницы своей, идущей всегда рядом, так эффектно подчёркивающей её особенности, больше Света, Тьма не любит Черноту, которая всегда старается скрыться за ней, подойти незаметно, элегантно подставить, покрыть всё липкой мерзостью и высокомерными речами, уводя в идеологические рассуждения, и беспринципное отношения. А ещё Тьма не переносила Черноту за то, что она старалась быть похожа на неё, за то, что маскируется под неё, нося такие же цвета и чувства. Поэтому при первой же возможность Тьма наглядно демонстрировала себя, а сегодня особенно после такой триумфальной победы, она заволокла комнату, и позволила отцу протянуть слабые нити, сплетая поддерживающий купол около дочери, пренебрежительно фыркая и доступно объясняя неразумной девочке, что такое настоящая Тьма. Лея задрожала, не моргая, смотря в синие, такие же усталые, такие же понимающие и знающие глаза, в которых были те же непролитые слёзы отчаянья и упрямства. В её царстве в Нигде наконец-то стало холодно, она никогда не знала, что холод может быть настолько приятен. Она не знала, как Повелителю Тьмы удалось отделить единую чёрточку в нераздельной цветовой гамме её защиты. Она не знала, но… поняла, что может чувствовать. Снова. Она стала замерзать, дыша всхлипами, а в тело вернулась боль, страх и отчаянье пролезли сквозь упрямство, но она не сводила глаз, впиваясь пальцами в себя же. Она смотрела на высокого человека, чьё тело было располосовано ужасными ранами, а лицо намертво стянуто спокойствием и только глаза выражали понимание. Её купол потерял цельность и втянулся обратно, снова вставая во внутренние блоки, Лея согнулась в приступе истерической боли, одним ударом получая всё, что она держала снаружи. Он хотел её обнять, прикоснуться… Но ей нужны теплота, забота, любовь - то, что успокаивало её, залечивало, дарило силы. У него не было этого. Повелитель Тьмы плавно и аккуратно собрал свою верную спутницу и оставил дочь с человеком, неодарённым, незнающим и непонимающим, но искренне любящим, способным согреть, и прижать к груди, покрыть сотнями поцелуев в надежде, что это поможет. Бросить всё, чтобы сутками сидеть с ней рядом и отдать всего себя, чтобы вылечить её раненую душу. Вейдер вышел в коридор, оставляя Лею с генералом Соло наедине, деликатно попросив Тьму успокоиться и вернутся к прежнему состоянию, но та сопротивлялась, ревниво косясь на приближающегося Ангела, которая, несмотря на все прямые намёки в виде клубов страха и холода около Лорда, уверенно шла к нему. - Я надеюсь, она поправится, но для этого нужно время, внимание... поддержка, - в механическом басе было сожаление и даже разочарование в себе, что сам не может полностью помочь дочери. Тьма обиделась за это и недовольно свернулась в небольшой клубок, забравшись внутри него. Падме облегчённо вздохнула, её левая рука легла на его предплечье, не отпуская, когда она заглянула в палату дочери. - Мы с этим справимся, - в голосе были слёзы, но она сдержанно улыбнулась ему. Падме слегка сжала пальцы на его руке, почти записывая и его в это «мы». По телу прошла дрожь, эмоции стали подниматься из глубины, а дышать становилось болезненней. А вот сейчас его тело доступно и внятно объяснит, что он не должен был сегодня делать и почему. - Конечно, вы позаботитесь о Люке? – спешно спросил он, уже собираясь с духом, чтобы покинуть женщину, чьё общество он так ценил, но не приемля показывать ей свою слабость. - Обязательно, - рядом с ним стояла Падме, его Ангел, на секунды сняв все свои маски, неуверенно слегка сжав губы, собираясь, что-то сказать, но годы войны стояли между ними. - Прошу прощения, моя леди, давайте перенесём наш разговор на потом, мне нужен отдых. - Разумеется, мой лорд,- она слишком резко убрала руку, как будто боялась, что сделает ему больно, - вас никто не побеспокоит. – Заверила сдержанная Арти. *** Вестей от Лорда уже не было вторые сутки, адмирал Пиетт, честно взяв больничный на пару дней, отлёживался у себя, оставляя её одну с невероятными объёмами работы. Сила была благосклонна к ней, лишив удовольствия разбираться и вести переговоры с Альянсом. Дипломат Арти с профессиональной лёгкостью смогла обойти десяток сложных вопросов, при рассмотрении которых Мара схватилась за голову. К тому же, Дармин предпочла сама уладить все юридические вопросы Союза, помогая секретарю. Обычно к разочарованию, но сейчас к счастью, адмиралы не питали сильного доверия к рыжей девушке, предпочитая оставить свои вопросы на рассмотрение адмиралу Пиетту или самому Лорду Главнокомандующему, поэтому на четвёртые сутки она смогла даже лечь нормально, а не упасть в форме на кровать в беспамятстве. Но сон не шёл, мысли постоянно возвращались к последнему приказу, повторяясь и повторяясь, вставая чёткой картинкой перед глазами. Мара не верила видению, зная, что Скайуокера доставили на «Исполнитель» с опасной для жизни раной в животе, а в честный бой между Палпатином и Вейдером она верила ещё меньше, но любые попытки прогнать это видение вызывали воспоминания детства. Она вновь чувствовала себя предателем, корила за эгоизм и страхи, ощущая себя опустошённой, выжатой, разбитой. Впервые в жизни ей было одиноко, она переворачивалась с бока на бок, ища удобное место. Часа такого мучения для неё было достаточно, не в силах оставаться сама с собой наедине, Мара оделась и направилась в медпункт, к единственному человеку, которого могла назвать другом, к доктору Нерарсу. Но главный врач «Исполнителя» мирно спал после нескончаемой смены, будить его она не решилась, наткнувшись на его заместителя в коридоре, который отметил болезненную бледность девушки, вручил ей два стакана с витаминным и ещё каким-то коктейлем, велел выпить и идти спать. Мара осталась одна в пустынном холе с двумя стаканами в руках и с жёстким желанием разреветься, но позволить себе такого она не могла. Сделав один глоток специфического напитка, ей пришла сногсшибательная идея, которая изрядно позабавила её саму. *** Желание проговорить с отцом стало уже привычным, но чувство вины не давало покоя. Лея постоянно спала, бодрствуя только пару часов, проводимые с ним и с Хэном. Мама каждый час заглядывала к ним, проверяя. Лея мало говорила, только грустно улыбалась, слушая их пустую болтовню, когда Люк с другом пытались её развеселить. Дармин, получив все привилегии старшей на корабле, окружила их максимумом заботы и покоя. Спала ли сама Арти, выполняя столько работы одновременно, Люк не знал, но любая его попытка помочь и выбраться из медблока резко пресекалась. Прописанный отдых никак не совмещался с невероятной гаммой эмоций, вопросов, рассуждений и сомнений, ему, как никогда, нужны были ответы, но отец отдыхал, и Скайуокер чувствовал, что Лорда действительно не стоит беспокоить. Он снова был заперт в собственной клетке сомнений и неуверенности. Для медитации ещё не хватало сил, а спать он больше не мог, мечась в себе, как загнанный зверь. Белые стены палаты утомляли ещё больше, поэтому Люк бродил по отделению, общаясь с врачами или пациентами, а иногда просто сидел в холле, наблюдая за работой врачей. - А что делать, с это… как её? Ора или всё таки Бри? – уточнил мужчина в белом халате, кажется, его звали Пристон, - как её по документам записали? - Полиана Ора в первом регистрационном номере, во втором Шира Бри, - ответил помощник Нерарса, доктор Грес, - ничего с ней не делать, пускай в вакуумной камере лежит. - Но причина смерти отравление или пробитая голова? – не успокаивался Пристон, читая документы, не замечая удивлённый взгляд командира Скайуокера, который в наглую сидел в приёмной, уже сутки шатаясь по отделению без дела, - что в деле писать-то? Её дело под чёрной печатью, надо чтобы всё идеально было. - Без разрешения Лорда из вакуумной камеры не вынимать, а документами я после разберусь, займись лучше… - Извините, - не выдержал Люк, подходя к врачам, - вы говорите о Шире Бри? О пилоте из «Проныр»? - Пилоте? – удивился Пристан, вглядываясь в ещё не закрытое дело, - она была лаборантом в пятом отделении… а нет, лаборантом она была под именем Полиана Ора, а летала у повстанцев под именем Шира Бри… Люк окаменел, его выражение лица заставило врача присмотреться к нему: - Командор, вы в порядке? - Да, - неуверенно отозвался он, пытаясь собраться с мыслями, - Шира Элан Колла Бри погибла при сражении за Тезлу два года назад! - Успокойтесь, командор, - сказал доктор Грес, забирая деку с информацией у коллеги, и отводя Скайуокера в сторону, - если вас интересует эта особа, то вот её полное дело или вы можете взглянуть на тело, если вам это важно. - Важно. Доктор безоговорочно выдал код камеры хранения, и отправил туда, возвращаясь к своим делам. Возможно, не стоило командора отпускать одного, но у Греса было слишком много дел, которые он должен успеть за одну смену. Это было какие-то безумие, Сила не могла ударить его ещё и с этой стороны. Он с замиранием сердца вошёл в небольшую комнату, в центре которой стояла вакуумная камера. Все мысли и чувства остались за порогом, не желая разбираться ещё и в этом. Люк медленно подошёл к камере, вглядываясь в прозрачное герметическое стекло. Это была она. Красно-рыжие прямые волосы, яркие скулы с острым подбородком и аккуратные упрямые губы, ясные серо-зелёные глаза с особенной жёлтой радужкой уже навсегда закрылись, скрывая истину это ярой натуры. Люк провёл рукой по гладкой поверхности закрывающего купола в инстинктивном желании коснуться, ноги подогнулись, и он бессильно сел на пол, опуская голову. - Привет, - неожиданно раздался голос, Люк поднял взгляд, только сейчас замечая Джейд, сидящую у противоположного порога, - не знала, что камера хранения тел шпионов такое проходное место. – В руке она держала белый стакан, второй протянула ему, - будешь? - А что это? – хрипло спросил Скайуокер, не понимая происходящего. - Не знаю, док вручил, сказал, что цвет лица освежает, тебе бы не помещало. - Тебе тоже, - он встал, беря стаканчик, пару секунд смотря на неё недоверчивым взглядом, а потом присел рядом, узнавая по запаху витаминный коктейль в стакане, - ты, что здесь делаешь? - О жизни думаю, - честно ответила бестия, встряхивая голову, - а ты что здесь забыл? - Мы знакомы были… - Я смотрю, хорошо знакомы. - Встречались… - Или просто спали? - А тебе какое дело? - Никакого… - ей просто хотелось поговорить, не важно, о чём, но сказать этого прямо в глаза джедаю она не могла. Хотя какой джедай? Не заметил её, такую маленькую, с такой неприметной внешностью и волосами в комнате, или она хорошо маскировалась? Повисла тишина, Люк не хотел грубить, чувства к Шире до сих пор причиняли боль, он думал, что любит её, но нажал на гашетку по велению Великой Силы, считал, что знал, но не почувствовал её во флоте Вейдера, хотя так часто бывал здесь… - И какие мысли о жизни завели тебя сюда? - всё же нашёл он, делая второй глоток полезного напитка. - Фиговые, - усмехнулась Джейд. - Вы были знакомы? – Шира была единственной причиной для их разговора в такой поздний час в таком странном месте. - Не знаю, считать ли убийство поводом для знакомства? - Думаю нет… - у него даже получилось нечто похожее на усмешку, - она тоже была Рукой Императора. - Ага, и если бы была жива, уже сделала бы пару попыток тебя убить. - Почему? - Ну, в последнюю секунду своей жизни Император очень убеждал меня, что вы с Лордом должны умереть. – Она отчётливо ощущала его особенную, какую-то открытую располагающую к себе ауру. Он готов был слушать, просто отдавая доверие, совершенно не заслуженное. В другое время, она бы ударила его по голове чем-нибудь тяжёлым, а, может быть, и пожелала разбить эту светлую голову о камни, как и этой рыжей курве, но сейчас было совершенно спокойно сидеть с ним рядом, распивая витаминный коктейль. - И как? Убедил? - Меня – не очень, а вот четвёртого, думаю, да. - И каковы его шансы на успех? - Против тебя или Лорда? - Против обоих? - Лорд явно не его весовая категория, а вот тебе стоит оглядываться почаще. - Спасибо за предупреждение, а тебе он мстить не собирается? - Как встречу, спрошу. И вновь молчание свернулось у ног, оставляя смотреть на белый корпус вакуумной капсулы. Мара уже больше часа сидела в бесполезных рассуждениях о жизни, о своём прошлом и возможном будущем. Они с Орой было во многом похожи, но в этом она признавалась только себе. Мара ещё не решила, стоит ли рассказать Вейдеру о последнем приказе, или всё же стоит самой попытаться перебороть это? Она уже научилась отслеживать воздействия на ментальное поле, когда слова вбиваются в само подсознание. Желание убить Скайуокера не было резким, оно слабо маячило на краю сознания, проявляясь реакцией на его открытость, но через какое-то время оно может усилиться, если Мара в действительности позволила вбить в себя настолько глубокий блок. А возможно, ночные кошмары были остаточными эмоциями после потери такого важного человека, а желания вызваны несовместимостью характеров? - Мы были похожи? – неожиданно спросила Джейд, разрывая тишину. Люк удивлённо на неё посмотрел: - Нет, совершенно разные, ничего общего, абсолютно. - Даже цветом волос? – изумлённый татуинец забавлял, желание загнать его в угол отдавало женской развлекалочкой. Скайуокер панически взглянул на её волосы, явно удивился: - Ты подстриглась? Джейд громко рассмеялась, запрокидывая голову. Великая Сила, откуда такой растяпистый сын у главкома и Арти? Не джедай, а катастрофа какая-то. - Ты только заметил… - Ты не в моём вкусе, чтобы разглядывать тебя, - пробурчал Люк, некомфортно чувствуя себя, под её издевательский смех. - А Бри, значит, в твоём? - Если мы встречались, то да, в моём. - Отлично, меня это вполне устраивает. И разговор снова остановился в глубокой ночи, не отпуская их по комнатам, заставляя молча сидеть, обдумывая каждый свои вопросы, которые навряд ли хватит духу задать, возможно, единственному человеку, который может на них ответить. - Можно личный вопрос? – всё же решился Люк. - Давай, - словосочетание «личный вопрос» для неё ничего не значило, она всё равно не расскажет ему самое важное и самое личное, а всё остальное для неё было несущественно. - У тебя были задания по внедрению к врагам? - Постоянно. - Ты заводила романы? – Скайуокер уставился в пол, пряча свой настоящий вопрос. - По заданию или для отдыха? - И так и так? - И так и так. – Джейд уставилась на него, заставляя поднять глаза. - Тебя интересует, испытывала ли она к тебе такие же чувства, как ты к ней? - Да, - в развороте головы, в приподнятых бровях и сжатых губах прямым текстом читалось его такое наивное ожидание. - Кто был инициатором? - Она. - И после этого, ты действительно считаешь, что у неё могли быть чувства? – детской наивности поразилась Мара, не в силах понять. Этот человек, с его опытом, навыками и бурной жизнью продолжает верить в такие глупости? – Скайуокер, ты был заданием, которое, возможно, и заключалось в том, чтобы залезть к тебе в постель, расковырять твои слабые стороны, а потом ударить. Даже если ты ей нравился как любовник, то не более того, если Палпатину нужно было знать, на что и как у тебя встаёт, она без раздумий передала ему эту информацию. Когда высококлассный шпион выходит на работу, его разум и тело подчиняется только поставленным задачам, можно позволить себе ночку с приглянувшимся парнем, но если в середине процесса нужно будет его убить, сомнений не будет. Её обучали так же, как и меня, а это значит, что единственный человек, к которому могла иметь привязанность, был Палпатин, всё остальное делалось по его приказу, и убиралось, тоже по его приказу. - Но ты же отступила от этого, - возмутился Люк, - ты же могла пойти против него. - Я не пошла против него, твой отец так же вывернул меня, - сорвалась Мара, - выбил почву из под ног, стёр все ценности и выкинул из надёжной оболочки, которую строил Император с самого моего рождения. Развернул самого Палпатина против меня, и протянул руку помощи, предложив весьма выгодные условия, от которых нельзя было отказаться. - А сейчас? – джедай смотрел прямо в пылающие зелёные глаза, желая узнать больше. Джейд медленно выдохнула, понимая, что завелась, рассказав больше чем хотела, позволив увидеть её слабые места. А сейчас? А что сейчас? Что она может ему ответить? Что не знает, как жить без приказов? Что неспособна на самостоятельное существование? Что у неё нет ничего - ни идеи, ни веры, ни увлечения, ни любимого дела, которому она могла посвятить жизнь? Что не может отойти от Вейдера, потому что он абсолютно и полностью уверен в своей власти, в своей вере и правоте, что она готова продолжать служить ему, чтобы так же верить? Что она должна ему сказать? А почему она вообще должна ему отвечать? - А сейчас мой выбор остаётся моим, - неожиданно резко, и даже хищно улыбнулась она, прячась за барьером уверенности и стервозности. - Пока, Скайуокер. Мара резко поднялась и вышла из комнаты, оставляя его одного. В помещении стало пусто, Люк допил коктейль и вышел следом, не обернувшись на тело бывшей возлюбленной. *** Он знал, что ему будет плохо, и знал, что дроиды в сотый раз будут спасать его жизнь за непроницаемыми стенами его медкапсулы. Но приходить в себя и наслаждаться идеально выполненной работой было приятно. Пиетт сохранил свой пост адмирала «Эскадры Смерти» и его правой руки, блестяще справившись со своими проблемами со здоровьем. Договор с Джейд был продлён, секретарь оставила за собой право подать в отставку в угодное для неё время, последнюю часть формулировки Вейдер проигнорировал. Разговор с сыном он оттягивал, сколько мог, желания врезать хороший подзатыльник было ещё слишком сильным. Он понимал, что сын совершил точно такую же ошибку, как и он сам в его же годы и в схожей ситуации, но как у Кеноби хватило терпения и самообладания не убить его тогда, Вейдер не знал. - Люк, - перебил он мальчика, взахлёб рассказывающего обо всех своих вопросах и сомнениях, напрочь забывая, что напротив него Повелитель Тьмы, а не Магистр джедай, знающий всё о Светлой стороне Силы. Он действительно много знал о Силе, и много мог дать сыну, но он, возможно, отдавал не то, что требовалось джедаю. Вейдер знал всё о том пути, который выбрал сам, но практически ничего о том, который выбрал сын, или выберет. Потому что это была не его тропа, не его жизнь и не его суждения. У Люка были кардинально разные с ним моральные принципы, совершенно иной взгляд на мир и абсолютно противоположные стремления. – Светлая сторона очень узкая дорожка, настолько узкая, что даже Йода умудрился потерять её, сидя в своём кресле гранд-мастера. Ты задаёшь вопросы, на которые я знаю ответы, но это правильные ответы для меня, я не уверен, что это правильно и для тебя. Ты выбрал путь Света, сторону Великой Силы, на которой мне было тесно, а ты не видишь другого пути для себя. Я рад, что ты сам выбрал эту дорогу, и сам, несмотря ни на что, желаешь идти по нему дальше, но я не всегда смогу быть рядом. Не всегда смогу помочь или подсказать, выбор будет остаться только за тобой. Из всех возможных путей ты выбрал самый сложный, даже Великая Сила не представляет, куда он может тебя завести. Вне зависимости от твоих решений, я буду на твоей стороне, или отойду, не буду мешать. Пройти по нему тебе придётся, скорее всего, одному, потому что у каждого своя дорога и судьба. Они ещё долго разговаривали о случившемся, разбирая ошибки, анализируя приёмы и тонкости сторон. Отныне, разговаривая как союзники, Вейдер больше не решался учить Люка, только высказывая своё мнение, не заходя на тропу наставника. Его сын, как и он сам двадцать четыре года назад, шёл наперекор всему, ища во Тьме дорогу к Свету, а Повелитель Тьмы не советчик на этом пути. Поговорить с Падме удалось, лишь провожая её на взлётную палубу. «Мать Альянса» вновь покидала его, перенося личную встречу на неопределённый срок, обещая урегулировать все вопросы с Восстанием, прося присутствовать на собраниях Союза лично. Император мёртв, но Империя всё ещё имеет силу, и о завершении войны ещё рано говорить. Директор СИБ, Исанн Айсорд и Великий Визирь Пестаж уже взяли ситуацию под контроль, данные разведки ещё будут проверяться, но что Падме, что Вейдер были склонны верить первым новостям. В основном они разговаривали о Лее и о её состоянии, из которого она успешно выбиралась. Принцесса уверенно улыбалась заверяя, что она уже в норме, но живая мимика Соло выдавала её перед матерью и братом, а отец и так видел катастрофические последствия заключения у Сидиуса. Единогласным родительским решением было принято оставить принцессу на посту старшего дипломата Союза под опекой Лорда на «Исполнителе». Вейдер ничего не мог гарантировать, кроме максимального содействия в излечении дочери, но для себя был вынужден признать, что бездарный Соло был в разы полезней его. А ещё ему придётся смириться с нахальным контрабандистом на борту и его громогласным вуки, к тому же, пользуясь моментом, «Мать Альянса» посчитала, что надо перевести некоторое количество войск Восстания в его прямое распоряжение, включая «Разбойную эскадрилью». Губы ситха натянулись в мальчишечьей усмешке, понимая, что Падме не упустит такой шанс вернуть отношения Союза в изначальный вариант, в котором он просуществовал не больше пары месяцев. Но смириться он был готов только с одним генералом бунтовщиков на борту и только потому, что он друг его детей.