***
«Конечно, как же без приключений?» — думала я, пока бензин медленно перетекал из пистолета в бак. Только я могла умудриться найти неприятности на заправке в городе. Моё сегодняшнее приключение пялилось на меня из окна какой-то крутой тачки. Судя по значку, это всё-таки «мерс», но я не уверена. Ну не разбираюсь я в машинах, моя стезя — мотоциклы. Да и не интересовало меня, что это за машина, куда больше меня напрягало, что мужик на меня пялился. Причём именно пялился, почти не отрывая от меня взгляда и даже почти не моргая с тех самых пор, как я сняла шлем. Блин, ну почему этот долбанный бензин не может литься быстрее? Раздражающий меня персонаж, к моему огромному облегчению, с места не двигался, только смотрел, но с такой ненавистью, что я даже в какой-то момент подумала, что у меня сейчас байк плавиться начнёт. Надо валить отсюда. О, ну наконец-то! Автомат щёлкнул, и цифры остановились, оповещая, что, собственно, всё. Я думала, это никогда не закончится. Я двинула с заправки на максимально допустимой в этом отрезке городской трассы скорости. Ну не нравится мне, когда на меня так смотрят, а я ведь, между прочим, девочка-паинька. Никому ничего ужасного не сделала, хотя, конечно, по моему внешнему виду этого не скажешь. Я уж было начала успокаиваться, когда в зеркале мелькнул кусок этой грёбаной машины. Ну твою налево! Что ему надо-то? Может это… спросить? Ситуация начинала мне напоминать боевик с затянутым началом. Главное, чтобы экшна не началось. Нет, вполне возможно, что мужик смотрел не на меня, и у него просто плохое настроение. И он едет не за мной, а куда-то по своим делам. Мало ли, куда ему надо? А у меня просто зимнее обострение паранойи. Надо бы пропустить его вперёд, что ли, чтобы сзади не раздражал. В конце концов, мы не на такой уж оживлённой дороге, благо, не центр города. На Лубянке какой-нибудь так уже не сделаешь, а тут запросто! Я сдала к обочине, намереваясь пропустить его вперёд и заодно покурить. От заправки мы отъехали достаточно далеко. Я надеялась, что это всё-таки разыгравшаяся из-за не очень приятного пробуждения паранойя. Ага, счаз! Десять раз, он не за мной едет. Размечталась уже! Мерс вырулил к той же обочине, что и я, и остановился метрах в десяти впереди. Я успела закурить и поставить байк на подножку. Мне на всякий случай нужно иметь свободный доступ к ноге. Из машины вывалилось это… То ли бизнесхрен, то ли бандюган, не исключено, конечно, что это чей-нибудь охранник, но что-то мне подсказывало, что ничем хорошим для меня эта встреча не закончится. Говорила же, сегодня неудачный день. И какой чёрт меня на улицу понёс, а? Сидела бы дома, пила бы кофе, заедая печеньками. Нет, ну почему хорошие идеи всегда приходят опосля? Ко всему прочему, у меня в рюкзаке неожиданно заорал телефон: I'm on the highway to hell. highway to hell I'm on the highway to hell highway to hell… Вот, блин, в тему. Это что, намёк на то, что всё плохо? Мужик замер на месте, явно растерявшись, я кое-как вытащила телефон, на всякий случай краем глаза оценивая ситуацию: терять этого маньяка из поля зрения, пока он в относительной близости от меня, совсем не хотелось. Ещё жахнет чем-нибудь по затылку, и поминай как звали. — Да? — рявкнула я в трубку. — Вест, ты в универ пойдёшь? — весело заорал голос из динамика, вынуждая меня отодвинуть аппарат от уха, чтобы слуха не лишиться. Ленка. Ни тебе «привет», ни «как дела?». Фе, ни вежливости, ни тактичности. Зато голосок довольный до омерзения. — Вообще-то, собиралась, точнее, я нахожусь где-то относительно по дороге. — Встретимся на станции? — Я на колёсах. — Когда-нибудь ты разобьёшься, — мерзко захихикала трубка. — И обо мне расскажут в новостях, потому что это будет чертовски феерично. Меня должно просто размазать по асфальту тонким слоем. Только подумай, о моей смерти напишут в газетах. — Отлично! Только, прежде чем разбиваться, подкинь меня в универ. Я буду ждать в обычном месте, на Лосиноостровской. Ну вот, ещё и трубку бросила. Вот ведь сволочь, а? Нет, я бы ещё поняла, если бы она вежливо попросила, а тут ни «пожалуйста» тебе, ни «спасибо», ни «пока». Негодующе посмотрев на телефон и выругавшись сквозь зубы, я запихнула его обратно в рюкзак. Времени для того, чтобы забрать Ленку и доехать до универа, у меня оставалось не так уж и много. Я уже было шлем взяла, от такой наглости знакомой я напрочь забыла о надвигающейся нервотрёпке, когда мужик подал голос: — Вот ты и попалась, девчонка. — А что, кто-то ловил? — спросила я, переходя в режим готовности к неприятностям. Чёрт бы побрал мой грёбаный длинный язык. Почему я не могла просто помолчать? Вот так всегда, когда мне страшно, я начинаю хамить, язвить… ну, могу ещё двинуть. Не специально, рефлекс такой у меня. — Думала, волосы отрежешь, шрамы с рожи сведёшь, и тебя не найдут? Пришло время платить по счетам, детка, будешь знать, как вмешиваться не в свои дела, — прошипел мужик, пытаясь подойти ближе. — По-моему, вы меня с кем-то путаете, у меня счетов пока не успело накопиться. А куда мне ещё лезть? У меня своих дел не так много, поэтому я вечно решаю чужие проблемы, вам тоже помочь надо? Да так и скажите, я отличный психолог, знаете ли, а главное — бесплатный! — фыркнула я. Пока он не пересёк границу в два метра, брыкаться бесполезно. И сейчас я молилась всем известным мне богам от Иисуса до Одина, чтобы он действительно меня с кем-то перепутал. У меня на роже есть, конечно, один шрам, но его даже не видно, просто ещё одна морщинка над левым веком, этот чувак его бы и в лупу не разглядел. И вообще, что-то он не то говорит, длинных волос у меня никогда не было. Ситуация начинала меня нервировать. Наезды какие-то пошли, претензии. Я живу спокойно и никому никаких проблем не доставляю. Ну, относительно, конечно. Каждый думает в меру своей испорченности. — Ты думаешь, это смешно, Маргариточка? Думаешь, твоё хамство тебя спасёт и на этот раз? Да я искал тебя столько лет! Теперь пришло время отвечать за свои слова и свои действия. А потом и дружка твоего найду. Обзываются тут ещё. — Сами вы маргариточка. Я как минимум мексиканский кактус, а если будете и дальше на меня наезжать, стану борщевиком, знаете, большие такие растения и очень ядовитые, как раз солнышко выглянуло. — Нарываешься, зараза? Да я тебя! — Ну-ка, прочь лапы. Вы меня явно с кем-то путаете! Идите, поищите своё комнатное растение где-нибудь ещё. Я вас, вообще, в первый раз вижу. — Ты меня не проведёшь, — как-то неуверенно, по-моему, он это сказал. — Я не собираюсь никого проводить. Мужик, может, тебе показать, где психушка? — участливо спросила я. По-моему, я нарвалась на психа. — Да я тебя прихлопну, как муху. Думаешь, ты одна через грань между мирами перешла? Не будь дурочкой, хозяин всемогущ, и он жаждет получить тебя в своё полное распоряжение. А я буду наслаждаться твоими криками. А потом мы завоюем и этот мир. В конце концов, было бы что завоёвывать. Ничего себе! Интересно черти танцуют, кажется, я нарвалась на настоящего пациента психбольницы. Чего-чего, а такого я точно не ожидала. — Ого, вот это воображение. Какая такая грань? Какой такой хозяин? Мужик, может, тебе это… скорую вызвать? Нет, ну точно псих. Может, в полицию позвонить? Вдруг это какой-нибудь особо буйный, сбежавший из Кащенко? — Дуру строишь? — Залипни, заняться больше нечем? Иди, поищи где-нибудь в другом месте того, кто тебе поверит. Хозяины какие-то, миры, тебе, мужик, лечиться надо. Позвони в Кащенко, они помогут… Наверное. — Да как ты смеешь, глупая девчонка?! — Да вот, смею. Ты сам, мужик, подумай? Приезжаешь ты на заправку, на тебя внаглую пялятся, так, что чувствуешь себя музейным экспонатом, прессуют непонятными вопросами, угрожают. Это всё при том, что я тебя знать не знаю и видеть не желаю. Чё я тебе сделала? А теперь посторонись, чувак, галька — не самое лучшее решение для твоего костюма. Мне ещё своё бренное тело в универ везти, и надо по дороге перехватить чего-нибудь, если я не поем в тишине и спокойствии — начну кидаться на людей. Адьёс! Я не стала слушать все остальные, не слишком приятные эпитеты в свой адрес, отсалютовав ему двумя пальцами, натянув на себя шлем и стартанув прежде, чем мужик успел переварить полученную информацию и что-нибудь сделать. Пока он оправится и ринется за мной, я точно успею затеряться в потоке. — Мы ещё встретимся, дрянь! — проорал мне вслед бандюган, но я уже почти не слышала его. — Я и тебя найду, и твоего чокнутого дружка! Интересно, какого-такого дружка? У меня личной жизни уже года четыре как нету, только общественная. Хотя, мало ли, что там у этих психов на уме… Но дурное предчувствие крепко обосновалось где-то внутри и не желало отпускать. Сталкиваться с психами явно опасно для здоровья, ещё, не дай бог, сам психом станешь.***
Московские пробки, будь они неладны. Половина города просто стоит как вкопанная, вторая еле плетётся. Путь до Лосиноостровской занял у меня в два раза больше времени, чем я планировала, а я, между прочим, есть хочу! Я с самого утра ещё ничего не ела. Плюнув на некоторые правила дорожного движения, я решила проехать дворами, пока не застряла совсем уж конкретно. Час пик наступает на пятки, даже думать не хочу, что будет на дороге через пару часов. Телефон в рюкзаке орал всё тех же AC/DC, и это было, откровенно говоря, стрёмно. И чёрт меня дёрнул вчера мелодию звонка переустановить? Нет, я люблю их нежно и трепетно, но когда ты несёшься на скорости по трассе, а они орут про дорогу в ад — это немного страшновато. Когда я всё-таки подъехала к месту, Ленка была там и, видимо, топталась уже давно, вокруг неё даже успела собраться небольшая компания поклонников. Ну, правильно, Ленка-то — уверенная в себе стервочка без какого-либо закоса под паиньку. Но я хорошенько посмеюсь, когда она будет садиться на мотоцикл… в платье-то. — Где тебя черти носят, чучело? — встрепенулась приятельница, словно волнорез рассекая мужское озеро. — Сама чучело, — огрызнулась я в ответ, снимая шлем. — Ты видела, какие там пробки? Давай-ка я покурю, и погнали, по дороге в магазин заскочим. Жрать хочу. Несколько идиотов из толпы, видимо, тех, кому досталось меньше всего Ленкиного внимания, упёрлись в меня заинтересованными взглядами. Про себя поржав, я двинула ногой по подножке, ставя на неё мотоцикл, и повесила шлем на ручку. Ну смотрите, чё. Авось не жалко. С Ленкой мы были две полные противоположности. Такое волей-неволей привлекает внимание. Особенно со стороны придурков с хорошей фантазией. — А после пар нельзя? — тяжело вздохнула университетская красавица, доставая запасной шлем из багажника. — После пар ты будешь выносить мой хладный труп, — проинформировала я, провожая Ленку взглядом и выдыхая сизый дым в небо. — Не умрёшь, тебе вон худеть пора. Ну не всем же дано жрать и не полнеть! И вообще, что за наезды? Не такая уж я и толстая. Это она худющая как скелет. Спирохета в обмороке. — Сама худей, мне и так норм. Сорок шестой размер — это ещё не толстый. И вообще, хорошего человека должно быть много! — И кто этот мифический хороший человек? Ты, что ли? — А кто ещё? — нагло заулыбалась я. — Ну-ну. Прям такой хороший, что я вот-вот стану принцессой Великобритании. — Сейчас договоришься и поедешь на метро! — ласково проинформировала я. — При твоём росте тебе надо быть размера сорокового! — продолжала рассуждать Ленка. — Ты же у нас гном! — Полегче. Метр шестьдесят — нормальный рост. Ещё раз назовёшь меня гномом, и я начну величать тебя Слендером, он тоже длинный и тонкий, для этого даже отловлю твою тушку и побрею налысо! — Не метр шестьдесят, а метр пятьдесят восемь. Не обижайся, но ты реально гном! — нагло хмыкнув, ответила Ленка. — Ой, ну подумаешь, округлила. И я не гном. Всё, поехали, пока не поругались окончательно, Слендер. — Вест, ты — хамло. — Да ты не лучше, — фыркнула я, выкидывая сигарету. Нашлась тут звезда. Для меня самой было загадкой, почему мы общаемся, но так уж вышло. Ленка — признанная красавица, старающаяся сделать всё, чтобы поддержать этот статус, и я… пофигист в третьем поколении. Хотя нет, всё-таки Ленка — нормальная девчонка, и заносить её начинает только периодически, и главное — не слишком часто. И она была одной из самых нормальных девчонок в нашем универе. По крайней мере, на вечерке. Народ, судя по всему, начал отваливать с работы, потому что машин становилось всё больше. Думаю, через полчаса-час, тут всё стоять будет беспролазно. Ненавижу этот город. Пыль, грязь, душно, машин много, извращенцы ходят, вон, двое бибикают в соседнем ряду. — Девушки, а как насчёт с нами наперегонки? А потом проигравший проставится, и мы отлично затусим? — ухмыляясь во все слишком уж белые зубы, предложил один из них. — Сам с собой гоняй, извращенец, — мило проворковала я и, плюнув на правила дорожного движения, проскочила между стоящими впереди машинами метров на сто вперёд: дальше ехать не решилась, вдруг там пост ДПС? Штрафы у нас нынче просто зверские. — Чего ты такая злая сегодня? Не выспалась? — Не, просто сон тот идиотский, а потом до кучи мужик какой-то странноватый попался, когда по городу ехала. — Поклонник? Ленка это таким голосом сказала, что мне сразу страшно стало. Да таких поклонников в унитаз смывать надо! А если серьёзно, это было наше противостояние, примерно с год назад мне надоело жаловаться на свою личную жизнь, и я заявила, что ухожу в монастырь. Теперь она упорно пыталась свести меня с каждым встречным, а я не менее упорно сопротивлялась. На данный момент обеим это надоело и превратилось в «свою» шутку. — Больше похож на бандюгана с манией величия и какими-то претензиями или психа, сбежавшего из Кащенко. Нёс ахинею про какие-то грани между мирами и хозяина всемогущего. Да ладно, пофиг. Давай-ка заскочим в магазин и двигаем к универу, а то опоздаем. Затарившись в магазине шоколадом, взяв ещё пару пачек сигарет, чтобы завтра утром не бегать, и литровую бутылку очень вредной, но насыщенной сахаром колы, я, довольная собой, парковалась около универа. Ну, относительно, потому что у самого универа встать было некуда. От слова «совсем». — Вест, ты мне скажи, когда ты уже мужика себе заведёшь? — Ты говоришь так, будто сделать это проще, чем сходить в магазин за хлебом без колбасы. И потом, у нас нынче такие мужики, что я лучше в лесби подамся. Тогда мужиком буду я, и все мои проблемы будут решены. — Фууу! — Ленка со смехом двинула меня в плечо. — Только ко мне не приставай. — Успокойся, лапонька, ты не в моём вкусе, — расхохоталась я. Мы всё-таки немного опоздали, но что поделать, пробки. Напоровшись на недовольно-вопросительный взгляд препода, я помотала ключами в воздухе и развела руками. Тот кивнул, понимая, что по пробкам ехать тяжело и, махнув рукой, всё-таки нас впустил, возможно, ему тоже пришлось пробиваться сквозь поток. На самой же паре я сделала то, чего обычно в универе принципиально не делаю: я внаглую вырубилась. Причём незаметно для самой себя. День выдался морально тяжёлым.