Does anybody know what we are living for?

Подъём с переворотом. Блин, отлежала всё что можно на этих дурацких камнях. Чёрт, а где в горах кусты? Та ещё задача. В туалет-то хочется… Вот хорошо Добби. Ему вообще париться не надо: где сел — там и туалет. Кустов я не нашла, но укромное местечко было. Не ахти какое, конечно, по заднице дует, но хоть что-то. Фу, чтоб эти походы! Нет, в следующий раз никаких гор. Мне, пожалуйста, лес! Собирались быстро и с веселинкой. Бильбо тормозил, а все остальные над ним прикалывались. Ох уж этот хоббит! Мне его даже жалко стало, в конце концов, ему приходилось совсем уж несладко. На подколы со стороны гномов он реагировал с явным расстройством, мгновенно уходя в себя и теряя связь с реальностью. Он быстро набросил свой кафтан, уронив при этом палку… Ну, как она называется? Типа посоха, мы обычно по болотистым местам с такой ходили. Я перехватила в воздухе падающую палку, чтоб она не свалилась мне на ногу, и, подождав пока Бэггинс напялит скатывающийся с плеч рюкзак, передала лично в руки. В отряд он вроде потихоньку вливался, с симпатией к нему относились все… Поправочка: почти все. — Мистер Бэггинс, вы не могли бы собираться чуть быстрее и не задерживать отряд? Торин. Хоббита невероятно тяготило пренебрежительное отношение гнома, на главу отряда он смотрел затравлено. Жалко мужика. — Да ладно тебе, чувак. Не обращай внимания. У Торина комплекс лидера. Он будет задираться и задираться, но в обиду тебя не даст. — Я хлопнула Бильбо по плечу, проходя мимо него, после их очередной стычки. Как-то мне не нравилось смотреть на его несчастную мордашку. Торин продолжал бурчать о том, что хоббит бесполезен и так далее и тому подобное. Надоело мне это до чёртиков розовых. Когда Торин задевал меня — меня это не задевало, поэтому ему быстро надоело, а вот хоббит реагировал, за что получал вдвойне. Какой-то прям энергетический вампир, а не глава отряда гномов! — Торин, у вас хоть капля совести есть? Хватит задирать взломщика. Никто не может быть хорош во всём. Тот, кто хорош в хождении по горам — ни за что не починит комп, зато тот, кто гений теоретической математики, ни за что не пройдёт даже по той тропинке, по котором мы идём. Так что не могли бы вы засунуть своё раздражение куда-нибудь поглубже в задницу. Оно бесит не только хоббита, который от этого становится ещё более рассеянным, но и меня, отчего я злюсь и начинаю всем хамить. Оно вам надо? — вступилась я, конечно, ещё и из-за изрядной доли вредности. — Не дерзи, девочка! — прошипел Дубощит, с которым я успела поравняться на узкой тропинке. — А вот и буду! У меня на ваше бурчание скоро аллергия будет. И вообще, не делайте вид, что вы такой грозный и всемогущий. Заебали. У каждого свои недостатки, каждый хоть в чём-то другим сдаёт. Вы, могу поспорить, не исключение! Торин поменял цвет раза четыре, но смолчал. И хорошо! Я же говорила, что в словесных баталиях мне нет равных. Да и потом… кто в здравом уме будет спорить с дурной бабой? — Вест, а ты по каким пунктам сдаёшь? — раздалось откуда-то из толпы. — Я не умею шить, не умею готовить на костре и абсолютно не понимаю ядерную физику, правда, сдала я её всё равно на четвёрку, но чувствую, мне её из жалости поставили, а что? — со смешком ответила я. — Зачем? На что? Какую физику? — Ясно-понятно, что такое физика, они явно не поняли. — Не бери в голову. Шли мы на этот раз ещё тяжелее, дорога пошла резко вверх, и приходилось смотреть, куда ставишь ногу. Потому что угроза обвала максимальная. Как самый лёгкий и чующий опасность за милю, Добби был послан вперёд первопроходцем. — Ауч! — В самый ответственный момент, перебираясь через груду наваленных прямо посередине дороги камней, я подвернула ногу. Вы в горах ходили? Ногу подвернуть проще простого. Вот и я шлёпнулась. Ну, почти. — Эй, ты в порядке? Фили подхватил меня, не давая упасть. Ну почему именно он? Ну почему? Так, уймись, дрожь, ничего такого тут нет. Ну поймал и поймал. Главное, что не уронил. — Всё ок. Спасибо. Он поставил меня на ноги, и я двинулась дальше. Меня коробило, а по спине бегали мурашки размером с крокодила. Да что же это за фигня? Большую часть пути, почти до самого вечера, я прихрамывала, и это меня злило. Настя шла впереди меня, периодически оглядываясь и косясь, но заговорить не решалась. Наверное, потому что тема для разговоров у неё теперь была только одна, и эта «тема» шла позади меня, прожигая мне спину то ли обеспокоенным, то ли озадаченным взглядом. Нервирует! — Вест, как думаешь, если побрить эльфа налысо, то что получится? — неожиданно весело проорал Кили, до этого подозрительно долго молчавший. — Получится истерящая монашка с длинными ушами и претензией на величие, — ответила я через плечо. — А если тебя побрить на лысо? — Дай-ка подумать… А татуировку на черепе, как у Двалина, можно? Иначе я не согласная! Я даже вздёрнула указательный палец вверх и сделала нагло-умилительную морду, вызвав смех и позади, и впереди себя и польщенный хмык от вышеупомянутого Двалина. — Кили, а что будет, если побрить тебя? — буркнула впереди Настя. — Неприкрытое очарование? — вопросительно ответил Кили, обгоняя меня и поравнявшись с Настей. Настя, кажется, зарделась и отвернулась, прибавляя шагу. Кили к ней конкретно докапывался. Постоянно пытался флиртовать и всё такое. — Да? А я думала куча наглости и большие уши, — вставила я свои пять копеек. Вроде ничего такого я не сказала, а хихиканье раздавалось то тут, то там. Ладно, пусть будет так. Больше меня волновало… Насте, кажется, Кили начинал нравиться. А вот Кили… А Кили вёл себя как обычно. Что-то мне подсказывало, что впереди будет что-то с чем-то. Только явно, что всё это пустое, и не так уж сильно она ему нравилась. Просто его неугомонности больше некуда было себя деть. Но лезть я лично не буду. Как говорится: «Не лезь в чужие отношения, не станешь виноватым во всех бедах!» — А что будет, если побрить Фили? — Лысая башка и прикольные усы, — прохихикала я, оглядываясь на Фили. Тот откровенно поржал над моим комментарием, но когда я отворачивалась, случайно краем глаза уловила, что он дёрнул себя за вышеупомянутый ус. — А Бофура? — А ему не страшно, у него шапка-ушанка! — А Торина? — Огромное самомнение и надоедающее вечно хреновое настроение, — пробурчала я. Фили хрюкнул от смеха, а Кили и вовсе заржал в голос. Дальше шли в том же духе, только Настя сильно бурчала, пытаясь призвать нас к порядку. Надо ли говорить, что у неё это не особо получалось? На привал остановились в особенно широком месте, хоть удобнее, чем вчера, и на том спасибо! Меня, видимо, в отместку за устроенный спектакль и язвительные комментарии в адрес главы отряда, поставили в дозор первой. Ненавижу дозоры! Не высыпаешься. Да и вообще, надоедает уже минут через пятнадцать. И хотя в дозоры я попадала через ночь (в отличие от Насти, которая вообще ни разу не дежурила), я так и не привыкла. Одно дело — не спать всю ночь, а потом отсыпаться в седле, как было когда мы путешествовали с Настей, и другое, когда ты спишь, тебя будят посреди ночи, а потом опять спать. Вот тогда совсем кирдык. Но дозор, так дозор. Я сбросила вещи рядом с Фили, пообещав его разбудить, ибо он тот самый следующий несчастный, и отправилась к костру. Скучать и печалиться. Огонь костра весело приплясывал и щедро делился теплом, за что я, замёрзшая как цуцик, была ему благодарна. Хотя, спина всё равно подмерзала. — Скучно? — Спать иди, ты следующий, Фили, — ответила я, пытаясь закурить. — Не спится. Хочешь, вместо тебя посижу? Я серьёзно задумалась… Не, а то потом придётся посреди ночи вставать. Лучше первой, чем потом попасть в собачью смену перед самым рассветом. — Неа. Всё равно не особо хочется. Уж два часа я просижу без проблем. — Как хочешь. Я пробурчала что-то типа «угу» и уставилась на костёр. Выл ветер и моей спине было не сильно приятно. Впереди-то грело, а вот простудить поясницу мне не улыбалось. Я притащила одеяло и завернулась в него. — Холодно? — Есть немного. Ветер сегодня сильный. — Хочешь..? — Неа. Так сойдёт, — перебила я, пока меня опять по самые уши не завернули. Второй раз за неделю предлагать мне одеяло — это перебор. Дальше повисла тишина, но какая-то напряжённая. Раньше так не было. Неужели всё настолько хреново? Вот только не надо этого, а? — Может, расскажешь мне? — О чём это? — О том что произошло там… о нападении. — Зачем? Вот чего он ко мне пристал с этим нападением, а? Других тем нет, что ли? — Я чувствую вину, если бы мы с Кили вернулись… — Жертв было бы больше. И вы — в первую очередь. Мы готовились. Но всё равно проморгали. Напали ночью. Никто даже сопротивляться не смог. Не успел. Скрутили. Тех, кто не мог работать… убили: всех стариков и больных. Много их было. Я в первый же час благодаря своему длинному языку успела огрести двадцать ударов плёткой. Ну и потом по мелочи за всякие подстрекательства получала. Под конец меня это начало даже смешить. В любом случае сломать меня у них не получилось. Их это, кажется, раздражало. А вообще, я не понимаю, зачем оно тебе надо? Других тем для разговора нет, что ли? — Мне казалось, тебе нужно выговорить это. Чтобы стало легче. Но ты всё время отмалчиваешься. Что было потом? — А потом суп с котом и котлеты из мумака. И вообще, когда кажется — крестятся! Берена убили. Мне на всю жизнь напоминание оставили. — Я провела пальцем по шраму на лице и тяжело вздохнула. — Чуть глаза не лишилась. Ох и огребёт же эта мразь, если мне попадётся. Мне не хочется делиться подробностями! Что вы все ко мне привязались? — Ты хочешь сказать… — начал было гном. — Ну да. Доведу вас до горы, отправлю Настю в её мир и начну искать. Ну, не искать, скорее уж я буду ездить туда-сюда по всему Средиземью и однажды точно на него наткнусь, ибо жопа моя вечно притягивает всякую пакость, — пожала я плечами. — Думаешь, справишься? — Да хрен его знает. Может, да, а может, и нет. По крайней мере, я попробую. Почему бы и нет? Да и навыков у меня теперь больше, чем было когда-то, не зря же меня эльфы целый год гоняли. Правда, до них мне ещё как до Марса пешком, но тоже ничего. Тогда не померла, и сейчас авось не помру. А ещё, мне терять нечего. А это значит, что нет чего-то, что может меня отвлечь от праведной мести, — вздохнула я. — Ты не должна идти туда одна, верно? — На эту фразу я и вовсе удивлённо вскинула бровь. Это он так ненавязчиво свою кандидатуру предлагает, что ли? Нет уж, спасибо. Я боюсь себе даже представить, на что это будет похоже. Я и так думаю тут с трудом. — Посмотрим, я ещё даже не решила, куда пойду. И потом, одной скрываться намного проще. К тому же… я ещё так и не выяснила, каким макаром нас с этой мордой сюда, вообще, закинуло. А я всегда была любопытной. Главное, чтоб меня за ней не затянуло. — А может? И ты даже не попытаешься начать всё заново? — Опять двадцать пять, ну сколько можно? — Давай смотреть трезво: в том мире у меня всё хреново. Я в принципе могу восстановиться в университете и продолжить учиться. Но что дальше? Оттуда у меня два пути. Первый: идти работать куда-нибудь за несчастные пять-десять тысяч в месяц, на которые прожить просто нереально, или стать офисным планктоном, сидеть в каком-нибудь запертом помещении и пахать там полжизни. При этом еще не факт, что меня туда возьмут, потому что рожа у меня не айс. По той же причине отпадает вариант выскочить замуж и сидеть дома. Да и не интересно это. При этом в глобальном смысле… Косящиеся прохожие, мамочки, переводящие детей на другую сторону дороги, насмешки… мой мир жесток. — Этот тоже. — Тю. Надо же. Мир у них жестокий. Поверь мне. Тут куда лучше, чем там. Мне, по крайней мере. — Неужели действительно всё так плохо и ничего придумать нельзя? – Да, хуже некуда. — Да нет. Просто мне с моими шрамами там или в скафандре ходить, или дома сидеть. А здесь раздолье: езжай куда хошь, делай что хошь. — Свобода? — Можно и так сказать. — И чем займёшься, когда закончишь все дела? — Забабахаю себе домик. Я же рассказывала уже. У меня на этот вопрос уже аллергия скоро будет. — Просто я не могу понять. Только не говори, что ты сама дом строить решила. — А почему нет? — Ну… — Только давай без шовинизма, всех этих «ты же девушка…» и прочего? Ну умею я. Сначала ещё там, дома, помогала деду дачу отстраивать, потом уже здесь дом у Бэрда ремонтировали с Эльгом. Не думаю, что всё будет так уж сложно. В конце концов, учусь я быстро. Всему, что интересно, что не интересно, не запихаешь в мою голову и с ноги. — Повезло. А я так и не научился нормально играть на скрипке. – Што? На чём? Ты меня что, разыгрываешь? — Ты играешь на скрипке? — Я была очень удивлена, как-то не сильно у меня Фили ассоциировался со скрипкой… скорее, с парными мечами и метательными топорами. — Да… Ну, Кили лучше играет… — Нифига себе… Ты и вдруг скрипка… — Торин играет на арфе. — Я не ослышалась? Торин? На арфе? — Да ладно! — Ну да, знаю, звучит неубедительно, но если отвоюем Эребор… думаю, втроём нам удастся уговорить его сыграть? Класс! Ради такого стоит задержаться в Эреборе подольше, а повод придумаем на месте. Главное, чтобы мне голову не оторвали за это. Мы ещё немного посидели. На этот раз молчание было не таким напряжённым, что не могло не радовать. Каждый размышлял о чём-то своём, но, в общем, было достаточно уютно, чтобы я начала задрёмывать. Нет, не то чтобы я спала, я просто закрыла глаза и оперлась на руку, чтобы никуда не свалиться. Я успела только почувствовать ладонь на своём плече, а потом меня потянуло вбок. — Ой. Ты чего творишь? — Ну, идти спать ты отказываешься, спи так. Наверняка плечо удобнее, чем рука. Да и упасть я тебе не дам. Потому что ты точно засыпаешь. — Спасибо. Спорить я не стала. Не железная же я в самом-то деле? Я только устроила голову поудобнее, и неожиданно мне подумалось, что я не хочу засыпать. Было невероятно... тепло? Но в то же время… это было так тяжело! Интересно, если бы он знал о том, что мне совсем небезразличен, он вёл бы себя так же? Или случилось бы как обычно? Мне не хотелось это проверять. Возможно, раньше я боялась признаться даже самой себе, но мне было невероятно уютно рядом с ним, и терять это ощущения уюта не хотелось. Пока что Фили стал единственным чело… гномом, с которым я могла быть собой и не бояться никаких сдвигов своего сумасшедшего «я». В любом случае мне хотелось продлить это ощущение… С другой стороны, дико хотелось сбежать. Каждый раз было всё труднее возвращаться «в норму», в свою язвительную, вечновеселую норму. — Вест, ты спишь? Отвечать было лень… И шевелиться тоже. Поэтому я, не открывая рта, пробурчала что-то нечленораздельное, вызвав мягкий смешок. А потом он прижал меня крепче к своему боку. На миг всё показалось таким понятным… Всего на миг я забылась и потёрлась щекой о его плечо. — Вест? Я не ответила. Точнее, я вообще замерла… Вот это сейчас было, наверное, лишним. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я даже напряглась. Но он, видимо, решил, что я не специально, погладил слегка по волосам, и я расслабилась, надеясь, что он списал всё на сон. Чуть не облажалась ведь. Твою же мать… Вот так забудешься на секунду и натворишь дел. Не знаю, сколько мы так сидели. Может, несколько минут, а может, с час. Трудно следить за временем, когда болтаешься где-то между сном и реальностью. Я даже не сразу отфиксировала, когда состоялся диалог Фили с Двалином, который пришёл его сменить. И очнулась (ну как очнулась, начала слышать) уже в середине диалога. — Ладно уж. Иди-ка спать, малец. И девчушку отнеси. Время-то вышло давно. Кажется, Фили кивнул, а потом подхватил меня свободной рукой под колени и встал. Я хотела возмутиться, но вынырнуть из полудрёмы не так просто, как кажется. Дальше я уже ничего не помню, судя по всему, я просто-напросто уснула.