Does anybody know what we are living for?

Я была выжата как лимон. Вот уже неделю меня мурыжили как только могли, начиная с фонарика, направленного прямо в глаза, после которого у меня два дня зайчики в глазах плясали, и заканчивая детектором лжи, который начал глючить ещё до того, как его подключили. Все эти следователи, лейтенанты, майоры, капитаны, я уже запуталась, где есть кто. Они все почему-то решили, что им срочно нужно оставить все дела и меня допрашивать. — Я ещё раз вам говорю, я не собиралась её убивать, более того, раны нанесла не я. И кровь на мне не её. Да экспертизу проведите наконец, и убедитесь сами! — А я уверен, что вы чего-то не договариваете, — уже в который раз повторял следователь, упёршись в меня взглядом. Однако я не стала им говорить ничего про портал и прочие весёлые вещи, про которые они знать не должны были. И они только больше злились. К счастью, после общения с гномами, эльфами, орками и прочими мифическими существами, какого-либо страха перед сидящим напротив следователем я не испытывала. Тем более что у Вест порой, когда она сильно злилась, был куда более страшный взгляд. — А я ещё раз вам повторяю, что я не помню. И да, мне так и не дали позвонить отцу! А я имею на это полное право. Они все меня так достали, что я уже и не знала, как от них отвертеться. Повезло же Вест, пока она в коме, её никто не мурыжит. Благо, что её жизни, спасённой с таким трудом, больше ничего не грозит, правда, и в себя она пока так и не пришла. — Вы сделаете это позже, — проскрипел следователь, буравя меня взглядом. — А как же право на адвоката и прочее? — Мы можем и без этого предоставить вам адвоката. — А мне не нравятся ваши, я хочу своего. И мои наверняка волнуются, сколько вы говорите нас ищут? Два года? Даже представить не могу, что с моей семьёй. — Два года ждали и ещё пару минут подождут. Он явно вообразил себя этаким героем полицейского романа. Сидит, то угрожает, то давит. И, кажется, пытается убедить меня взять вину на себя, чтобы облегчить ему работу. Уже, честное слово, хотелось сказать, что да, это я сделала, только потому, что он достал меня по самое это самое, как иногда Вест выражалась. — Капитан, — неожиданно просунулась в помещение голова одного из младших следователей, с которым я, кажется, на днях разговаривала. — Они прибыли по вашему звонку, просят на разговор. — Посиди с ней, я сейчас. — Кофе, мадам? — галантно предложил мужчина. Я скривилась. Насколько я помню, он был столь же галантен, когда угрожал мне какой-то там статьёй Уголовного кодекса. А теперь вот кофе. — Не откажусь, спасибо, — всё же ответила я. Мне не столько хотелось кофе, сколько успокоиться и побыть в тишине хотя пять минут, пока тот идёт за этой бурдой, которую здесь величают «Кофе». В общем, молодой следователь развлекал меня, как мог, пока мы ждали капитана. Но как им всем объяснить, что они меня достали за эту неделю больше, чем то же Средиземье за четыре года? Однако про Средиземье заикаться не стоило, чтобы ещё и в психушку не запихнули. С другой стороны, психушка — не самое ужасное место. Как бы куда подальше не запихнули. Так уж вышло, что мужчины, с которым я говорила до этого, не было достаточно долго. Я даже успела задремать. Интересно, кто там приехал, что его так долго нет? Скорее всего, что-то серьёзное, раз уж он без споров прервал допрос и пропал так надолго. Неожиданно дверь отворилась и явила мне следователя и ещё одного мужчину. По его внешнему виду, я бы предположила, что мы крупно влипли. — Извините, Анастасия, но вы сейчас поедете с этим человеком. У вас есть пять минут на разговор с отцом. Мне потянули телефон, и я по памяти, молясь всем богам мешая здешних и средиземских, чтобы я ничего не напутала, и чтобы отец взял трубку. Но боги меня, видимо, не услышали. С разочарованием я вернула телефон обратно следователю. — Не берёт. — Что ж, времени у нас не так много, особенно если хотите, чтобы с вашей подругой действительно было всё хорошо, поэтому нужно ехать. Однако, думаю, вы сможете позвонить ещё раз чуть позже, — мягко сказал новоприбывший. — Вы не представились, — недовольно буркнула я. Вошедший вместе со следователем мужчина мне не понравился, явно кто-то высших чинов, а ещё раз отвечать на уйму вопросов я не хотела совершенно. — Прошу прощения. Майор Константин Касаткин. Федеральная Служба Безопасности. По привычке я уже так и ждала «К вашим услугам», но потом чуть не хлопнула себя по лбу. Дурочка, это ж тебе не Средиземье. — Пойдёмте, — продолжил он, отворяя дверь пошире. — Вашу подругу, должно быть, уже разместили в машине. — С ней всё хорошо? — Состояние стабильное, однако она всё ещё в коме. Я бы не рассчитывал, что она придёт в себя в ближайшее время, но радует уже то, что опасности жизни никакой нет. Мы перевезём вас в другую больницу, она закрытая, но там работают лучшие врачи, они сделают всё возможное, чтобы вернуть её в сознание. Я вздохнула с облегчением. Но то, что клиника закрытая, мне не особо понравилось. Потом оттуда и не сбежишь же. А это плохо, если вдруг что… — Она дорога вам? Мы шли по зданию больницы, и я чувствовала себя пленницей даже больше, чем в деревне, наполненной орками. — Не помню, но, кажется, да. — Удивительно. Как вы думаете, почему вы не помните почти ничего с того дня как пропали, но при этом помните, что она вам дорога. Вы были знакомы раньше? Он протянул мне какую-то куртку и отворил дверь, ведущую наружу. Там было прохладно, но, кажется, совсем не зима. Скорее уж, ранняя осень. Или середина весны. — Нет, не были. Но по внутренним ощущениям… Знаете, шестое чувство и всё такое. Мужчина кивнул и указал мне направление, в котором следовало двигаться. Там стояла достаточно большая машина, на скорую она совсем не походила. Я тяжело вздохнула и подошла к ней. Всё равно другого выхода у меня сейчас нет. — Что ж, забирайтесь в машину, — подвёл он итог разговору, отворяя дверцу. — Думаю, мы поговорим позже, в более спокойной обстановке. Я кивнула и забралась внутрь, он забрался следом и, крикнув: «Серега, двигай», запер дверь. Машина казалась внутри даже больше, чем снаружи. Я пересела поближе к каталке, на которой перевозили Вест. Куча трубок, аппарат искусственного дыхания, Господи, как она будет ругаться, когда в себя придёт. Косы ей так и не расплели, но вот кровь всю стёрли, и царапины начали затягиваться. Бедняга, ещё один шрам на лице, уже на другой щеке, бледнее и тоньше, наверное, и видно не будет, но всё-таки. С другой стороны, шрамы — ерунда по сравнению с тем, что она могла умереть, а пока всё ещё жива. — Сколько вы ждали скорую? — спросил майор, просматривая какие-то бумаги, судя по всему, связанные с состоянием Вест. — Не очень долго, может, минут десять или пятнадцать. — Кажется, у вас очень крепкая подруга. Полный набор. Спина, бок, лицо, сотрясение мозга, да и показатель, сколько крови у неё оставалось. Удивительно, что она продержалась до приезда скорой. Вы бы удивились, узнав, сколько она действительно продержалась. Ни за что бы не поверили! Но вслух говорить я этого не стала. — Как её зовут? — Не знаю. Она называла себя Вест, кажется, так. Но если и говорила своё настоящее имя, то я этого не помню. Я осеклась, понимая, что сморозила лишнее, но капитан только кивнул и записал это в какой-то блокнот. — Вы найдёте её родных? — Непременно. Думаю, если мы знаем хотя бы прозвище, то сможем найти и тех, кто её знает. Дальше ехали молча. Совершенно молча. Так же молча нас выгрузили из машины в подземном гараже и проводили на верхние этажи. — Ваша палата. Думаю, сейчас лучше отдохнуть, а утром мы немного поговорим, — сказал Касаткин, кивая на дверь. — Вашу подругу мы разместим дальше по коридору. Если врачи после осмотра дадут добро — сможете её навещать. А сейчас располагайтесь. У стойки есть телефон, можете попробовать позвонить родным ещё раз. Я кивнула и заглянула в палату. Обычная палата. Полупустая. Тумбочка, в которой обнаружилось полотенце, халат и больничная пижама, и кровать, дверь в туалет. Пусть и глухо. Даже радио нет. Что-то мне подсказывало, что так просто нас отсюда не выпустят, и что из этой передряги выбраться будет куда сложнее, чем из всех наших с Вест приключений. Ах, Вест, Вест. Если бы ты только была в сознании. Ты бы точно знала, что делать. Я хлопнула ладонью по двери и направилась к стойке. Только бы папа взял трубку.

От третьего лица

— Вы уверены, что тут замешано что-то сверхъестественное? — Вы бы видели, в каком виде их привезли. Обе в кровищи с ног до головы, одна при смерти, вся в шрамах, явно боевых, вторая в кольчуге средневековой. Одеты странно, ведут себя странно, волк с ними, врачи, говорят: «Мы к той, что без сознания, а рядом пёс не пёс, а волк самый настоящий, только маленький ещё, к ней не пускает, рычит, кусается». — Ну, сейчас модно всяких зверей необычных заводить, вот давеча крокодила конфисковали. С меня размером. А то, что одеты странно, так ролевые игры по разным темам есть, средневековым в том числе. — Мы прочесали весь тот район, там не было никаких игр в близлежащей сотне километров. А эти две появились просто будто из ниоткуда. Никто не видел, как они на тот участок попали, а таких пропустить трудно, согласитесь. Да, и вот что… вот это мы нашли в сапоге у той, что сейчас в коме. Мужчина открыл верхний ящик стола и выудил оттуда большой прозрачный пакет для улик. В пакете был нож с лезвием сантиметров тринадцать. «Ношение холодного оружия» сразу пометил себе майор ФСБ и погрузился в изучении улики. Таких ножей он не видел никогда и точно, как эксперт по холодному оружию, мог сказать, что нож или делали на заказ, или он самодельный, хотя, вряд ли девочка бы сама смогла выковать нож. Занимательно. Мужчина убрал улику во внутренний карман, ставя себе галочку, позже отправить его на экспертизу. — У вас есть свидетели? — Нет, но… — Жаль, жаль. Значит, ничего подозрительного там не наблюдалось, свидетелей у вас нет. Но вы уверены, что тут что-то неладно, что ж мы проверим. Отдайте распоряжение, пусть ту, что без сознания, погрузят в машину. — Но как? Врачи не отпустят её. — Насколько я слышал, её состояние стабилизировалось настолько, что врачи не будут против того, что девочку перевезут в другую клинику. К тому же наша клиника явно выше по уровню. Так что выполняйте. Следователь хмуро удалился. Мужчина же делал звонок. Этот вопрос неожиданно оказался вне его компетенции. Если девушки действительно побывали в другом мире (а это вполне реально, учитывая всё, что он успел услышать за время работы на этой должности), то это задача другого отдела, и будет лучше, если сообщить им об этом сразу, чтобы не терять время впустую.

POV Настя

До отца я никак не могла дозвониться. И в тот день, когда нас сюда привезли, и через день, и даже через неделю. Я думала, что тут станет полегче, но я ошибалась. Допросы не прекратились, как раз наоборот. Если сначала это были простые следователи, которые отказывались верить в то, что я не помню ничего, и уговаривали рассказать, запугивая, а мне становилось всё сложнее выкручиваться, то теперь вот — ФСБ. Причём последние явно что-то знали, но предпочитали об этом умалчивать. Правда, иногда приходил Касаткин и поднимал мне настроение. Видимо, он играл роль доброго копа, принося мне всякие вести, иногда подкидывая книги или журналы, скрашивая моё ожидание. Он же приносил новости о волчонке. Тот крутился вокруг больницы, карауля. Прогонять его не стали, даже за забор пустили, но само здание для него, увы, было закрыто. Зато персоналу он пришёлся по вкусу, и те подкармливали его, что не могло не радовать. Хоть зверю хорошо. — К протянутым рукам, правда, не подходит. Рычит, огрызается. Всё поодаль вертится. Даже отловить его не получается, — смеялся майор и даже показал несколько фотографий на телефоне с волчонком в главной роли. — Ну, ему, наверное, виднее. Думаю, он подобреет, когда поймёт, что с хозяйкой всё в порядке, — отвечала я, пожимая плечами и радуясь, что волка никто не собирается пока прогонять или того хуже — убивать. Сейчас же я сидела в палате у Вест. Врачи провели полное обследование, ужасно удивились, что следы физического насилия есть, а сексуального нет. Наверное, в нашем мире это бывает слишком редко. Но… боюсь даже представить, что сделали бы в Средиземье за изнасилование. В лучшем случае, наверное, отрубили бы все выпирающие части. А уж что сделала бы сама Вест… наверное, оторванными яйцами дело бы не ограничилось. Хихикнув про себя, я перешла на другую сторону кровати, берясь за волосы. Сначала их хотели отрезать, но я вступилась. Такие волосы отрезать… Ну вы что! Правда, не знаю, как отреагирует сама Вест. Теперь первое, что бросалось в глаза при ближайшем рассмотрении — прядь снежно-белых волос на фоне остальных тёмных. Не знаю, отчего она появилась, но медсестры только качали головами, про себя бурча: «Бедная девочка, такая молодая, а уже седина и шрамы». Хорошо, что Вест этого не слышала. — Хорошо, что только прядь, а не целиком, — сказала я, обращаясь к ней, в палате, кроме меня, больше никого не было. — Представляешь, вся бы поседела. Зная, что Вест терпеть не может жалость, даже пока она в бессознательном состоянии, я боялась ляпнуть лишнего. Потом ещё припомнит… — А волчонок твой тебя всё сторожит. Никак не хочет уходить. Его тут кормят, так что не волнуйся. Однажды мы отсюда выйдем, и он, наверное, от счастья тебя до смерти залижет. Врачи, правда, в этом сомневались. Не в смысле, что волчонок будет рад, а в том, что Вест отсюда выйдет. Они почему-то были жутко удивлены, что она продержалась так долго при такой потере крови и с такими ранениями, да ещё и по дороге не скончалась. Но главврач только качал головой и говорил, что, несмотря даже на всё уже имеющееся, будет чудо, если она очнётся. И что в ближайшее время он бы этого ждать не советовал. — Я знаю, ты выкарабкаешься. Ты же сильная. Ты просто обязана прийти в себя назло всем их прогнозам. Ты же всегда так делаешь. И потом… если ты не придёшь в себя, твой чокнутый женишок с меня голову снимет. О кольце я узнала уже здесь, не было, конечно, ничего странного в том, что Вест мне не сказала, но всё равно стало почему-то обидно. Тем не менее у ФСБшников я его отвоевала, аргументировав, что такое я им не доверю, и вообще, что придёт она в себя, тогда пусть у неё спрашивают, можно проводить и на нём экспертизу или нет. Как, кстати, и заколки с волос. Теперь это всё лежало у неё под подушкой. Сомневаюсь, что они стали бы там искать. — Анастасия? Нам удалось связаться с вашим отцом. Он здесь, если хотите поговорить. Я в последний раз провела расчёской по волосам Вест и отложила щётку на тумбочку. — Я скоро вернусь. Ты просыпайся, ладно? А то без тебя так трудно. Предчувствуя совсем нелёгкий разговор, я вышла из палаты подруги и направилась следом за медсестрой в одну из закрытых от посторонних глаз комнат.

POV Фили

Я очнулся и увидел потолок палатки. Так, что там произошло? Я попытался было встать, но рухнул обратно. Чтоб меня… Голова шла кругом, а по телу пробежали тонкие, но не менее противные лучики боли. — С возвращением, братишка, — раздался рядом ехидный голосок Кили. — Как ощущения? — Они успели? — скорее прохрипел, чем сказал я. — Да успели, они успели. Маг только потом долго в себя приходил, видать, тяжёлое это дело — порталы открывать. Я выдохнул с облегчением и встать больше не пытался. Главное, что успели. Значит, надежда ещё есть. — Ты вроде с ними собирался? Что, портал не пустил? — Орки нагрянули, нужно было дать им время. — Про орков я и без тебя знаю. Нашли мы тебя, ты на полпути к Чертогам был, а вокруг гора орков, порубленных в капусту. — Жив и ладно. Ты сам как? — Вы на него посмотрите, его чуть пополам не перерубили, а он ещё и спрашивает, как я. Нормально я. Руку только сломал, но там быстро заживёт, да царапины. А так, ничего особенного. Ты, кстати, правой рукой ещё долго не сможешь пользоваться в полную силу. — Переживу. У меня ещё и левая есть, — фыркнул я. Боль почти отступила, позволяя хотя бы думать. — А ко мне тут эльфы пожаловали вчера. Сначала Тауриэль пришла, говорит: «Оставь меня в покое», а когда я сказал, что я и не приставал, и если ей так хочется, то вообще о ней думать забуду, обиделась на что-то, да ушла. Я ничего не понял даже. А потом этот… Леголас, кажется, прибежал. С тем же… Отстань от неё, да отстать. А я и не приставал вроде. Тьфу. Эльфы. Кто ж их поймёт? Я хмыкнул. Брата вдохновенно несло. Зато хотя бы разобрался со всеми своими воздыхательницами. А то, не дай Махал, на эльфийке женится. Потом век не сыщешь, где ошибся. Они же все не от мира сего. — Дядюшка тоже. Азога завалил. Теперь, что ты, сразу ему куда-то надо. Эльфы ему: «Лежи», а он им: «Идите на иш-ка кхе…» Только хоббиту и удалось его уговорить, чтоб отлежался пару недель. Даже удивительно. Что ж тут удивительного? Торин уже, как и весь отряд, убедился, что если Бильбо что-то говорит, то лучше это сделать, а не то худо будет. — Привет. О, Фили, ты очнулся. Как хорошо, мы переживали. Думали, раз уже четыре дня прошло, то всё. Только Кили вот твердил, что… — начал, запинаясь, говорить заглянувший в палатку Ори. — Ага. Что хрена с два ты так просто сдашься. И был прав, как видишь. Кили залился звонким смехом, и я не смог не улыбнуться. Ох уж этот братец. — Привет, Ори. Как там наши? — спросил я, пытаясь отвлечь Ори, который уже начал заливаться краской. — Хорошо. Все живы. — А ежели подробнее? — Да что с ними со всеми станется? Вы с Торином больше всех и пострадали. Двалину, правда, пару пальцев отрубили, но он не переживает, — встрял Кили. Видимо, братцу давно уже было скучно, и теперь его радовало наличие хоть какой-то компании. — Слушай, Фили. Я тут подумал, что тебе это нужно. И Ори положил что-то мне прям в руку, потому что двигаться мне всё ещё было не очень сподручно. Как и думать. Мысли тормозили и плыли, даже несмотря на то, что боль, кажется затихала. — А что там? — спросил я, делая попытку приподняться на локте. — Ну, как придёшь в себя, посмотришь. — Ори отчего-то смутился и в мгновение ока из палатки испарился. — Ну-ка, дай-ка. Кили выхватил листок, прежде чем я успел его расправить, одной рукой явно не очень удобно это делать. У него выходило не лучше, но любопытство — страшный зверь. — Ты совершенно бестактен, младший братец. — А то. Ух ты. Смотри-ка. Брат протянул мне расправленный листок. Этот рисунок я помнил, он был в походной книжице Ори. Неужели, Трандуил её вернул? Я провёл пальцами по бумаге. — Ну и что ты собираешься делать? — тихо спросил брат, помогая мне сесть нормально. — Отлежусь и пойду за ней, что ещё делать? — ответил я. Разве у меня есть другой выход? Я должен хотя бы попытаться вернуть её сюда. — В её мир? — Куда угодно, братишка, куда угодно. Кили хмыкнул и завалился обратно на свой лежак. — Ну, удачи, что я могу ещё пожелать? Кили, Кили. Вот однажды влюбишься и поймёшь. А вот так просто сдаться? Ни за что! Если мы смогли отправить туда девушек, то и я смогу. И если я найду их, то всё ещё может быть хорошо. Но даже если нет… Нужно просто попытаться. Иначе я никогда себе этого не прощу.