POV Фили
От Эребора идти оказалось несравненно легче, чем до Эребора. Ни в Озёрном городе, ни в Лихолесье мы особых препятствий не встретили, разве что эльфы немного поворчали, что через их лес так часто ходят, но, поглядев на мага, отступили. Сам Гэндальф большую часть времени молчал, погружённый в собственные мысли, а я, в свою очередь, не пытался вывести его на разговор. И, несмотря на то, что идти предстояло очень уж далеко, всё равно внутреннее нетерпение сжигало изнутри. Хотелось идти быстрее, но старого мага не поторопишь. Прошло уже недель семь или восемь, а может, и больше, мы были где-то у отрогов Мглистых гор. И даже учитывая, что это достаточно быстро, мне всё равно казалось, что мы идём непозволительно медленно. На очередном ночном привале перед горами маг настолько глубоко ушёл в себя, что не обратил внимания даже на то, что ужин был готов. Я, позвав его несколько раз и не добившись этим ничего, махнул рукой, не отвлекая его больше, может, он чем-то важным занят. Разве поймёшь этих мудрых? — Нет, никаких пещер, — выдал вдруг маг. — Иначе, боюсь, не пройдём. Если бы спросили меня, я бы сказал, что он разговаривает сам с собой, забыв, что кроме него есть ещё кто-то. Я покачал головой, набивая трубку и терпеливо ожидая, что он скажет что-нибудь ещё. Желательно полезное. Но Таркун упорно молчал, задумчиво глядя куда-то себе под ноги. Час спустя я решил, что он просто задремал, но он неожиданно подскочил и заходил туда-сюда. Так продолжалось около часа. Он ходил вокруг нашего небольшого лагеря, что-то говоря, размахивая руками и, кажется, споря с самим собой. Я некоторое время наблюдал за ним, подумав было, что он, наконец, вспомнит обо мне и скажет что-нибудь важное, но потом бросил эту идею. А потом он вдруг посмотрел на меня, то ли не узнав, то ли не ожидая меня здесь увидеть, чем немало меня удивил. О чём-то подумал, поправил сползшую шляпу посохом, и вдруг, видимо, что-то вспомнив, обратился ко мне: — Аааа, Фили, так что там с ужином? Я сначала не понял, а потом помотал головой, отгоняя оцепенение. — Так… это. Остыть уже успел, — ответил я. — Я вас звал, да не дозвался, думал, не хотите. Гендальф задумчиво огладил свою бороду и, проворчав про себя что-то похожее на «старый дурак», принялся за холодную еду. Но это всё ладно, главное, чтобы он не забыл о том, куда идём и зачем. Сам я портал ни за что не найду. Что-то мне подсказывало, что даже с помощью мага это будет сделать куда труднее, чем на Вороньей Высоте. А открыть его для меня будет и вовсе задачей непосильной. Я же не маг. — Нужно меньше думать, — тихо сказал маг куда-то в небо, откладывая пустую тарелку. Тяжело вздохнув, я вытряхнул остатки табака и, отложив трубку, пошёл споласкивать тарелки. Маг этим просто не занимался, кажется, периодически и вовсе забывая о земных делах и уходя куда-то в свои мысли настолько, что запросто мог бы врезаться в дерево. Но, вопреки моим ожиданиям, этого всё же не происходило. Закончив все дела, кинув взгляд на вновь ушедшего в себя мага, я лёг, смотря в звёздное небо. Ещё столько идти, а время будто вытекает сквозь пальцы. Что может произойти с ней за это время, при её-то умении везде найти неприятности? С другой стороны, прожила же она двадцать четыре года и без моей опеки? Чувствовал я себя глупо, а не волноваться не мог. Странная смесь из эмоций не давала мне расслабиться ни на минуту. Это мешало уснуть по ночам, а от бродивших по краю сознания мыслей хотелось вскочить, собраться и идти, наконец, побыстрее. Я уснул неожиданно быстро, видимо, мысли меня всё же окончательно вымотали. Снилось мне что-то не очень радостное, но когда маг пинками поднял меня утром, вспомнить, что именно, я не смог. Помню, что там была Вест и очередные неприятности, но детали забрала с собой ночь, и это не давало мне покоя. Не исключено, что это всё я себе сам надумал, волнуясь за свою девочку слишком сильно, но по-другому не получалось.POV Вест
Уснуть я в ту ночь так и не смогла. Слишком, наверное, волновалась. Да и мысли о том, как сказать родным, что скоро я уйду, и они больше меня никогда не увидят… Добби в какой-то момент проснулся и прискакал ко мне, теперь сидел, положив свою морду мне на колени, а я задумчиво трепала его между ушей. Он периодически тяжко вздыхал и принимался вылизывать мне руки. Вот, блин, животина домашняя, а? — Добби, ты волк или собака? — тихо спросила я, схватив его за уши. Он попытался выкрутиться и цапнуть меня, видимо, не понравилось, что его за уши тягают, но я не далась, ещё и стукнула его по носу. — Ну-ка не кусаться, морда лохматая. А то ещё полруки оттяпаешь, вон вырос как. Скоро совсем взрослым волком станет. Уже и отдавать его на воспитание стае просто бесполезно. Не приживётся. Слишком уже взрослый для этого. Эх, придётся таскать его с собой до конца своего бренного существования. Однако, как всё-таки странно моя жизнь складывается. С тех пор как я попала в Средиземье, всё у меня идёт через известное место. Интересно, если я всё же вернусь туда, что-нибудь изменится или всё будет так же? Если да, то к концу жизни я превращусь в один сплошной шрам. Тьфу. Да уж… Так, а теперь нужно подумать, что мне всё-таки делать? Пока я относительно бесполезна физически, что нужно срочно исправлять, может, удастся что-то найти в интернете? Хотя, сомневаюсь, что там есть точная схема открытия этого самого портала. Да и кто сказал, что всё это не изъяли давным-давно? Чёрт-чёрт-чёрт. Ну и как быть-то? А главное, надо будет как-то найти Настю. Только она знает, где нас выкинуло. И это проблема, потому что пока она сама со мной не свяжется, я не смогу её найти. Перебрав про себя все варианты, я не нашла ничего лучше, чем пока поискать КАК открыть портал, в конце концов, от Бри я могу и пешком добраться, хотя это и будет не так просто в одиночестве-то. Но надо делать хоть что-то. Наверняка портал, через который я попала в Средиземье, тоже ещё работает. Но опять же, если он не переместился, а то непонятно будет, как, вообще, выбираться отсюда. А надо. Потому что фига с два я просто так сдамся. Ну не могу я вот так вот взять и вернуться в такое обычное русло. После таких-то приключений. Едва услышав, что у матери в комнате зазвонил будильник, я направилась к себе. Утро — не самое лучшее время для таких разговоров, как этот. Но уснуть, даже лёжа в постели с Добби под боком, я всё равно не смогла. Я слышала, как родные собираются на работу и в школу, Добби даже встал, проводил их, погонял немного кошку, которая так не вовремя выползла, но не нападая, а так… играясь, а потом квартира погрузилась в относительную тишину, когда кроме меня и животных в помещении никого не осталось, я встала, понимая, что всё равно пытаться уснуть дальше — дохлый номер. А так… надо было начинать что-то делать. Что интересно, мне оставили денег и записку, в которой призывали заняться восстановлением документов прямо сейчас. Делать было нечего, ими и без того пришлось бы заниматься, так зачем откладывать неприятные вещи на потом? Собравшись и едва найдя вещи, из которых уж совсем кошмарно не вываливалась, я отправилась свершать бюрократические подвиги. Единственное, меня смущало, что одну и ту же машину я видела на протяжении всего времени своей беготни. Прям хоть подходи к этой слежке и проси подвезти. А было бы, кстати, неплохо, нога-то периодически даёт о себе знать. Блин, я одна сплошная болячка. Напугав фотографа, секретаря паспортного стола и прочих людей, случайно попавшихся мне, заскочив в магазин, где у меня упорно требовали паспорт, а не справку об утере документа, которую мне выдали, как временную замену, поругавшись с ними вдоволь, опять же напугав в конце так, что больше у меня никаких документов не спрашивали, я направилась, наконец, домой. Чувствовала я себя странно, и мне это ощущение не нравилось. В Средиземье было всегда понятно куда идти, что делать, как поступить. А тут… в общем, я ощущала себя где-то в непонятном измерении, где шаг влево — шаг вправо считается попыткой к побегу. Борьба с курением в народе достигла критической отметки, пока меня не было. Укоризненные взгляды, когда я закурила посреди улицы, так, вообще, ввели меня в полное негодование, а какой-то далеко не молодой мужчина даже попытался прочитать мне лекцию о вреде курения, подкрепив фразой «ты ж женщина, тебе ещё рожать». Фыркнув ему в лицо, что рожать не собираюсь, и что оставляю эту почётную обязанность кому-нибудь другому, я удалилась подальше от людских глаз. Я в этом обществе всего сутки, а меня уже достали. Вернулась в квартиру, которую язык не поворачивался назвать домом, я довольно-таки поздно. И была приятно удивлена. В звонок с упорством танка звонила Настя. — Здарова, чё ломишься? — в недоумении спросила я. — Да я… — смутилась Настя, — устала от постоянного внимания, решила зайти, а тебя нет. Только Добби там подвывает тихонько. — Аааа, — протянула я, доставая ключи, — а я тут это… документами занимаюсь, а то, знаешь ли, сигареты без паспорта не продают. Вообще-то, я была неожиданно рада ей. По крайней мере, перестала чувствовать себя совсем уж чужой. Пропустив Настю вперёд, оставив ботинки и куртку в коридоре, я указала в сторону кухни. — На, вот. Спрячь, — сказала та, сунув мне в руки длинный свёрток, который я вообще поначалу и не заметила. Отодвинув ткань, я уловила знакомый блеск. А развернув полностью, удивлённо присвистнула. У меня в руках красовался мой меч. Блин, эта железка уже второй раз теряется и неожиданно находится. На нём что, чары непотеряния лежат? Задумавшись о том, что за слово такое «непотеряние», я фыркнула. — Где ты его нашла? — Молчи. Тут может быть прослушка, не думала об этом? Я почесала в затылке, честно говоря, не думала. Настя перманентно облазила всю кухню и выдохнула с облегчением. — Фуф, нету. — Ещё бы… сгрызут же, — хмыкнула я, ласково погладив волчонка. Если бы кто-то пытался тут поставить прослушку, у него это вряд ли получилось бы. У меня в маленькой квартире аж три любопытных животных, но всё-таки я на всякий случай у матери вечером уточню, кто приходил к ней и что спрашивал, вдруг всё же чего-то понапихали? — Может быть, что ж, это к лучшему. Да бросила в кусты, когда скорая приехала. Была немало удивлена, найдя его там же, хотя там наверняка всё прочесали, но лазила я долго. Видимо, маскировка — лучшая способность твоего меча. — Наверное, — кивнула я. — Чай будешь? — Не думала, что когда-нибудь это скажу, но у тебя нет ничего покрепче? Я подумала и полезла под раковину, где обычно хранился алкоголь. Там стояло много чего «покрепче», чего бы достать такого, чтобы Настю не унесло? В результате плюнула и достала открытую бутылку вискаря, авось с оставшейся трети бутылки не унесёт. Разлив по стаканам, поставила один перед Настей и села, устало откидывая голову. — Что расскажешь? — прерывая тишину, спросила я. — Да чего там рассказывать? Достали эти люди, люди, родственники какие-то, Лёша заходил, обвинил меня во всех бедах, мать рыдала вчера полвечера, потом вопросами забросали по самые уши, уж и не знаю, как от них ото всех отвязаться. А у тебя как? — Никаких вопросов, никаких лишних людей, но пока документами сегодня занималась, думала, убью кого-нибудь. Ещё и машина эта постоянно за мной таскающаяся. Прям подходи и проси подвезти, раз все равно следят. — Аааа, за тобой тоже. Даже не удивительно. Я тоже от них долго отвязаться пыталась. Даже мобильник дома оставила. Нырнула в метро и всё. — Ну, я же по району бегала, а не куда-то далеко ездила, да и мобильного у меня нет. Что меня даже не парит. Как-то отвыкла я от всех чудес техники, зато как я была рада ванной. Какое-то время мы сидели молча. Настя вертела в руках стакан, я только курила. Но сейчас тишина была спокойная. Рядом с Настей мне не казалось, что я тут в одиночестве в чужом доме. Наверное, просто к ней я привыкла. — Знаешь, ты была права, жить как прежде, после такого уже невозможно. Так раздражает. — И не говори, всё даже хуже, чем я думала. Настя в один глоток осушила стакан и закашлялась. Отёрла губы и протянула его мне. Подняв вверх бровь, я плеснула ей ещё. Ну и себе заодно. — Что ты собираешься делать дальше? — спросила блондинка, задумчиво болтая виски в стакане. — Пока не знаю, всё зависит от того, как скоро я найду способ вернуться. А ты? — Ума не приложу. Всё совсем не так, как я представляла себе. Точнее, совсем так, но мне это уже совсем не нравится. Мда. Так бывает. Вот так ждёшь, ждёшь, а потом выясняется, что совсем не этого хотел. Или оно тебе уже не надо. Снова повисла тишина. Так и сидели, пока не закончилась бутылка. Благо, там было не настолько много, чтобы кто-то из нас с ней опьянел. Поговорили ещё о какой-то ерунде, обсудили раздражение на людей на улицах, какую-то ерунду, связанную с новостями и о том, как поменялся мир. Я особо не была в курсе, но всё же. Ближе к вечеру Настя засобиралась домой и утопала, сказав, что ещё заскочит на неделе. Проводив её до метро, взяв с собой собаку и Добби заодно, я возвращалась домой, когда столкнулась с соседкой. — Ой, какая у вас милая собачка, — тут же засюсюкала она, потянувшись к волку. Я бы не советовала, тем более что Добби напрягся, рыча. — Не трогайте. Это для вашего же блага, — спокойно сказала я. — Ну я аккуратно, а это мальчик или девочка. — Добби, сидеть, — рявкнула я, видя, что волчонок прижал уши и оскалил клыки. — Не трогайте его, он не любит чужих. — Какой недружелюбный. А какая порода? — Он беспородный. Сомневаюсь, что обычные серые волки разделяются на породы, — фыркнула я. Соседка ахнула и отшатнулась. Ей явно не понравилась идея иметь такие близкие отношения с диким животным. — Пошли, парень, домой пора. Мой суперумный зверь прихватил завозившуюся в стороне Бетюшку за шкирку и, осторожно подняв, пошёл впереди меня. Это шо за новости? Это он где нахвататься успел? Забыв про соседку, я в удивлении помотала головой и пошла следом. Ну надо же. Следующий месяц прошёл в полном аврале. Я мало того что по крупицам собирала осколки информации о порталах, так ещё занималась документами, восстановлением физических сил и поиском работы на то время, пока я здесь. И если второе пока шло нормально, то первое и третье стояло на месте, почти не двигаясь. С родными я так и не поговорила, не нашла пока аргументов, которые смогли бы мне помочь убедить мать. Нет, один был, но его я буду использовать в последнюю очередь. Я перекрутила на пальце кольцо. Я видела, что мама периодически на него косится, но она ничего не спрашивала, а я не рассказывала. Тем не менее это не значит, что я перестала скучать. Мне его так не хватало. Тяжело вздохнув, я снова полезла в интернет. Поиск работы затянулся. Я понятия не имела, чем мне заниматься после всего того, чему я научилась. Казалось, что я совершенно бесполезна со своими навыками. Но всё ещё пыталась найти выход, исправить эту дурацкую ситуацию. Ай, чёёёрт, я прорычала сквозь зубы и тут… и вот тут мне пришла в голову идея, по меркам этого мира просто смехотворная, а между прочим, именно она мне должна была прийти в голову первой! Ну, мать мою, что же у меня с мозгами-то? Через десять минут я уже договаривалась о встрече.***
На следующее утро я шла устраиваться на работу. Точно я могла сказать только то, что я её получу, если, конечно, начальство не считает, что женщине место дома, на кухне. Здание было необычное. Очень большое, с трубами какими-то, и с жилым его в любом случае спутать было бы тяжело. — Девушка, а вы это куда? — спросили меня на входе в здание. — В кабинет триста четыре, — ответила я. — У меня там собеседование. Меня окинули таким взглядом, что я тут же подумала о том, что тут, в обществе, в котором женщина по идее равна мужчине, предрассудков больше, чем в Средиземье. — Я спрошу. — Спросите, — легко согласилась я. Позвонив кому-то, охранник явно чем-то недовольный встал и, буркнув «я провожу», пошёл куда-то вперёд. Кабинет триста четыре оказался вовсе не кабинетом. Вывеска «Художественная ковка» была выполнена из металла, со всякими закорючками, но по мне, можно было и покрасивее сделать. Охранник развернулся и ушёл. Я постучала и, услышав «войдите», отворила дверь. О, вот это круто. Интересно, а что тут за вытяжка такая, если дыма почти нет? И вообще… в помещении. Меня встретил мужчина, достаточно молодой, но с сединой в волосах, может, лет сорок пять, может, чуть больше. Ну и выглядел он как кузнец, соответственно. — Вы Макс? — вместо приветствия спросила я. — Да, а вы значит Александра? — Вест, — поправила я. — И можно на «ты». — Вест, так Вест, мне без разницы. Итак, ты уговорила меня посмотреть на что ты способна, просвети меня, почему милая девочка вместо того, чтобы изучать литературу, хочет работать в кузнице? Я закатила глаза. Как же это всё-таки бесит, особенно когда я уже сотни раз доказывала, что вполне способна на многое. Не ему, конечно, но всё же. — Вот только не надо тут этих ваших шовинистических штучек. Я могу быть вполне вежлива, если меня не задирать. Но на ваш вопрос отвечу. Уже работала. И то, что вы просите делать в вашей вакансии, могу делать без особых проблем. Вместо ответа он хмыкнул и перебросил мне молоток. Не очень большой. — Скажи тогда, для чего можно использовать этот. — Теоретически — для чего угодно, смотря сколько усилий прикладывать. Но для тонкой работы он не годится, — ответила я, поймав его без проблем. Макс хмыкнул. — А этим? — спросил он, поднимая огромную кувалду. — Что-то тяжёлое или очень большое. Можно, например, для металлических настилов. Я сейчас такую, наверное, не подниму, но если недельку подождёте… Если, конечно, руки не подведут. — И почему же? — Травма, — хмыкнула я. — Так вы будете теорию проверять или, может, к практике? Она обычно лучше показывает, чем теория. Просто скажите, что именно я должна сделать. Макс провёл рукой вокруг, показывая, что всё в моём распоряжении. Что нужно сделать, показал картинкой. Ну… это просто смешно. Я фыркнула. — Частично разумеется. Меня интересуют вот эти витки и вот этот шест. Можешь взять вот тот сплав. Я критически осмотрела кусок металла. Он издевается, да? Да он гнётся так, что мама не горюй, если это действительно решётка для камина, то вообще не подходит. Сама по себе расплавится. — Он не подойдёт, расплавится через пару часов. Лучше вот этот. Я прошла мимо кузнеца и взяла совершенно отличный от первого материал. Кинула его в горящую печь. Я вытянула из кармана резинку, положила сумку у двери и затянула волосы в пучок. А то длиннющие — точно подпалю. Однако, что мне понравилось в этом самом Максе, что даже если он заметил мои шрамы — ничего на это не сказал и, вообще, сделал вид, что не заметил. Вот теперь можно и за работу. Макс крутился рядом, но меня это мало интересовало. Единственное, что вертелось в голове, это мысль, что я могу это сделать. И делала тысячи раз до этого. Руки, конечно, ещё плохо слушались, но при определённых усилиях вполне справлялись. Через несколько часов всё что было нужно — было готово. Макс только присвистнул. — Ну-с? Достаточно или что-то ещё? — поинтересовалась я. — Принята. Зарплата была указана, с премиями разберёмся. Завтра в девять жду здесь. Я позвоню, утром получишь свой постоянный пропуск. И не опаздывай. Я усмехнулась. Кто ж знал, что всё будет так просто? Осталось только разобраться с тем, что делать с порталом, но, по крайней мере, у меня теперь было хоть какое-то занятие для отвлечения собственного внимания. Подхватив сумку и отсалютовав двумя пальцами, я вышла из помещения и распустила волосы, нечего охрану пугать, я и без того ему не понравилась. Охранник буркнул «до свидания» и уткнулся в кроссворд, я сказала ему «до завтра» и вылетела из здания, игнорируя удивлённый взгляд. Кажется, всё будет не так хреново, как мне казалось поначалу.