***
Шёл второй день. Точнее, заканчивался. Был перерыв перед «Ночными Снайперами». В последний раз, когда я была на этом мероприятии, тоже они последними выступали. Зато работала сцена 2.0, и на всю округу была слышна весёлая песня про препарацию лягушек. Вообще-то, всё шло хорошо. Русский рок гному явно нравился, хотя к утру первого дня он жаловался на болящую голову. Ну, как жаловался… я из него этот факт вытянула почти раскалёнными клещами, а он кривился и ворчал… Но сон это дело поправил, хотя поспать нам удалось всего часа три. Больше всего меня раздражало, что Фили не отходил от меня дальше чем на метр, даже если я всего лишь топала к палатке за сигаретами. Девчонки ржали, но я так понимаю, ему не нравилось, что тут каждый пятый панк лез обниматься. Он каждого провожал таким взглядом, что ближе чем на три метра ко мне подходить боялись. Кроме тех, кого тянуло на драку. Однако с них обычно хватало пары слов. Но гнома это совсем не успокаивало, и он всё чаще сжимал челюсти так, что я удивлялась, как он ещё зубы не стер. Тем не менее предпочитала не обращать внимания на это. — Вам вооон в ту палаточку, — хихикала Ленка, указывая на палатку с разными товарами для тех, кому до дома никак не дотерпеть. Костя с Настей как раз утащили Фили за обедом на всех, типа сами не донесут. Я фыркнула и показала Ленке средний палец. Ну её нафиг. Давайте ещё она начнёт прикалываться на эту тему, и я взвою окончательно. — Нет, серьёзно, — продолжала эта морда, ничуть не смутившись. — Вы периодически друг на друга так смотрите, что рядом с вами просто опасно находиться. — Это ещё почему? — Это был наезд? Юля тихо ржала. Лена делала большие глазищи, а я немного не втыкала, чё они вообще лезут? — Он иногда на тебя таким голодным взглядом смотрит, что я поневоле начинаю завидовать. В чём твой секрет? Секрет, секрет. Никаких секторов у меня нет. У меня просто длительное воздержание с частым поддразниванием, вот и весь секрет. — В глупых традициях, — брякнула я, а потом только подумала, зачем, вообще, я это сказала? Тут подошла Настя и, выяснив причину Ленкиного ржача, закатила глаза. — Может, хватит уже вам терпеть? Дай ты ему. А то, того и глядишь, оба свихнётесь. Сколько вы уже со своими традициями носитесь? С Мглистых гор? А началось всё это безобразие и того раньше. Торина тут нет, он за вами не следит и по ушам не надаёт. — Кто тут ещё кому не даёт, — проворчала я, отходя от них подальше и оставляя Ленку и Юльку в полном недоумении. Нашли куда лезть. Сами разберёмся. Хотя, на самом деле надо бы узнать настоящую причину того, почему мы ждём. А то даже как-то неудобно. Чувствую себя маньячкой. Как-то я уже пыталась вывести на эту тему разговор, но ничего кроме смеха и фразы «глупости всё это» не добилась. Но если дело не в сбережении себя, как до сексуальной революции, то в чём? Это оставалось для меня загадкой. — Ты снова хмуришься. Что на этот раз пришло тебе в голову? — спросил Фили, потянув меня за руку к столу. Оп, а вот и поздний обед. Или поздний ужин уже? Да вот чёрт его разберёт! — Не обращай внимания. Я просто задумалась, — ответила я. — Девчонки опять лезут в мою личную жизнь и, по-моему, им доставляет удовольствие прикалываться. Ну правильно, они-то не терпят до свадьбы. И вообще, никто ещё не собирается, насколько я поняла. Эх, мне меньше всего было нужно, а нет… вселенная поняла это по-своему. Теперь не отвертеться. Нет, наверное, отвертеться можно, но не хочется, хотя всё это невъебенно меня пугало. И то, что я стала почти зависима от его присутствия рядом со мной — пугало ещё сильнее. Раньше полгода разлуки было бы просто пропастью, после которой становится по-барабану. А тут. И это меняло даже против воли. Это как с ногой… когда после травмы не можешь больше на неё надеяться в полной мере. Так и тут. После разлуки было страшно остаться без него, хоть даже на неделю. Слава Валар, такого пока не предвиделось. Широкая тёплая ладонь снова оказалась там, откуда в последнее время надолго не исчезала — на моей пояснице. Ох уж эта его ревность. Зато спине тепло. — Долго ещё? — спросил белобрысый, открывая мне бутылку с водой. Раньше я начала бы пищать, что я и сама могу. А тут… ну не знаю. Я просто перестала в какой-то момент обращать на это внимание. Почему? Фиг знает. У меня не было даже идей, но начинать спор мне не хотелось. Хотя, я полагаю, что если что, я взъемся не хуже, чем раньше, он просто пока не дал мне веской причины. Я не чувствовала, что завишу от него в этом плане, и не чувствовала, что он как-то меня подавляет. Просто ему было удобнее открыть бутылку, потому что она к нему ближе стояла, и он её открыл. Вот и всё. Хотя, может, это сила самоубеждения. — Ну, сейчас только одиннадцать, — ответила я. — Так что да… достаточно. Устал? — Нет, я просто спросил, — улыбнулся усатый, и не улыбнуться в ответ было просто нереально. Фили, и правда, немного расслабился на этом мероприятии. Он, конечно, не выкрикивал слова и не прыгал, как псих, как это делала я, например, но удовольствие явно получал, хотя на появившиеся недавно группы подкашивал странно. Они и мне не особо нравились, но что поделать. Больше всего ему не понравилось, что нельзя подойти и пожать человеку руку. Ну вот как-то так. У них-то… выступил хорошо на празднике — к тебе подошли, по плечу хлопнули, эля налили, а тут секьюрити-фигъюрити… Гном просто не понимал, как можно возносить простых людей так высоко. А на моё объяснение про сумасшедших фанатов, рассказ, как в далёком для меня, и недалёком для этого мира прошлом нанесли тяжёлую травму солистке группы Слот, не произвели впечатления. Он недоумевал, как, вообще, кто-то мог такое поведение допустить. И почему не было попытки сопротивляться. Да, и вообще, такой вопрос, как черта закона ему был непонятен. У них всё просто… провинность никому особого вреда не принесла? Темница. Кто-то пострадал — казнь на центральной площади. А двадцать пять лет тюрьмы за неоправданное убийство — глупость. Самозащита — то да, сам себя или семью, или кого-то другого защитил — невиновен. А виновный получил по заслугам. Я не стала ему промывать на эту тему мозги. Незачем. В этом вопросе я была, скорее, на его стороне. — Вест, ты снова где-то в своих раздумьях, что тебя так гложет, что ты весь день где-то витаешь? — мягко позвал он меня, когда я отставила пустую тарелку, прижимаясь к моей спине. — Выплывай из пучины своего разума. — Филька, ну и нахватался ты всякой хрени. Нет, чтобы что-то полезное… — фыркнула я. Я только что поняла, что на самом деле немного замёрзла. Вот так вот… ходишь, ходишь, вроде нормально, а потом в тепло попадаешь и всё, понимаешь, что нифига не нормально было. Наверное, я просто на такой холод привыкла не обращать внимания. — Ничего не могу поделать. Это всё как впаивается. Кушай, а то ты и без того снова худеешь. — Это ты как понял? Вот я что-то не вижу. — И не увидишь, потому что ты и без того как скелет. Снова он преувеличивает. На самом деле у меня был вполне нормальный размер 42-44. То, что я успела обратно отъесть, пока пребывала в этом мире. Другое дело, что восстановить вес — проблема после того, что творилось в моей жизни. Даже шоколад не помогал, потому что тут же сжигался организмом. Но гнома это не устраивало. Я конечно, понимаю, что у них-то принято, чтобы женщина была в теле, но это же не значит, что я должна быть 52 размера, верно? Я согласная ещё на 44-46, всё, дальше — фиг вам. — Нормальная я. Фи, ну правда, сколько можно пытаться меня откормить? Хочешь чтоб я на слона была похожа? Я лично не хочу. — Ты в любом случае не станешь похожа на слона. Кстати, что такое слон? — Мумак, только размером чуть меньше и бивни меньше. Ща… — Я повернулась к девчонкам, которые тихо переговаривались. — Лен, дай телефон? — Зачем? — Слона покажу. Зато я придумала, куда ещё сводить Фили, чтобы ему было интересно! В зоопарк! Там мы ещё не были. Ленка, смеясь, дала мне свой телефон. Ну а что ещё делать? Мой картинки с трудом грузит. И вообще, он кнопочный и с маленьким экраном. На нём целиком слон не поместится. — Вот! — триумфально выдала я, найдя нужную фотографию. — Фи, а в живую увидеть хочешь? Поехали на неделе в зоопарк? Фили разглядывал слона скептично. Ну да… мумак-то больше. А потом кивнул. — Хочу. Только сначала объясни мне, что это такое. — Ну… это место, где живут животные. В клетках, правда, но там о них заботятся, и клетки нужны скорее для того, чтобы люди не лезли к животным, чем для того, чтобы их не пускать куда-то. Придирчиво цокнув языком, гном кивнул, но моих мыслей явно не разделял. — Ну, сам подумай, что будет, если олень, например, выйдет в центре города на дорогу. Его просто собьют и не заметят. Лица гнома я не видела, он снова стоял за моей спиной, а разворачиваться не хотелось. Спину-то греет. И вообще, какой-то я потребитель прям. Не хорошо. Но если судить со стороны, то приступы нежности у меня стали появляться раза в два чаще. Не знаю уж, с чем это было связано, но я перестала об этом задумываться. Иногда только бурчала, что размякла и расползалась, но Фили на это только смеялся. А тут, на этом самом «Нашествии», вообще всё было непонятно. Мы вроде были с компанией, а всё равно большую часть времени проводили вдвоём. И как-то его мне было вполне достаточно. Нет, были моменты, когда мы были порознь, например, утром. Мы с девчонками решили, что тащиться с утра за завтраком нам неохота и остались под пологом в большой палатке, тем более что шёл дождь, и выдворили, как самых крайних, Костю и Фили за завтраком. Ден, вообще, оказался неприспособлен к такому раскладу вещей и спал почти до полудня. Фили на него смотрел с тщательно скрываемым презрением. Ну что поделать? Мальчик — типичный парень, ориентирующийся на моду. Тут таких было не так много, но Фили, который привык, что рождённый мужчиной должен быть мужчиной, несмотря ни на какую моду, не принимал его совсем, хотя и оставался вежлив. И даже не говорил об этом. Просто по взгляду можно было понять, что он думает, настолько красноречиво он своё «фу» транслировал. Ленка, правда, с Деном была только из-за смазливого личика (по её собственным словам), свято веря в то, что это не любовь, и вообще, когда надоест… Её образ мысли мне лично был непонятен, особенно после Средиземья, но это её дело, и я в это лезть не собиралась. — Так и будем стоять или пойдём куда-нибудь уже? — неожиданно даже для себя спросила я, отталкиваясь руками от стола. — А куда ты хочешь? Мы вроде везде уже побывали. — Не знаю, но стоять на одном месте мне надоело. Может, ко второй сцене? Там кто-то ещё играет. — Предупреждать будем? — Не, надоели уже. Я развернулась, легко чмокнув белобрысого в усы и ухватив за руку, потащила куда глаза глядят. Делать всё равно особо нечего. Хотя, тут время летит быстро. Но, вообще-то… после такого отдыха нужна ещё пара дней отдыха. Наслаждаясь атмосферой, мы нашли место где-то у сцены 2.0. Там собрались самые отвязные перцы, которые трясли хаерами и вообще вели себя в полной мере, как наслаждающиеся зрелищем люди. Было, правда, несколько личностей на контрасте, в том числе и мы, но больше потому, что мне было лень прыгать. Я этой группы не знала, поэтому относила к ним совершенно спокойно. Фили просто следил за тем, как солист прыгает по сцене не хуже, чем фанаты по земле. — Устала, — скорее оповестил Фили, кладя подбородок мне на плечо. — Есть немного, но на «Снайперов» я пойду, — ответила я, поворачивая голову, и поскребла пальцами по заросшей щеке. Фили неожиданно напрягся. Я осмотрелась по сторонам и не поняла, что, вообще, происходит, потому что, как по мне, так ничего такого ужасного не происходило, более того… на нас никто внимания не обращал. — Ты чего? — Сам не знаю. Просто как в воздухе висит. — Что висит? — Ощущение, будто скоро что-то произойдёт, и мне это не нравится. Я повернула голову, с подозрением на него покосившись. Что за ощущение такое? Почему у меня такого нет? Тем не менее ничего не происходило. Интересно, что это на него нашло-то? Мы простояли там ещё какое-то время. Я разглядывала толпу, пытаясь понять, откуда у этого грёбаного экстрасенса появилось какое-то там нехорошее ощущение, но ничего такого не нашла. — Вот эти мне нравятся. Это кто? — «Ангел НеБес». Эта, вообще-то, Мише посвящена. Фили сначала не догнал, а потом отмер, показывая, что всё-таки вспомнил. Ну да… Это у нас Михаил Горшенев — легенда, а для него почти никакого значения не имеет. Это тоже можно понять. Всё-таки «Король и Шут» это вам не Дурин Бессмертный. Но, в конце концов, когда место на сцене заняла группа «Афродезия», мы утопали к палатке, потому что мои уши этого не перенесли. А ждать ещё всё равно достаточно долго, около получаса, наверное. Как раз пока до палатки дойдём, пока обратно… Завалившись в палатку, я растянулась на своей немаленькой половине, думая, что, вообще-то, я бы и поспала… но, зная, что девчонки не дадут мне уснуть ещё часа два после концерта, тихонько выругалась про себя. Старею, видать… — Как твоя нога? Я даже немного растерялась, а что с моей ногой? — Да нормально, а что? — Не ноет? — Нет вроде. — Хорошо. Дождь скоро опять начнётся. — Как ты, блин, всё это так легко определяешь? — Очень просто, по небу. У нас не существует прогнозов погоды, как у вас. Да-да, я в курсе. Выудив из рюкзака пачку сигарет, за которыми собственно и шла, я вытащила свою тушку обратно на улицу. Мда… Видимо, и правда, будет дождь. Но нога вела себя относительно спокойно, вчера вообще не ныла. — Смотри, видишь вон те тучи? От них будет дождь, но быстро закончится, а вот те, — он показывал куда-то ближе к западной части горизонта, где была такая не хилая туча или, я бы даже сказала, несколько. — Доберутся сюда часам к пяти утра и будут лить долго, скорее всего, завтра полдня, отсюда, к сожалению, не видно, насколько она большая. Но ветра почти нет, и вряд ли он поднимется. Как он всё это определил для меня всё равно оставалось загадкой. Внимательно посмотрев мне в лицо и уяснив для себя, что я ничего не поняла из того, что он только что мне пытался объяснить, Фили только головой покачал и, судя по выражению его лица, поставил себе галочку в голове пояснить всё это позже. А вообще, это было забавно — учиться определять, что он думает, по выражению лица или каким-то мелким жестам. Не всегда получалось, но было занятием увлекательным и затягивающим.***
Вернулись мы как раз вовремя, Костя, как самый ответственный, нашёл нас у входа в так называемую фан-зону, всучил по банке Клинского и потащил ко всем. Нда, интересно, они тут всё это время стояли, что ли? Очередь? — И где вы были? — спросила Юля, рядом с которой я оказалась. — У второй сцены. Потом сходили к палатке за сигаретами и потопали сюда, а что? — Да нет, просто спросила. Тебя какая-то баба искала, я такой не знаю. Интересно, какая такая баба? Но я не стала на эту тему заморачиваться. Тем более что на сцену вывалился арбенинский хор. Правда, знакомых лиц, в отличие от прошлого раза, явно было меньше. А репертуар, в основном, у неё был всё тот же. Красота же. А главное, песни хорошие, а не то, что по телику крутят. — Вот эта мне понравилась, — фыркнул Фили мне в ухо. Последние аккорды «Кошки московской» я пропустила, пытаясь расслышать, что он там бормочет ещё, но так и не поняла. Поэтому просто отвернулась обратно к сцене, поставив галочку «спросить позже». Совершенно неожиданно землю под моей ногой будто взрыли. Я посмотрела вниз, а потом по сторонам: народ с визгом рванул от кого-то в сторону. Ахуеть… Это что сейчас было такое? Недалеко от нас осталась только одна девчонка, держа в руке фаер… Народ рванул от неё в стороны. Она что-то прятала в складке куртки, пользуясь общим замешательством. Но смотрела при этом на меня. Я прищурилась, она сделала шаг назад. У Фили реакция, в отличие от меня, была не настолько заторможенной, и он рванул на девчонку, а та, развернувшись и периодически озираясь, рванула сквозь толпу. Народ расступался, отходя от горящего фаера подальше и неодобрительно качал головами. Чёрт. Это ещё что за фигня? А потом вспомнила, что мне под ноги что-то упало… Я присела и тут же вскочила, рванув за ними. Пуля. Это грёбаная пуля! Как? Послышался хлопок, а затем ещё один, но народ совсем не обратил внимания. Слишком уж громко играла музыка. Мне неожиданно обожгло плечо, но не так чтобы я остановилась. Видимо, пролетало мимо. Я бежала, что есть сил, пытаясь продраться сквозь снова смыкающуюся толпу, и, уже вылетев из огороженной зоны, почти врезалась в гнома. — Ушла, — рыкнул он. — Что это было? У меня едва сердце, блин, не остановилось. Куда ушла? — Не задело? — Она за тобой пришла, — игнорируя мой вопрос, ответил Фили, всматриваясь в темноту. В следующий момент в меня вписалась Ленка, в потом Костя, а потом ещё и охрана подскочила. Но её тут же взял на себя Касаткин, у которого, благо, корочка была с собой. — Я спросила: не задело? Не игнорируй меня, мать твою. У неё, твою ж дивизию ежей, был пистолет! Я развернула упрямого гнома к себе, бегло осматривая… тааак. — К палатке. Ленка, как самая коммуникабельная: найди Юльку. И притащите мне, пожалуйста, перекись и бинт. Живо. Меня трясло. На белой футболке на боку у Фили проступило кровавое пятно, а рубашка была слегка продрана. Это хреново. А я прям тут не могу посмотреть: просто задело или надо прям сейчас скорую вызывать. Как? Блять, как эта дура пронесла пистолет? А главное… это явно было продуманно и хорошо, потому что за горящим фаером никто явно ничего не заметил. Да я и сама пистолета даже не видела. До палатки я спешила как могла, как на буксире таща за собой ворчащего гнома. Костя ушёл с охраной — искать девицу с пистолетом. Надеюсь, найдут, потому что это уже ни в какие ворота! Чёрт меня дери… Я ругалась сквозь зубы, пытаясь сделать так, чтобы наше продвижение к месту дислокации не выглядело слишком уж подозрительно. — Снимай рубашку и футболку. Живо. Фи, с огнестрелом не играют. — Не сильно. Это ерунда. — Фили, не будь таким же непутёвым, как твой братец. Помни, чем для него обернулась подобная хрень. Живо! — Я злилась и пребывала не в лучшем расположении духа. Белобрысый стащил рубашку и футболку. Я плеснула воды в большой стакан и тут же выплеснула Фили на бок. Просто кожу содрало… Сильно, правда, но неопасно. — Ну, слава Махалу, что оберегает тебя, безрассудное ты создание… — с облегчением вырвалось у меня. — Ну куда ты полез? Она бы не стала стрелять ещё раз, если бы ты не погнался за ней. — Всё нормально, — как можно спокойнее ответил усатый, кладя руки мне на плечи, я зашипела. — Так… А вот теперь твоя очередь. Я закатила глаза, стащила толстовку, оставаясь в майке, и глянула на плечо. Нет, у меня как раз всё в порядке. Просто небольшая царапина. Почти не задело. Видимо, слишком близко пролетела. А вот толстовку жалко. Чёрт… и о чём я думаю? Я опустилась на корточки, пытаясь унять приступ внезапно накатившей тошноты. Твою мать, вот что только что произошло? — Я принесла перекись и бинт, — появилась рядом Ленка. — За перекисью пришлось топать к медикам, они просили потом вернуть, записав меня. Я тут же вскочила, зацапав всё это в руки. Негусто, но хоть что-то. — Давай свой бок. А то сейчас ещё подцепишь что-нибудь. Фили только глаза закатил. Пока я возилась, пытаясь забинтовать бок елозящему и всячески мешающему мне гному, пришёл Костя. — Никто её не видел, никто не знает. Панику решили не поднимать, фестиваль продолжится, но её ищут, — оповестил он, а потом зашептал что-то Насте, которая пришла с ним, в ухо. Та кивнула и полезла в свою палатку, что-то ища. Но мне было не до того. Я то ли ругалась, то ли молилась, то ли просто ещё не до конца пришла в себя. — Спасибо, — только кивнула нашему «карманному» ФСБшнику за помощь. — Это уже почти моя работа. Рассказывайте, куда ещё вы вляпались? — Всё туда же, я полагаю. Но он вроде не писал и не звонил. Но девочка явно не киллер. Иначе всё было бы в разы хуже. Где он только таких берёт? — сквозь зубы ответила я. Вернулась Настя с початой бутылкой коньяка. Чёрт, сколько же его у них? Коньяк пошёл на отпаивание пострадавшей стороны. В данный момент Фили, потому что у меня руки были заняты. — То, что она не киллер явно вам на руку. Сильно задело? — Нет, просто по коже прошлось, — отозвалась я, затягивая узел потуже. — Давай, твоё плечо, — натянув футболку обратно, сказал Фили и передал мне бутылку. — Там просто маленькая царапина, сомневаюсь, что в неё попадёт хоть какая-то инфекция, — проинформировала я, а потом сделала глоток. Чёрт, нет, всё-таки коньяк — не самый мой любимый напиток. Белобрысый глянул на меня так, что я просто передала ему перекись и бинт. Иначе он мне сейчас мозг весь вынесет. Пока он затягивал вокруг руки бинт, на что я шипела и ругалась, Костя говорил с кем-то по телефону. — Взяли, — неожиданно удивлённо сказал он, положив трубку. — Кого взяли? — не поняла я. — Девчонку вашу взяли. Я попросил замять скандал. Пойми правильно, но последнее, что вам сейчас нужно — это следователи и разбирательства. Сейчас это просто хранение и ношение оружия и то, что она пронесла его сюда. А там… если напишешь заявление — снова подключатся наши службы, потому что ты у них всё ещё на заметке. Об этом я как-то не подумала. Мда… — В любом случае сейчас вам лучше остаться здесь и попытаться отвлечься на фест, — продолжил Касаткин, снова набирая кого-то. — Потому что неизвестно: не было ли это попыткой вас выманить, и не ждут ли вас снаружи. Выманить… выманить. Но… если так судить, то пистолет явно с глушителем, до того, как маньячка эта зажгла фаер, её никто не замечал. Пуля мне под ноги попала явно до этого. Но мы-то её не видели, она вполне могла нас просто хлопнуть, и никто бы даже не понял в такой толкучке. Выманивать нас тоже особо не надо, мы дважды в день появляемся на стоянке, откуда нас снять — вообще не проблема, потому что ходят там все кому не лень. Что же это было? — Тебе, конечно, виднее, но мне кажется, нам просто напомнили… Скорее всего, нас и убивать-то не хотели, — минут через пятнадцать выдала я. — Иначе нас бы давно и без шума сняли. Ну, знаешь, валяющееся на стоянке тело скорее уж примут за перепившего и уснувшего, чем за мёртвого. — Но всё равно не ходите отдельно. Лучше сейчас оставаться всем вместе. Я кивнула, Фили промолчал. Он, вообще, смотрел на всё как-то хмуро. А я ещё не переварила, поэтому просто злилась. Порывшись в сумке, я достала телефон, проверяя свою догадку. «Ещё одна подобная выходка, и я тебя закопаю!» — отписала я, надеясь, что это он, а не кто-то ещё. Ответ пришёл всего через минуту. И даже с какой-то стороны успокоил. Но с другой — взбесил ещё больше: «Всего лишь невинная шалость...» Ничего себе невинная шалость! «Я тебе самому пулю в лоб пущу, пидор хренов, ты у меня уже в печёнках сидишь!» — написала и тут же стёрла. Вдох-выдох. — Это он, — бросив телефон на землю, сказала я. — Невинная шутка. Он не собирался нас убивать и даже, похоже, ранить. Как меня достали эти игры, правила которых я не понимаю. Нужно найти его как только мы вернёмся. Думаю, я знаю, какую информацию слить нашему следящему. Потом расскажу, когда народа вокруг будет не так много. Конечно, большая часть нашего лагеря понятия не имела, что произошло. Поэтому и мы пытались вести себя как можно спокойнее. — Почему он охотится за тобой и игнорирует моё существование, ведь он наверняка знает, что мы были там вместе? — задала Настя вполне резонный вопрос. — Я не знаю, — ответила я. — Ну, логично предположить, что ты ему просто меньше насолила. Но в любом случае его нужно убрать. — Это незаконно, — вклинился Костя. А то я сама не знаю… Но делать-то что-то нужно? — Знаю. Но другого выхода нет. Он из Средиземья, и тут ему делать нечего. И потом, кто сказал, что расправившись со мной, он не возьмётся за Настю? Оно тебе надо? Костя задумался. Я материлась. Чёрт. — Нужно отправляться отдыхать. Не забивайте себе головы раньше времени. Он обычно именно этого и добивается, — вмешался Фили, снова находясь в состоянии буддистского монаха — спокойным как удав, в смысле. — Не мешай мне избавляться от эмоций, вечноспокойное чучело, — рыкнула я. — Если ты можешь на это реагировать со спокойствием сытого удава, то я не могу. — Всё не так, — покачал головой усатый. — Я готов свернуть ему шею, когда мы его найдём, но сейчас он просто выматывает тебя, зная, что ты не можешь реагировать спокойно. Чёрт. — Так… мне нужен просто отдых. Я спать, — рявкнула я и, не дожидаясь ответа, уползла в палатку, сев там и уронив голову на руки. — Чёрт. — Успокойся. Ничего страшного не произошло. Ты знала, что в один прекрасный момент он пойдёт на что-то подобное. — Легко говорить «успокойся». Что ему, вообще, нужно? — Получилось почти жалобно. Как меня достала эта история. Фили толкнул меня в плечо, роняя на спальник. — Ты чего творишь? — Успокаиваю тебя, — шепнул он мне в губы, тут же прижимаясь к ним далеко не спокойным поцелуем. И кого он успокаивает: меня или себя? А потом он как-то неловко двинулся и зашипел. — Ложись, — выдохнула я. — А то только хуже сделаешь. День выдался тяжёлый и выматывающий. Что же произошло такого, что всё это действительно случилось? И как так получилось, что из обычных идиотов, мы вдруг стали жертвами? Нет. Такое положение вещей меня не устраивает. Пора, наконец, что-то делать.