Does anybody know what we are living for?

Шли дни, летели недели… так, нет, про «летели недели» — это, по-моему, из какой-то попсовой песенки моего детства. Прошла уже пара недель с истории о фонтане, и всё было как в сказке. Как в сказке про Гнома и Дом. Как там говорилось: «Гном вернулся — дома нет. Дом вернулся — гнома нет». Вот так и у нас с Фили было. Я, конечно, не дом, но по-другому почему-то пока не получалось. Он уходил, едва я просыпалась, когда он заскакивал посреди дня в комнату, я была в кузницах, а возвращался, я уже спала. Сегодня он, вообще, смылся до того, как начало светать. У меня даже встал вопрос: спал ли он этой ночью? Но я его ещё не видела, чтобы этот вопрос задать. Хотя, в принципе, найти его было не так уж и сложно, если встать посреди главной площади, то не позднее чем через полчаса он точно на тебя натолкнётся. Мне даже начало казаться, что он решил отработать за всё время своего отсутствия. Просчитав сей момент, я старалась и сама побольше времени проводить на работе к огромному удовольствию начальника. Зато запомнила, как его зовут. Флои обожал свою работу и ждал от всех остальных того же. Гномом он был свободным, семьёй не обременённым, поэтому примерно восемнадцать часов в сутки его можно было застать за наковальней. Но чего-то тяжёлого он мне не доверял, даже несмотря на то, что я была на особом счету. Но как меня достали эти гвозди, несложные детали по чертежам и какие-то крепления, которые использовались для балок. Но надо было быть благодарной уже за то, что у меня эта работа есть, иначе Дис свела бы меня с ума свадебными приготовлениями раньше, чем назначили бы дату. Ну, и сидеть одной в комнате мне тоже не улыбалось. Так что работа — хорошая штука. — Ты, вообще, когда-нибудь отдыхаешь? — спросила одна из гномок, что здесь работали. Звали её Тинель, что было весьма лиричным для гномки именем, но на это, как и на многое другое, здесь не обращали внимания, тем более что ей это совершенно не мешало быть отличным специалистом. Этот вопрос про отдых она мне задавала почти каждый день и каждый раз смеялась над моим ворчанием, что у меня всё просто великолепно и отдых мне не нужен. Скорее всего, она догадывалась, что я просто убиваю здесь время, но с вопросами не приставала. — Иногда, — ответила я на этот раз, убирая со своего рабочего места всё ненужное. Откуда только у меня берётся столько всякого хлама? — Знаешь, я бы советовала тебе побольше гулять. Ты очень бледная. Хотя, конечно, не моё дело, — сказала она, забрасывая на плечо тяжёлый молот. Я хмыкнула и посмотрела, как она удаляется. Вообще-то, она была классная. И с радостью давала советы в самый нужный момент, что было немаловажно. Это говорило о том, что я неплохо влилась в коллектив. А это не могло не радовать. — Ну что ты творишь, недоросток?! — послышался гневный вопль где-то в другом конце помещения. О, вот это громкость, даже сюда долетело. Но это было обычное дело. Гномы, вообще, очень вспыльчивые. Чуть что, сразу ор, крики, чуть ли не драки… Но они так же быстро обычно отходят, если не случилось ничего серьёзного. Ко всему прочему, они очень весёлые, что напрочь убивало даже то плохое впечатление, что производил почти постоянный ор. В целом здесь было здорово. Да и было с кем посоревноваться. Особенно в красноречии. Точнее, поводов для всякого трёпа и беззлобных подколок было предостаточно. Особенно в кузнях, где было много очень простого, по сути, народа. Все, кто выше по чину, развлекались в других местах, но дел у них, конечно, было не меньше. Кили вот недавно забегал. У него тоже были какие-то туманные дела, но когда у него про них спрашивали, он только загадочно улыбался, а потом его будто ветром сдувало в неизвестном направлении. Это было странно для обычно говорливого мелкого, но он наотрез отказывался рассказывать, чем занимается, а мне, честно говоря, было лень ловить его и допрашивать. Поэтому я ждала, когда у него кончится терпение, и он сам всё выдаст. Однако терпения у него оказалось больше, чем я предполагала вначале. — О чём замечтались? — спросил весёлый голос прямо над ухом. — Привет, Гил, — поздоровалась я, вздрогнув от неожиданности. — Ты опять называешь меня на «вы», сколько можно? Гил помогала Дис, не помню, как это называлось здесь, выговорить сложные гномьи названия для меня пока ещё было целой проблемой, но при императорском дворе в России её бы назвали любимой фрейлиной. Молодая весёлая гномка мне очень нравилась. Можно было сказать, что за то время, что мы знакомы, успели уже подружиться, хотя, иногда ей что-то ударяло в голову, и она пыталась обращаться ко мне на «вы». — Прости, но ты же знаешь, это… — Да плевать. Гил, у меня аллергия на такое обращение. — Ладно-ладно, я же стараюсь. Тебе, — она с трудом это выговорила, — долго ещё с этим возиться? Она ткнула пальцем в чертёж какой-то детальки, которой я занималась в данный момент, даже не зная, как она называется. Так уж повелось, лучше не задавать таких вопросов, а то и эту работу отнимут, и мне совсем будет нечем заняться. А так… чертёж есть, раньше прокатывало, а название — ерунда. — Ну… с полчаса, наверное, — прикинув, ответила я. — Может, больше. А может, и нет. Гномка тяжело вздохнула и притащила табуретку от стены, садясь рядом с моим рабочим местом. Она наблюдала, как я работала, как-то задумчиво смотря… кажется, куда-то в пространство. Наверное, опять ушла в мечты о своём Митаре. Этого гнома я не видела, но заочно знала о нём всё, что о нём знала Гил. Другое дело, что её матушка была категорически против. И не потому, что Митар был плох, их отношения она как раз одобряла, а вот брак — нет, потому что считала, что Гил ещё слишком молода, и нужно ещё время, чтобы быть точно уверенной. А та, между прочим, была на три года старше Фили. Вскоре я закончила, поражаясь тому, как легко мне становилось делать подобные вещи. Гил сидела всё так же. Даже жаль вырывать её из радостных мечтаний. С другой стороны, чем быстрее мы закончим со всякими делами, ради которых она пришла, тем быстрее она к нему вернётся. — Ку-ку! — Я помахала у гномки перед глазами рукой. — А? Простит… — Я свела брови вместе. — Прости. Я задумалась. — О чём? — Знаешь, Митар… О, ну я же говорила. Гномка, не договорив, махнула рукой и солнечно улыбнулась. Она была счастлива. Но прежде, чем она опять уйдёт в мечтания, мне нужно узнать, зачем я вдруг понадобилась посередине рабочего дня. Я улыбнулась и развела руками, ожидая объяснений. — Не начинай новую работу. Я тебя забираю, Её Высочество просила привести тебя на последнюю примерку и пригрозить смертной казнью, если ты вздумаешь упираться. Отлынить, прикрывшись работой, как в прошлый раз, тебе не удастся. — Что? Сегодня? — У меня даже глаза расширились. Или я об этом благополучно забыла, что вряд ли, потому что забыть мне не дали бы. Или я первый раз об этом слышу, что более вероятно. Ну Дис… Да, весёлая у меня всё-таки жизнь будет, если уже сейчас такое началось… — Ну да, — закивала гномка. — Всё уже готово. Тебя ждут. Чёртово платье. Я ругалась с Дис две недели насчёт него… Потому что мне не нравились ни рюши, ни вышивка… и вообще, оно было какое-то слишком пышное, ужасно неудобное, а корсет меня совсем убивал. Но она была непреклонна, говоря, что нарушать традиции нужно в меру. Его лишь немного переделали, но хотя бы от большей части рюшек избавились, слава Ауле. — Пойдём, иначе она в… — Гил помотала головой и тут же исправилась, — тебя четвертует, так и сказала. Блин, теперь точно придётся топать. Дис никогда не угрожает без причины. Если она зовёт в ТАКОМ контексте, то придётся топать. Отвертеться не получится. Только немного отсрочить, но и это уже поздно. Я подхватила законченную детальку и оттарабанила её начальству. — Уходишь? — спросил Флои, ворча что-то в бороду, но я ничего не разобрала. Ворчал он часто. Но в данный момент, я не уверена, что даже если бы хорошо расслышала, поняла бы. На всеобщий он переходил крайне редко, в основном со мной. И то не всегда. А я ж не понимаю… даже при учёте, что всё вокруг пытались меня учить. — Зовут, — тяжело вздохнула я. — Сегодня не жди, так что до завтра. — Топай, — махнул он рукой, забирая детальку и напрочь забывая о моём существовании в тот же момент. Ну нет, он не забыл совсем, но он очень не любил, когда кто-то здесь ошивался без дела, поэтому в тот же момент, когда ты отпросился, считал, что тебя здесь быть не должно, и поэтому полностью игнорировал, чтобы не отвлекаться от работы. А заодно полагая, что чем дольше тебя игнорировать, тем быстрее тебе надоест, и ты свалишь. Поначалу это ужасно бесило, но потом я привыкла и перестала обращать на это внимание. Шлёпать отсюда было достаточно долго. По пути попадались знакомые уже гномы, а в одном из переходов мы даже встретили только что вернувшегося Двалина. Я ужасно обрадовалась, я ж никого из наших почти не видела. Говорили, что они ушли в Железные холмы по каким-то делам, все, кроме Глоина, но тот занимался семьёй, и соваться к нему было неуютно, да Балина, который постоянно был занят государственными делами. Где он был, Двалин, вернувшийся в одиночестве, мне не сказал, но выглядел он довольным. Правда, болтать просто так было некогда, он спешил к Торину с каким-то докладом, пришлось его отпустить. Кстати, было бы круто, если бы на пути попалось побольше знакомых, я бы отсрочила адский час. Мы проходили по главной площади, маневрируя между проходящими по своим делам гномам, когда Гил неожиданно спросила: — Тебе передали письмо? Пришло неожиданно… Какое письмо? Аааа!!! Вспомнила! Пришло мне около недели назад. — Да, это от Фира, — ответила я. — Они знают, что я здесь, вот и пришло. На свадьбу собирались приехать. — Это же здорово! Они твоя семья, да? — Наверное, можно и так сказать. Не совсем, но в какой-то мере. Гил тут же начала что-то тараторить по этому поводу. Видимо, идти молча ей было не очень уютно. А в письме ничего особенного и не было на самом деле. Фир писал, что они уже выехали, но письмо было отправлено с гонцом, у которого по пути подохла лошадь. Не знаю уж, что у него там произошло, но вряд ли он надолго опередил ребят. Поэтому ждали их со дня на день. С другой стороны, час Х тоже был уже не за горами, хотя я точно не знала когда. И вот это действительно было страшновато. Нет, в выборе я была уверена, но… блин. Да уж… мне через три года тридцатник, а я всё ещё как ребёнок десятилетний. Интересно, это лечится? Мы шли по какому-то боковому коридору, гномов тут почти не было, потому что он вёл на жилой этаж, а большинство были пока ещё на работе. Гил что-то вещала, незаметно переведя тему на любовь всей её долгой жизни. Я за неё радовалась, но выслушивать поток счастливой болтовни третий раз за неделю — выше моих сил. Поэтому я улыбнулась ей, показывая, что действительно рада, и ушла в свои мысли. Я очнулась только тогда, когда Гил затараторила громче и с жутким смущением. — Здравствуйте, Ваше Высочество, а мы тут… к вашей матушке идём. Она очень просила Вас зайти, когда Вы освободитесь. Я подняла голову. По коридору, улыбаясь, шёл Фили. Оп. Кажется, жизнь начинает налаживаться. — Привет, Гил. Я зайду, только позже. Передашь? — Конечно, не сомневайтесь, я… — затараторила девушка, но он её, по-моему, уже не слушал. Вообще-то, Гил всегда теряла дар нормально говорить в присутствии тех, кто был выше неё по статусу и при этом вызывал уважение, что было, слава Махалу, не одно и то же. Она и сама не знала, с чем это могло быть связано, и объяснить такой странный эффект не могла. Оставалось только к этому привыкнуть. Она и со мной так пыталась, но я на неё постоянно по этому поводу шипела, и Гил мало-помалу привыкала не смущаться при разговоре со мной. Белобрысый, не сбавляя хода, подошёл ко мне, обнимая ладонями за шею, и наклонил голову, мягко целуя. Блин, надо же, а я соскучилась. В последнее время я его едва видела. Когда ж эта канитель закончится, а? Я положила руки ему на бока, намекая, что так просто я его всё равно не отпущу. Он был пыльный, в каменной крошке и, кажется, глине, но сейчас мне было на это, откровенно говоря, наплевать с высоты самого Эребора. — Ну и куда ты смылся с утра пораньше? Ты вообще спал? — поинтересовалась я, когда он всё же отстранился. — Да, но всего пару часов. Потом пришёл Кили. Внизу одна стена обвалилась, я тебе потом покажу, там позади оказался естественный грот с горячими ключами… — начал объяснять он с самым что ни на есть виноватым видом. Почему-то вспомнились Мглистые горы… там тоже были горячие ключи. Так, не время об этом думать. Совершенно не время. А ведь тогда всё было в стадии «я посмотрю, что будет, и подумаю». Надо же, как интересно в результате вышло всё это дело. — Всё нормально? — спросила я, понимая, что кто-то мог и пострадать при обвале. — Да, всё хорошо. Просто туда нужно сделать нормальный проход. Я думал, успею вернуться до того, как ты проснешься, но когда пришёл, тебя уже и след простыл. — Ты меня разбудил, громко хлопнув дверью. В следующий раз буди нормально. Но если ещё раз так уйдёшь — уши оторву. — Прости. Я надеюсь так рано больше уходить не придётся. Вообще-то, я планировал сегодня закончить всё пораньше. — А потом он крепко вжался носом в мой висок, проводя пальцами за ухом с другой стороны. — Я соскучился. В последнее время только спящей тебя и вижу. Я тоже очень соскучилась. В таком распорядке прошла уже пара недель. И это после того, как я привыкла, что он постоянно рядом. Поэтому привыкать, что просто чтобы поговорить, приходилось искать его по всей горе, было тяжело. Он как-то довольно что-то пробубнил, обнимая меня крепче. — Непривычно видеть тебя так редко, — фыркнула я. — Скоро станет проще, уже не будет необходимости в моём постоянном присутствии где-то. Потерпи чуть-чуть. Какое-то время мы просто простояли посреди коридора молча. Чувствовала я себя несколько глупо, но что поделать? Неожиданно Фили отстранился, я подняла на него вопросительный взгляд. — Если ты меня сейчас не пнёшь в том направлении, — он кивнул куда-то за мою спину, — то уже не отвяжешься от меня сегодня. — Я бы сказала, что меня это полностью устраивает, но боюсь, твоя матушка не будет в восторге, — тяжело вздохнула я. — Что-то срочное? — Нет. Платье, — буркнула я. Фили расхохотался. Счастливый, блин. Ну правильно, ему не надо бегать на примерки, надевать неудобное платье, ругаться по поводу рюшек и постоянно слушать упрёки по поводу абсолютной невежественности в плане традиций. И да… заучивать длинную речь, из которой он не понимает ровным счётом ничего — тоже. — Будешь ржать, я заставлю тебя надеть этот ужас и пройти по всему Эребору, — мрачно пообещала я. — Ну, если тебе от этого станет легче. Он всё ещё хихикал. То ли не верил, что я на подобное способна, то ли просто представил себе эту картину. Я подумала и окинула его оценивающим взглядом. — Ты в него не влезешь. Ну ничего, мы попросим, и его немного переделают, — вредно сказала я. В этом момент где-то в стороне хихикнула Гил, вот тогда я о ней и вспомнила. И как я только могла забыть? Чёрт. Дис будет ругаться. Сильно ругаться. Но да ладно. — Мне пора, малыш. Я обещаю прийти пораньше, ладно? — с сожалением сказал белобрысый, совсем выпуская меня из рук. Отпускать его не хотелось, но дела, к сожалению, не ждут. И Дис тоже не отличалась терпением. Я вздохнула и потянула Фили за усы, легко чмокнула в нос. Он усмехнулся своей этой кошачьей ухмылкой и потянулся, сладко и долго целуя меня в губы. Блин, ещё минуты три, и я его вообще никуда не пущу. Складывалось впечатление, что он делал это специально. Но точно я этого сказать не могла. Я прервала поцелуй и кивнула на коридор, Фили улыбнулся, чмокнул меня в висок и утопал. Я покачала головой и, выругавшись на жизнь-жестянку, потопала в сторону комнаты. — Он вас так любит, — сладко вздохнула гномка. — Опять? — грозно насупилась я, нависая над ней. — Ой, прости. Я всё время забываю. Всё равно тебе очень повезло. Сама знаю, но говорить это вслух не буду! Пока мы шли до комнаты, она болтала об этом без умолку. Нет, всё-таки иногда её надо затыкать, но лучше просто отключить такой важный орган как слух. И мозг… Дис уже была в комнате с ещё одной гномкой, чьё имя я не помнила совсем, хотя и видела её минимум трижды в неделю. Они о чём-то увлечённо спорили и не сразу заметили, что мы пришли. — Ваше Высочество, — позвала Гил. Дис обернулась и улыбнулась. В руках она держала главное пыточное орудие Эребора — корсет. — Спасибо, Гил. Вест, давай девочка. Последний раз, я знаю, что тебе не нравится, но придётся потерпеть. Я закатила глаза, подхватила платье и скрылась за ширмой, которую кто-то припёр недели две назад. Я так и не поняла, кто именно. Она просто внезапно появилась и с тех пор тут стояла. Вообще-то, я прекрасно обходилась и без неё, тем более что большую часть времени комната просто пустовала, но сейчас тут было как-то слишком много народа. Быстро переодевшись, я вышла обратно с самым недовольным видом. — Давай-ка, я затяну, — сказала гномка, чьё имя я не помнила. Я охнула, когда она дёрнула за шнурки корсета. Вашу мать, я ж дышать не могу. К тому же это не сильно приятно… Когда вот так вот резко, БАЦ, и рёбрами сдавило все внутренности. Однажды они треснут… рёбра в смысле, если это платье будут каждый раз так затягивать… — По-лег-че, — едва выдохнула я. — Я так не то, что говорить, дышать не могу. Давление немного ослабло, но не так, чтобы мне было уютно. Чёрт, это всё-таки не то, на что я рассчитывала. Почему нельзя обойтись без этого всего, а? Всё это дело заняло порядком времени. Они ещё что-то подкалывали, распускали, отпарывали, прикладывали, обсуждали. В результате получилось более-менее терпимо. Ну… по моим меркам. А Гил, так вообще пребывала в восторге. — И как тебе может не нравиться? — удивлённо шепнула она мне в ухо. — Гил, я не люблю платья, мне в них неуютно, они мне не нравятся по определению. — Ну вот, — сказала Дис, отходя от меня шага на три. — Замечательно. Часть твоих волос уберём наверх, а часть оставим прикрывать спину. Будет хорошо. Я только кивала. У меня уже было желание просто отстраниться от этого всего, и пусть делают что хотят. Почему нельзя уснуть сейчас и проснуться уже после всего этого безобразия? — Ты речь выучила? — Эээм, нет? — вопросительно ответила я. — Нет, вы на неё посмотрите, у неё свадьба через неделю, а она не выучила клятву. Ровно через неделю? Как через неделю? Меня что, опять забыли поставить в известность? — Я её не понимаю, — буркнула я. — Нереально выучить то, что ты не понимаешь. Для меня это какая-то тарабарщина. — Коли не понимаешь, так хоть заучи. Никто же не виноват, что в вашем языке нет слов, которыми это можно выразить. Гил, проследишь. Так, с платьем всё отлично. Хоть это закончили. Давай волосами займёмся. Осталось ещё сына отловить и совсем замечательно. Где его только носит, вы мне скажите? — Там нашли новый грот, — вклинилась я. — Он сегодня ещё до рассвета туда свалил. Но обещал явиться… попозже. — Торин его загонял совсем, — проворчала гномка. — Я с ним поговорю. Что-то мне подсказывало, что Фили и сам пытался сделать побольше, отрабатывая за долгое отсутствие, поэтому Дис вряд ли удастся освободить ему больше, чем часа два в день. Она ещё что-то подправила, потом начала возиться, пытаясь что-то непонятное сконструировать на моей голове, распустив хвост на затылке. При этом ей всё не нравилось, и она ворчала и ругалась непонятными словами. Несколько раз я слышала знакомые и, насколько я знала, они были совсем уж неприличные. Вот так Дис. — Вот, можно так, тогда и плечи будет не так видно. Но лучше бы совсем их наверх забрать. — И открыть самые кошмарные рубцы, ну спасибо. — Шрамы украшают воина. Даже если это невеста. Что у вас, людей, за дурацкие предрассудки? — Спросите чё попроще. Но комплексы так просто не искоренишь. А чувствовать себя ещё неуютнее, чем я себя уже чувствую в этом платье, на собственной свадьбе я лично не хочу. Дис хмыкнула, пока я про себя жалела, что в этот мире нет такой штуки, как ЗАГС. Пошёл, расписался, и все дела. И не надо никаких платьев, традиционных церемоний, никакого народа… Ой, пока я думала, Дис всё ещё пыталась что-то придумать с волосами. Иногда это бывает болезненно. — Ничего, потерпи. Традиция есть традиция, знаю, ты привыкла к другому, но здесь так нужно. Зато потом живите в своё удовольствие. И ещё… по традиции у вас будет целых три дня, которые вы можете провести так, как вам нравится. Никаких обязанностей, никаких дел. Сама понимаешь. Понимаю. И даже лучше, чем кажется. Ох, никаких дел. Никуда не надо. Можно спать после рассвета, не опасаясь, что этот охламон куда-нибудь смоется. Как по заказу, дверь отворилась. Вспомнили, вот и явился. Икота, наверное, замучила. — Вест, ты здесь? Я… — Ну-ка закрыл глаза и отвернулся к стенке! — тут же рявкнула гномка. — Сын, скажи мне, сколько раз я тебе говорила стучать, прежде чем входить? Фили, не успев войти, ошарашенный наездом матушки тут же встал, как вкопанный, с закрытыми глазами и дверь запирал уже на ощупь. Это выглядело так смешно, что я невольно прыснула. — А ты чего смеёшься? — рявкнула гномка. — Марш за ширму стягивать платье. И аккуратнее, в прошлый раз половину иголок растеряла. — Это платье больше меня в три раза, — пробурчала я. — Вы мне объясните, как его так снять, чтобы ни одна ваша иголка не выпала. — Молодёжь, — закатила глаза гномка, толкая меня за несчастную перегородку. — Прости, мама, но это и моя комната, я же не знал, что вы решили… — начал было белобрысый, напоминая о себе. — Ты в ней не один живёшь, — перебила его Дис, забирая у меня платье. — Доринар, будь добра, отнеси платье Кане. Скажи, что это последнее, что нужно сделать, и больше никакой самодеятельности. Так вооот как зовут эту гномку. Фили что-то недовольно пробубнил, и я выглянула поверх перегородки. Он старался отодвинуться так, чтобы гномка прошла, и при этом не открывал глаза. И… навернулся о стоящий у стены стул. Вот тут я и вовсе не выдержала, по ширме сползая на пол с диким хохотом. Это ж надо было… — Не смешно, — буркнул Фили. — Можно мне уже открыть глаза? Как будто я традиционное платье никогда не видел. — Ты что не знаешь свою невесту? Её, видите ли, рюши не устраивают. Пришлось делать по-другому. Такого ты не видел. — И лучше бы не видел дальше, — фыркнула я из-за шторки. Правда, больше я в ней смысла не находила. Он меня без штанов не видел, что ли? Я хотела было уже это сказать вслух, но потом передумала. Мало ли, как на это Дис отреагирует? Я натянула свои вещи и вывалилась на свободное пространство. Фили сидел на полу, Дис пыталась рассмотреть шишку, которую он набил, навернувшись, а тот отмахивался, пытаясь донести до неё, что он уже не маленький, и такая ерунда уже не кажется ему болезненной. Они меня сегодня с ума сведут. Или я умру от смеха. Но, говоря честно, у него на щеке уже начал расцветать синяк. Нда… Надо что-то с этим делать. А то ещё не поверят, что он сам навернулся, скажут, что я его бью. Порывшись в ящике стола, я нашла ложку. Подойдя к сидящему на полу Фили, я сунула ложку ему. — На, приложи. — Да ладно, до свадьбы заживёт, — а потом он осекся и ложку всё-таки забрал. Не поняла… А этот, значит, знает дату? Я что, единственная, кого забыли поставить в известность? Тьфу! Интересно почему? То ли Фили прочитал мои мысли, то ли у меня было сильно говорящее выражение лица, но он вдруг хитро улыбнулся и подмигнул. — Что? — не поняла я. Но он только фыркнул, да так, что усы взлетели сантиметра на два, но отвечать не стал, только несильно шибанул меня ложкой по лбу. А это ещё что такое? Дерётся тут ещё. — Эй, я не поняла, это чё за наезд? Ща как выдеру тебе усы пинцетом. Будешь знать, как драться, — возмутилась я. Фили хотел было что-то сказать, но тут вклинилась Дис, растаскивая нас по разным углам. — Так. С одной я на сегодня закончила. Теперь твоя очередь, солнышко. Давай, милая, иди погуляй. Ну вот. Сначала «топай сюда, а то четвертую», а теперь «иди погуляй». Ерунда какая-то. Ну да ладно. Тем более что вернулась вторая гномка. Что она несла, я не видела. Хотела посмотреть, но меня внаглую вытолкали за дверь. Следом вытолкали Гил, якобы мне в компанию. Что ж, хоть что-то. — Ну? И куда вы хот… — Гил! — Прости, я постоянно сбиваюсь, так привыкла. — Я хочу послушать. Только тссс, — сказала я, прислоняясь ухом к двери. Я, конечно, помню, что подслушивать нехорошо, и вообще… Любопытной Варваре известно, что оторвали, но было так интересно, что я не смогла удержаться. — Мог бы хоть раз к матери заскочить, оболтус, — ругала Дис нерадивого сына. — Прости, мам. Дел очень много. — Ты отдыхать когда собираешься? Тебе выспаться нужно. Если это Торин, просто ска… — Мам, перестань. Это не Торин. Я хочу сделать побольше, чтобы потом осталось только иногда контролировать. Хочу освободить побольше времени. Прекрати отчитывать меня, как маленького. — Я имею на это полное право. Ты, может, и взрослый, но иногда нерадивый, как ребёнок. Дальше я не смогла ничего расслышать, только интонации, но этого было слишком мало. Плюнув, я кивнула Гил на коридор. Уходить теперь придётся тихо, потому что слышимость в коридоре совсем ничё так. Мы быстро выбрались в одну из смежных галерей и потопали вперёд. И всё-таки мамы — это мамы, даже когда ты вырос, общаясь с ними, чувствуешь себя будто малыш, которого отчитывают. Судя по репликам, именно так сейчас чувствовал себя Фили. Бедолага. Потихоньку наступал вечер, многие возвращались по домам, располагавшимся несколькими уровнями ниже. А вообще, тут было странное расположение. У кого-то были комнаты повыше: у королевской семьи и некоторых гномов высших чинов (советников и ещё кого-то, я пока особо не вникала), а у кого-то настоящие дома, как все это гномы умудрились сделать В ОДНОЙ ГОРЕ, оставалось для меня загадкой. Вот бы в тот мир таких талантливых проектировщиков. Хотя нет. Лучше не надо, а то на этот не останется. При этом гномы жили не по принципу города, а по принципу общины, хотя и со своими заморочками. Я не засоряла пока всем этим свою голову, потому что пока мне нормально не объяснят, я только всё напутаю, а объяснять мне всё это некому было. В общем, все возвращались по своим домам, поэтому народу везде было просто видимо-невидимо. Я даже не представляла, куда можно приткнуться, чтобы никому не мешать. — Может, — неуверенно предложила Гил, — не пойдём по центральной площади? Не хочу столкнуться с Лирел. А ты её уже видела? Гил не знала, что мы уже умудрились не только встретиться, но и опустить я её успела ниже плинтуса. Теперь жалела. А всё потому, что думать нужно, прежде чем делать. Злая я иногда бываю просто чересчур. Я Лирел после того случая несколько раз видела, но ничем хорошим это не заканчивалось. Уж не знаю почему, но она не упускала возможности сказать мне какую-нибудь гадость. Совсем другое дело, что меня этим не проймёшь, а в глазах свидетелей это опускает её ещё ниже, неужели она этого не понимает? Я даже посоветовала ей, что когда что-то не получается, сделать вид, что так и должно быть. Но она бросила, что не нуждается в советах глупой человечки, и удалилась. Я тогда просто пожала плечами и ушла работать. Мне было её жаль. До меня запоздало дошло, что если ребёнку всю жизнь с самого детства вбивать в голову, что солнце голубое, то он так до конца жизни и будет в это верить. А ей вбивали, что она выйдет замуж за принца, что она будущая принцесса, и в конце концов, она сама в это уверовала, а тут всё пошло не по плану и разбило девочке всё ощущение реальности. И теперь она на меня злилась за это. Это вполне можно понять. Что-то меня в последнее время ужасно тянет на всякую философию. Старею, что ли? — Забей, — махнула я рукой. — Просто не спорь с ней и не ругайся. А так, её только пожалеть можно, зачем избегать? — Просто ты не знаешь, как она меня достала. Она полгода упрашивала меня устроить ей встречу с Дис, а когда Её Высочество выставила Лирел за дверь, недовольная разговором, та обвинила меня, якобы я настроила Дис против неё, а могла бы и помочь. А ведь раньше мы дружили. Ну… вот это ж надо. Неужели у неё НАСТОЛЬКО мозги промыты? Даже удивительно, как только с Лирел, вообще, кто-то ещё общается. Гил тяжело вздохнула и махнула рукой, посоветовав мне не принимать это всё слишком близко. Но в центр мы всё равно не пошли. Там, наверное, сейчас народа ещё больше, чем в переходах. — А хочешь посмотреть, как простые гномы живут? — неожиданно спросила гномка, глядя на меня странно. А это, кстати, классная идея! Я не видела ни один дом изнутри! — Спрашиваешь ещё. Гил солнечно улыбнулась и потащила меня по бесконечным коридорам на несколько ярусов ниже. Здесь было всё совсем иначе, чем наверху. И если бы спросили меня, то я бы сказала, что здесь было приятнее находиться. И складывалось впечатление, что все друг друга тут знают и любят… хотя, не исключено, что так и было. Она втащила меня в какую-то не слишком большую дверь. — Вот тут мы живём, — сказала гномка. — Мам, у нас гостья. В одном из проходов показалась немолодая уже гномка с аккуратно уложенными седыми волосами, держащая на руках маленького мальчонку. Не младенца, но явно не больше полуторалетнего возраста. — Добрый вечер, — сказала она, улыбнувшись. — Добрый, — улыбнулась я. — Вест, это моя мама. Нара. Матушка, это Вест — невеста старшего принца. Обязательно нужно было это говорить? Почему некоторые не умеют держать язык за зубами? Женщина напряглась и достаточно сильно. Почему лю… все напрягаются, узнав о твоём положении. Это что рефлекс, которого меня лишили? Почему нельзя сначала узнать человека, а потом уже строить о нём своё мнение, не опираясь на чужие догадки и какое-то положения? Тем не менее Нара быстро взяла себя в руки и пригласила меня в дом. Но поначалу разговор совсем не клеился. Когда женщина отошла буквально на пять минут за компотом на кухню, Гил мне объяснила: — Однажды я привела домой Лирел. Матушка боится, что ты будешь вести себя так же. Я только фыркнула. Я на такое просто неспособна. У меня свои тараканы. Нара вернулась, собрала нехитрый полдник и, кажется, немного расслабилась. После этого дело пошло в более положительном русле. Женщина говорила и говорила много. Рассказывала о их жизни, а я слушала. Это было на самом деле интересно. У Нары было восемь детей. Блять, ВОСЕМЬ! Но при этом она чувствовала себя счастливой именно поэтому. Об их отце я спрашивать не стала, хотела, но Гил покачала головой, намекая, что не нужно. А ещё через полчаса я уже сидела на ковре с младшим, складывая пирамидку. Дети — цветы жизни. Кактусы… И как только она справляется? — У нас старшие присматривают за младшими. Это не так страшно, как тебе кажется. — У меня есть младшая сестра. Разница в десять лет. И я тебя уверяю, иногда складывается впечатление, что мы из разных миров. Гил только рассмеялась, и разговор на этом заглох. Ушла я от них только часа через два, решив, что кто не закончил — я не виновата. Гномка было увязалась за мной, но Наре понадобилась помощь, поэтому на пороге мы распрощались, и путь до комнаты я искала самостоятельно. Комната, вопреки моим ожиданиям, была пуста. Ну и куда этот обормот опять смылся? «Пораньше, пораньше». Вот вам и пораньше. В результате, прибывая в не самом лучшем настроении, я ушла искать себе хоть какую-то компанию и наткнулась на этого охламона в коридоре недалеко от площади с фонтаном. — Ну и куда ты идёшь? — поинтересовался он. — Не знаю я. Гуляю. А что, нельзя? Он несколько растерялся, а потом хмыкнул и за плечи развернул меня в нужном направлении. — Пойдём ужинать. — Вообще-то, я поела. — Это где? — Я была в гостях, — хмыкнула я. — У Гил. Там прикольно. Фили улыбнулся, у него настроение явно было получше, чем у меня. Я думала, что он пойдёт в столовую, но вместо этого мы оказались ещё на ярус ниже, около кухни. Оттуда пахло свежей выпечкой, да так сладко, что я невольно повела носом. — А говоришь, не хочешь, — не упустил белобрысый шанса меня подколоть. — А я есть и не хочу. Просто оттуда вкусно пахнет. Усмехнувшись, он открыл дверь и затолкал меня внутрь под удивлённые взгляды гномок, которые работали здесь. Ненавижу, когда на меня все смотрят. Складывается впечатление, что я сделала или сказала какую-нибудь ужасную глупость. А сейчас это было совсем не так! — Эм, здрасте, — сказала я, чтобы хоть как-то развеять тишину. Гномки тут же как-то очень уж сильно засуетились. Что я не так сказала? Вместо ответа мне в руки впихнули целую тарелку со свежими пирожками. Ух ты… — Здравствуй, девочка. Угощайся. Вот, только что из печки. Я едва успела выдавить из себя удивлённое «спасибо», когда гномка уже отошла куда-то. Фили же вообще не церемонясь, сунул свой нос в какой-то котёл, получил половником по макушке, а потом большую тарелку со всякой снедью. И при этом гномка на него ещё и ругалась. — Опять перехватываешь на бегу, — покачала она головой, подталкивая его в сторону двери. — Ох, смотри, Фили, мамка узнает… — Да она знает, — довольно отозвался гном, потирая макушку. — Спасибо, Вири. Пахнет божественно. Я заскочу утром, ладно? — Иди уже. — Гномка махнула рукой и вернулась к приготовлению ещё чего-то, видимо, очень вкусного. Вот это да… в себя от такого сумбурного забега на кухню я пришла только по дороге. Фили умудрялся лопать на ходу. Я задумчиво уставилась на пироги. Видимо, он частенько туда заглядывает. А ещё более вероятно, что эта гномка ему с детства всякие вкусности вот таким образом приберегает. — Фи? — Ммм? — отозвался он. — А в комнате никак? Смотри, щас во что-нибудь врежешься. — Не врежусь. Кушай. Пироги у неё лучшие во всём Эреборе и Эред Луине. И что я должна на это сказать? Я не стала ничего говорить. Какой-то сегодня день странный. Весь день я только и делаю, что удивляюсь. Плюнув, я взяла невероятно вкусно пахнущий пирог и от души укусила. Действительно просто божественно вкусно, а главное, без капусты. В общем, по пути до комнаты я умяла ещё два. — О, вот вы где ошиваетесь? О, а вот и мелкий. Что ему на этот раз надо интересно? — Фто? — жуя, спросила я. — А ты искал, что ли? — Нет, вообще-то, заскочить хотел. Держи, братишка, чертежи готовы. — Ну отнеси их вниз, видишь, у меня первые полвечера выходных за последние три недели. — Я думал, ты смотреть будешь. — Что там смотреть? Торин всё одобрить должен был. Ты вниз пойдёшь? Я, честно говоря, вообще не втыкала, о чём они говорят. Скорее всего, опять что-то насчёт ремонта или постройки. — Ага. Я вижу, ты уже успел на пироги, — хмыкнул мелкий. — Нет, — вставила я свои пять копеек, просто чтобы что-то сказать. — На пироги успела я. Ему не досталось. В довершении ко всему, я показала Фили язык. Тот не растерялся, сцапав у меня тарелку. А там оставалось-то. Пффф. Пятая часть. Сунув один пирог в рот, а второй в карман, Фили протянул брату обе пустые тарелки: — Занеси на кухню, пожалуйста, — попросил он, но из-за пирожка получилось нечто вроде «шашеши на фуфню, пошалуша». Кили, хихикнув, забрал тарелки и, пользуясь тем, что Фили дать сдачи не может, проходя мимо, пнул его. Белобрысый завозмущался было, но уже поздно — Кили бегом бросился по коридору. Я тихо привалилась к стенке, пытаясь не умереть от разбиравшего меня хохота. Фили, ругаясь сквозь зубы, потащил меня дальше. Конечно, к тому моменту, когда мы добрались до комнаты, пирогов уже и вовсе не осталось.