Что тебе рассказать?

Первый учебный день моего последнего учебного года. Как иронично. Жаль, что это касается только школы. Если бы отец вдруг решил спросить моего мнения по этому вопросу, я бы доходчиво объяснил, что не имею никакого желания поступать в колледж. Боже, ну серьезно, зачем мне это? Я достаточно умен и харизматичен. У них достаточно денег и связей. Почему я единственный в нашей семье умею складывать два и два? Ничего хорошего от сегодняшнего дня я не жду. Помимо того, что в прошлом году я с трудом удержался в хоре, слетев с поста капитана, сегодня мне предстояло познакомиться с новым. Я надеюсь, что это будет кто-то из наших. Честно сказать, я не вижу никого достаточно сильного и яркого, но я перенесу его лучше, чем кого-то левого. Кого-то напыщенного и наглого, кто попытается командовать мной. Боже, да мной даже нянька не командовала! Если поставят Теда, я не буду сильно психовать. Он мне нравится. Джеффа не поставят точно. Он больше похож на сахарную вату, чем на лидера хора мужской академии. Ника тоже, потому что все его внимание сосредоточено на сахарной вате. Трент? Сразу нет. Дэвид? Не стоит. Уэс? Он точно откажется, он ненавидит даже то, что ему приходится делать в совете. Ладно. Может быть, я смогу смириться с совершенно новым лидером. Ему, конечно, придется постараться, но я обещаю быть лапушкой. Ха-ха. Ну разумеется. Ни за что в жизни. Дирекция сама поймет, что им лучше вернуть мне кресло капитана, если они рассчитывают выиграть еще хоть что-то. - Это он, смотри! – меня толкает в плечо Джефф, и я хмурюсь, потирая ушиб. Ненавижу то, как некоторые люди ведут себя. И, пускай у Джеффа все еще сладкая задница, это не повод вести себя, как мой бро. Бро. Это же надо еще слово такое. - Кто? - Ну, капитан наш новый! – Джефф подпрыгивает, чтобы рассмотреть что-то за головами учеников, но я показательно разворачиваюсь спиной и иду в противоположном направлении. Мне не интересно. Серьезно. Вот когда он придет на собрание и заявит о себе, тогда, да, я взгляну. А пока что он - очередной новичок тут. Сколько их проходит? Блейн Андерсон тоже был новичком. Потом Курт Хаммел стал новичком. Я был новичком. И этот тоже вот стал. Боже, нет ничего более гадкого, чем проводить ассоциации между мной и этой парочкой пенсионеров. Блейн, вообще-то, мне нравился. Вся эта его слава и круглая пятая точка… Но если бы вы однажды увидели, как он смотрит на свою феечку, вас бы вырвало. Честное слово, это отвратительно. Я так даже на маму не смотрю и на Джюли. Джюли - это мой мопс, он остался с мамой в Париже. Надеюсь, они скоро переедут, потому что я не собираюсь так долго жить в общаге. Тут неплохо. То есть, не совсем кошмарно. Но родители наотрез отказываются снимать мне отдельное жилье, аргументируя это тем, что повторится то, что было в Париже, и из-за чего меня, собственно говоря, выперли. Первым из семьи, а не вообще из семьи. У отца тут новый бизнес, и мы переезжаем, но родители были счастливы оторвать меня от тусовки. Ладно, я не буду совсем уж лгать. В Париже мы жили всего четыре года, пока был контракт отца. Но это были лучшие четыре года моей жизни. Явно лучше той тоски, которая была в моем детстве в Балтиморе. Я сказал в Балтиморе? Забудьте. В Париже я познакомился с алкоголем, сигаретами, сексом и наркотиками. Узнал все о французских поцелуях, не раз и не два спал на чердаках в тех маленьких домиках вдоль Сены и даже влюбился. Ну, мне казалось тогда, что я влюбился. Вообще-то Жан просто пичкал меня феном, а я, придурок неполных шестнадцати лет, считал, что он великолепный принц. Я выучил французский, но мне хватает ума не строить из себя не пойми кого и болтать на нем в Америке. Я полюбил этот город, но расстался с ним без особого сожаления. Я вообще отлично умею отпускать. Серьезно, меня ничто и никто никогда не держит. Я сам себе вектор. Сам себе капитан. - Он классный! - Кто? - Капитан! - Я сам себе капитан, Джефф. Иди весели Ника. Джефф смущается, неловко сбивается с шага и бурчит что-то о том, что он не понимает, к чему это Смайт. - Я курил на пожарном выходе еще прошлой весной и видел, как вы все никак не могли расстаться в коридоре, целуясь буквально так, что мне показалось, будто вы пытаетесь высосать друг друга. Не понимаю только, чего вы скрываетесь. - Если родители Ника что-то узнают, они переведут его и посадят под домашний арест. - Оу. Какая жалость. - Смайт… - Я не планирую никому говорить, серьезно. Просто… Будьте более осмотрительны, - я подмигиваю блондину и не удерживаюсь от того, чтобы шлепнуть его по заднице, когда он разворачивается ко мне спиной. Ну, он немного нравится мне, и, раз уж они все равно все скрывают… - Иди нахуй. - Ого! Я не знал, что ты знаешь такие слова, Джеффи! – искренне удивляюсь я и улыбаюсь в ответ на средний палец, который показывает мне Стерлинг, прежде чем свалить обратно. К капитану, наверное. Боже, они все будут ему задницу лизать? Одновременно или по очереди? Потому что, если он хорош, то я, возможно, тоже запишусь. Отказываться от хорошего траха не в моих принципах. До вечернего собрания я планирую успеть полистать томик Цвейга, выпить пару чашек кофе и, возможно, даже подремать, но по дороге в комнату меня ловит Уэс и просит отправиться в хоровую. Серьезно? Этот новый капитан настолько мудак, что решил, будто может самостоятельно выбирать время для собраний? Хуй ему. Вы не ослышались. Хуй. Хотя, нет. Я слишком люблю эту часть тела, чтобы отдавать его какому-то неизвестному индюку. - Я иду в комнату. - Себастьян, пошли в хоровую. - Отвали. - Слушай, ты всегда можешь уйти. Вообще уйти из хора, ты знаешь. Но пока ты его участник, ты должен оставаться частью единого целого. Ненавижу проникновенные речи Уэса. Ладно. Я собираюсь сходить и посмотреть на него. Отправляю Уэса вперед, сам успеваю перекурить в туалете и намеренно опаздываю на пять минут. Перед тем, как войти в хоровую, я немного ослабляю галстук, вспоминаю о том, насколько я хорош, чтобы сделать взгляд таким, как надо, и затем толкаю дверь, держа одну руку в кармане. Я слышу его голос. Это первое. Нас больше десятка, я знаю голоса всех соловьев и могу различить, так что первое, что я слышу – это его голос. И не только потому что молчат все. Но потому что его голос звучит… Приятно. Окей, он звучит приятно. Мне немного боязно поднимать глаза, но я не мешкаю ни секунды, поднимаю лицо, становясь посередине между диванами, и упираюсь взглядом прямо в него, сидящего на кресле, закинув ступню одной ноги на колено другой и вальяжно откинувшись назад. Сидит по-хозяйски. Чувствует себя главным. Даже снизу вверх у него выходит смотреть сверху вниз. Его взгляд не выражает ни раздражения, ни удивления. Просто снисхождение. Колющее. Неприятное. - Себастьян Смайт? – произносит он мое имя, и я впервые в жизни чувствую, как звуки проходятся по стволу позвоночника. Путаются в нервах, доходят до головы и пробираются под кожу, щекоча. Я не меняю позы. Руки в карманах, спину немного назад, взгляд ровно на него, на губах - ухмылка. - Я, мой капитан, - выходит игриво и насмешливо, как я и хотел. Черт возьми, я даже лучший актер, чем мне казалось. К черту юридический, пойду в Джулиард! - Персонально для тебя повторюсь. Мое имя Хантер Кларингтон, и я новый капитан «Соловьев», - всего на долю секунды на его губах проскальзывает улыбка, не задевающая глаз, и я слышу, как щелкает крошечная печатная машинка в моей голове, отбивая неровным ритмом его имя по слогам. Хан-тер. Крупным шрифтом по коре головного мозга. - Привет, Хантер Кларингтон, - со смешком здороваюсь я, и, когда закрываю рот, чувствую, что его имя осталось и там. Его имя проходит в легкие вместе с воздухом. Опускается в желудок с глотком слюны. Его имя окажется внутри, когда я сегодня трахну себя пальцами в душе, думая о нем. Его имя теперь во мне, это я чувствую. Привет, Хантер Кларингтон. Как мне снова почувствовать ноги?