Life from 'E' to 'R'

Небо за окном зияло темными пятнами ночи, так привычно усыпавшими утреннее небо. В это время года всегда темно: и утром, и вечером. Только днем солнце ненадолго выглядывает, чтобы осветить серые городские высотки и заглянуть в пару окон и, не застав никого дома, снова скрыться за ломаной линией горизонта. Альфонс стоял в тускло освещенной ванной у зеркала с бритвой в руках и неподвижно пялился в заляпанное брызгами пасты отражение. Его лицо было таким бледным, что казалось практически серым, как у трупа. Рядом с ним на крышке унитаза, скорчившись в три погибели, сидел Эдвард и, уперевшись пустым взглядом в пол, старался не заснуть. После вчерашнего вечера, когда они просто удрали в незапланированное турне по клубам и кабакам, не взяв с собой ничего кроме денег и никого не оповестив, они оба чувствовали себя разбитыми, то ли из-за того, что еще не до конца протрезвели, то ли просто оттого, что не спали всю ночь. А может потому, что через несколько часов Ал сделает то, о чем еще год назад и подумать боялся: женится на девушке своей мечты, которую любит и очень боится потерять. Почему-то общепринято, что только женщины психуют перед свадьбой, но это лишь распространенное заблуждение. Младший Элрик дрожащей рукой медленно поднес бритву к лицу и осторожно провел ей по щеке, чувствуя легкую боль во всем теле; его мутило, голова шла кругом – последняя бутылка коньяка была явно лишней. Ко всему прочему, он жутко нервничал, что сильно сказывалось на его и без того не приспособленном к таким нагрузкам организме. Эд, которому было не настолько тяжело, неохотно поднялся и отнял у парня станок: не хватало еще, чтобы на свадебных фотографиях у братца все лицо было в порезах. Молча нанеся еще немного пены на тусклое лицо младшего, блондин осторожно выбрил его, стараясь не обращать внимания на пронзительный взгляд парня и на то, как сильно пришлось ему присесть, чтобы Эду было удобно. - Ты же знаешь, что у меня нет костюма или что-то типа того, - хрипло осведомился Эдвард, которому уже осточертела эта клонящая в сон тишина. Глаза Альфонса мгновенно расширились от ужаса, он замахал руками и резко вылетел из ванной, что-то бормоча себе под нос. Из спальни, куда он, по всей видимости, забежал, послышались вопли Уинри, общий смысл которых состоял в том, что она немного не одета, после чего незадачливого «жениха» бесцеремонно вытолкнули обратно. Вернулся он, правда, уже успокоившимся. - Наденешь тот костюм, в котором я был на выпускном, - спокойно сообщил он, снова безэмоционально уставившись в зеркало. Эд собирался возразить, что костюм белый, и что он будет все равно ему велик, но промолчал. - Как думаешь, - неожиданно Ал повернулся к брату и нервно сглотнул. – Мэй же не кинет палку? Эд аж прыснул со смеху. - Я думал, ты будешь надеяться на обратное, - он бесцеремонно швырнул брату несколько презервативов, от чего тот вымучено оскалился. (Игра слов: имеется ввиду примета, по которой брошенная в вашу сторону палка означает, что рядом с вами находится человек, способный в любой момент предать вас. Эд же истолковал ее как сленговое выражение, означающее «присунуть».) - Не ровняй всех по себе, - снисходительно заявил Альфонс, снова глянув на свое отражение. – Арр… - он хмуро рыкнул и сел рядом с Эдом. – Я не хочу... не идет мне красный… Эдвард хорошо понимал состояние брата. Поскольку знакомство с родителями «невесты» прошло не совсем гладко, а сами Элрики не придерживались никакой религии или определенных традиций, семья Чан решила, что раз уж их единственная и дорогая дочь выходит замуж за простолюдина из другой страны, игнорируя все законы своей собственной, то хотя бы свадьба должна пройти в соответствии с устоями Ксинга. Именно поэтому вместо того, чтобы надеть черный костюм и просто расписаться, Ал был вынужден, следуя правилам, облачиться в традиционный ксингстский красный костюм: длинное атласное «платье», красные туфли и красный шелковый пояс, и проходить так до самого банкета, на котором он, наконец, сможет переодеться. Мэй же, в свою очередь, будет одета в фамильное красное свадебное платье, расшитое золотыми изображениями феникса и цветками лотоса. Хоть свадьба и обещала выглядеть в связи с этим достаточно необычно и замудренно, Эд старался поддержать брата, невзирая на комичность ситуации. - Я буду скучать по нашим встречам, - приобняв Ала, заявил блондин. - Со мной или с Мэй? – усмехнувшись, ехидно поинтересовался тот. - Конечно с Мэй, кому ты нужен? – отмахнулся Эд, несильно отпихнув младшего. – А ты знаешь, что по их традициям, вся чокнутая семейка твоей невесты сейчас оплакивает ее уход из семьи? – живо заговорил парень, подтолкнув брата плечом. – Так что одевайся и поехали, не стоит надолго оставлять Мэй с ее скорбящей семейкой: отговорят еще. Лимузин будет через полчаса. Изначально планировалось, что Ал и Мэй заплатят за свадьбу поровну, но когда родители девушки все же согласились принять участие в церемонии, было решено, что именно они за все заплатят. Даже, как полагается, соберут приданное. Однако ценой тому стал уговор провести традиционную церемонию, именно поэтому, когда Альфонс, одетый в красный атласный костюм, который, как ни странно, шел ему не меньше обычного черного, на белом лимузине подъехал к гостинице, где остановилась вся семья Чан, в дверях его встретили три молодые девушки – школьные подруги Мэй. Они преградили братьям путь и начали кокетливо спрашивать, не хочет ли жених взять в жены одну из них. Было очень забавно наблюдать, как Ал краснеет, отпираясь от красоток. - А знаешь ли ты нашу любимую подругу лучше нас? – наконец спросила одна из них. – Какой цвет ее любимый? «Лавандовый», - моментально подумал Эд, закатав длинные рукава белого пиджака – он оказался слишком большой по росту, но был маловат по обхвату груди. - Лавандовый, - эхом отозвался немного дрожащий голос Альфонса. После они спросили имена и даты рождения родителей, любимую музыкальную группу и любимый фильм. Все это Эд знал. Знал он и в каком возрасте она сделала свою первую фотографию и во сколько планировала выйти замуж. Знал ее тайные мечты и страхи. Эдвард знал много того, о чем его брат даже не догадывался, например то, что Мэй больно заниматься сексом и что она старается избегать этого, когда возможно... Она уже пару раз порывалась обсудить это с Альфонсом, но она боится ранить его чувства и в последний момент всегда пасует, но рано или поздно правда все равно выплывет. Для младшего Элрика это станет не самым приятным сюрпризом. Когда Ал ответил на все вопросы, и их, наконец-то, пустили к Мэй, сидящей на кресле в обтягивающем бархатном платье, обшитом золотыми узорами, она окинула братьев выразительным взглядом своих больших, синих, лучащихся счастьем глаз. Эдвард почувствовал, как по спине пробежался холодок. Только теперь он понял, что упустил свой шанс с этой прекрасной миниатюрной девушкой, которая с таким восторгом фотографировала его в день их первой встречи. Упустил навсегда. Он подошел ближе и осторожно приподнял ее, прижимая к себе, чувствуя, как она обхватывает его шею руками. Так близко и так далеко, что это просто невозможно – быть ближе и дальше одновременно. Эд трепетно прижал девушку к себе и пошел к Алу, уже стоящему у выхода. - Я так и не понял, почему в день НАШЕЙ свадьбы, именно ОН несет МОЮ невесту на руках? – обиженно пробубнил Альфонс, когда Эд и Мэй поравнялись с ним. - Потому, что таковы традиции, любимый, - улыбнулась девушка и мягко поцеловала жениха. Эдвард почувствовал, как участился ее пульс, когда их губы соприкоснулись, внутри у него все сжалось и замерло – никогда еще он не чувствовал другого человека так хорошо. Мэй отстранилась от Ала и с улыбкой набросила на лицо красную вуаль. Всю церемонию, в окружении небольшого количества едва знакомых людей, Эд, не отрываясь, следил за девушкой. То, как она поправляет волосы, выпадающие из замысловатого пучка, как улыбается глазами, как бережно берет одну из чаш с вином и медом, перевязанных красной лентой: все это задевало каждый потаенный уголок его души, заставляло, заворожено приоткрыв рот, прислушиваться к собственному сердцу. Они встают с колен и подходят к столу, берут ручки - сердце замедляется, чуть глуше постукивая в такт дыханию. Ал плавно подписывает документ, сосредоточенно и собранно, как и всегда – пульс на секунду учащается, дышать становится тяжело. Девушка берет ручку, на секунду повернувшись к Эду, встретившись с ним взглядом. Глаза в глаза. Сердце пропускает удар, замирает, не в силах пошевелиться. Мэй смущенно отворачивается и быстро подписывает бумагу, отрезая все пути к отступлению. Так правильно. Так надо – Эдвард знает это. В груди неприятно закололо, и блондин отошел назад, прижав ладонь к ребрам, вдавливая ее так сильно, что наверняка останутся синяки. Мир плыл, искажался, сжимался и расширялся, пульсируя перед глазами. Уинри взволнованно подошла к другу и погладила по золотистым волосам, собранным в конский хвост. - Ты все равно самый лучший, - понимающе зашептала она в самое ухо парню. – Ты мой герой, спас меня. - Для начала, я не должен был оставлять тебя там одну, - немного отдышавшись, прохрипел блондин. – И спас тебя скорее Рой, нежели я: он всю дорогу нес тебя на руках, да и машина была его. - Ты был рядом, - отмахнувшись, девушка прижалась к нему, зарывшись носом в волосы и неприятно шумно дыша в ухо. – Я ошиблась, подумав, что смогу быть как ты; думала, тебе на всех плевать. Но я была не права: я уже как ты, ведь тебе не наплевать. Блондинка крепко обняла парня, нежно прильнув к нему. Эду это не особенно понравилось, но он промолчал – что он мог ответить дорвавшейся до романтики подруге? Он посмотрел на часы, чувствуя, как грудная клетка удушливо сжимается, не оставляя воздуха. Через час начнется банкет: молодые переоденутся в более удобную одежду, гости начнут пить, дарить подарки и пожелания, и тогда Эд сможет хоть немного расслабиться, залив свое горе вином. Да и Рой обещал к тому времени появиться. Лиза подошла к Мустангу и, положив руку ему на плечо, протянула конверт. - Знаешь, - она задумчиво окинула друга взглядом. – Теперь, когда я купила его, все стало таким реальным. Поверить не могу, что ты… Рой раздраженно прервал ее жестом. - Ты не одинока, - хмуро заявил он. – Хьюз тоже не смог поверить… что я так долго не рассказывал. - Ты наконец-таки сказал ему, - не то спросила, не то констатировала женщина. – Ты бы еще позже рассказал о таком лучшему другу. - Он же работает в разведке, так что давно уже знал об этом. С минуту оба молчали. - Не знает только Эд, - оторвавшись от изучения содержимого конверта, выдохнул полковник. - Ну и правильно, не рассказывай ему, он все равно не сможет ничего изменить, – саркастично усмехнулась блондинка. В последнее время она стала циничной и жестокой – это волновало мужчину. В их компании она всегда была самой понимающей и добродушной, а теперь… Что станет с их дружбой теперь? - Я сделаю это сегодня, - уверил ее полковник. – У него как раз будет время все обдумать. Рой посмотрел на часы и тяжело вздохнул. - Останешься там? – спокойно поинтересовалась Хоукай. - Нет, на пару минут всего заскочу, - немного подумав, устало выдавил тот. – У меня на сегодня назначена еще одна встреча. Голова неприятно гудела от уже выпитого, и Эдвард неохотно выполз на открытую веранду, расстегнув уже надоевший пиджак и сняв омерзительную бабочку. Он привычным жестом закатал рукава, что выглядело довольно по-идиотски, но никому не было до этого дела – все были уже почти час как пьяны, даже тамада с трудом выговаривал слова; вокруг в броуновском движении носились люди, растворяясь в хаотичном потоке музыки и радостных возгласов. Все подарки были уже подарены, все слова сказаны. Ал вовсю травил байки повеселевшему тестю, а Мэй шушукалась с красной улыбающейся Уинри, периодически заливаясь звонким смехом. Вдохнув полной грудью и немного отпив красного полусладкого, Эд прикрыл глаза, чувствуя леденящий кожу запах зимы и терпкий вкус вина, приятно греющий изнутри. Он подумал о том, что в суматошном потоке жизни разучился наслаждаться такими простыми и оттого прекрасными вещами, как застывшее в блеске снежинок ярко-алое мгновенье, навсегда врастающее в бесконечный поток времени каждой своей секундой. Эд глубоко вдохнул, всем телом ощущая аромат веселья, исходящий из зала. Он уже собирался вернуться, когда услышал тихий, дразнящий голос: - Удивительный вечер… - блондин обернулся и шумно выдохнул. Это была она. Ее красное платье нельзя было спутать ни с чьим другим, ее алые чувственные губы на традиционно напудренном бледном лице, как лепестки роз, упавшие на снег, манили своей невинностью и беззащитностью. Положив невесомую, как кружащиеся вокруг снежинки, руку Эдварду на плечо, девушка подняла на него свои большие, лучистые глаза, и парень замер, не зная, что сказать. - Помнишь, как мы познакомились? – мечтательно произнесла Мэй, немного склонив голову вбок. – В тот день я влюбилась в тебя без памяти… - она печально улыбнулась. – А теперь я замужем за самым лучшим парнем из всех, что я встречала, и только благодаря тебе. Эд сглотнул, чувствуя бешеный ритм собственного сердца, громко стучащий в ушах. Это было пыткой – стоять перед красивой девушкой, которая просто сводит тебя с ума, и не иметь возможности дотронуться до ее сердца. - Давай сбежим, - на одном дыхании хрипло выдохнул Эд, накрыв дрожащей рукой бледную ладошку подруги. – Прямо сейчас, не важно, куда. Мэй на мгновенье безмолвно застыла, ее приоткрытые алые губы неуверенно дрогнули. - Довольно запоздалое предложение… - она растерянно улыбнулась и, привстав на цыпочки, мягко коснулась своими губами губ блондина. Элрик прикрыл глаза, нежно прижав девушку к себе. Их сердца бились в унисон, бешено стуча где-то у горла. Мэй отступила на шаг назад, разорвав поцелуй и опустила глаза. - Знаешь, белый в нашей культуре - цвет скорби, - девушка мягко поправила примявшиеся полы пиджака блондина, немного отступив назад. - Спасибо тебе за все… - она еще раз сдавленно улыбнулась и быстро направилась в зал, ни разу не обернувшись. Пылающий феникс, снова и снова возрождающий уже угасшие чувства, заставляя сердце работать на пределе возможностей, а кровь бурлить, разжигая внутри неугасимое пламя. Ал счастливчик. - Вот ты где, - приятный мужской голос обдал холодом, выведя Эда из окутавшего его транса. Рой, одетый в привычный уже черный костюм, подошел к парню, облокотившись на перила веранды. Блондин должен был бы радоваться, что мужчина не появился раньше, когда он вжимал в эти самые перила жену собственного брата, наслаждаясь вкусом ее помады, но ему было все равно. Все происходящее казалось нереальным, покрытым запотевшей пленкой. Настоящими были только запах ее духов, почти выветрившийся с его пиджака, и след алой помады, четко отпечатавшийся на губах. Полковник окинул парня понимающим взглядом и протянул руку, чтобы стереть алеющие следы не сдержанной слабости, но он отвернулся, не позволив ему даже дотронуться. Рой терпеливо провел большим пальцем по бледной щеке любовника, поглаживая нежную кожу, и тот, наконец, поднял голову и прикрыл глаза, расслабляясь. Мужчина наклонился и мимолетно поцеловал блондина, мягко лизнув алый след на его губах. Эдвард открыл глаза и невольно улыбнулся – на губах Роя остался легкий отпечаток красной помады. - Эд, - Мустанг склонил голову на бок и задумчиво посмотрел на парня. - Я давно собирался тебе кое-что сказать, надеюсь, ты поймешь… - он замялся, замолчав на секунду. - Я предложил ей сбежать вместе… - неожиданно выдал Эдвард, глядя вперед пустым взглядом. Было видно, что он не услышал ни слова из того, что сказал полковник – его мысли были совсем в другом месте. – Только представь, я действительно был готов бросить все: брата, учебу, всех знакомых, тебя… Я был готов отказаться от всего этого и просто сбежать. - Я понимаю, - мужчина положил руку блондину на плече и легонько встряхнул. – Но послушай, я пытаюсь сказать тебе что-то важное… - Ты прав, - Элрик натянуто улыбнулся. – Я не вправе просить ее о таком – я потерял ее навсегда. – он поднял тяжелый взгляд золотистых глаз и отвернулся, глядя куда-то вдаль. – Хорошо, что у меня есть ты. Фраза прозвучала дешево, как в обожаемых заросшими волосами домохозяйками сериалах, но все равно заставила Роя смутиться, остановившись на середине предложения, и безмолвно отвести взгляд, ища на горизонте что-то, что могло так надолго приковать взгляд блондина к себе, словно картинка, застывшая в конце серии. Кажется, вот-вот заиграет эндинг и покажутся на заднем фоне линии титров, озвучиваемые мужским гнусавым голосом. В главных ролях: Рой Мустанг. Исполняет все роли. Сам. Один. И при этом не может вымолвить и слова, стоит и, как рыба, беззвучно открывает рот, не в силах собрать остатки былой решимости. - Ты что-то хотел сказать? – Эд повернулся к полковнику и выжидающе склонил голову набок, через плечо любовника заглядывая в зал, ища глазами бархатную улыбку Мэй, чтобы хоть немного озарить пульсирующий алой кровью разум чистым белоснежным светом. Проследив за взглядом парня, Рой лишь нахмурился и отрицательно качнул головой – почему-то в груди неприятно защемило, как будто ему было уже не все равно, что парень еще на кого-то способен смотреть такими глазами: самозабвенно, с негаснущей надеждой и нежностью во взгляде. Будто ему еще было дело до того, что его любовник может спокойно положить голову на чье-то чужое плечо, сидя на диване под светом тусклой лампы, закрыть глаза, отчего тени от его длинных светлых ресниц скошенными полосками ложатся на лицо, и держать в руках уже теплое пиво, не для того чтобы пить его, а просто потому, что не хочется даже на миллиметр отстраняться. Даже чтобы просто отставить бутылку в сторону. - Мне пора, - полковник мельком глянул на часы и, легонько потрепав парня по волосам, направился к выходу. По спине Элрика пробежали мелкие мурашки – ему никогда не нравилось, когда его лишний раз трогают за волосы (за исключением тех случаев, когда он кому-то отсасывает), но мимолетное прикосновение пальцев любовника сейчас неожиданно оказалось приятнее всего сегодняшнего белоснежно-алого дня, туманной пеленой воспоминаний отражающегося в бокале. Эд сделал небольшой глоток вина и, улыбнувшись, поспешил в зал. Пока праздник не закончился, он должен сделать для новоиспеченных молодоженов все, чтобы они навсегда запомнили этот день самым ярким и радостным в их жизни, он же все-таки шафер. - Приехали! – громко объявил сутулый маленький таксист, прерывая короткий тревожный сон. Эдвард открыл глаза и потянулся, чувствуя каждую мышцу своего затекшего тела. После окончания банкета, Ал и Мэй, даже не удосужившись переодеться и принять душ, схватили чемоданы и помчались на самолет, который, судя по часам, уже приземлился на сказочных берегах далеких островов, где песчаные пляжи, маленькие коктейли, пальмы и вечное лето. Они даже ни с кем не попрощались толком, просто взяли и уехали. И Эда прихватили с собой. На всякий пожарный. И теперь, с учетом того, что Эдвард в первый раз за эти двое суток прикрыл глаза только в такси по пути к Рою, он мог мечтать только об одном: о теплой и мягкой постельке, на которую можно было бы лечь и, ни о чем больше не думая, провалиться в сон. Именно с этой мыслью он поднялся по ступенькам, открыл дверь, стянул ботинки и, не раздеваясь и даже не дойдя до спальни, свалился на диван. Темнота наступила мгновенно. Теплые пальцы нежно расстегивают ворот рубашки, мягко поглаживая чувствительную кожу шеи, лаская выступающие кости острых ключиц. Поглаживают грудь, осторожно задевая твердеющие соски, проходясь под смятой тканью рубашки. Плавно стягивают тесный пиджак, расстегивают маленькие белые пуговицы, оголяя грудь. Нежные теплые губы дорожкой влажных поцелуев очерчивают каждый миллиметр кожи, каждый выступ мышц, ребер, осторожно спускаясь вниз. Эд неохотно разлепил глаза, чувствуя, как теплый шершавый язык коснулся чувствительного соска, вызывая волны приятной дрожи, пробегающей по всему телу от каждого его прикосновения. Он поднял голову и расслабленно улыбнулся, утонув в глубине безбрежных черных глаз любовника. Откинув голову назад и прикрыв глаза, он вдохнул приятный аромат чего-то невероятно вкусного - запах слышался даже здесь, доносясь от самой кухни: тягучий, горячий, сладкий. Рой неторопливо расстегнул молнию светлых брюк и ловко стянул их, откинув подальше. Его руки мягко скользили вдоль расслабленного тела блондина, заставляя того тихо постанывать от удовольствия. Мужчина развел ноги любовника шире, покрывая поцелуями нежную кожу внутренней стороны бедер, удовлетворенно слушая его сбивчивое дыхание. Эд немного приподнялся на локтях и, вздрогнув, закусил губу – полковник настойчиво потянул его обтягивающие боксеры вниз. Парень почти физически ощущал пронизывающий взгляд его темных глаз – от него по всему телу бежали мелкие мурашки, а сердце замирало, не в силах снова начать биться. И это невозможно возбуждало. Рой склонился над блондином, осторожно обхватывая его твердеющий с каждым движением руки член, и настойчиво вобрал его в рот, начав медленно и все еще немного неуверенно посасывать. Эд напряженно выгнулся и глухо застонал. Ощущения казались невероятными: каждое, даже мимолетное касание языка мужчины вызывало в Элрике бурный поток эмоций, заставляя все его тело дрожать и изгибаться. Казалось, что еще немного, и сердце выпрыгнет из груди. Парень осторожно провел пальцами по волосам любовника, немного смущенный тем, что мужчина позволил сделать это, не отодвинув его руку так, как делал это обычно. Полковник мягко прошелся языком по головке, настойчиво двигая рукой вверх и вниз по стволу. Нарочито неспешно сев на диване, Рой настойчиво потянул блондина на себя, ухватив за ворот рубашки двумя руками. Элрик неохотно оторвался от мягкого подлокотника и придвинулся к любовнику, с интересом всматриваясь в его как всегда спокойное, расслабленное лицо: в глубокие глаза, идеально прямой нос, острые скулы и слегка припухшие влажные губы. Эти губы уже столько раз сводили его с ума, что блондин просто не смог удержаться и легонько прикусил его за нижнюю губу, не без удовольствия разглядывая ярко красный след, оставшийся от его зубов. Мужчина нахмурился, издав короткий сдавленный стон, смерил блондина недовольным взглядом и осторожно провел пальцем по месту укуса. Эд лишь невинно улыбнулся и, отведя руку мужчины, примирительно облизнул небольшую ранку на любимых припухших губах, ненавязчиво переводя это в поцелуй, осторожно покусывая и посасывая язык любовника. Едва слышно застонав, полковник сжал длинные золотистые пряди волос парня, грубо впиваясь в губы Элрика требовательным поцелуем, прижимая его к себе, заставляя прогнуться в спине и вжаться в горячее тело мужчины. Их языки переплелись, и парень закрыл глаза, его дыхание окончательно сбилось, он чувствовал, что начинает задыхаться. Поцелуй казался бесконечно долгим… - Быстрее! – Эд выгнулся, прислонившись лбом к холодной стенке душевой. Он уже давно потерял счет времени и оргазмам. Кажется, он насчитал уже четыре. Вот только чего? Немного отстранившись, Рой снова грубо вошел в податливое тело блондина, грубыми рывками наращивая темп. Он быстро двигался внутри, чувствуя постепенно накатывающую волну долгожданного наслаждения. Все его тело было напряжено, по груди катились крупные капли пота, смешиваясь с прохладными струями воды, лоб покрывала испарина. Он отклонился, рукой уперевшись в спину любовника, отчего тот неуклюже впечатался во влажную стену, прижавшись к ней щекой. Внутри все пылало, воздух плавился – падающие капли холодной воды тут же нагревались и только еще сильнее раскаляли атмосферу вокруг, превращаясь в заполнивший всю небольшую ванную комнату пар. Эд громко застонал, не в силах сдерживаться – член мужчины резко вошел под другим углом, задев простату. - Пожалуйста, быстрее, - блондин был готов заплакать от возбуждения. Его собственный член изнывал, жаждая прикосновений, и парень, стараясь удержать равновесие, оперевшись только на одну руку, другой быстро обхватил ствол, сжав его подрагивающими от нетерпения пальцами. Рой с силой входил, едва ли контролируя себя, его тело двигалось грубыми рывками, с каждым толчком проникая все глубже в блондина. Тот задохнулся от удовольствия и выгнулся, сильно впившись зубами в побелевшие костяшки пальцев – в темноте закрытых глаз полыхнули фейерверки. После длительного выматывающего секса, горячего душа и сытного сладкого перекуса тело было словно ватное: все движения давались с трудом, каждое было медленным и плавным, так что Эд, кое-как доползя до кровати, рухнул на нее, скинув какие-то вещи на пол. Медленно перевалившись на бок, он без особого интереса рассмотрел небольшие стопки разных предметов гардероба Мустанга, разложенные на кровати. Вот рубашки – светло-голубая, которая хорошо смотрится с джинсами, белая, немного прозрачная гавайская с ярким принтом и, наконец, форменная. Вот джинсы, брюки, футболки, спортивный костюм, белье, носки, три пары обуви: белые кроссовки, до блеска начищенные армейские сапоги и остроносые черные кожаные туфли; пальто и аккуратно сложенный в стороне от всего остального форменный костюм ярко-синего цвета. Эдвард настороженно присел и еще раз рассмотрел разложенную по всей комнате одежду полковника. Тот действительно отличался крайней степенью перфекционизма, так что периодически устраивал разбор какого-нибудь шкафа, но Эд готов был поспорить, что выложенные вещи составляли примерно треть гардероба мужчины, а если он за что-то и брался, то никогда не бросал дело незавершенным. И это заставляло насторожиться. Вода в ванной перестала шуметь, и через минуту на пороге спальни, окруженный клубами пара, появился и сам Рой. Он прошел в комнату и, как будто не замечая вопросительного взгляда любовника, спокойно надел брюки и рубашку, еще раз взъерошив мокрые волосы полотенцем, аккуратно сложил его и, тяжело вздохнув, присел рядом с Эдом. - Полагаю, ты ждешь от меня объяснений, - холодным ровным голосом обратился к любовнику полковник, даже не повернувшись к нему. Отвечать было не обязательно – вопрос был скорее риторический. На минуту в комнате повисла тишина: Эдвард сел, напряженно оглядывая комнату, каждой клеточкой своего тела чувствуя, как по спине ползет липкий холодок, заставляя неуютно ежиться, а Рой собирался с мыслями, прокручивая в голове все, что хотел бы сказать парню, но что теперь не имеет смысла. Наконец, мужчина повернулся к уже успевшему взять себя в руки Элрику и, сделав как можно более безразличное лицо, окинул его серьезным взглядом. - Меня переводят в Восточный округ. Эд вздрогнул от неожиданности и удивленно посмотрел на мужчину. Лицо полковника как всегда было абсолютно спокойным и непроницаемым, только небольшая складка на переносице выдавала то напряжение, с которым ему давался этот разговор. - Я не знаю, сколько времени мне придется пробыть там и через сколько я смогу вернуться, так что нам лучше будет расстаться. Эд чувствовал себя потерянным. "Роя переводят? Почему? Мог же он отказаться? И что теперь делать?" Он пару раз моргнул, стараясь переварить произошедшее, но разум как будто застлала мутная белесая пелена, через которую лишь едва виднелись очертания мыслей. - Ведь Восточный округ не так уж и далеко... - блондин попытался вспомнить карту его собственной страны, но мысли путались в голове, и в итоге он так и не смог вспомнить как вообще выглядит этот чертов округ, и как далеко он находится. И все же, он продолжил. - Знаешь, мы могли бы... Договорить он не успел, полковник окинул его пустым холодным взглядом, и блондин осекся. Его слова не имели никакого значения. - Я уже все решил, - по привычке властно приподняв подбородок, осадил его мужчина. Элрик всегда понимал, что это не может продолжаться вечно. Раньше. Он знал, что у отношений двух мужчин не будущего. Тогда, но не сейчас, ведь все было так хорошо. Чувство безысходности подступало упругими толчками, Эд снова, в очередной раз, почувствовал себя героиней чертового бульварного романа. - Как думаешь, - неожиданно спокойно поинтересовался Рой, начав неторопливо складывать стопки вещей в большой черный чемодан, который он извлек из-под кровати. - Стоит ли везти шампуни и все такое или лучше купить это там? - А все, что сейчас было… - Эд встал с кровати, чувствуя неожиданную апатию. – Это типа прощальный секс? Ну, типа, чтобы я не очень расстроился, что ты даже не сказал мне о своем "решении" до самого отъезда? Через сколько ты, кстати, уезжаешь? – он достал из шкафчика небольшой целлофановый пакет и аккуратно сложил в него берцы, подав его мужчине. - Такси подъедет через полчаса, - Мустанг взял протянутый ему пакет и положил его в самый низ чемодана. – Так брать или нет? - Возьми, - парень сложил руки на груди. – Не побежишь же ты там сразу по магазинам, как приедешь. - Пожалуй, ты прав, - задумчиво заметил мужчина и, благодарно кивнув головой, направился в ванную. Рой быстро собрал чемодан, удивительным образом уместив в нем огромное количество вещей, захватил сумку с документами, ноутбук, и вышел в коридор. Эд медленно проследовал за ним, вкатив чемодан в прихожую. Рой уже ездил в короткие командировки по стране, так что блондин испытывал очень четко различимое чувство дежавю, так и не осознав до конца, что полковник не приедет через пару дней, устало вкатив чемодан обратно, припорошенный большими хлопьями утреннего снега. Парень молча наблюдал за тем, как полковник проверил, все ли он взял, обулся и, наконец, остановился, посмотрев на Элрика. - Можешь пожить пока здесь, - мужчина мягко провел ладонью по щеке блондина. – Потом просто оставишь ключ в почтовом ящике. - Какая щедрость, - только и смог выдавить из себя Эдвард. - Знаю, это слишком быстро, но постарайся понять, я уже пробовал отношения на расстоянии, и это было ужасно. Гораздо лучше просто разойтись и не причинять друг другу лишение неприятности, – Рой мягко коснулся губ блондина своими и, взяв чемодан и сумку, открыл дверь. – Ты наверняка поймешь меня, просто представив, сколько бы тебе пришлось обходиться без секса, если бы мы остались вместе. Да и смог бы ты столько?.. Эд вздрогнул. «Шлюха». Он прислонился к стене, ноги неожиданно предательски подкосились, в горле пересохло. - Ты прирожденный манипулятор, - блондин с трудом представлял, говорит ли он это вслух или это его собственные мысли глухим эхом разносятся в голове. – Заставляешь меня думать, что именно я виноват в том, что ты уходишь… Дверь тихо скрипнула, закрываясь, и Эдвард остался один. В квартире повисла холодная удушающая… Тишина. Мягкий и непринужденный танец вальсирующих вокруг уникальных снежинок завораживал и приковывал к себе взгляды уже было подуставших от зимы глаз, но парню, сидящему на заснеженной скамейке в расстегнутой кожанке, это было безразлично. Он вытащил из большого сигаретного блока последнюю пачку и, повертев ее в руках, открыл, достав оттуда сигарету и неспешно закурив. Эд не имел ни малейшего представления, сколько времени прошло с тех пор, как он, не найдя в себе сил находиться в одинокой темной квартире, выбежал на улицу, оставив там все свои вещи, но на горизонте уже разрасталось марево заката, окрасив небо в алый. Парень достал мобильный, безразлично глянув на дисплей. Как давно у него не было возможности снова набрать номер быстрого набора и прижать трубку к уху, сквозь громкое биение собственного сердца, вслушиваясь в безразличные гудки. Наконец-то телефон подняли, и в динамике послышался как всегда недовольный заспанный голос: - Алло… - Ал явно только секунду назад поднял голову с подушки. - Надеюсь, не отрываю от вылизывания любимой киски? – Эд затянулся и выпустил пару колец серого дыма, постепенно растаявших в зимнем колючем воздухе. В голове было пусто. - Как ты мог забыть о разнице во времени? – младший зевнул. - Что случилось? Парень поджал под себя ноги, чувствуя, как снег постепенно пропитывает его тонкие джинсы холодным мокрым дыханием. Он молча прикрыл глаза, смакуя терпкий горький вкус сигаретного дыма, заполнившего все его сознание своими смоляными парами. - Можно пожить у тебя? В трубке повисла тишина, прерываемая только тихим сопением спящей рядом с Альфонсом Мэй. - Вы опять поругались? – осторожно поинтересовался Ал. Эдвард горько усмехнулся, задумчиво разглядывая белоснежное полотно окурков и смятых пачек под ногами, после чего перевел взгляд на дымящуюся в его еще трясущихся руках сигарету. - Нет, – он разжал пальцы, и сигарета упала на землю, легонько задев запястье, отчего на коже обязательно останется небольшой некрасивый рубец. Эд проследил за ее падением безразличным взглядом и беззлобно втоптал носком кроссовка в серую грязную кашицу снега. – Мы не ругались, – блондин закрыл глаза, чувствуя лишь холод и давящую боль, разрастающуюся в груди. - Довольно мирно разошлись.