***
- Ну здравствуй, Остап. Как война идёт? Помощь нужна? - Чернобог насмешливо ухмыльнулся, появившись словно из ниоткуда. - Изыди! Не нужна мне твоя помощь, Дьявол. - статный мужчина, сидящий на троне, резким движением указал на дверь. - Не путай меня с этим недомерком, Остап! - глаза Чернобога недобро блестнули. - Твоё государство погибает, да и ты скоро подохнешь такими темпами. Утихомирь свою гордость, ничтожный царёк. Отдай свои глаза. - Замолкни, нечистая сила! - Остап спешно осенил себя крестным знаменем, от чего Черный Бог лишь поморщился, всё ближе подходя к трону. - Ты бы заканчивал с этим. Этот Бог у вас лишь недавно появился, а Мы вас многие лета оберегали, в Нас ещё верят. И Наша сила здесь больше. - Ублюдок! - царь схватился за меч и бросился на древнее божество, но не нанёс ему ни единой раны. - Сам же и приползёшь ко мне на коленях! - рассмеялся Чёрнобог и исчез будто его и не было.***
Чура встряхнула головой, прогоняя воспоминания. - Лето прошло, а затем ещё одно, но война всё никак не прекращалась, люди погибали, и стало ясно, что страну ждёт поражение. Слова Богов часто становятся реальностью, даже случайно брошенные. Так и случилось: король приполз на коленях к Чернобогу. Да, кривился, да, ругался, но однако пришёл, согласился отдать глазёнки свои. Да вот только Чернобог - птица гордая, требует первенца, видите ли обидели его, бедного. - продолжила Чура с кривой усмешкой. - А что дальше? - девочка требовательно дёрнула рукав старушки. - А он разрубил Чернобога пополам, и не стало его больше. - улыбнулась Чура. - Войну царь всё же выиграл, и живёт там сейчас со своей прелестной дочкой. - Я так и знала! - ребёнок, гордо рассмеявшись, залез на старенькую печку и лёг спать. Чура, поцеловав в лоб девочку, приглушила свет и села обратно на кресло-качалку. Часы пробили уж полночь, но Чуру всё не спалось. Уж восемь лет стерёг он дочь своего друга, исполняя когда-то данную клятву, но вот опять старые раны давали о себе знать - воспоминания накатывали волнами, бородя воспоминания и без того исстрадавшегося духа. Он, поняв, что сопротивляться уже не имеет смысла, погрузился в омут страшных воспоминаний. Остапу, его верному другу, всё же пришлось просить помощи Черного Бога. Ужасный был то день: дождь лил словно из ведра, молнии пронизывали иссиня-чёрное небо, а звуки грома заставляли вздрагивать даже его, бестелесного духа. Чернобоже затребовал душу первенца Остапа, тому ничего не оставалось, кроме как согласиться. - А говорил же я: "Не клянись, дурак, не клянись." Но нет! Ему же надо было страну спасти! - негодующе прошептал Чур. То, что происходило дальше походило на страшный сон. Остап, не чая души в новорождённой девочке, решил обмануть Бога. Чур и предупреждал его, и останавливал, и упрашивал и умолял, но царь оставался непреклонен - он отказался отдавать первенца. Тогда наслал Чернобог на них птиц, чёрных, как сама ночь, и с алыми глазами, глазами цвета крови. Остап, как последний дурак, стал торговаться. Смешно подумать - торговаться с Богом! Король с обезумевшими от страха глазами покачивался в кресле, словно заведённый повторяя одни и те же слова вновь и вновь. Даже ему, Чуру, становилось от этого не по себе, что уж говорить о рыдавшей в ногах царя матери девочки. Окно в покоях было давно разбито, и везде сидели чёрные вороны, сверкая своими кровавыми глазами. - Отдавай то, чем клялся! - на разные голоса повторяли дьявольские птицы. - Отдавай! - Чур, беги! - неожиданно вскричал король. Духу ничего не оставалось кроме как, перенестись в хижинку на окраинах города. Но не хватило сил Чуру, он оказался всего в нескольких метрах от домика, защищённого лучшими жрецами Белобога. Чур уже и не помнил, как в тот день отбился от воронов, как пробежал эти несчастные метры. Не знал он и как прошли переговоры с Чернобогом. То, что Остап проиграл, стало очевидным лишь через несколько дней - вся страна стала одной высушенной чёрной пустыней. Вот она - месть Черного Божества. Только их домик и уцелел, да вот только теперь они сами в нём и замурованы навечно... Хотя и это полуправда - с каждым днём защита всё слабеет, недолго уж осталось. Вдруг Чур стал что-то напевать. Пока тихо и не слышно, но постепенно его голос становился всё громче. Черные птицы слетают с луны, Черные птицы - кошмарные сны. Кружатся, кружатся в синюю ночь, Ищут повсюду мою дочь. Возьмите мое золото, Возьмите мое золото, Возьмите мое золото И улетайте обратно. Нам не нужно твое золото, Нам не нужно твое золото, Заржавело твое золото И повсюду на нем пятна. Черные птицы из детских глаз Выклюют черным клювом алмаз. Алмаз унесут в черных когтях, Оставив в глазах черный угольный страх. Возьмите мое царство, Возьмите мое царство, Возьмите мое царство И возьмите мою корону. Нам не нужно твое царство, Нам не нужно твое царство, Нам не нужно твое царство И корона твоя из клена. Возьмите тогда глаза мои, Возьмите тогда глаза мои, Возьмите тогда глаза мои, Чтоб они вас впредь не видали. Нам уже не нужны глаза твои, Нам уже не нужны глаза твои, Побывали уже в глазах твоих И все, что нам нужно, взяли. - Чура, ты чего? - девочка, проснувшаяся от голоса "старушки", приподнялась на локтях и повернула голову в сторону Чура. Тот, посмотрев в чёрные провалы на месте глаз девочки, тихо сказал: - Ничего. Совсем ничего, спи.