Бесчувственный

Домой Аня шла очень медленно. Ей не хотелось идти туда, где все время ругаются её родные. Но как бы Аня не хотела, идти ей больше было некуда. В подъезде и на улице было на удивление тихо — никаких криков, матов. Аня вошла в дом и, тихо закрыв дверь, начала разуваться. В гостиной гудел телевизор, наверное, там отец. Аня зашла туда и её мысли подтвердились. Отец лежал на диване, закинув руки за голову, а по телевизору шел какой-то сериал с погонями и убийствами.       — Привет, пап, — тихо начала Аня, присев на край дивана.       — Здравствуй, — так же негромко пролепетал отец, не отрывая взгляда от телевизора.       — Как поживаешь? — Аня знала, что вопрос глупый, но с отцом ей очень хотело поговорить.       — Все отлично, — немного скривив лицо, ответил мужчина и посмотрел на Аню. Таких тоскливых глаз она еще не видела, но сквозь эту тоску, девушка замечала, что отец пытается показать всю свою гордость.       — А почему ты интересуешься? Неужели тебя, хоть что-то обо мне хочется узнать?       — Ты же мой папа, я тебя очень люблю, ты не понимаешь, как мне больно видеть, когда вы с мамой ссоритесь, — Аня вздохнула и шмыгнула носом. — Пап, когда вы помиритесь? Когда ты перестанешь приходить пьяный и выводить маму из себя? — Скворцова произносила эти слова с верой и надеждой на лучшее.       — Ань, я, — отец заметно заволновался и привстал с дивана, — послушай, просто у меня, так скажем, большие проблемы.       — Какие? Ты денег, наверное, задолжал? Или что?       — Все гораздо хуже, — отец тяжело вздохнул и тихо продолжил: — Я смертельно болен.       — Но… папа… ты ведь шутишь? — глупо спросила Анна, не веря в происходящее. Когда ты узнаешь о приближающейся смерти любимого человека, то сам как будто умираешь.       — Нет. С таким не шутят, Аня. Я боюсь потерять твою мать и тебя, но уже поздно о чем-то думать. Дочка, я просто не хотел, чтобы ты меня ненавидела. Да, я умираю, но мне не нужна жалость. Да, у меня стресс, который получается унять только гребаным спиртным, но не надо хоронить меня до того, как я умер, — отец сжал кулаки. — Рак мозга, третей степени — вот такой вердикт вынесли врачи. Мой случай не неоперабелен.       — Папа, — Аня кинулась к отцу и повисла у него на шее. — Я тебя люблю, — сквозь слезы прошептала девушка, но проплакавшись, более спокойно спросила: — А мама знает?       — Нет. Не говори ей, я не хочу, чтобы она знала. У нее ведь и так жизнь не сахар, а тут еще я, — с сомнением произнес отец, вздохнув.       — Пап, неужели ничего нельзя сделать? — Аня шмыгнула носом.       — Прости, я знаю, что ты веришь в то, что меня можно вылечить, но, как говорят врачи, мне осталось жить всего несколько месяцев. Аня снова заплакала, только теперь она поняла, как ей дорог отец и только теперь она поняла, что он даже не думал изменять своей жене.       — Пап, я хочу, чтобы вы помирились, — девушка вздохнула и посмотрела к отцу в глаза, — пожалуйста.       — Хорошо, — мужчина вяло улыбнулся, и на его лице показались ямочки. Отец пошел в комнату к матери Ани. Та лежала на кровати, сложив руки на груди, каждый раз тяжело вздыхая. Мужчина зашел в комнату и неуверенно посмотрел на жену. Ему было её очень жаль, что он довел её до такого состояния. Он посмотрел в сторону двери, а Аня махнула ему рукой, словно сказав: «Ну давай, подойди к ней».       — Любимая, — неуверенно начал он, сев на край кровати, — прости меня идиота. На это женщина ему нечего не ответила, а осталась лежать в таком же положении, хотя её лицо скривилось, и по щекам потекли прозрачные струйки.       — Прошу тебя, не плачь, — мужчина провел рукой по щеке женщины, смахнув слезинку. — Я больше никогда не буду пить, я тебе обещаю. Запомни, я люблю тебя, не слушай все мои плохие слова в твой адрес — это только под воздействием алкоголя, — отец Ани взял жену за руку и с нежностью и теплом посмотрел на супругу. — Ты и Аня — самое дорогое, что у меня есть, и я буду вас любить и защищать, всегда, — мужчина погладил руку жены и сам, не сдержавшись, заплакал, ведь он и так дал ложное обещание, что будет с ними всегда. Но он не хотел еще сильнее сжимать сердце своей жены, он очень сильно любил её и не хотел причинять ей еще дозу боли.       — Я тоже люблю тебя, — дрожащим голосом прошептала женщина и привстала с кровати. — Прошу обещай, что теперь ты будешь рядом, и у нас не будет никаких ссор.       — Я обещаю, больше пьяным ты меня не увидишь, я буду как все нормальные мужчины, любить свою жену и ребенка, работать… и так до старости, — легкая усмешка после последней фразы, но жена словно этого не замечала. Аня стояла и подсматривала в маленький разъем двери и плакала, она не хотела терять отца, хотела, чтобы он был всегда рядом и никогда её не покидал. Но его смертельная болезнь — рак мозга, изменил все в его жизни и поставил в его жизни жирную галочку, которая означает конец жизни. А вот сам мужчина был счастлив, ведь такую теплоту в душе он уже не чувствовал очень давно.       — Давай сходим куда-нибудь, погуляем? — с легкой улыбкой проговорила женщина и посмотрела в глаза мужа.       — Почему бы и нет? Прогулка с любимой женой пойдет мне на пользу, — мужчина улыбнулся и подал руку жене, чтобы помочь ей встать с кровати. Родители вскоре ушли, а Аня решила навестить Влада в больнице. Прикупив в магазине апельсинов и груш, девушка села на автобус и поехала по адресу, которые ей сказали в институте. Было еще не слишком поздно, поэтому Скворцова надеялась, что ее пустят в палату. В холле больницы за маленьким деревянным столиком, сидели, словно два школьника, полноватые охранники. Они презрительно оглядели Аню с ног до головы, когда девушка подошла к ним.       — Можно узнать какой номер палаты, где лежит Владислав Соколов, его недавно привезли, — начала Анна.       — А, это тот, который… — один из мужчин осекся, но потом, усмехнувшись, продолжил: — Со всеми вопросами в регистратуру. Но вот тебе повезло, что именно этого паренька я запомнил. Травматологическое отделение, третий этаж, вторая палата.       — Влад, привет, — Аня зашла в помещение, предварительно осмотревшись. Кроме Соколова в палате находились еще двое парней, а сам Влад лежал на кровати у окна и бессмысленно осматривал потолок. Он не обратил на девушку внимания, даже когда она села на стул, стоящий рядом с больничной койкой. — Как ты себя чувствуешь? Я хотела сказать тебе спасибо, ты ведь за меня защищался.       — Да ладно, не благодари, — Соколов, наконец, посмотрел на Аню. В его взгляде читалась нежность, а на лице проявилось подобие улыбки. В общем-то, Влад выглядел довольно плохо — весь в синяках, мелких кровавых ранках, а кисть руки, как Аня узнала позже у врача, вообще была сломана. — Спасибо, что пришла. Ань, я понимаю, что сейчас не время и все такое, но не согласишься ли ты стать моей девушкой? — Соколов неожиданно задал этот вопрос, от чего Аня поежилась.       — Девушкой? — Скворцова удивленно посмотрела на Влада, не сказать, чтобы он ей очень нравился, но… — Я согласна. Влад, а ты будешь писать заявление в милицию?       — Аня, забудь про это, — Влад сразу посерьезнел. — Даже не думай связываться с этим Волковым. Не подходи к нему и не общайся. Он страшный человек. Понимаешь, Ань?       — Да что в нем такого страшного-то? — Скворцова удивленно развела руками.       — Не трогай его — он не тронет тебя, — как скороговорку произнес Соколов, сквозь зубы. Он уже, кажется, разговаривал не с Аней, а с самим собой. Проболтав с Владом до того момента, пока санитарка не выгнала, девушка отправилась домой. Ежесекундно Ане казалось, что ей грозит огромная опасность, что в любой момент, откуда-нибудь появится этот Вадим и перережет горло острым ножиком. У девушки будто начиналась параноя. А когда она зашла в полутемный подъезд, страх еще больше усилился. Стараясь бежать быстрее, Скворцова то и дело спотыкалась о лестницу, путаясь в собственных ногах. Дойдя до двери, девушка вытащила ключ и попыталась вставить его в замочную скважину дрожащими руками.       — Скворцова, с тобой все в порядке? — чья-то рука легла на плечо Ани, связка ключей со звоном упала на кафельный пол лестничной площадки.