В лабиринте снов пытаюсь найти тебя...

Когда молчать нельзя никак Язык мой - враг мой - это факт И нервы рвутся в такт И больно так!*

- Т-ты? - запнулся на слове Итачи, разом лишившись всей присущей ему уверенности в голосе. Вскинув растерянно брови, девушка робко вглядывалась в затягивающие своей глубиной, словно омуты, глаза. - Я? - больше вопросительно, чем утвердительно произнесла сидящая на полу, сминая школьную хрустящую юбку, как будто этот действие могло придать ей уверенности, что она действительно та самая хоть на йоту. Брюнет долго смотрел перед собой, вспоминая, просыпался ли он сегодня утром, или же всё еще спит. Вроде просыпался, если память не изменяет, издеваясь над его измученным разумом. Перед Учихой сидела девушка, чьи очертания заставили Итачи нервно передернуться и задуматься над реальностью. Неужели она? Итачи моргнул, не веря своим глазам, а образ девушки вовсе не исчез, тогда он моргнул снова и даже ущипнул себя за запястье, чувствуя, как колющая боль, которая отрезвила его, расползается по телу. Но перед ним также сидела та самая длинноволосая брюнетка, которую он постоянно преследовал во снах. Длинные прямые исиння-черные волосы с оттенком глубокого фиолетового, кожа цвета слоновой кости и эти жемчужно-фиалковые озера, опушенные длинными ресницами, пред ним явился весь невероятный цвет, который он не мог изобразить на бумаге очень долгое время. Иногда он мог сидеть сутками и смешивать в разных пропорциях краску для того, чтобы найти нужный оттенок именно этого неповторимого цвета. Эти глаза сейчас смотрели на него с легким испугом и опьяняющим смущением, а волосы девушки растрепались и теперь беспорядочными прядями лежали на плечах, прямая челка взлохмачена, на щеках выступал румянец. Учихе казалось, что реальность начинает сворачиваться в зажевавшую время спираль, ускользать от него, а цвета словно смазывались; единственной оставшейся четко различимой, была девчонка. «Какие аристократически-утонченные черты лица, она еще замечательней, чем во снах», - мелькнуло в голове Учихи, когда его ноги подкосились и он опустился на одно колено перед новенькой. - Как зовут? - вышло почему-то развязнее, чем хотел сам Итачи. Голова кружилась, а язык еле ворочался и не хотел произносить нужные фразы, завязываясь в узел, и не подчиняясь хозяину. Толпа сзади замолкла и наблюдала за разворачивающейся картиной, изредка толкая друг дружку локтями и кивая в сторону своего «лидера», а рядом притихла рыжеволосая девушка в очках, видимо, подруга брюнетки, и в следующее мгновение охнула, прикрывая рот ладошкой. - Хината, - уверенно произнесла она, когда Учиха взял ее ладонь в свою руку, затем приглушенно добавив: «Хьюго». Брюнет ухмыльнулся: о клане девушки он слышал. Глава Хьюго был вечным конкурентом отца Итачи - Фугаку Учихи. - Извиняюсь за этот маленький казус, меня зовут Итачи Учиха, приятно познакомиться. - на душе стало легче и юный художник галантно улыбнулся, чуть крепче заключая в рукопожатии маленькую ладошку девушки, и, приподнимаясь, потянул девчонку на себя в попытке помочь ей встать. Но неожиданно лицо девушки исказилось некрасивой для ее аккуратного личика гримасой и она выдернула ладонь, зачем-то пнув парня по начищенным ботинкам, да еще и плюнув на них, все еще сидя на довольно чистом полу учебного заведения, испепеляя взглядом «короля». Выдохнув, она самостоятельно встала, поправляя и отряхивая юбку. Итачи остолбенел, переводя взгляд с девушки на плевок на ботинках. Пораженный столь диким действием, он даже не знал, что сказать. - Мерзкий! - злобно прошипела она, кардинально изменившись в лице и в поведении; теперь она не казалась такой уж милой и беззащитной, как при первом взгляде: глаза некрасиво прищурены, губы сложились в тонкую линию, крылья носа гневно вздымались, маленькие кулаки крепко сжаты. - Учиха! - с омерзением и брезгливостью произнесла она его фамилию, словно все Учихи были канализационной жижей, в которую девушка нечаянно ступила. Хината подняла свой рюкзак и посмотрела на рыжеволосую подругу, которая сжалась от испуга, лицезрея только что развернувшуюся здесь сцену: - Нана, идем, мы и так опоздали, - негромко сказала брюнетка своей подруге, всё ещё одергивая юбку и намереваясь открыть дверь в класс. Итачи пребывал в ступоре от наглого и неожиданного поведения новенькой, приподнял в любопытном жесте брови, и не сводил глаз с нее. - Хиночка, зачем же ты так... - только и смогла пролепетать очкастастая до того, как к Хьюго подскочила Конан, разворачивая брюнетку грубым жестом, больно впиваясь в плечо Хинаты цепкими пальцами. - Новичок, а ты не боишься остаться с поломанными костями? - в глазах синеволосой мелькнули опасные искорки желания сделать побольнее нахалке, нагрубившей ее другу. Не успела длинноволосая и слова сказать, как Конан с остервенением вцепилась ей в волосы, со злостью их дергая, пытаясь выдрать хоть клочок до мерзости ухоженных волос. Месть тут была ни причем, просто Конан Хаюми любила причинять другим боль, как моральную, так и физическую. Особенно физическую, что доставляло ей безумное удовольствие, а в порыве издевательств она прикусывала себе губу или язык от наслаждения, в животе что-то приятно скручивалось, сама она прекращала дышать, стараясь не упускать мгновения странного чувства, рождающегося внутри нее. Хината, стараясь отцепить от себя ненормальную одноклассницу, впилась ноготками в в ее ладони, надеясь, что от боли синеволосая разожмет пальцы и подарит ей шанс подальше уйти, но всё было бесполезно. Остальные замерли в шоке, не ожидая такого резкого поворота событий. Синевласка продолжала дергать волосы своей соперницы в абсурдном бою, мотая ее голову из стороны в сторону в попытке ударить Хинату об стену, та лишь непонятно что-то шипела и попискивала от боли. Рыжеволосая подруга куда-то исчезла, но никто на это не обратил внимание, и, наконец, Итачи, отойдя от легкого шока, крикнул Кисаме и Хидану, чтоб разняли этих двух. Конечно, женские бои занимательны, но никак не в стенах школы. Парни немного помешкали: боялись Конан. В бою эта задира была страшнее, чем двадцать качков габаритами с Кисаме. Но парни все же не решились ослушаться «лидера». Не успели они подойти достаточно близко к «парочке», как Хаюми обернулась к ним, вытаскивая откуда ни возьмись красивый складной нож, направляя клинок зачем-то в сторону друзей. - Не подходить, я не закончила с ней, - произнесла маньячка, глубоко дыша, в ее глазах бегали даже не бесенята, а настоящие дьяволы, на лбу блестели капельки пота, а на щеке краснела царапина. Видимо, Хината все же смогла дотянутся до лица Конан, и нанести ее безупречной коже ущерб. Воспользовавшись заминкой, брюнетка с силой дернулась в сторону, избавляясь от цепких пальцев синевласки. Оказавшись всё-таки на свободе, Хината не удержалась, и, потеряв равновесие, упала на холодный пол лицея, ударившись об него плечом, немедленно отползла подальше от компании одноклассников, смотря на всех с ужасом и отчуждением, приложив свою руку к голове, и корчась от боли. От резкого действия дрожащую от перенапряжения ладонь Конан саднило, в ее руке остался приличный клок иссиня-черных волос, от которых садистка поспешно избавилась, брезгливо тряся рукой, тем самым скидывая пучок на пол. - Куда же ты, дрянь? - ядовитой змеей прошипела синевласка, медленно подходя к несчастной, - Я же сказала, что не закончила с тобой. Мне только интересно, чем же так тебе не угодил Итачи-кун? По-хорошему ответишь? - Отвали от меня, шизанутая! - только и смогла ответить ломающимся голосом Хината, в ее горле застрял истерический ком, который она никак не могла сглотнуть, чувствуя, что вот-вот разревется от боли и унижения. Когда Конан резко подбежала к ней, чтоб нанести удар, Хината зажмурилась, ожидая боли. Но дверь из класса неожиданно раскрылась, спасая тем самым девушку, и из нее выглянул Какаши-сенсей, хмуро осматривая происходящее. Это был единственный учитель, по совместительству их классный руководитель, которого никто старался лишний раз не злить и не издеваться над ним. В чем же именно проявлялось это: в выразительном взгляде или же в суровом характере, который он закалил где-то в горячих точках, где он служил во время армии, не известно. Тридцатилетний Какаши постоянно носил, не снимая, темную маску на пол-лица, которая придавала ему загадочности, и что скрывалось под ней, никто не знал, но догадывались, что Хатаке прячет под ней некрасивые шрамы, заработанные в тех же горячих точках. У него был очень приятный тембр голоса, темно-серые глаза и волосы цвета пепла, которые можно было издалека спутать с ранней сединой. - Что тут творится? Учиха-кун явился-таки! Так, быстро все в класс, сколько раз говорить, чтоб на мои уроки не опаздывали! - прикрикнул учитель, заметив валяющуюся на полу новенькую. Вся компания лениво зашла в кабинет, оглядываясь и кидая немые взгляды друг на друга. Конан по-прежнему стояла возле Хинаты, прожигая ее глазами, наполненными ненавистью. - Конан, нужно особое приглашение? - флегматично спросил учитель, стоя уже возле девушек, скрестив руки. Та лишь почему-то измученно вздохнула, и поспешила ретироваться. Как только Хаюми скрылась за дверями, Какаши помог встать Хьюге, подозрительно смотря на ее вклоченные волосы. - Хьюго, всё в порядке? То-то мне Нанами что-то лепетала. Отвести в медпункт? - Н-нет, мне бы только умыться. - прошептала девушка, пряча глаза за прямой челкой. - Я сама дойду. - учитель лишь пожал плечами, и, сказав ученице поскорее возвращаться, удалился в кабинет. Хината стояла над раковиной, из которой струилась холодная вода, опершись руками о стену, и смотрела, как в сливе скрывается жидкость. Пряди ее волос были мокрыми, с них падали капли, попадая на плитку в туалете. Перед глазами стояла пелена и гнев по-прежнему клокотал в душе. Почему же ей угораздило попасть в один класс именно с ненавистным ей Учихой? Но пора уже возвращаться... Закрутив краник, она взглянула на себя в зеркало, оценивая внешность, и направилась в кабинет истории. Тихо открыв дверь, испуганно взглянула на присутствующих взглядом загнанного кролика, и, наткнувшись на горящий взгляд Конан, с мольбой перевела глаза на учителя. Сенсей встал, подзывая ученицу к себе жестом, и та послушно подошла нетвердой походкой. - Итак, как все поняли, у нас новенькая: Хината Хьюго, и я надеюсь, вы примите ее в свой коллектив. - с одной из парт послышался смешок. - Хината, расскажи о себе. Девушка замялась, теребя край школьного свитера, и явно волнуясь: не хотелось бы ей что-то рассказывать. - Меня зовут Хината Хьюго. Я перевелась к вам из школы имени Хараси. Люблю солнце и ненавижу дождь. Вот и всё. - скомкано и с неохотой произнесла она, стараясь не запинаться. - Эй, сиськи свои не прячь, скромница! - хохотнул с задних рядов Хидан, вальяжно развалившись на стуле. - Лучше уж быть скромницей, чем моральными уродами, околачивающимися возле Учихи, вечно подлизывая ему начищенный зад! - вспыхнула брюнетка, уже уверенно и горячо проговаривая каждое слово. - Хината, не переходи на личности, а ты, Мацураси, еще одно слово с твоей стороны без моего разрешения - и я заставлю тебя рассказать всю историю Японии, - сухо отрезал учитель, - И церемониться я не буду, сядь как положено. Хьюго, можешь садиться на любое место. Брюнетка лишь выдохнула и села за первую парту перед сенсеем рядом с подругой Нанами, которая заботливо положила ее рюкзак на стул. Учитель начал урок, монотонно рассказывая очередной параграф. А тем временем Конан обернулась к Итачи, что сидел буквально позади нее и вытирал с ботинок плевок Хинаты влажной салфеткой, которую услужливо вручила ему синевласка-Хаюми. - Ну что, думаю, после уроков нас всех ждет представление? - от парня не скрылась ее злорадная улыбка. - Конан, я не думаю, что это хорошая идея - шепнул он в ответ, выкинув салфетку на пол, и уставившись в учебник. - Фи, чего это ты? Между прочим, она не только унизила тебя перед классом, пошатывая твою репутацию, но и нас тоже оскорбила, если ты заметил, я уже молчу про то, что произошло в коридоре. - Ладно, «представление» будет, - как-то обреченно произнес Учиха, немного подумал и поправил прядь челки, которая упрямо лезла в глаза. Да, испорченная репутация - это не есть хорошо, его статус для него весьма важен, а то цирк какой-то получается: властный парень, король лицея - и вдруг унижен какой-то девчушкой, которая еще проявиться не успела. Девушка радостно отвернулась и начала что-то строчить на клочке бумаги, и, как только окончила писать на ней, она передала ее соседу, которая после прочтения перекочевала опять куда-то в чьи-то руки. Итачи закусил губу. Милая девушка из снов оказалась вовсе не той, какой он себе ее представлял. Эта, реальная, ему совсем не нравилась: и чего она только взъелась на него? Да еще и Конан подлила масла в огонь, разжигая так скоропостижно зародившуюся ненависть к нему в лице брюнетки этой дракой. Мдаа, день явно не задался. ______________________________________________________________________ Песня группы «Слот» - «Над пропастью во лжи».