За горизонт

Каким бы крепким не был Шедоу, в последнем бою он израсходовал слишком много сил, пострадал физически и духовно. Последняя телепортация едва не стоила ему жизни, кроме того она была подсознательная, и даже не такая, какой она была при перемещении в лагерь на горное плато. Нет. Он переместился к образу, возникшему у него в мыслях – к Марии. И сделал он это в ужасном состоянии – в лихорадке. Возможно, дело было в кинжале, ранившем его, кто знает, вдруг он был смазан ядом, а, может, дело было в том, что он просто устал. Возможно, оба варианта. Но факт фактом – ёж еще несколько дней приходил в себя. Мария? А что Мария – она оказалась жива. Вместе с сотней-другой выживших воинов они укрылись в северных лесах. В пути они набрели на горячие источники, где и остановились на передышку, да и куда им еще было идти? Всё войско блуждало по бескрайним восточным лесам, точнее, его остатки, так как большинство рыцарей были беспощадно убиты летающими мертвецами, которые после уничтожения их источника питания – изумруда – мгновенно потеряли свою сверхестественную силу и стали очень уязвимы. Кто-то из них пал от магии и меча мобианцев, а кто-то испуганно улетел в своё ущелье. Выжившие люди знали, что несмотря на временную победу, они долго так не протянут, поэтому паника среди них нарастала, кроме того они потеряли многих хороших главнокомандующих, соответственно, лишились хорошей поддержки. Но вряд ли бы их что-то сильно взбодрило, в конце концов, двадцатитысячное войско разбито под корень, и осталось от него людей не больше трех сот. В их числе раненые, лишившиеся оружия и еды. Принцесса Мария пыталась вселить дух надежды в своих воинов, но получалось это у неё слабо. Скорее, все только больше злились. Если бы они не наткнулись на горячие источники, где они могли, по крайней, мере отдохнуть, то кто знает, что произошло бы с оставшимся в живых войском – скорей всего, в нем возник мгновенный конфликт. Итак, от сражения с птицами еще никто не отошел, а тут на Марию свалился полумертвый Шедоу. Очень внезапно, просто взял и возник из воздуха. Ничего не сказал, тут же упав в обморок. Поскольку о его новой способности еще никто не знал, а Мефилес, который мог бы им рассказать, в их лагере еще не появлялся, да и вряд ли когда-нибудь уже появится, так как застрял в лесах у самого храма, все очень удивились. Черному ежу была оказана первая помощь – его омыли в воде, перевязали и положили на настил из хвои отдыхать. Всё это время рядом с ним был его лучший друг и возлюбленная – Соник и Мария. Как только ёж пришел в себя, его напоили, накормили, но заставили полежать еще немного. Но даже минимальный уход придал ёжику большие силы и через некоторое время он уже рассказывал всем рыцарям то, что ему пришлось пережить. Его повествование ввело всех в еще большее замешательство и очень напугало – что это за бог, который хочет захватить мир, а во имя его творят над живыми людьми такие странные эксперименты? И что же им теперь делать? Сидеть тут и ждать поддержки со стороны Вейв или уже выдвигаться домой, но… до Мобиуса они бы не дошли со стопроцентной гарантией – скорпионов еще никто не отменял. А надеяться на слова какой-то там ведьмы, которую некоторые воины даже в глаза не видали, тоже было делом сомнительным. И Мария тоже не выдавала никаких приказаний относительно отступления. Так и пребывали бы все в полной неизвестности, что им дальше делать и как быть, если бы однажды на горизонте не появился их «спаситель». Нет, не Вейв с её мифической помощью, а… Мефилес. Верховный маг Мобиуса спустился к ним с неба. В прямом смысле. Точнее, он восседал верхом на одной из тех самых мертвых птиц, управляя мертвецом кристаллическими цепями. Птица его беспрекословно слушалась. Вероятно, Мефилес захватил её в плен когда Шедоу разбил изумруд. Итак, приземлив своё страшное орудие передвижения на лесную землю, он спрыгнул вниз сам и первым делом одарил всех присутствующих надменным взглядом. Вид у ежа был, мягко говоря, не очень – весь в глубоких порезах, ухо оторвано, черная броня вся в кристаллических заплатках. Несмотря на это, маг держался так, словно выглядел совершенно обычно. Оглядев собравшихся вокруг него удивленных рыцарей, он сухо спросил: - Это всё? - В каком смысле? – уточнила Блейз, смотря на ежа так, будто видеть того не желала. - Это всё, что от нас осталось? – всё тем же тоном повторил свой вопрос маг, не меняя выражения лица. - Вы не поверите, но так оно и есть. И трех сотен не наберется, - кошка поморщилась от презренной жалости к самой себе и всем мобианцам. Ничего удивительного – те, кто голосовал за отступление, не очень-то жаловали тех, кто рвался дальше за горизонт, а Мефилес был одним из последних. Всех повел на смерть, потом исчез, так, что мало кто о нем плакал, а теперь заявился, как ни в чем не бывало, да еще и нос воротит. Мобианцев это выводило из себя, но сказать что-то оскорбительное ежу никто не решался – все были в курсе его скверного характера, и уж тем более его магических способностей. Мефилес обернулся к своей птице и приказал ей сидеть на месте. Птица с грохотом уселась на землю и довольно сложила крылья. Воины попятились назад от опасного гиганта, который с любопытством их осматривал пустыми глазницами, да к тому же еще и дурно пах. - Как Её Высочество? – поинтересовался маг, поглаживая редкие перья и гнилую плоть своего раба. - Жива! – воодушевленно воскликнул один лисенок. – Это самое главное! А еще жив лорд Шедоу! Мефилес резко дернулся в сторону говорившего. Зрачки ежа сузились и колко впились в рыжего лисенка, лицо которого приняло испуганный вид. - Кажется, тебя зовут Тейлз, - медленно, с тем же прохладно-сухим оттенком, проговорил Мефилес, не сводя с него пристального взгляда. - Да, - робко кивнул двухвостый лис. - Отлично. Ты проводишь меня к ним, заодно расскажешь, что тут у вас произошло… Итак, вернулся Мефилес. Конечно, не все были рады его появлению, но Мария, например, была искренне рада, что тот выжил. Разумеется, маг тоже был рад видеть Марию, хотя глаза его светились мрачным светом при взгляде на принцессу. Собственно, Мефилес не остался сидеть без дела, а по прибытии тут же послушал из уст самого Шедоу всю его историю, затем выслушал Марию и Соника. И после он начал выдвигать свою активную позицию – возвращаться назад, и не ждать Вейв. Его не волновало, что многие относились к нему с подозрением, он всего лишь заботился о сохранности собственной шкуры, а в первую очередь, титула. И для того, чтобы его сохранить, он готов был пойти на все, но для начала ему нужно было просто вернуть остатки армии домой и насочинять что-нибудь угнетающее. И не просто насочинять, а чтобы его басни еще и поддержали. Мефилес был настроен радикально, хотел немедленно возвращаться. Но Мария, немного подумав, отвергла его предложение и захотела остаться у источников. Мефилес было психанул, но смолчал. Затаив злобу, он ушел подговаривать рыцарей. Так что за сутки мобианцы разделились на два лагеря. И, как ни странно, никто друг другу не доверял в полной мере. И никто не знал, какие планы зреют в головах их оппонентов. Мефилес не собрал достаточно поддержки, и это его злило, хоть и виду он не подавал. Просто продолжал вынашивать идеи и обдумывать иные варианты своего гарантированного спасения… Музыкальная тема: Unheilig – Eva Подойдя к берегу источника, Шедоу окунул в воду руку и содрогнулся от нахлынувшей волны тепла. Всё-таки было здорово, что он попал в это место. Здорово, что он не где-то там лежит с пробитой головой и не горит на жертвенном костре. Здорово, что он просто жив. Что ему повезло. Полностью раздевшись и сняв с плеча повязку, он опустился в горячую воду и расслабился, прижавшись спиной к прохладной северной земле. Рядом никого не было, так что никто не мешал черному ёжику спокойно думать. И думал он о том же, о чем сейчас думали все, думали, придумывали, не решались и начинали думать снова, об одном и том же, не находя ничего нового в своих думах. Каким будет их следующий шаг? Но Шедоу больше волновался за других мобианцев. Для себя-то он решил, что дождется Вейв. Ведь та обещала. Он ей поверил, а вот другие не настолько доверчивы крылатой расе, да и имеют на это полное право – она их уничтожила. Еще Шедоу беспокоил внутренний настрой рыцарей против Марии. Никто не оглашал своих убеждений, но это настроение просто витало в воздухе и особенно усилилось с тех пор, как Мефилес начал отстаивать свою позицию. Шедоу уже как-то раз говорил Марии, что зверолюди недолюбливают вышестоящих над ними людей, так что при сильном конфликте внутри коллектива может произойти что-то неприятное, поэтому, активно наблюдая за Мефилесом и его командой, он попросил Марию держаться к нему поближе и, соответственно, подальше от мага. Шедоу закрыл глаза и полностью расслабился, так что даже не заметил, как кто-то подошел к нему сзади и обнял его за шею, стараясь не касаться его раны на плече. - Мария? – нежно прошептал он, открыв глаза и обеспокоенно посмотрев на склонившееся над ним лицо с сияющими голубыми глазами и застывшей полуулыбкой, свойственной принцессе. Встретившись с любимыми рубиновыми глазами, Мария улыбнулась еще шире. Она отпустила ежа и скользнула в воду рядом с ним с правой стороны. Шедоу опешил – он только сейчас понял, что Мария перед ним нагая, и видит он её такую первый раз. Ёж не мог подавить смущение и густо покраснел. - В-ваше величество…. Вы… вы бы… од-делись… Вас могут увидеть… да еще и рядом со мной, а это… никому не понравится, - запинаясь, залепетал он, не зная, куда пристроить взгляд, и в конце концов просто отвернулся от принцессы. Но Мария прижалась к его груди, от чего у лорда перекрыло дыхание на несколько секунд. - Не смущайся, пожалуйста, – вдруг грустно сказала она. – Мне просто хочется быть рядом с тобой. Ведь… Шедоу… Так одиноко… Просто… я чувствую, как на меня все смотрят, это меня пугает. Шедоу тут же повернулся к своей возлюбленной лицом и обнял её за плечи, уткнувшись носом в её волнистые пряди волос. Мария, еле сдерживая слезы, крепче прижалась к нему. - Мне страшно, - прошептала она. – Это было моей ошибкой – идти дальше. И вот… - Не вини себя, - серьезным тоном перебил её ежик, изо всех сил сдерживая нарастающее возбуждение. – Большинство были за то, чтобы продолжать путь. Это не твоя вина. Не расстраивайся. Просто радуйся, что хотя бы мы живы, – он погладил девушку по белоснежной спине. – Не бойся ничего. Я защищу тебя от всего. - Но… тогда тебя не было рядом. Я даже испугалась… - Извини меня. - А потом ты чуть не погиб… - Извини, - горечь нарастала в его голосе. Но все, что он мог делать, это только крепче прижимать Марию к себе. – Прости меня. Девушка некоторое время обнимала его молча. После чего выпрямилась и посмотрела на него добрыми глазами, на уголках которых в лучах солнца переливались слезы и блистали, словно алмазы. Шедоу чувственно утер их большим пальцем и поцеловал его. Этот жест вызвал у девушки смех. Шедоу засмеялся вместе с ней. Почему-то, когда они были вместе, наедине, все проблемы будто растворялись в вакууме и переставали тревожить их. Сейчас же был какой-то особенный момент. Действительно, хотелось плакать и смеяться. Прекратив смеяться, Шедоу украдкой бросил взгляд на округлые формы своей принцессы и сам не заметил, как над источником нависло густое, как утренний туман, молчание. Конечно же, он не впервые видел женскую грудь, но человеческую, гладкую и такую роскошную, – впервые. От мысли, что она принадлежала его возлюбленной, Шедоу сходил с ума и не знал, что сказать в оправдание своему бесстыдному взгляду. Кроме того, напряжение в его паху только нарастало, что еще больше вводило его в ступор в сложившейся ситуации. Мария поймала его взгляд, нежно улыбнулась своему рыцарю, взяла его за запястье и положила ладонь ежика на свою грудь. Голова у Шедоу от такой внезапности закружилась, и он поспешил встать, предварительно отвернувшись от Марии, чтобы та не видела, насколько он возбужден. Он не хотел ничего такого делать с Марией, но она словно сама ему намекала. Шедоу был растерян. Подойдя к небольшому водопаду, с которого стекали воды из верхнего ручья, он сделал вид, что умывается. Мария не замедлила подойти к ежу сзади и обнять его со спины. Лорд вздрогнул от неожиданности. - Да что ты так вздрагиваешь, - усмехнулась принцесса. – Не волнуйся ты так… Я сама этого хочу, Шедоу. Близости с тобой, – она опустила руку вниз, дотронувшись до мужского естества Шедоу, и погладила его. Ежик судорожно вздохнул, моргнул и стряхнул со лба пот. - Но… моя принцесса, это… под запретом, мы не можем… - Нас никто не увидит. И нам нечего терять, - девушка развернула его к себе и поцеловала его в губы. Ежик ответил на её поцелуй, сделав его более глубоким и чувственным. Он боялся того, что может случиться в следующий момент, но, с другой стороны, отчаянно желал этого. В итоге, сорвавшись, он стал целовать Марию страстно и почти грубо. И девушка нисколько не сопротивлялась. После чего сама разорвала поцелуй, с глубокой любовью заглянула в глаза Шедоу, и повела его на другой берег, где бы никто не помешал их ласкам.

***

Открыв глаза, Шедоу обнаружил, что рядом с ним Марии нет. Он лежит нагой под вечерним солнцем и уже достаточно продрог. Он вспомнил, что после занятия любовью, они продолжали купаться в лучах солнца, пока в конце концов, их не одолела дремота. А теперь он проснулся в одиночестве. Где же Мария? Почему она ушла и не разбудила его? Обойдя источник, он обнаружил на берегу свою одежду с доспехами и одеяния Марии. Она ушла голой? Что-то тут не то. Наспех накинув рубаху, он оставил лежать тут свои доспехи, всё равно они никому не сдались, и отправился на поиски Марии. Сначала он не уходил далеко, решив, что, может быть, она просто решила в таком виде пойти насобирать цветов или ягод и сделать ему приятно, когда он вернется, мало ли, ведь женщины любят воображать себя богинями в таких случаях. Но ему что-то подсказывало, что этот случай не так прост, и над источниками как будто нависла какая-то холодная печаль. Несколько раз прокричав её имя и не дождавшись ответа, Шедоу выдвинулся к лагерю, где он мог бы спросить, не видел ли кто принцессу. Хотя, учитывая, что от него она ушла голой, шанс, что ему подскажут, где она, был невелик. И всё же он нашел её. В таком виде и в такой компании, что заставило его телепортироваться и с размаху дать Мефилесу в челюсть. Опрокинуть его на траву и долго, упиваясь его болью, молотить по лицу мага. Но Мефилес в ответ только смеялся, а когда ему надоела эта забава, он просто скинул с себя черного ежа и харкнул на землю кровью. Шедоу рычал, как самый настоящий зверь, и готов был повторно кинуться на него. Но его сдержали десятки рук единомышленников мага. Шедоу оглянулся и заметил, что почти все были на стороне Мефилеса, а те, кто был против, были сдерживаемы другими десятками рук. И захваченные в плен плакали. Среди них был и Соник, которого на этот раз его скорость не могла спасти. Шедоу оторвал взгляд от опечаленного лица своего друга и снова посмотрел туда, куда большинство из присутствующих старались не бросать лишних взглядов. На тело его любимой. Безжизненное, нагое, окровавленное и опороченное своими убийцами, которые, вероятно, давно мечтали о такой возможности, а Мефилес их только подтолкнул – и вот результат. Перед Шедоу лежит его мертвая принцесса с выражением лица, полного страдания и… Тут до Шедоу дошло. Он всё понял. - Она знала… - прошептал он, сжимая траву и собственными когтями впиваясь себе в ладонь. - Что? – переспросил его Мефилес, надменно глядя на него сверху вниз. - Она знала, что ты собираешься её убить, - выплюнул эти слова ему в лицо Шедоу. - Да? – делано удивился маг, склонив голову и скривив губы. – Возможно. Но, как видишь, это её не спасло, - указал он рукой на тело. - Почему ты это сделал? – зарычал черный ёж. Маг склонился над ним и прошептал ему на ухо: - Я её и пальцем не тронул. Это всё они, - бросил он быстрый взгляд на хмурых мобианцев. – Может, ты и не поверишь, но каждый из них подсознательно желал этого. Я имею ввиду, и попробовать её тело на вкус, и избавиться от неё тоже. Шедоу сделал рывок вперед, намереваясь ударить Мефилеса, но перехватил его руку и отбросил в сторону лорда, легко, словно перышко, встал и повернулся спиной, развевая на ветру свой драный ализариновый плащ. - Уходим! – скомандовал он. – Отключите их, пусть отдохнут немного. Лорда Шедоу не трогать, пусть позаботится о своей любимой принцессе. Рыцари его послушались, и пленники, получив удары по болевым точкам, потеряли сознание. Шедоу, наблюдая за этим, не двинулся с места. Его сковал холод, он не мог даже шелохнуться. Только горячие слезы стекали по его щекам. Он видел, как рыцари покидали это место, следуя за своим новым предводителем, который неизвестно что задумал, но продолжал сидеть и плакать. Мария знала. Она сделала ему намек на источнике. И отдалась она ему именно потому, что не хотела терять невинность в руках десятков похотливых и грубых зверей. Но почему… почему она не сказала прямо, что догадалась о заговоре? Что поняла то, чего не понял он? Почему ушла от него к ним в лапы, оставив его лежать на берегу? Что это? Самопожертвование? Как глупо! Он ведь защитил бы её. Ради неё он бы… он бы что? Смог вырезать всех мобианцев, как тогда он перебил две сотни зомби? Он бы… смог? Шедоу захлебнулся в своих рыданиях. Мария не хотела ставить его перед таким выбором, поэтому и ушла к ним одна. Только ради него.

***

Музыкальная тема: Unheilig – Kalt Шедоу склонился над могилой, которую он собственноручно вырывал часами в глинистом грунте, и выцарапывал на надгробном камне осколком горной породы инициалы Марии. Только что с ней простились остальные, кто не ушел с Мефилесом, но теперь они оставили его одного, чтобы побыть наедине с возлюбленной. Шедоу последние сутки ничего не говорил, все время молчал. Лицо его оставалось хмурым, взгляд отсутствующим, но в то же время таким пугающе холодным, что не хотелось с ним пересекаться. Черный ёж не мог думать ни о чем другом, кроме мести. Он найдет Мефилеса где бы тот не находился и убьет его. Сначала выпытает всего его темные мысли, затем мучительно уничтожит. Ну и пусть Мефилес во много раз сильнее его самого. Он просто обязан был это сделать. Не просто убить его в ответ, а остановить от свершения больших бед и причинения вреда мобианцам. Того хотела бы Мария. И он сделает это ради неё, чего бы ему это не стоило. А после того, как он расправится с рыцарем в черных доспехах, он притащит его сюда и похоронит рядом с ней, подписав на надгробии «убийца». Но это позже. Пока что он стоял на коленях перед холмиком земли, засыпанном опавшей хвоей и молился Чао. Молился о спасении души той, кого любил всем сердцем, кто отдала свою жизнь ради него. И просто за всех воинов Мобиуса, кто пал в честном бою, и тех несчастных, кто стал зомби по вине этих проклятых земель. Закончив молитву, ежик поднялся на ноги, и хотел было уйти отсюда, но холодный ветер внезапно сменился на теплый, а на плечо Шедоу легла рука. - Шетоу? Что стесь происошло? Рыцарь резко обернулся.