Ты меня не забывай, Даже если будет трудно, Я вернусь весенним утром, Ты меня не забывай. Ты меня не забывай, Облака в реке уснули, Я вернусь дождём в июле, Ты меня не забывай. Из современной песни
ПРОЛОГ
Пасмурный лондонский день, один из многих. Над крышей Бартса разносится Stain’Alive. Мужчина в дорогом костюме сидит на краю парапета, в его руке мобильник, из которого и доносится музыка. Открывается дверь, ведущая на чердак. На крышу выходит молодой человек, очень худой и высокий, в тёмном длинном плаще… - Вот мы и встретились… Мы и наша проблема, последняя проблема. Как остаться живым! – мужчина подпевает телефону и тут же выключает музыку. – Ну и скука, согласись. Всю свою жизнь я гнался за драйвом… - Они спрятаны в моей голове… - Никакого кода нет, дубина! Партита номер один! - Давай уже заканчивать. Действие последнее: крыша высокого дома. Отлично подходит. - Подходит для чего? – задумчиво спрашивает молодой человек в длинном пальто и тут же сам себе отвечает. – Ну конечно, самоубийство. Он подходит к самому краю, напряжённо смотрит вниз. - Я докажу, что ты создал несуществующую личность! - Покончи ты с собой, меньше усилий… - Ну хорошо, я могу тебя мотивировать: не умрёшь ты, умрут твои друзья… Три пули, три жертвы, три снайпера. Ход пьесы ничто не прервёт, разве что зрелище твоего полёта. - И уйду я опозоренным… В глазах молодого человека отражается если не отчаяние, то обречённость. Но он ещё не сдался, сдаваться далеко не в его правилах. - Я совсем не похож на своего брата. Я - второе ты… Хочешь пожать мне руку в аду, я тебя не разочарую. - Нет, - смеётся мужчина, - трёп и бравада. Ты скучен и зауряден… - Возможно, я по виду и ангел, но не смей допустить хоть на одну секунду, что я ангел по существу. Мужчины напряжённо смотрят в глаза друг другу. Из-за туч вырывается луч солнца. И тут что-то происходит, что-то неуловимо меняется. - Нет, ты не такой… Ты вовсе не зауряден. Ты – второе я. Спасибо, Шерлок Холмс… Пока я буду жить, будут живы и твои друзья, - резко заканчивает мужчина. - Вот и выход. Счастливо оставаться. Гром выстрела, и Джим Мориарти падает к ногам Шерлока Холмса с простреленной головой и дымящимся пистолетом, зажатым в левой руке. Внизу появляется такси, из него выходит Джон Уотсон. Решение принято уже давно, целых десять часов назад, и сейчас самое подходящее время. Шерлок, стоя на краю крыши Бартса, набирает номер Джона. - Иди туда, откуда пришёл. Пожалуйста…Посмотри наверх, я на крыше. - О Боже!.. - Я не могу спуститься, поэтому придётся говорить так. Это всё правда, всё, что говорили про меня. Я прохвост. Я хочу, чтобы ты сказал… Всем, кто захочет слушать тебя… - Шерлок, замолчи! Джон в ужасе смотрит на явно сошедшего с ума друга и понимает, что не знает, как ему помочь. Он видел растерянного и напуганного Шерлока лишь раз, тогда, в Дартмуре. Но сейчас не то. По одному только голосу было ясно, что детектив решился на что-то ужасное. - Не отводи от меня взгляд! Сделай для меня кое-что. Считай этот звонок моей запиской. Люди ведь так поступают? Оставляют записку… - Когда поступают? – у Джона перехватило дыхания от пришедшего понимания того, ЧТО сделает сейчас Шерлок, но он по-прежнему пытается не верить в очевидное. - Прощай, Джон. Уже ненужный телефон летит в сторону. Шерлок делает шаг навстречу бездне и падает, стремительно и всё же так медленно падает вниз. - Нет! Шерлок!!! Дальнейшее для Джона Уотсона слилось в один сплошной кошмар. Велосипедист, быстро набежавшая толпа, кровь на асфальте, неестественно изогнутое тело, жуткое отсутствие пульса в руке лучшего друга. Джона быстро оттесняют в сторону, и вскоре то, что осталось от Шерлока Холмса, величайшего сыщика современности, опозоренного и оплёванного в прессе, спешно увозят на каталке в глубь Бартса. 10 дней спустя. Джон и миссис Хадсон приехали на кладбище, когда похороны уже закончились. Первые три дня после «падения» (заставить себя назвать произошедшее своим именем Джон не мог) представали в сознании Уотсона каким-то мутным пятном. Наверно, это было из-за антидепрессантов, которыми его обильно накачали. Но, если бы врачи этого не сделали, Джон подозревал, что он сам бы выбросился из окна. Или перерезал себе вены. Потом стало немного полегче, и он приехал проститься. Проститься, до сих пор не веря в смерть Шерлока, хоть и видел её своими глазами. - Ты был самым лучшим, самым гуманным человеком из всех, кого я знал, и никто не убедит меня, что ты мне врал, - Джон притрагивается к могильному камню с выгравированным на нём именем, но обращается к Шерлоку, живому Шерлоку. – Я был очень одинок и многим тебе обязан... Но у меня просьба... Сделай это для меня. Будь, пожалуйста, живым. Прекрати всё это, слышишь, Шерлок? Прекрати! Последний прощальный взгляд. Наружу вырываются непрошенные слёзы. Мужчины не плачут, особенно бывшие военные, но Джон ничего не может с собой поделать. Здесь он оставляет не могилу своего лучшего друга, здесь остаётся значительная часть его самого. И поражается на самого себя: когда только этот законченный эгоист успел занять так много места в его душе? Сглотнув горький комок, Джон Уотсон стремительным шагом направляется к выходу, так и не заметив, как внимательно за ним наблюдали.