Довольство личностью своею Нам цель мешает достигать, И та, со временем тускнея, Перестаёт нас волновать. Ни раз судьба нас изменяла, Ни раз ты падал и вставал, Но только после перевала Нам ясно видно, кем ты стал. Людмила Стрельникова
POV Стас Когда-то у меня было всё. Ну, почти всё, не считая человека, которому всё это можно отдать. А теперь у меня нет ничего. Даже сам себя потерял, позволив стрелять по «своим». Ира быстро отошла. Моя пуля только зацепила кожу, а вот с Димоном хуже вышло. Работать в органах он теперь вряд ли сможет. Сегодня днём я приносил им деньги. Как некую оплату за принятые сгоряча решения. У Зиминухи нарвался на Глухарёва, но мудрая лиса сама уладила конфликт. Швырнула деньги мне в лицо. Так они и валяются на лестничной клетке, наверное. Грязные деньги, чумные, как говорила Снегурка. Дима поступил еще умнее – взял компенсацию. Даже «спасибо» сказал. Понял меня, наверное. Я ж не хотел. Не хотел стрелять. Просто выпустив пули, я стал свободнее на это время. Из головы ушел её голос, и лицо больше не стояло перед глазами. Испуганный взгляд и жуткий кровоподтёк на щеке, который я… Я ударил. Какого же хрена я это сделал? Всё это происходит не со мной. Чувство такое, что у меня другое будущее. Гораздо страшнее того, что сейчас. Иногда я просыпаюсь в страшном бреду, наблюдая жуткие картины будущего, прошлого, а может и настоящего. Не могу разобрать. Не могу понять, что за хрень творится. И имя… в голове звучит имя… оно как-то связано с лучом… или с солнцем… не уверен. Иду заглушать голоса… Нет, не водкой. Не пью больше. Делаю крепкий чай. Девушка в магазине посоветовала. Поначалу кажется, что гадость редкая, а потом за уши не оттащить. Чай помогает унять дрожь в руках, и, выпив примерно половину, я возвращаюсь в постель, чтобы больше не уснуть до утра. Смотрю в потолок, закинув руки за голову, и пытаюсь понять, как дошел до своей собственной точки. Нет, жизнь не закончилась. Но теперь как-то странно ощущать себя… никем. Без ксивы, без парней за спиной, и без того чувство вседозволенности, которое постоянно переполняло меня. И власти больше нет. Руки не будут ощущать холодный металл оружия. Но чувство такое, что это еще не конец. Чтобы поставить окончательную точку со своим прошлым, мне не хватает только одного. Поговорить со Снегуркой. Смешно… Нет, она больше не Снегурка. Наташу Морозову я убил своими руками вместе с Игорем Морозовым. Помню это, как сейчас. Может, это какой-то знак? Только как его понять-то? POV Наталья Когда-то папа хотел, чтобы я осталась во Владивостоке. Чтобы никогда не возвращалась в этот пропитанный злом, ненавистью и насилием город. Но, на то я и дочь своего отца, чтобы упорно идти к своей цели, добиваясь лучшей жизни. Еще совсем недавно у меня было все: неплохая работа и человек, без которого я не видела своего будущего. Но мое огромное желание сделать карьеру перечеркнуло все, что у меня было. Я не хотела так! Только не так… Смотрю на нераспечатанную бутылку текилы, а пачку сигарет в руке, которая медленно превращается в смятый комок из бумаги и табака. Никогда в жизни не курила. Даже, как ни странно, не пробовала. Но, возможно, когда-то надо начинать. Говорят, успокаивает нервы. Но, мои – находятся на таком пределе, что пачкой сигарет тут не отделаешься. На часах – десять вечера. Паршивый. Самый паршивый день в моей жизни. Хотя, должно быть наоборот. 31 декабря – Новый год и… день моего рождения. Казалось бы, надо веселиться, находясь на кануне новой жизни. Но какой она будет для меня эта новая жизнь?! Теперь я… я – палач… А ведь ты всегда хотела всего именно этого, Наташенька! Быть наверху. Старалась взобраться повыше по карьерной лестнице. Ну, так получай то, чего хотела! Не могу. Не могу так больше! Руки трясутся так, что горлышко бутылки судорожно бьется о край бокала, расплескивая алкоголь по столу. А в голове все разрывается от звенящего эха слов Антона Красильникова. Я не думала. Даже представить себе не могла, что могут предложить мне за свободу Стаса. Согласилась, не раздумывая, а сейчас поняла, что я не способна на убийство. Я просто не смогу выпустить пулю в живого человека. Не смогу… Но пути назад больше нет. Нет, Наташа, так и спиться можно, если всё время думать только об этом. Вон, посмотри, какая квартира у тебя теперь есть. Теперь ты – настоящая москвичка. Главное забыть о том, что здесь когда-то папа жил совсем один. А еще у меня есть Маша. Освободившись от оков Игоря Морозова, она сильно изменилась. Знаю, что Глухарёв её хвалит. Скоро она должна получить новое звание. Может, хотя бы кому-то эти погоны принесут счастье. Мне они этого не принесли. Мой пессимистический настрой прерывает противный звонок в дверь, который режет уши, заставляя меня оставить бутылку текилы нетронутой. Совершенно не хочется шевелиться. Тело будто сковало тяжелыми цепями. Но я, все же, плетусь в коридор и, даже не поинтересовавшись о том, кто стоит за дверью, открываю её. И тут же меня словно окатывает сначала горячей, а потом холодной водой, когда этот волчий взгляд упирается в меня. Зачем ты пришел? Что еще тебе от меня нужно? Добить меня? Ты и так сделал это моими же руками. Я вернула тебе свободу, а взамен отдала свою жизнь, заключив сделку с Дьяволом. Но на моем лице не отражается никаких эмоций. А ты все так же продолжаешь смотреть, будто силой мысли заставляя пропустить тебя в квартиру. И я делаю это. Медленно пячусь назад до тех пор, пока спина не упирается в стену. Опускаю взгляд, но всем телом чувствую, как ты разглядываешь меня, продолжая молчаливо стоять напротив, закрыв за собой двери. Тишина начинает меня напрягать, и ты, словно, чувствуешь это. Или тебе самому так же хреново, как и мне, потому, как твой слегка охрипший голос врезается в стены, разносясь в моей голове. - Привет, - с какой-то неловкостью произносишь ты, словно школьник, пришедший на первое свидание. - Здравствуй, - словно заразившись от тебя, отвечаю я. - Как ты? Банальный вопрос. Поэтому и ответ будет такой же. - Нормально, - а внутри все трясется, и глаза боюсь поднять, чтобы не сорваться. - Наташа… - начинаешь ты, но я чувствую твою неуверенность, которая, наверное, никогда не была тебе присуща. – Прости, я… Чё-то все не то говорю… Усмехаешься. Мне даже видеть не нужно твою ухмылку. Я уже давно научилась определять твое выражение лица по тону. Но почему-то сейчас хочу убедиться в том, что написано на твоем лице. Но не могу. Не даю себе этого сделать. В голове будто туман. Опьяняющий туман, который не дает сосредоточиться, поднять взгляд, высказать все, что так рвется наружу. Люблю?! Ненавижу?! Боже… Такая теплая и до боли знакомая ладонь касается моей щеки, медленно начиная поглаживать ее. Шепчешь. Просишь простить тебя за все, что ты натворил в этой жизни. Но я не могу. Не могу так же точно, как и оттолкнуть тебя. Оттолкнуть твои руки, которые осторожно обнимают. Твои губы, которые так жарко касаются моих. Люблю! Я до сих пор люблю тебя! Я готова простить тебе все на свете, лишь бы только быть с тобой. Но ты никогда не изменишься, Стас. Даже сейчас, после всего, что произошло за последний месяц, от меня тебе нужно лишь одно – мое тело. Не больше! Ты никогда не любил меня. Обманывал не только меня, но и самого себя в попытке изменить свою натуру волка-одиночки. И если я сейчас уступлю, как было не раз, все повториться заново. Но я не хочу. Больше не хочу… Твоя рука медленно спускается по моим бедрам, задевая карман Джинс. Там лежат часы. Те самые часы, которые я когда-то дарила дорогому мне человеку. Часы, которые тюремные шакалы-охранники решили присвоить себе, после того, как ты оказался запертым в клетке. Часы, за которые мне пришлось заплатить второй раз, чтобы вернуть их законному владельцу. И именно это я сейчас и собиралась сделать. Осторожно достав их из своего кармана, я перекладываю в карман твоего пальто. А ты даже не замечаешь этого, потому как сейчас занят совершенно другим – моим податливым телом. Но с сегодняшнего дня у меня новая жизнь, в которой тебе нет места. Поэтому я отталкиваю тебя, скрипя сердцем и, наконец, осмеливаюсь посмотреть тебе в глаза, полные удивления. Не понимаешь? Ладно. Тогда я сама поставлю точку. - Нет, Стас, - мотаю головой, не отводя своего взгляда. Сказала. Спокойно так. Но внутри все разрывается и хочется выть. А ты все так же продолжаешь стоять, словно пытаясь сломать меня. Заставить передумать. Но я уже не передумаю. Никогда. Слышишь?! Никогда! Ты улыбаешься, киваешь, словно прочитав мои мысли, и, развернувшись, покидаешь мою квартиру. - Стас, - окликаю тебя, но даже голос уже мне не принадлежит. Дрожит, чертов предатель. Умный. Ты понимаешь, что тебе лучше не оборачиваться. Просто останавливаешься и ждешь, пока я скажу. - Стас, так будет лучше… - вырывается какой-то бред, и я быстро исправляюсь. – Лучше для тебя. Если ты сейчас не начнёшь всё сначала, тебя ждёт участь папы… Он умер в одиночестве и нищете, забыв о том, что у него есть люди, которым он нужен… Но, Стас я… Я тебе не нужна. Ты пересёк черту, открыв пальбу по «своим»… - Учить меня будешь? – слышу вопрос. - Нет. – Качаю головой. – Умолять… Карпов, ты дал мне слово. – Голос становиться твёрже и увереннее. – Я своё – сдержала. Ты говорил, что я тебе нужна. Я и была нужна. Но только, чтобы… - Чтобы вытащить меня… - говоришь с улыбкой. - Да. – Не скрываю своей участи. - Я всегда делаю то, что обещаю. Ты всё таки оборачиваешься, быстро заключаешь меня в объятия, и шепчешь на ухо: - Спасибо за свободу. Буду должен. Я готова никогда не отпускать тебя, но твоя рука касается моей, резко зажимая в ней что-то металлическое. - С Днем рождения, Авдеева. И с Новым годом… - целуешь в щеку, и быстро спускаешься по лестнице, понимая, что никогда уже сюда не вернешься. Твои шаги выводят меня из прострации, заставив опустить взгляд на руку и разжать ладонь. Я закрываю за тобой двери. Делаю шаг по коридору, и из моей груди тут же вырывается вой раненной волчицы. Это ключи. Ключи от твоей Инфинити, которая всегда служила дополнением к подполковнику Карпову. Но теперь она тебе не нужна. Наверное, потому что ты больше не подполковник. POV Стас Холодно. Очень холодно. Словно голый, иду по знакомому двору, пытаясь укрыться от снега за воротом пальто. Такое странное, непривычное ощущение. Молчаливо прощаюсь с Инфинити. Теперь она принадлежит другому человеку. Может ей она принесёт удачу, раз для меня этого не сделала. Предала в самый ответственный момент. Я давно не ездил на автобусе, но чувство такое, что мне надо привыкать, и я пересекаю детскую площадку, сквозь сугробы и ямы, и оказываюсь на остановке. Поежившись на морозе не меньше десяти минут, оглядываюсь, и понимаю, что стою совершенно один. Впрочем, как и всегда. Люди уже давно сидят по своим домам, в окружении близких. Они открывают шампанское. Поздравляют друг друга. Иду пешком по тротуару. Ловить тачку не хочется. Хочется побыть одному. Снег под ногами перемешивается с грязью, и чавкаю по нему своими новыми ботинками, которые одел впервые. Наблюдаю, как проступающая соль оставляет белые разводы на чёрной коже. А мне похуй. Вот просто похуй на это. А раньше бы пригнулся, стал платочком тереть, чтобы идеально было. Черные туфли должны быть черными. Но сейчас меня больше волнует свет, который появился сзади. Оборачиваюсь. Это автобус. Он останавливается, передние двери открываются, и водитель машет мне рукой, приглашая в тёплый салон. Надо же… Сделал остановку в неположенном месте. - Спасибо. – Киваю я. - С Новым годом! – улыбается он. - С Новым счастьем. – Скалюсь в ответ, усаживаясь возле окна. Какое глупое пожелание. Даже смешно стало. Пассажиров кроме меня немного. Но водитель, походу, сегодня взял на себя роль Деда Мороза. Останавливается на каждом шагу, подбирая подвыпивших, или просто замерзших пассажиров, вроде меня. Но я ведь и не спешу никуда. Маме обещал, что зайду завтра, а дома меня ждёт только крепкий чай, пустая кровать и чувство одиночества. Прислоняю голову к холодному стеклу, рассматривая снежную улицу. Закрываю глаза и мне так спокойно. Наташа снова оказалась права. Я не люблю её, и никогда не любил. Чувство азарта новой молодой подружки, потом привязанность и привычка. Вот и всё, что двигало мной все эти месяцы. Теперь вместо всего этого, я чувствую благодарность за её понимание. Она не нужна мне больше. Чтобы вытащить Стаса Карпова из прошлой жизни надо больше чем просто благодарность. Мне нужна любовь. Нет, не так… Я устал, и хочу любви. Руки в кармане пальто нащупывают что-то холодное и металлическое. Вынимаю часы. Те самые, которые ОНА подарила мне. Не сразу понимаю, как они там оказались, но это и не важно сейчас. Хоть какая-то память о ней. И на том спасибо. Осталось полчаса. До Нового года. До Новой жизни. До Нового меня. Но я не спешу высаживаться из автобуса. Пусть везёт. Куда-то же я в итоге приеду?..***
Когда по стране гуляет вирус криминальной чумы, прививки от которой еще не найдено, заразиться ею может любой. Представитель власти, удачливый бизнесмен, нищий студент и даже невинная домохозяйка. Но, самое страшное и обидное, когда эта болезнь поражает тех, кто как раз, и призван к тому, чтобы избавить нас от этой опасной заразы. Тех, от кого мы и ждём спасения от чумы. Но теперь, вещи, которые делали подполковника Карпова циничным, властным и жадным до денег, постепенно уйдут из его жизни. Вместо них придут другие. Вещи, которые создадут нового человека по имени Стас. И он больше не будет смотреть на мир сквозь пелену цинизма, жажды наживы и стремления проявить власть. Он получит то, чего так давно хотел. Не сразу, но получит. Его сестра останется жива. Он просто вытащит её из собственного ада, проявив к ней чуточку больше внимания, чем обычно. Через три года его ждёт судьбоносная встреча с женщиной, которая ничего не слышала о подполковнике Карпове. Она откроет ему истину жизни, показав, что на самом деле главное. Он поверит, поймёт и, в конце концов, узнает, что такое любовь. Наталье, не смотря на то, что она сменила фамилию, намертво привяжется устойчивое прозвище «Снегурка». Заразившись Чумой, как и все вокруг, она цинично и хладнокровно будет решать рабочие вопросы. Равнодушно кивать в ответ на очередной приказ убивать, не ощущая реальности, и всё больше станет похожа на главного бывшего оборотня «Пятницкого». Словно поменявшись со Стасом Карповым местами, Наталья окончательно превратится в его подобие. Наверное, это какое-то извращенное понятие судьбы. Судьбы, которая зовётся Чумой. И кто знает, что случилось бы с ним, если бы однажды двух таких разных людей не потянуло магнитом в один и тот же бар. Через три года она получит звание майора. Но, ни это, ни новая хорошая должность, ни замужество, не принесут радость. Внутри неё что-то умрёт. Способность любить. Ведь рядом не будет человека, ради которого все на свете можно вытерпеть. Рядом больше не будет Стаса. Но самое главное, что, проснувшись однажды в пустой квартире, без ксивы, табельного оружия и оперативников, готовых прикрывать его спину, Стас поймёт, что совершенно свободен. Но для того, чтобы понять это, ему потребуется не двадцать минут свободы на перекрестке, а целая жизнь. Примерно в это же время в Москве еще один человек сильно устанет от своей собственной болезни, выложив видеозапись с криком души во всемирную паутину. Этот поступок сильно отразится на его собственной жизни, и жизни всего ОВД «Пятницкий». Его имя долго не будет сходить с уст Россиян, помня, что есть еще честные «менты». И только Стас Карпов будет знать, чего это стоило Сергею Глухареву. Но теперь на горизонте не будет мелькать искалеченная художница Светлана. Не будет одиннадцати фамилий из списка жертв мифического подполковника Карпова. И не будет всепоглощающего чувства вины, которое уничтожит его самого. Лучший друг останется жив, а новая работа принесёт больше, чем старая должность. И поймёт он это не в тот период своей жизни, когда менять что-либо слишком поздно, а когда всё еще впереди. Когда оскал изменится на улыбку. Когда оружие в руке поменяется на шариковую ручку. И когда чувства, заложником которых он был долгие годы, вырвутся на свободу и излечат его. Вот тогда он и будет свободен. Свободен от Чумы.КОНЕЦ