Утро Глеба начиналось тяжело. Мальчика разбудила тупая ноющая головная боль, сильная сухость во рту и ощущение черной дыры вместо желудка. Он открыл глаза. Обвел комнату, в которой находился непонимающим взглядом и резко сел на чужой постели. Это была не его комната! Синий яркий цвет стен сменился на спокойный бежевый тон, окна в разы уменьшились и на них появились тяжелые темно-зеленые занавески. Парень повернул голову в сторону и наткнулся взглядом на угловой шкаф, этой махины уж точно не было в его родной комнате. От осознания того, что он проснулся не дома, стало страшно. Глеб напряг память, силясь вспомнить хоть что-то из событий прошлого вечера, но тщетно. Все ускользало, словно вода сквозь пальцы, а голова начала болеть еще сильнее. Мутный туман, царящий в его сознании, сбивался в тугие комья, приобретающие яркие цвета и пульсирующие острыми вспышками. Он схватился за волосы и застонал. Этого просто не могло быть.
- Вижу, ты проснулся! – Громкий веселый голос Миши заставил оставить разноцветные пряди в покое и посмотреть на хозяина квартиры.
- Как я здесь…? – Прошептал мальчик.
- Пить надо было меньше, чтобы помнить, как попадаешь в гости к друзьям своего брата, - недовольно отозвался Михаил и протянул мученику стакан с водой, в которой пузырились две таблетки шипучего аспирина.
Глеб осушил стакан залпом, вытер влажный рот и снова посмотрел на любимого человека. Осознание того, что он находится у Миши дома, мазнуло дикой радостью по сердцу. Глеб улыбнулся.
- Чему ты радуешься? – Миша не разделял веселья мальчика, понимая, какие того ждут проблемы дома.
- Не знаю, - Глеб смутился и опустил глаза.
Голос разума звучал с каждой секундой всё громче. Парень тоже начинал осознавать, что совершил непростительный поступок. Дома будет пиздец, в лучшем случае, в худшем - отец из него всю душу вытрясет.
- Миш, мне надо позвонить, - выпалил подросток, стремительно бледнея, страх перебирал липкими лапками, ползая по позвоночнику.
- Родителям? – Миша сел на кровать и провел рукой по голове гостя, ероша его волосы.
- Да.
- Я уже позвонил, - парень скривился, вспоминая холодный тон Сладкова Алексея, не сулящий младшему сыну ничего хорошего.
- Спасибо, я тогда домой поеду, - Глеб стал выпутываться из большого одеяла, но вовремя понял, что полностью обнажен.
Мальчик замер, покрываясь густой краской. Он не знал, как попросить Мишу принести ему самую важную деталь гардероба, поэтому быстро вернулся на кровать и прикрылся одеялом. Мишу в очередной раз рассмешило смущение гостя. Но сам парень неосознанно наслаждался голой фигуркой подростка. Еще не до конца оформившаяся, не до конца развитая, но такая стройная, гибкая, вызывающая тепло в груди, которое медленным потоком стекало к низу живота, чтобы свернуться там в комок и ныть, вызывая возбуждение. Миша моргнул несколько раз и принес мальчику его вещи. Глеб начал быстро одеваться, повернувшись к другу Саши спиной. Его щеки горели и покрылись нежным румянцем.
- Глеб, а что значит эта надпись? - Миша не удержался и провел указательным пальцем по словам, выбитым на нежной коже спины.
Мальчик вздрогнул от его прикосновения, повернул голову и грустно улыбнулся.
- Это значит, что я принял очень важное для себя решение, - уклончиво ответил тот, не решаясь перевести надпись на латыне.
- Ясно.
Миша проводил Глеба в ванну и отправился на кухню, чтобы приготовить легкий завтрак. Глеб, смыв с себя остатки похмелья, вышел и решил пройтись по квартире. Спальню он уже видел. Кроме этой комнаты в квартире Михаила была еще одна, приспособленная под небольшой домашний спортзал. Стены этой комнаты были выкрашены в светлый серый тон, на полу серый ковер с коротким и жестким ворсом, беговая дорожка и еще какой-то тренажер, угловой диван с мутной зеленой обивкой, стол, большой телевизор на стене и офисное кресло. Глеб не нашел для себя ничего интересного, поэтому закрыл дверь и вернулся к Мише. Парень крутился возле плиты. Кухня в квартире Михаила была соединена с гостиной, и места здесь было очень много. Миша не стал захламлять гостиную мебелью. В уютной просторной комнате стоял только квадратный стол в углу и телевизор перед белым диваном, на полу белый ковер, хоть какой-то родной островок. Глеб улыбнулся, ковер в его комнате, так же, как и этот, отличался белизной. Кухонная зона была отделена барной стойкой из черного дерева, наполированной до глянцевого блеска. За ней стояли три высоких барных стула, на один из которых опустился Глеб.
- Миш, я только кофе выпью, - тихо произнес мальчик, укладывая всё еще тяжелую голову на руки.
- Нет, Глеб, - Миша повернулся к нему, размахивая в воздухе лопаткой от сковороды, - поешь нормально, чувствую, что дома тебе будет не до завтрака, - грустно закончил он и тепло улыбнулся, чтобы подбодрить подростка.
Глеб только тихо вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Он даже думать не хотел о том, что ждет его за порогом родной квартиры. Мальчик совершил непростительную вещь, не придя домой ночевать. Отец всегда держал их с братом в ежовых рукавицах и появляться дома позже двенадцати до совершеннолетия строго настрого запрещалось. Глеб тихо вздохнул. Под шкворчание яичницы на сковородке, под возню Миши и под тихий звон посуды, его мысли медленно перетекли на объект его первой светлой любви, который стоял к нему спиной, плотно обтянутой коричневой футболкой. Мише вообще очень шел именно этот цвет. Только подумать, каким идиотом надо быть, чтобы первую ночь в обществе того, от чьего вида екает сердце и сбивается дыхание, провести в бессознательном состоянии?! Глеб тихо-тихо простонал, ругая себя, на чем свет стоит.
- Держи, - перед носом мальчика появилась тарелка с завтраком.
- Спасибо, - Глеб подвинул тарелку ближе, - кетчуп есть? - Спросил он, рассматривая необычайно яркие желтки.
Мальчик быстро получил желаемое и принялся за еду. Миша сидел напротив, рассматривая своего гостя. Глеб стал настоящим красавчиком. Яркие синие глаза сейчас выражали грусть и переживание, милое личико с мягкими чертами лица выражало тревогу. Глеб был задумчивый, а на его лбу залегла складка, которую очень хотелось разгладить, чтобы на белой гладкой коже не было ни единого изъяна. Яркая маленькая родинка над верхней губкой притягивала взгляд. Парень поймал себя на мысли что хочет слизать это пятнышко. Миша быстро опустил взгляд в свою тарелку, чтобы такие странные мысли покинули его голову.
- Миш, спасибо, тебе, - произнес Глеб, слегка улыбаясь.
- Пожалуйста, звони если что, - парень широко улыбнулся, демонстрируя белые ровные зубы.
Тарелка Глеба постепенно пустела, а вместе с этим приближалось время, когда мальчик отправится восвояси. Миша сам себе с трудом признавался, что ему хочется, как можно дольше оттянуть этот неприятный момент. Глеб уйдет и в его квартире вновь станет пусто и одиноко. Сейчас же, когда мальчик сидит за его столом и ест, всё кажется правильным. Мише комфортно, ему хочется еще больше насладиться обществом мальчика, его теплом, горящими от смущения щеками, его кроткими, робкими взглядами, которые он часто кидает на парня из-под пушистых ресниц. Мише даже нравились его разноцветные пряди, они вносили краски в образ Глеба, делали его ярче.
- Ты давно живешь один? – Глеб отодвинул пустую тарелку и сделал глоток уже слегка остывшего кофе.
- Когда родители переехали, я не согласился бросать здесь всё, поэтому отец купил мне квартиру. С тех пор и живу, - Миша пожал плечами, - уже около двух лет где-то.
- Ясно, я бы тоже хотел жить один, - Глеб мечтательно закатил глаза, представляя, что в его доме не будет Саши, который постоянно донимает младшего брата, отца, которые вечно недоволен им. Родители приезжали бы только изредка. Как замечательно было бы! Но, но… такая возможность у Глеба появится еще не скоро.
- Одному жить не очень то и хорошо, - Миша скривился, выпуская тяжелый вздох.
- Почему? – Глеб искренне удивился такому мнению.
- Одиноко, никто тебя не ждет, приходишь в пустую квартиру, а здесь темно и холодно. Постель тоже постоянно холодная и тишина, она очень действует на нервы, Глеб.
- Ты можешь завести кота или собаку, да хоть змею! – Мальчик даже привстал от негодования.
- С большим удовольствием я бы завел себе человека, - Миша хохотнул, прикрывая рот рукой.
- Пф! Разве это так сложно?!
- Сложнее, чем ты думаешь, - красивое лицо парня накрыла тень печали и тоски.
- Почему? – Глеб не понимал, как у такого красивого умного и доброго парня, как Миша, возникают проблемы со второй половинкой. Эх, был бы он более свободен, то непременно осмелился бы предложить свою кандидатуру на роль соседа по квартире и не только…
- Потому что мне не нужна тень, - Миша встал и оперся спиной о плиту, - я хочу чувствовать тепло и взаимность на свои чувства. Я устал от женщин, которые охочи только до денег моего отца, которые видят во мне не того, кто я есть, а только наследника миллионов крупного бизнеса. Глеб, меня тошнит от лжи и лицемерия! - Михаил сам не заметил, как сорвался на крик, а его голос пропитался болью.
Глеб сжался на стуле, стараясь не стать объектом, на который Миша выплеснет свой гнев и свою боль. Он рад был бы помочь ему, хотел бы стереть все воспоминания и горечь с его сердца, но не мог.
- Может, ты не там ищешь, - робко произнес мальчик, когда Миша замолчал, грудь парня тяжело вздымалась, а воздух со свистом вылетал сквозь крепко сжатые зубы.
- Не там? А где мне искать, Глеб? Может, подскажешь…
- Перед своим носом, - буркнул мальчик, соскакивая со своего стула и направляясь в прихожую.
Сердце Глеба болезненно сжалось, глаза наполнились слезами. Ведь он мог легко дать Мише то, что он просит, то, чего тот жаждет. Он мог подарить именно это настоящее, искреннее, горячее чувство, которое отогрело бы душу. Но разве сам Михаил посмотрит на него, как на человека, который мог бы раскрасить его жизнь яркими красками? Нет, безусловно, нет. Он, как и все, видит в мальчике только младшего брата своего друга. Несмышленого ребенка. И даже, признайся Глеб ему сейчас в своих чувствах, Миша бы просто рассмеялся ему в лицо. Поэтому Глеб решил, как можно скорее уйти, спрятать то, что охватило его с ног до головы. Не показать эмоции, которые скручивают внутренности в тугой ком, который подкатывает к горлу, мешая дышать и говорить.
- Глеб, ты куда? – Миша взял себя в руки и вышел в коридор, мальчик уже стоял в одном ботинке.
- Домой, - только ответил тот, прячась за разноцветной челкой.
- Я тебя отвезу, - Миша никак не хотел расставаться с тем теплом, которое радужными волнами исходило от Глеба.
- Не стоит, - процедил Глеб, но быстро спохватился и добавил уже более мягким тоном, - я и так очень сильно тебя побеспокоил, я доеду, еще раз спасибо.
Мальчик, наконец, разогнулся, одернул задравшуюся рубашку и выскользнул за дверь, одарив растерянного парня, милой улыбкой.
Миша еще некоторое время постоял в коридоре с открытым ртом, так как не успел сказать и слова из того, что хотел, чтобы убедить Глеба не отказываться от его помощи. Ему показалось или мальчик из-за чего-то очень сильно расстроился и разозлился? Что же он такого сказал, что так сильно обидело Глеба. Миша еще раз прокрутил в памяти свои слова, но ничего обидного для подростка не нашел. Пожал плечами и вернулся на кухню. Его кофе совсем уже остыл. Миша большими быстрыми глотками выпил чашку и поставил всю посуду в раковину. Что значили слова Глеба о том, что стоит искать перед своим носом? Парень имел в виду кого-то конкретного? Миша ни черта не понял из этой сцены. Но решил не заморачиваться и списал все на подростковые гормоны. Через неделю начинается сессия. В этом году у него пять экзаменов. Работать необходимо много и упорно. Глеб быстро вылетел у него из головы. Только вечером, когда Миша ложился спать в свою холодную постель, она показалась ему намного уютнее, чем раньше, он притянул к себе подушку Глеба, и перебрался на ту сторону кровати, на которой спал мальчик.
***
Покинув квартиру Миши, Глеб еще больше раскалил свою злость. Он злился на слепоту парня, на рамки, которые даже не позволяли ему взглянуть в его сторону и рассмотреть его, как возможного возлюбленного. Глеб злился на глупость и невнимание. Дома подросток оказался через полчаса. Вошел в квартиру, громко хлопнув дверью и хотел как можно быстрее оказаться в тишине своей комнаты. Но объяснение с родителями еще никто не отменял.
- Глеб, - из кухни вышла высокая стройная женщина, несмотря на то, что матери Глеба и Саши было слегка за сорок, выглядела женщина потрясающе, - зайди к отцу, - только и сказала она, вновь исчезнув в мире кастрюль и сковородок.
Глеб поморщился, отец был последним человеком, которого он хотел бы сейчас видеть. Мальчик боялся, что не сдержится и будет с ним спорить, его буря требовала выхода, не желая затихать сама собой.
Глеб поднялся на второй этаж двухуровневой квартиры и постучал в комнату, которая служила рабочим кабинетом отца.
- Можно? – Мальчик заглянул в щель, не дождавшись ответа на свой стук.
Отец поднял на него глаза и скривился. Видимо, желание не видеть друг друга было обоюдным.
- Вон, - процедил он сквозь стиснутые зубы и Глеб с радостью исчез за дверью.
Теперь, наконец, он смог укрыться от всего мира там, где его никто не потревожит. Никто. Кроме родного брата. Саша без стука вошел в святая святых мальчика и разлегся на его кровати. Глеб проводил его злым взглядом, но продолжил скидывать с себя грязную одежду.
- Что ты делал всю ночь у Миши дома? – Спросил Саша, когда мальчик, наконец, закончил свои дела и завис над ним, желая, чтобы брат убрался с его кровати.
- Спал, - четко ответил он и устроился в кресле, понимая, что брат не исчезнет по взмаху руки, как бы ему этого не хотелось.
- С Мишей? – Брови старшего брата удивленно поползли вверх.
- Нет, у него в квартире, - Глеб начал бесится всё сильнее, впиваясь пальцами в ручки кресла, чтобы удержаться на месте, и не набросится на надоедливого родственника.
- М-м-м, - многозначно протянул Саша и сел на постели.
- Что ты хочешь? – Устало спросил Глеб, сверля брата злым взглядом.
- Ничего, просто решил узнать, где мой маленький братец провел ночь…
- По-моему, ты и так был в курсе, где я ее провел.
- Знаешь, - Саша не обратил на слова младшего брата никакого внимания, - Миша никак не может найти девушку, ты вообще не знаешь, кто это такие. Ваши отношения выглядят в очень голубом цвете… - Саша иногда мог быть очень проницательным, но Глеб ни за что бы не сознался брату в своих чувствах.
- Пошел на хер! – Огрызнулся Глеб, за что в него прилетела синяя подушка.
- Уже иду, только ты смотри, не переступай через черту, малыш, - Саша поднялся, провел рукой по волосам брата и вышел из его комнаты.
Глеб вцепился руками в волосы и застонал. Неужели, это так видно, что даже Саша обратил внимание на интерес, который испытывает он к Мише. Не может этого быть…
***
Наказание Глеба не было слишком суровым. Отец просто запретил мальчику покидать дом, если на то нет необходимости. А ее не было. Миша не звонил, а проводить время с кем-то еще, у Глеба не было никакого желания, да и не с кем было это самое время проводить. Парень засел за учебу, просыпаясь с книгами в руках и засыпая тоже с ними. Время до экзаменов пролетело незаметно. Мальчик набрал достаточно баллов, чтобы поступить в тот институт, в котором отец хотел, чтобы он учился. Глеб отвез документы и со спокойной душой направился домой, чтобы и дальше отбывать свою повинность в четырех стенах.
Сегодня был первый день, когда на улице чувствовалось, что наступило лето. Дожди прекратились, небо избавилось от тяжелых занавесей, которые проливали на город множество дождей, и теперь сияло свой голубизной. Солнечные лучики играли в листве, заглядывали в окна, отражаясь от них и рисуя причудливые блики. Глеб вышел из здания института и медленно побрел по аллее в сторону метро. Его волосы блестели и переливались на солнце, а синие глаза были надежно спрятаны за стеклами черных очков. Коричневая прямоугольная кожаная сумка, перекинутая через плечо, била по бедру при каждом шаге, но не доставляла неудобств, дело привычки.
- Глеб! – Мальчик обернулся в поисках того, кто выкрикнул его имя, но никого не увидел.
- Глеб! – Его вновь окликнули.
Парень замер, озираясь по сторонам. Из небольшой группы студентов, чья сессия подошла к своему завершению, отделилась высокая фигура одного из парней и быстрыми широкими шагами направилась в сторону мальчика. Глеб присмотрелся и с радостью узнал в парне Мишу. Он улыбнулся и приветливо махнул рукой, давая понять, что узнал.
- Привет! Что ты здесь… - они рассмеялись, потому что начали говорить одновременно и хором.
- Я сегодня сдал последний экзамен! – Радостно произнес Миша, его карие глаза светились, а волосы немного растрепались от порывов ветра.
- Ты здесь учишься? – Ошеломленно пролепетал Глеб, внутри разливалось сладкое чувство восторга, от того, что ему повезло и он будет учиться с Мишей в одном институте.
- Да, - Миша согласно кивнул и пошатнулся, перекатываясь с пятки на носок и обратно.
- Я тоже буду учиться здесь! – Объявил мальчик, не сдерживая улыбку.
- Замечательно!
Миша был рад увидеть Глеба. Он уже давно думал над тем, чтобы позвонить ему, но не решался. Боялся, что подросток его не так поймет и откажется встречаться, а Миша так истосковался по теплу. Он все еще часто вспоминал, как это, когда Глеб, словно солнышко, обволакивал его своим теплом и уютом.
- Ты сейчас занят?
- Нет, - Глеб отрицательно мотнул головой, ожидая, что парень скажет следом. Он ждал, что Миша позовет его прогуляться. И не разочаровался.
- Пошли, погуляем, - Михаил улыбнулся и поправил сумку, висящую на плече.
- Конечно, - Глеб с трудом сдержал громкий вопль ликования и остался стоять на месте.
Ему хотелось прыгать и кричать о том, что впереди его ждут несколько незабываемых часов в компании любимого человека.
- Я сейчас, - Миша быстрым шагом вернулся к группе людей, которые, вероятно, ждали его, перекинулся с ними парой фраз и бегом вернулся к мальчику.
Он тут же взял Глеба за руку, переплетая их пальцы. Как тогда, в их первую и единственную пока прогулку. Глеб вздрогнул от этих настойчивых прикосновений, но быстро расслабился, наслаждаясь такой долгожданной близостью.
- Глеб, как тогда, не сильно досталось? – Весело спросил Миша, уводя его всё дальше от стен института.
- Да так… - мальчик поморщился, вспоминая о том, что всё еще не получил помилования.
- Понятно.
Они дошли до машины, расселись и вскоре влились в плотный поток других автомобилей. В этот раз Миша привез его на ВДНХ. Они бросили машину и растворились в плотной толпе гуляющих людей, которые так же наслаждались летним теплым днем. Глеб сидел на бортике одного из фонтанов, холодные брызги долетали до его спины, посылая по коже множество мурашек, но мальчику нравилось это чувство. Холодные капли остужали пожар, который горел внутри при взгляде на парня, который сегодня составил ему компанию. Миша что-то увлеченно рассказывал об институтских буднях, об экзаменах, которые он не так давно сдал, завершая этот учебный год. Глеб слушал его в пол уха, больше увлекшись бликами в его волосах, радостной улыбкой, то и дело возникающей на губах. Мальчик многое бы отдал, чтобы почувствовать их вкус. Понимал, что маловероятно, что это случиться когда-нибудь, но ведь мечтать ему никто не запрещал. И сейчас его мечта становились реальнее и красочнее, ведь Глеб находился рядом с объектом его запретных желаний.
- Глеб, - Миша помахал рукой перед глазами парня, отчего тот вздрогнул и вынырнул из своих грез, - Глеб, ты меня совсем не слушаешь… - раздосадовано протянул тот и рывком поднял мальчика на ноги.
- Прости, задумался, - он виновато опустил голову, но надолго его сил не хватило.
Глеб вновь поднял голову, чтобы срисовывать в память каждую черточку любимого лица, которое он видел в каждом своем сне.
- Не прячься за стеклами, - Миша медленно снял солнцезащитные очки с глаз и одел их мальчику на голову, - у тебя такие красивые глаза, - эта фраза смутила обоих, заставив щеки немного покраснеть.
Глеб сделал шаг назад, задыхаясь от близости и попавшего в нос запаха туалетной воды. Это кружило голову, будило что-то яркое и еще неизведанное.
- Пойдем, я тебя покормлю, - заботливо произнес Миша, поглаживая большим пальцем руку мальчика, которая так и покоилась в его ладони.
Они нашли небольшое уютное кафе и с комфортом разместились за столиком. Сели рядом на один диванчик, соприкасаясь между собой телами. Глеб прикрыл глаза, млея от такой близости. Сердце гулко стучало о грудную клетку, а все его существо требовало быть еще ближе.
Этот день Миша вновь подарил ему целиком. Возвращаясь, домой, мальчик не мог поверить в то, что идет рядом с этим парнем. Слишком нереальными казались последние прожитые несколько часов. Будто сбылась мечта. Радость и восторг смешивались с легкой грустью от того, что еще несколько минут и им придется расстаться. Дом Глеба уже возвышался махиной среди других зданий. Вот подъезд, пискнула домофонная дверь, они оказали в душном полумраке. Глеб развернулся и посмотрел на Мишу. Парень молча стоял и смотрел на него горящими глазами. В них тоже плескалась легкая грусть, остальные эмоции, Глеб разгадать не мог, но и оторваться от Мишиных глаз не было сил. Глеб прижался спиной к холодной стене, всё так же, не разрывая зрительного контакта. Он тонул, тонул в темном омуте, но ни за что на свете не принял бы сейчас помощь и не вцепился в спасательный круг. Лучше захлебнуться, сгинуть в его душе, чем потерять эту магическую связь. Глаза потихоньку начинали слезиться от того, что он боялся моргнуть, тело сковывало напряжение, тишина закладывала уши. Казалось, что они исчезли из реально мира, чтобы попасть в свой собственный, где нет никого, кроме них двоих. Кончики пальцев подрагивали, руки сводило от желания коснуться его лица, провести пальцем по бровям, погладить тонкую линию губ, а затем коснуться их своими. Глеб вновь уплывал туда, где есть только его мысли и желания. Но добраться до дна и полностью погрузиться в нереальность не позволило нежное прикосновение. Миша не смог и дальше противится своей необходимости украсть у мальчика частичку теплого света, чтобы унести ее с собой и бережно хранить ее до следующей встречи. Он медленно наклонился и коснулся пухлых сладких губ. По телу тут же пробежала волна дрожи, разливаясь по всем частичкам и клеточкам. Но большего Миша себе не позволил, только легкое касание. Он быстро отстранился, всматриваясь в лицо Сашиного брата. Ему казалось, что Глеб сейчас с криком «извращенец!» быстро взбежит по ступенькам и исчезнет навсегда, лишая Мишу своего тепла. Но этого не произошло. Мальчик так и стоял, прислонившись спиной к стене, смотрел на него глубокими синими глазами, кажущимися еще более темными в полумраке подъезда. Глеб улыбался. Несмело, только уголками губ, таинственно и нежно, словно произошло то, чего он заветно и долго ждал.
- Глеб, - тихо произнес Миша, ожидая более бурной реакции на свои действия.
- Мне пора, - мальчик осторожно провел рукой по его груди и ушел.
Ни единого слова в укор, ни криков, ни обидных, злых слов. Только нежность и спокойствие, которые теперь улеглись в груди Миши и наполнили того теплой пеленой.
