***
Огромная просьба, если вы читаете этот Фик или, возможно, собираетесь прочесть только эту главу, Оставьте пожалуйста комментарий (нравится вам или нет), автору будет очень приятно! И да, автору нужен стимул!) Заранее всем спасибо за внимание!***
Чем занять себя в черной дыре чьего-то подсознания? Когда у тебя даже тела нет. Наоравшись до хрипоты и наревевшись, я не нашла ничего лучшего чем петь песни и декламировать стихи. На ум, как назло, лезла исключительно одна матерная фигня. - Нервы ржавеют, потому что из стали. Стали ни к черту – меня достали! Но я в сапоги заправляю клеша! Х… меня сломишь – жизнь хороша! …жизнь хороша! …жизнь хороша! …жизнь хороша!* – орала я во всю свою осипшую глотку, перекрикивая собственный страх и отчаянье. Когда и песни со стихами закончились, я просто впала в забытье. В этом подобии сна мне приходили видения моего детства и юности. Первый поцелуй с мальчиком, в которого я была влюблена по уши. У него смешно топорщилось волосы, и были невероятно красивые карие глаза с пушистыми ресницами. Первая поездка на море в честь окончания техникума. Песочный пляж и бескрайняя рябь синих волн тронутая алым закатом. Нам тогда казалось, что никогда ничего плохого не случится. Ведь мы молоды, и у нас ещё все впереди, перед нами целый мир, полный возможностей. Картинка с морем начала рассыпаться пеплом и что-то тёмное мрачное начало стелиться по низу, обретая разные очертания. Передо мной выросла фигура человека и тут же начала плавиться, душераздирающий крик пронзил меня насквозь. В этот момент боль непоправимой утраты разорвала моё невидимое сердце. Этот кто-то был мне невероятно дорог, а теперь в душе осталась лишь черная пустота. Видение плавно перетекло, словно расплавленный воск, и слепило новую фигуру. Мгновение спустя на меня смотрела маленькая девочка с пепельными волосами и испуганными зелёными глазами. Через какую-то долю секунды меня снова оглушила темнота, а вместе с ней пришла зубодробительная боль в коленях. И не важно, что у меня не было сейчас тела, мучения были невыносимы. Я снова истошно заорала. Кричала я громко, протяжно, до хрипоты, пока не отключилась. За время, что я провела в отключке, сменилось множество ощущений. Боль прошла бесследно, но темнота никак не хотела отступать. Вокруг кружились голоса, сливаясь в беспросветную какофонию. Постепенно гул превращался в связную речь, и некоторые фразы были вполне понятны. - Ведьмак! Ты должен позвать свою чародейку! Мы испробовали все, что могли, но ей не становится лучше. Полечка, хорошая моя вернись! – я почувствовала, что чьи-то тёплые руки держат мои ладони. И знакомый голос Анешки, так похожий на голос мамы, она тоже меня называла Полечкой, Поляночкой. Мысли снова уносили меня в неведомую даль. «Мама, мамочка, где же ты?» – только рука травницы удерживала меня на грани реальности. - Тише, тише девочка моя, – рука женщины гладила мои волосы, от неё исходило такое тепло. Слёзы брызнули, оставляя влажные дорожки на моих щеках. Я смахнула соленые капли, проведя ладонью по лицу, и поняла, что снова чувствую свое тело, чувствую пальцами тепло щеки и влагу. Невероятным усилием я подняла веки, щурясь от света лампы. - Я живая? – горло саднило, слова давались с трудом. Казалось, что в глотку мне насыпали песка. – Передо мной стоял мрачный Геральт, а рядом на колченогом табурете сидела Анешка. Женщина была очень бледной, глаза были заплаканы, а взгляд был отсутствующим. Услышав меня, она встрепенулась. - Да, Полиночка, живехонька! Слава Мелителе, выкарабкалась! – травница снова заплакала, и принялась целовать меня в макушку. – Как же ты нас напугала! Думали, что не вернешься уже! А уж как ты билась в припадках, у меня аж сердце разрывалось от твоих криков! - Что произошло? – снова проскрипела я, как несмазанная телега. - Я того не ведаю, ведьмак тебя принёс уже в беспамятстве. С него и спрашивать надо, что случилось, – она недобро глянула на Геральта. Белоголовый вздохнул и сел на второй свободный табурет. - Там, в ущелье, когда ты коснулась моего лица, у тебя закатились глаза... Но через какое-то время взгляд снова стал вполне нормальным. Я думал, что ты приходишь в себя. Однако ты так меня и не отпускала, а потом вдруг завопила нечеловеческим голосом и нас неведомой силой раскидало в разные стороны. Когда я подошёл к тебе, ты лежала без сознания. Я пробовал привести тебя в чувство, но ты никак не реагировала. У меня был с собой эликсир подавления, на случай если что-то пойдет не так, и я влил его тебе в горло, но он не подействовал. После чего я решил нести тебя к знахарке. Спасибо Седрику, подсказал, где она живет. Пока я тебя нёс, ты вроде бы очнулась и начала петь матерные песни, да такие... В общем, кметы теперь думают, что ты перебрала сивухи, – ведьмак виновато пожал плечами. – Когда я тебя занес в дом, ты опять затихла, не подавая признаков сознания. Мы решили с травницей влить в тебя ещё пузырёк эликсира. Ты опять начала орать и биться в агонии. Казалось, у тебя конечности выйдут из суставов. Потом ты снова замерла. Извини, я не ожидал, что все так повернётся. Я уже собрался было идти за Трисс, но тут ты пришла в себя. Я кивнула не в силах, что-либо говорить. Почему-то ведьмака я не чувствовала так, как это было с магичкой. Я была сильно опустошена и измучена так, будто меня пропустили через мясорубку. Но я была полностью собой. Надо сказать, меня это очень порадовало, видимо, не зря в меня два пузырька зелья ухнули. Но что, чёрт возьми, произошло в мозгах белоголового, что я чуть с разумом не распрощалась?! Я так мало увидела в его воспоминаниях. - Ведьмак, ступай-ка по своим делам, Полине нужен отдых и покой. Завтра приходи, а сегодня хватит девку мучить, изувер, – Анешка подбоченилась, готовая любыми способами выпроводить Геральта. Да, я была и рада, мне совершенно не хотелось сейчас что-либо говорить, а тем более вспоминать. Ведьмак стоял, переминаясь с ноги на ногу. Я знала, что он, если захочет, сможет сделать так, что я сейчас ему все расскажу. Но он не стал применять свои ведьмачьи знаки. Развернувшись, он, вышел за дверь, напоследок кинув, мол: - Я зайду завтра, поправляйся, – и, чуть помедлив, добавил, – Я не думал, что подвергну тебя такой опасности, извини... Я кивнула, после чего белоголовый скрылся в дверном проеме. Как же мне хотелось пить. Я жестами показала травнице, что меня сильно мучает жажда. Она поняла и подала мне кувшин. Ощущение было, будто я не воду пью, а краснолюдский самогон. Горло горело огнём. Я глазами поискала свою сумку, она валялась возле тумбы. Ухватив пальцами ремешок, я притянула ридикюль к себе. На ощупь я обнаружила то, что меня спасет от боли. Всего одна маленькая зелененькая таблеточка «Кеторола», и спустя двадцать минут жизнь снова обрела краски. Я даже решилась перекусить, пока действует обезболивающее, и горло позволяет мне глотать твердую пищу. - Анешка, не обессудь, но если у тебя на ужин снова кисель, то я лучше умру от голодной смерти. Травница насупилась: - Подумаешь, негодный кисель разок состряпала, теперича будешь каждый раз меня попрекать? – я улыбнулась. «Ох, если бы только разок, твоей стряпнёй можно врага пытать», – мелькнуло в голове. Но вслух, конечно, я просто перед ней извинилась, заверив ее в том, что, кроме киселя, у нее все отлично получается. А вообще если бы не тётка Марта, которая регулярно отлавливает меня, когда я пробегаю мимо её двора, и сует мне сумку то пироги, то сдобные булки, я бы давно превратилась в некое подобие мумии, и никаких диет не надо. Травница достала из печи чугунок с кашей, которая на удивление хорошо пахла. На пробу оказалась тоже вполне пригодной, и даже больше, довольно вкусной. На сытый желудок меня снова начало клонить в сон, видимо, сил у меня совсем никаких не было. И я без зазрения совести улеглась спать. Как говорила моя бабушка: «Сон лечит».***
Проснулась я совершенно здоровой, ничто в организме не вызывало дискомфорта. Горло не болело, голова – тоже. И, вообще настроение было отличным и очень бодрым. - Очнулась, наконец? Я уж начала пугаться, что ты опять не придешь в себя, – травница, и правда, выглядела несколько встревоженной. - Я что, опять кричала? – непонимающе уставилась я на Анешку. - Да нет, не кричала, только спала ты больше суток. Ведьмак весь порог протоптал, видать, чует свою вину, мутант проклятый. Он и сейчас толчётся у двери. Я его уже хотела отправить восвояси, а теперича чего, позвать его? - Да, только дай мне немного времени одеться, да умыться. Травница покачала головой: - Ты бы поела сперва, а потом уже гостей принимала... Есть мне не хотелось, поэтому предложение Анешки было отвергнуто. Я по-быстрому привела себя в божеский вид и выглянула за порог, чтобы позвать Геральта. Ведьмак сидел на лавке погружённый в свои думы, я его окликнула и жестом пригласила зайти в дом. Мы расположились за столом, белоголовый попросил травницу оставить нас наедине. Знахарка нехотя вышла. Молчание буквально звенело в помещении. Я не знала с чего начать и как всё объяснить, ведь образы были очень мимолётными. Первым молчание прервал ведьмак. - Говори, Полина, что ты видела? - Не хочу тебя огорчать, но почти ничего. Слишком отрывочно все было. Сначала я видела полуразрушенную крепость и чувствовала, что там остался кто-то, кто мне дорог, то есть тебе. Я немного путаюсь в словах. - Каэр Морхен, – утвердительно кивнул Геральт, больше ничего не поясняя. - Ещё я видела красивую черноволосую женщину, видимо вас связывали какие-то отношения, я чувствовала то, что можно назвать любовью. - Йеннифэр, – резюмировал ведьмак, – ты видела, что с ней произошло? Я отрицательно покачала головой. - Нет, не видела, я и её лишь мельком зацепила взглядом. Потом я увидела то, чего больше никогда видеть не хочу. Это были всадники на лошадиных скелетах. Страшные, костлявые фигуры, и их предводитель. Не хочу описывать свои чувства и помнить о них тоже больше не хочу. - Всадники Дикой Охоты. Что они делали? С ними была Йеннифер? Куда они направлялись? – задавал вопросы ведьмак. С виду он был спокоен, но я чувствовала, как в нем разгорается надежда, что он уцепился за нужную ниточку. И как же мне было неприятно её обрезать. - Я ничего этого не знаю, Геральт. Я больше ничего не видела. После того, как предводитель повернулся, началась самая настоящая мясорубка, все замелькало, зашумело, меня наизнанку выворачивало. Я думала, что я возвращаюсь, но этого не произошло. Наступила просто темнота. Мне казалось, что я умерла, – на глаза невольно навернулись слёзы. Ведьмак виновато потупил взгляд. - Полина, а что за песни матерные ты пела? Лютику бы понравились, – я засмущалась, ведьмак ловко меня отвлёк от наступающей истерики. - Я не думала, что меня кто-то слышит. Давай забудем это, а то мне как-то неловко, что ли... Геральт кивнул, соглашаясь, но в глазах ведьмака мелькнул лукавый отблеск. - Это все? Больше видений не было? - Не совсем, я видела ещё кое-что, только оно было совсем уж непонятно. Там была фигура, не знаю, мужчины или женщины (всё было слишком туманно), этот человек просто вправился в колонну у меня на глазах. Я слышала ужасный крик, он теперь точно будет меня преследовать в кошмарах. И ещё я чувствовала сильную боль утраты. Этот человек, по всей видимости, был тебе очень дорог. Но точнее я сказать ничего не могу... Ведьмак потёр подбородок, видимо, пытаясь, понять, что это была за фигура. - Нет, я не могу вспомнить, кто это может быть. Ещё что-нибудь? - Да. Я видела девочку с пепельными волосами. Она была очень испугана. Потом была непередаваемая боль в коленях, которая меня лишила сознания. Всё, больше мне тебе рассказать нечего. Геральт, я не знаю, почему все пошло не так. Но осмелюсь предположить, что виной тому Дикая Охота, скорее всего она блокировала твой разум. То, что я выбралась, было настоящим чудом. Я почувствовала насколько сильная угроза таится в них. Хвала небесам, я пережила все это и не сошла с ума. Но мы не должны были этого делать. Я думаю, это нам ещё аукнется. И… я думаю нам надо рассказать все Трисс. Если она не испепелит меня на месте, то сможет помочь нам справиться с побочными эффектами. А я не сомневаюсь, что они будут. Такие вещи не проходят бесследно. Геральт потёр лицо ладонями и кивнул. - Ты права, я сам ей все расскажу. Не переживай, она умная и добрая женщина, я думаю она не будет таить на тебя обиду. Как же я на это надеялась...***
На следующий день после обеда ко мне пришла Трисс. Вид у чародейки был встревоженный. Не знаю, злилась она или нет, но внешне это никак не проявлялось. Я отвела глаза, чувствуя себя предателем. - Как ты себя чувствуешь? Есть какие-то личностные изменения? Провалы в памяти? Замутнённость сознания? – невероятно, либо эта женщина не злится, либо очень умело маскирует эмоции, по крайней мере, я не ощущала от неё негатива. - Вроде, все нормально. Ничего странного не происходило. Ну, кроме того, что я надолго уснула после того, как пришла в себя. - Это от передозировки эликсира. Видимо, он же и «выгнал» Геральта из твоей головы. Скорее всего, ваши эксперименты прошли для тебя бесследно, – чародейка обошла меня вокруг, совершая странные магические пассы руками и читая себе под нос какие-то заклинания. – Твоё физическое здоровье в норме, а про душевное я, к сожалению, не знаю. Но смею предположить, что оно тоже в порядке. Тебе повезло. Надеюсь, ты осознаешь, чем всё это могло закончиться? Ты не должна была так рисковать, ни для Геральта, ни для кого бы то ни было! Я опустила глаза, мне было невероятно стыдно. - Трисс, прости. Делать все это за твоей спиной было подло с моей стороны. Я не знаю, как себя оправдать. Я просто не смогла отказать в помощи Геральту. Надо было тебе рассказать... – а что я ещё могла сказать? Я ощущала себя между молотом и наковальней. - Я понимаю, – чародейка помедлила. – Наверное, я поступила бы так же, попади я в подобную ситуацию. Тяжело отказать человеку, даже не попробовав помочь. Особенно, когда у тебя есть возможность для этого. Но, Полина, прошу тебя, в будущем не скрывай такие вещи. Если бы я знала, что вы собираетесь делать, я бы помогла. Да, я не хочу, чтобы Геральт вспоминал некоторые вещи, – щеки Трисс порозовели, было видно, что ей совестно за свои слова, – но ещё больше я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за моего нежелания. К тому же, я благодарна тебе уже за то, что ты хранишь мои тайны. Что не сказала Геральту о них ни слова, хотя, это очень касается его прошлого. А ведь он именно его и хотел вспомнить… Хватит грустить. Давай, я помогу тебе привести себя в порядок и пойдем, прогуляемся, тебе полезно будет подышать свежим воздухом. Заодно ты расскажешь мне все в подробностях. Страшные ведьмачьи тайны можешь оставить при себе, все-таки у всех должны быть свои секреты, а вот про себя мне расскажи, – Трисс улыбнулась, и я с облегчением вздохнула, радуясь легкому и беззлобному характеру магички.***
Мы вышли из деревни, я уже успела рассказать чародейке большую часть всей истории. Дорогу нам преградил Седрик. - Мне надо с тобой поговорить, beanna*, – эльф был, как всегда, в подпитии и распространял вокруг себя ароматы сивухи. – Чародейка может остаться, её это тоже касается... – мы с Трисс приготовились внимательно слушать то, что скажет остроухий выпивоха. - Нам лучше отойти подальше от любопытных глаз, – эльф поворотом головы указал на мужика, который терся неподалёку делая вид, что чем-то увлечён. Но достаточно было немного присмотреться, чтобы понять, что он откровенно грел уши. - Как скажешь... Только на твою вышку я не полезу, я высоты боюсь. Седрик двинулся вперёд, шатаясь из стороны в сторону и загребая ногами траву. Мы отошли от деревни довольно далеко, но нам, как назло, везде попадались кметы занятые различной работой. Остановились мы на освещённой безлюдной опушке. -Ты должна быть осторожней, – эльф сразу перешел к делу. – Я должен предупредить тебя о грозящей опасности, – все это он говорил, глядя на меня в упор. - Что за опасность? Да, для меня все здесь опасно. Находиться в лесу – тоже опасно, у меня даже оружия нет, – я похлопала себя по бедрам в доказательство того, что там не висит кинжал или меч. - Не эта опасность beanna, опасность внутри тебя. То, что произошло, ещё напомнит о себе. Ты должна быть готова. Чародейка, ты можешь ей помочь, научи её контролировать эмоции, свои, в первую очередь. Иначе её погубят собственные страхи, – Седрик выдержал театральную паузу. – Тебе же следует опасаться ведьмака, – эту фразу остроухий тоже адресовал Трисс. - Геральта? Почему? – чародейка недоумевала, от таких пророчеств. - Нет, это не Gwynbleidd. - Наверное, он имеет ввиду Лето, – проявила я чудеса смекалки - Сие неведомо мне, beanna. Я рассказал всё, что знаю, – ушастый тяжело вздохнул и замолчал, намекая на то, что разговор окончен. - И на том спасибо. Мы все примем к сведению, – заверила я его. – А теперь, давайте, пойдем отсюда. Я себя чувствую очень неуютно в этом лесу. - Со мной тебе боятся нечего, – мне, конечно, хотелось верить Седрику, но страх все равно сжимал горло. Пока мы возвращались в безопасные предместья города с его стражниками, Трисс расспрашивала у Седрика о подробностях его прорицаний. Я же находилась глубоко в своих думах. Перебирая в памяти события игры, я пыталась вспомнить, когда же украдут чародейку. Слова эльфа пробудили во мне некоторые воспоминания. Лето украдет магичку, факт. Но в какой момент, не помню. (Хоть ты тресни!) И ещё. Эти предсказания меня сильно пугали. Я, конечно, понимаю, то, во что я ввязалась само по себе опасно, но эльф дал чётко понять, что бояться мне надо моего же собственного «дара», а не живых существ. А тут я бессильна. К сожалению, это «проклятье» не подчиняется моей воле. Надеюсь, у Трисс есть соображения на эту тему. На развилке у подхода к Биндюге остроухий нас покинул, возвращаясь к своим привычным дневным обязанностям. Мы же, потоптавшись немного на месте, решили идти в город. Нам надо было поговорить с Геральтом. Ну, и на рынок зайти. Я решила присмотреть Анешке подарок. Мне очень хотелось, чтобы, когда я уплыву на барке с ведьмаком, у женщины осталось хоть что-то напоминающее обо мне. А может взять травницу с собой? Нет, она наверняка не согласится... У нее здесь быт налажен, жизнь нормальная. Да, и не думаю, что Геральт захочет взять ещё одну обузу с собой. Я понимаю, что это глупо, но мне было тяжело думать о расставании с единственным человеком, которому до меня было дело. Я дала себе мысленное обещание, что если я выживу, и все сложится удачно, то вернусь за травницей и заберу её с собой в столицу.***
Войдя в город, мы прямиком отправились в корчму, в надежде найти там ведьмака. Но, к сожалению, его там не оказалось. Мы заняли свободный стол и заказали вина. К этому времени чародейка уже знала обо всех моих злоключения в мельчайших подробностях и молча, все это обдумывала. Я посомневалась, но все, же решила, что такой ошибки, как с бардом я не допущу. Нужно рассказать магичке ту толику информации, которая мне известна о похищении, и о Лето. Но сначала я побеседую тет-а-тет с Седриком. У меня возникла мысль, что его дар поможет мне кое-что прояснить. - Полина, я тут подумала… Я попробую научить тебя контролировать свои эмоции, так, будто ты магичка. Для заклинаний тоже очень важен контроль. Я думаю, у нас все получится, – я кивнула. – На случай, если со мной что-то случится, я оставлю Геральту кое-какие указания насчёт эликсира подавления. Ведьмак поможет тебе найти человека который сможет его приготовить, – чародейка опять задумалась. - Трисс, не говори так, все будет хорошо. Геральт не даст тебя в обиду, – я попыталась приободрить чародейку, подумав про себя однако, что надо, как можно быстрее, наведаться к Седрику.***
Мы перекусили не совсем съедобной, как мне показалось, едой. И, так и не дождавшись ведьмака, пошли на рынок. Базар, как всегда, напоминал разворошенный улей. На прилавках чего только не лежало. На данный момент мои финансы составляли ноль оренов и куча Российской мелочи. Бумажные рубли я в расчёт не брала. Мне показалось, что в здешних местах только посмеются над бумажными деньгами. На прилавке с цацками я обнаружила чудеснейшую вещицу: на тонком кожаном шнурке с нанизанными на него маленькими зелёными бусинами висел кулон, выполненный из перламутрово-зелёного камня. Безделушка была очень аккуратной, плоский диск подвески украшали незнакомые мне символы, а посереди нее был вставлен ещё один камень, похожий на оникс. Украшение выглядело довольно этнически, и, как мне показалось, очень подходило травнице. Я подозвала Трисс, чтобы она взглянула на вещицу и сказала свое мнение. Чародейка повертела кулон в руках и сказала, что кулон, скорее всего, сделан друидами, но магией не наделён. Хотя, возможно, когда-то давно вещица и несла что-то в себе. Красивая безделушка, не более того. Ну, и отлично! Не хотелось бы мне преподнести знахарке бусы с проклятьем или еще с какой лабудой. - Трисс, как ты думаешь, эти монеты можно кому-нибудь продать? Они из моего мира, может тут есть нумизматы? – я вытащила из кармана куртки горсть разношерстных монеток, от десятикопеечных до пятирублёвок. Меригольд покрутила «сокровища» в руках, рассматривая рисунки на них. - Какая интересная штамповка. Очень чёткая, как будто это не монеты, а медальоны с рунами. Жаль, что они не из ценных металлов. А насчет нуми… как их там? - Нумизматы, – подсказала я - Да-да, именно их... я ничего не знаю. Но всяких одержимых собирателей редкостей, пруд пруди. Надо только знать к кому обратится. - И ты знаешь таких? – с надеждой в голосе спросила я. - Ну, здесь во Флотзаме нет, а вообще знаю. Но мы сейчас выясним опытным путем, есть ли тут такие собиратели, – Трисс пошепталась с продавцом, на что тот указал направление, куда нам нужно было пойти. Ну, я надеялась, что он указал, где обитает коллекционер, а не послал нас этим жестом к чёртовой бабушке. Трисс ухватила меня за руку и потащила мимо рядов. Ориентировалась, я скажем так, очень хреново. Потому, в скором времени, я перестала понимать, по каким улочкам мы петляем. Единственное, что я поняла – мы пришли в район нелюдей. Так как количество эльфов и краснолюдов тут зашкаливало. Наконец, мы остановились у дверей довольно задрипанного домишки. Чародейка постучала три раза. Тишина… Прошло несколько минут, прежде чем за дверьми что-то зашаркало и засопело. - Кого там принесло? – дверь со скрипом отворилась, и на нас из проёма уставился лохматый заспанный краснолюд, распространяя зловонные пары перегара. - Ой, госпожа чародейка пожаловала, – нелюдь икнул и сделал некое подобие поклона. – Чего же вам понадобилось от скромного Сигрида? Ничем интересным нынче не располагаю, последнее выкупила другая чародейка, – де Тансервиль которая. Так на что я вам сдался? Ежели чего спереть надо, я больше этим не занимаюсь. Голова на плечах дороже, – болтливый краснолюд почесал пузо и уставился на нас хитрющими глазками. Было понятно, что Сигрид этот не так прост, каким хочет казаться. С ним надо держать ухо востро. - Мы пришли продавать, а не покупать. У нас есть диковинные монеты. Не золото, не серебро, а сплав неведомый. С иноязычными рунами неизвестного государства. Тонкой работы, какой ты не видывал. Таких монет «даю слово чародейки» ни у кого больше нет, они уникальные, и больше ты таких нигде не встретишь. Нам-то они без надобности, мы только магические безделушки уважаем. А вот ты бы их мог потом перепродать куда дороже, чем мы за них просим, – Трисс протянула перекупщику пятидесятикопеечную монетку. Деньга была блестящей, не затертой, наверное, новой штамповки. Краснолюд зажёг лампу, взял кусок стекла, видимо, служивший ему лупой, и принялся разглядывать деньгу. - Н-да, интересные рисунки, не видывал никогда таких. И руны незнакомые. Возможно, и получится их продать. Плохо, что не золотые, – в глазах оценщика мелькнула алчность. – Сколько вы за них хотите? Только оговорюсь сразу, много не дам, не известно продадутся они али нет. Трисс назвала сумму, от которой у меня чуть челюсть не отвисла. Да, на эти деньги можно купить, как минимум шесть сменных костюмов, горку цацек, да ещё и на жизнь немало так останется. Я взяла себя в руки и сделала лицо кирпичиком, дабы не портить магичке торги. А торги были знатные. Краснолюд сопротивлялся, оспаривал сумму, но в итоге отдал больше, чем мы просили. Чародейка просто изумительно ловко торговалась. Все доводы у нее выходили очень убедительные, я и сама поверила, что мы продаём невероятно дорогие раритеты. Когда дверь за нами закрылась, и счастливый Сигрид пошел над «златом» чахнуть, я улыбнулась широчайшей улыбкой. Мы возвращались на рынок за бусами. - Ну, ты мастер торговли. Так развести беднягу. - Я ещё и не так умею, – рассмеялась Трисс, – но скажу в своё оправдание, что он действительно их может продать дороже, чем у нас купил. Если найдёт нужного покупателя, конечно. Так что это не совсем «развод», как ты выразилась. Мы вернулись к торговцу украшениями, и я приобрела бусы, не торгуясь. Я решила, что хранить такую сумму мне негде, поэтому мы отправились к портнихе заказать мне ещё одежды. Заодно я отдала долг Трисс. Мне было неудобно, что все деньги я захапала себе. Ведь, в конце концов, продала монетки она, и я предложила магичке тоже выбрать себе наряды. Чародейка отказалась, сославшись на то, что она и так может себе это все позволить, а помогла она мне совершенно бескорыстно. Так, за приятным шопингом, мы и провели остаток дня. Когда мы вернулись в трактир, в комнату Трисс, кошель мой изрядно похудел. Но оно и к лучшему. Главное, – на непредвиденные расходы оставить денежку, а остальное таскать с собой нет смысла. Одежды теперь у меня будет достаточно, на еду хватит... А большего мне и не надо. Я повалилась уставшая, но вполне счастливая, на кровать. Как мало для счастья надо, накупить тряпок и все. Все беды и страхи забыты… Женщины…***
*В главе приведён текст группы Ленинград - "Нет и еще раз нет" - все авторские права за ними.) *Beanna - женщина *Gwynbleidd - Белый Волк***
Моя безграничная благодарность бете - Zverek - за её кропотливый труд! Что бы я без тебя делала?!)