Отпуская себя, или Ягодное тирамису

Солнце нещадно раскаляло улицы летнего Сеула. Влажность и духота заставляли людей прятаться в офисах, торговых центрах, кафетериях и парках. И хотя небо было пронзительно голубым и чистым, с уверенностью можно было сказать, что ближе к вечеру или ночью в город придет дождь. Через час интенсивной ходьбы молодой мужчина почувствовал, что его рубашка пропиталась потом, ноги испытывали явный дискомфорт в дизайнерской обуви, а пиджак, небрежно перекинутый через плечо, просто мешал. Домой возвращаться не хотелось. Возможно, потому, что там было пусто, и ДжеДжун понимал, что уже через час сбежит в офис, а после - в очередной клуб напиваться. Алкоголя не хотелось. «В кои то веки!» - хмыкнул про себя парень. А вот пить и снять с себя дорогой, купленный в одном из престижных магазинов Лондона за несколько тысяч баксов, костюм хотелось очень. Проведя такой нехитрый анализ, Ким уже через пятнадцать минут выходил из такси в районе Мёнгдон возле одного из многочисленных торговых центров. Еще через полчаса курьер увозил в его офис дорогую одежду и настолько же дорогие часы с украшениями, а сам ДжеДжун, стоя в светлых легких штанах, удобной футболке с глубоким вырезом и невесомой обуви на босу ногу, выбирал незатейливые аксессуары. Став обладателем пары мужских браслетов, одной претенциозной серьги и какого-то совершенно нелепого кулона со значением, парень кардинально изменился. Образ беззаботного молодого человека дополняла его, уже далеко не идеальная, прическа. Улыбнувшись своему отражению в зеркале витрин, Ким воткнул в уши наушники, и выйдя из торгового центра, растворился в толпе, двигаясь вдоль череды кафе и ресторанчиков. Когда нас постигает горе, предательство и разочарование кажется, что мир никогда не будет прежним, и мы никогда не сможем уже спокойно дышать и жить, не чувствуя нанесенных ран. Кажется, что все любимые нами ранее вещи теряют свое значение, все когда-то близкие и дорогие нашему сердцу люди, не могут разделить наше состояние, понять глубину нашей боли. Чем раньше нам доводится испытать такие чувства, тем ощутимее раны. Боль от измен и предательства, потери близких людей, странных нелепых поворотов судьбы поглощает целиком, накрывая будто плотный саван, не оставляя места ни единому лучику света. Но жизнь поразительная штука, и через какое-то время мы начинаем замечать, что боль притупляется и накатывает все реже и реже, что в душе образуется потаенная комната, запертая ото всех, где хранится твое горькое разочарование. Мы заставляем себя ходить, дышать, общаться с людьми. А еще через какое-то время примиряемся жить с этим увечьем и даже получать удовольствие от происходящего. Есть отличное выражение: «Ничего не бывает длиннее жизни», и Ким убедился на собственном опыте в достоверности этих слов. В непростой период своего подросткового взросления он получил от судьбы сильный удар. Да, это правда, его жизнь не стала такой, как была раньше, и прошло не мало времени прежде, чем Ким ДжеДжун смирился с произошедшим. Он никогда не сможет простить, понять или принять случившееся, но все раны зарубцевались, боль удачно маскировалась от посторонних глаз, а бизнес помогал выстроить свою жизнь, придавал ей упорядоченность и некую стабильность. Со временем парень смог увидеть людей рядом с собой, некоторые стали по-настоящему дороги. И хотя он держался на расстоянии ото всех, исключая, пожалуй, ЮЧона, который, собственно, и не спрашивал его мнения, а просто был всегда рядом, но стал проникаться чувствами к окружающим. ДжеДжун рано стал взрослым, откинув все, что любил, сделав выбор в пользу своей гениальности. Он выстроил свою жизнь, вычеркнув все, что могло навредить его шаткому равновесию. Спланировал и просчитал все: свое окружение, свое дело. Но есть некая субстанция, которая не подчиняется приказам, не поддается расчетам и живет в нас по своим законам. Душа. Какая бы истерзанная и измученная она ни была, все равно тянется к свету, пытается вернуть к жизни, настойчиво вызывая желания делать всякие безумные, на наш взгляд, вещи. Вот так и душа Дже иногда требовала свободы, которую он некогда так любил. Это она заставляла забывать о делах, бродя по улицам разных городов, это она толкала помогать людям с которыми его сталкивала жизнь, и это она так отчаянно хотела тепла и любви, неосознанно заставляя его всматриваться в лица людей, впитывать их счастье и уют. Сегодня был такой день. Сегодня Ким ДжеДжун не хотел быть гениальным бизнесменом, чьим-то боссом, одним из числа богатых и влиятельных. Сегодня он хотел быть просто Дже, незаметно пройтись рядом с чужим счастьем, пропитаться теплым июльским солнцем, подарить несколько улыбок незнакомым людям, насладится видом знойного вечера и, возможно, заснуть под мерный стук летнего дождя, не прибегая к изрядной порции спиртного в качестве снотворного. Бунтарские порывы своей души Ким мог пересчитать по пальцам. Строгий самоконтроль и выдержка, выработанная годами, заставляли держать себя в руках. И пожалуй, первый раз за последние четыре года, с момента того памятного разговора с другом, ДжеДжун поддался такому порыву. Идя по городу и бесцельно глазея на витрины и вывески, парень думал над тем, что заставило его так поступить, ведь видимых причин не было. Случайно его взгляд упал на окно одного заведения, за которым молодой мужчина весело болтал по телефону и поглощал какой-то десерт. Казалось, что это незатейливое пирожное доставляло неимоверную радость и просто осязаемое удовольствие своему обладателю. Что в этот момент почувствовал ДжеДжун, он проанализировать не успел так, как ноги сами понесли его в сторону дверей уютного кафе. Зайдя в зал, он расположился так, что бы видеть заинтересовавшего его человека, а самому не привлекать внимания. Мужчина был красив, какой-то по своему харизматической мужской красотой. Темные волосы в стильной прическе, смуглая кожа, широкая, открытая улыбка и прямой взгляд, в купе с брендовой одеждой и открытым, но сдержанным поведением выдавали в нем успешного человека. ДжеДжуну в какой-то момент захотелось очутится рядом, испытать на себе силу его обаяния, почувствовать его запах, ощутить вкус губ с послевкусием десерта вперемешку с холодным чаем. ДжеДжуна смутил ход его мыслей, и не потому, что они были о мужчине, тут как раз проблем не было. Имея у себя лучших друзьях гея, каждый задумается о своей ориентации. Так произошло и с ним. Правда, сперва надо было осознать, что человек которого ты знаешь без малого шесть лет имеет отличные от общепринятых предпочтения. Однажды он просто понял, что глаза его друга устремлены все чаще и чаще на одного и того-же мужчину. Что их разговоры вертятся вокруг обсуждения одних и тех же людей. А посещают они одни и те же клубы, в которых по «случайному» стечению обстоятельств, находится все тот же, заинтересовавший ЮЧона, объект. Им было по шестнадцать лет, и этот разговор не дался им легко. - ЮЧон, я не хочу сегодня снова идти в этот клуб, - заартачился ДжеДжун, внимательно наблюдая за реакцией друга - ДжеДжуна-а, ну пожалуйста, мне там очень нравится, - взмолился Чуня - И что же тебе там так нравится? - Нууу, не знаю, нравится и все, - чуть напрягаясь, ответил его друг. - ЮЧон, - решил расставить все точки над "i" Дже, - ты не хочешь мне ничего сказать? По опыту парень знал, что скрывать что-то от своего друга было бесполезно - информация и анализ были только делом времени, а если Ким задастся целью, то уже завтра просто добьет его очевидностью фактов. - Хорошо... мне нравится один человек, очень нравится, и это не правильно, - задерживая дыхание выдал ЮЧон. - Это не правильно потому, что Крис - мужчина? Потому, что у Вас разница в возрасте в пять лет? Потому, что он обручен с одной милой девушкой, и через несколько лет она выйдет за него замуж сразу по окончанию университета? Или потому, что за сто световых лет видно, что он натурал? - перечислил ДжеДжун все и так осознаваемые парнем препятствия. - Дже, я тебя ненавижу! Ты давно знаешь? - закричал парень, а про себя обреченно подумал, что таки да, дело времени. - Чуня, ты дружишь с гением, но тут и без этого тупо было надеется, что я не увижу. Вопрос в другом: что ты собираешься делать? И, вообще, это - серьезно. В смысле, мальчики. ЮЧон задумался и медленно поплелся к холодильнику доставать соджу. Так же медленно вернулся к дивану, на котором сидел его друг, и подал бутылку. После нескольких глотков сего целительного напитка прямо из горла он посмотрел на ДжеДжуна и сказал: - Я прекрасно понимаю, что он не будет моим, даже пытаться не буду. Но мне нужно видеть его иногда. Я даже заставил опекуна сделать кое-какие вложения, чтобы иметь возможность пересекаться с ним на различного рода мероприятиях. Кручусь в одной компании с его невестой и хожу в одни и те же с ним клубы. Это все, что у меня есть, все, что когда-то будет. Он хороший парень, достойный сын своего отца, и ДжиЕн сделает его счастливым. Моя любовь ему не нужна, но заставить отказаться себя от него я не могу. ДжеДжун слушал друга, и чувствовал, что от трезвости и правоты его размышлений охватывала безнадежная тоска. - А относительно моей ориентации... я уже практически смирился. Понял года два назад, что порно с мальчиками привлекает меня гораздо больше, чем с девочками. Так что, еще где-то через год я подтвердил свою догадку. Сейчас меня это не беспокоит так уж сильно. Не собираюсь никого посвящать в то, с кем я сплю, а когда придет время жениться, подумаю как быть, - закончил почти с вызовом Пак. Потом они пили долго и усиленно, говорили много и обо всем, а после ДжеДжун, уложив бесчувственное тело друга на все тот же диван, долго сидел рядом и совсем не замечал слез, что катились по его щекам и бессильно сжимал руки в кулаки. ЮЧон - все, что осталось у него в жизни, и его боль он воспринимал как свою, но помочь в этот раз ничем не мог. ДжеДжун ненавидел быть слабым, ненавидел судьбу за ее злобное чувство юмора. Первая любовь его друга была изначально обречена. Но жизнь продолжается, а юношеское любопытство в гениях присутствует даже в большей степени, чем в остальных. Потому на одной из хмельных университетских вечеринок уже в Японии ДжеДжун оказался в постели со своим однокурсником, получив немало новых и достаточно ярких впечатлений. С тех пор, при выборе сексуальных партнеров признак пола перестал играть для молодого человека вообще какую-либо роль. А себя он честно определил как бисексуала. Потому, сейчас его совсем не волновало то, что его внимание привлек парень. Беспокоило другое: ДжеДжун никогда не испытывал того желания, что проснулось в нем в этот момент, желание присвоить, разделить и впитать в себя все до последней капли, желание, связанное с этим абсолютно незнакомым человеком, – такое было впервые. К столу подошла официантка и положила перед парнем меню в раскрытом виде. ДжеДжун, не глядя в него, сказал с легкой улыбкой: - Пожалуйста, принесите мне такое же, как у вон того мужчины, - и кивнул в направлении нужного столика. - Тирамису с фруктами и холодный апельсиновый чай, - мельком посмотрев в указанном направлении, сказала девушка. - Да, спасибо, - подтвердил Дже. Через семь минут на столике стоял заказ. А он, не обращая на него никакого внимания, наблюдал за тем, как молодой мужчина углубился в просмотр какой-то информации в своем телефоне. Вдруг, тот резко обернулся и встретился глазами с ДжеДжуном, который просто не успел опустить глаза от неожиданности. Они так и смотрели друг на друга неизвестно сколько времени. Дже не мог отвести взгляд, а мужчина, как будто что-то решив для себя, встал из-за столика и, проходя мимо ДжеДжуна в сторону туалета, еле слышно и чуть насмешливо произнес: - Удели внимание твоему десерту, он того стоит. Ким перевел взгляд на свой заказ. Перед ним было милое пирожное: лёгкое и воздушное, присыпанное какао и потрясающе украшенное свежими сочными ягодами. Клубника, малина, черника манили и вызывали желание попробовать. А стоящий рядом чай с дольками апельсина и прозрачными кубиками льда в запотевшем бокале дополняли картину. ДжеДжун выпил почти половину из своего бокала, когда молодой человек вернулся в зал. Пройдя к своему столику он, не стал садиться, а взяв в руки свой чай и остатки пирожного, подошел к заинтересованному парню. Не дожидаясь приглашения, он сел на против ДжеДжуна. - Чон ЮнХо, но тебе, наверное, это и так известно, - чуть задиристо сказал он, как только устроился на стуле. ДжеДжун от спонтанности действий мужчины, и самоуверенности его заявлений развеселился и скептически подняв бровь сказал: - Ким ДжеДжун. А должен? - Ты сидишь тут уже полчаса, и во мне скоро будет дыра от твоего взгляда. К тому же, внешность тебя выдает. - Да? Это чем же? – все больше веселясь, спросил парень. - Ты явно модель, возможно артист. Какое агентство тобой занимается? Конечно, не семнадцать лет. Но и в двадцать два, двадцать три (сколько тебе?) тоже карьеру делают. Ты мне подходишь: есть в разработке проект, и я там тебя вижу. Так что, можешь прийти на следующей неделе на пробы, давай во вторник. Но этот разговор ничего не значит. И если не подойдешь - второго шанса не дам. Закончив свою речь, ЮнХо положил в рот очередную порцию тирамису и блаженно прикрыл глаза. - Я конечно, дико извиняюсь, но боюсь я не заинтересован в твоем предложении, - веселясь уже вовсю, ответил ДжеДжун. - К сожалению, роль модели и актера меня не привлекает. Меня заинтересовал ты сам и… твой десерт. Чон пристально посмотрел на парня, и когда понял, что тот говорит абсолютно честно, покраснел и вздохнул, смиряясь с тем, что, похоже, первый раз в жизни лохонулся. Может он становится параноиком, но за последние несколько лет его продюсерский центр, квартиру и загородный дом, постоянно осаждали юные и не очень дарования со своими менеджерами, агентами, а иногда и самостоятельно. И так, как жаждущие славы и денег представители шоубизнеса умели станкерить не хуже самых рьяных фанатов, то ЮнХо сделал очевидный для него вывод, что этот привлекательный парень так и поступил. В принципе, это как раз тот случай, когда он был даже очень не против, потому что парень ему действительно понравился. И в какой-то момент ЮнХо поймал себя на мысли, что жалеет о своем правиле никогда не путать постель и бизнес. - М-да, извини. Я продюсер. И ты действительно очень смахиваешь на модель, - чуть смущаясь сказал Чон, - и я подумал, что ты ищешь встречи со мной по этой причине. - Я сражен! - усмехнулся ДжеДжун, какой-то совершенно беззлобной и обворожительной улыбкой. - И что же делает большой и серьезный продюсер в разгар дня в компании более чем экзотического для Кореии десерта, в уединенном кафе? - Прячется, - уже совсем открыто и чуть заговорщицки улыбнулся ЮнХо. Спроси его, почему он говорит это абсолютно незнакомому парню или почему поверил в то, что тот не имеет отношения к шоубизнесу и, тем более, почему он так откровенно рад этому факту, Чон не смог бы ответить никогда. Но он однозначно не хотел прерывать это знакомство, и потому без утайки выложил все. - Я случайно, немножко, - ЮнХо с хитрецой сощурился, - подставил своего компаньона, и тому теперь необходимо посетить одно мероприятие связанное с присутствием нескольких, точнее нескольких десятков политических деятелей. Для этого ему придется перекрасить волосы, влезть в костюм и общаться с ненавистными ему политиками. А поскольку где-то час назад мой друг осознал, кто является виновником его неприятностей, и найти меня он может практически везде, то находиться среди людей - самый безопасный выход, - комично разводя руки и откровенно посмеиваясь над собой, просветил собеседника ЮнХо. ДжеДжуну импонировала открытость парня и то, что тот умел посмеяться над собой и ситуацией, но он все же не сдержался и насмешливо хмыкнул уловив взгляд собеседника, который поглядывал на его нетронутый десерт. Ким заговорщицки понизив голос почти до соблазнительного шепота, произнес: - Я вот думаю, что это отмазка у тебя такая, чтобы сидеть тут и втихаря уничтожать вот это! - он ткнул пальцем в сторону пирожного. - Видать в нем наркотик какой-то иностранный. Иначе, с чего бы такая зависимость, а Чон ЮнХо? - Дже демонстративно пододвинул тарелочку на средину стола и взглядом предложил свою порцию. - Ты, вот, не попробовал даже, - ЮнХо добродушно разулыбался. - Ты попробуй для начала, а потом говори. Его, между прочим, в таком исполнении только в нескольких кафе подают во всем Сеуле. - Угу, я и говорю: наркотик, - уже откровенно стебался парень. На лице мужчины отразилась борьба двух эмоций: смущение и желание притянуть к себе тарелочку поближе. - Пополам? - сжалился Дже, и не дожидаясь ответа, отломив ложечкой кусочек, положил себе в рот. Он и правда восхитителен. Не приторно сладкий и просто тает во рту, а ягоды только дополняют этот вкус. ЮнХо не сдержался и потянулся к тарелочке тоже. Но мгновенно ощутил, что сейчас столь любимое лакомство интересовало его гораздо меньше, чем губы парня, которые тот машинально облизал после десерта. - А что делает Ким ДжеДжун? – чтобы как-то скрыть смущение, а еще потому что правда интересно, спросил парень. Было понятно, что его интересует не только текущий момент, но и в принципе, чем его собеседник занимается по жизни. Вдруг ДжеДжуну не захотелось говорить о том кто он, как будто это могло разрушить тот образ, что видел перед собой ЮнХо и отдалить его. Смотря в темные ласковые глаза, парню жутко захотелось стать чистым, светлым и юным, оправдать ожидания, что он видел во взгляде напротив. Джедун знал, что у них нет будущего. Что завтра его натура возьмет вверх, и уже к вечеру на столе будет лежать полное досье на Чона ЮнХо, что он не сможет во так же открыть свою душу. Что даже если начавшиеся таким чудесным образом отношения получат развитие, то закончится все плачевно. Ким не подпускал к себе людей, а те, в свою очередь, страдали и, как следствие, начинали его ненавидеть. До рези в сердце захотелось отбросить все, чему так усилено учила его судьба. Захотелось верить этому человеку, разделить с ним свет хотя бы сейчас, хотя бы в этот день. Парень больше не просил, всего один день для себя и этого мужчины. День, который он сможет потом помнить. Потому Джеджун, посмотрев на собеседника, чуть лениво ухмыльнулся, изображая всей своей позой беззаботность. - Он прогуливает, забивая на все дела, - а потом добавил более серьезным голосом, мягко, но давая понять, что не хочет продолжать эту тему: – Я занимаюсь консалтингом, потому имею свободный график работы, и сегодня как раз тот день, когда я решил воспользоваться им. Чон, уловив настроение собеседника, перевел разговор на другую тему, и они еще час проговорили, хотя оба прекрасно осознавали, что сам разговор абсолютно не важен, и случись передать их беседу, вряд ли это получится. Им, просто, не хотелось расставаться, не хотелось прекращать говорить и слышать голос другого. Неожиданно Ким подался вперед. Он хотел этого человека, не так тело, как его душу. И ощущение бессилия было просто невыносимым! Потому, скользнув взглядом по губам мужчины, маленькой родинке в уголку и сосредоточившись на глазах, Джедун выдохнул: - Чон ЮнХо, ты мне нравишься... - Что ж, Ким ДжеДжун, взаимно, — ЮнХо расслабленно откинулся на спинку стула. Он лукавым взглядом скользнул по лицу парня напротив. — И я прошу тебя подарить мне остаток этого дня, — тем же тихим чуть хрипловатым голосом настоял тот. — Я даже знаю, как и где мы его проведем. Сердце парня пропустило удар, и он, откинув все сомнения, уже через несколько секунд выходил из маленького кафе вместе с Юно.